Подростковая философия, т. 2

Точка 2.
Бредово мыслить не запретишь.
***
"Мы - часть вечности".
Действительно.
Если задуматься, есть множества людей, которые были до нас, множества, которые будут после, и множества, которые существуют сейчас вместе с нами. Мы - часть, но не более того; никогда - вечность. Люди приходят в нашу жизнь и уходят из нее, всегда, что бы ни случилось. Никогда не будет тех, кто будет с тобой от момента рождения и до последнего вздоха. Как бы красиво об этом не мечталось, это - сказка, и, возможно, она так прекрасна и желанна именно потому, что никогда не станет реальностью. В конце ты всегда один. И от осознания этого мы все пытаемся уйти. Где-то глубоко в мозгу, в самом дальнем (а у некоторых - в самом близком, но это редко) уголке мы осознаем это, и пытаемся убежать, но вся суть, весь ужас в том, что убежать нельзя. Кто-то принимает это; таких немного. Кто-то окружает себя людьми; но они все куда-то пропадают. Если перестать писать людям, то можно обнаружить, что тебе лично никто почти и не пишет. А иногда и не почти.
Кто-то принимает в общем-то это одиночество, но иногда вдруг пытается встать на дыбы, убежать, - не выходит. Убежать от этого, несомненно, ужасного, чувства, можно, но только ненадолго. Потом оно возвращается, и тем сильнее становится, чем больше ты пытался от него скрыться. Чем больше ты нашел новых друзей, тем тоскливее станет от пустоты, которая в итоге остается.
Кто-то влюбляется и заводит семью. Но это тоже не вечная панацея. Влюбленность проходит; семья умирает; дети уходят. И тогда в конце, когда после того, как пустота вроде бы заполнилась, ты поймешь, что заполнена она была иллюзией, будет вдвое, втрое, вчетверо тяжелей. Это как воздушный шарик, который надувают и заполняют им пространство в чем-то, что можно раздвинуть, но нельзя схлопнуть до исходного маленького состояния. И вот эта полость заполнена шариком с воздухом, он надувается, увеличивается, полость растет, но ты этого не замечаешь, ведь между воздухом и полостью есть тонкие стенки шарика, создающие иллюзию заполненности. А потом шарик лопается. И дыра остается. Только она огромна, гораздо больше, чем была в самом начале, и оттого тоска тяжелее и мучительнее.
Теоретически можно уйти до того, как шарик лопнет. Но тогда лопнут чьи-то другие шарики. А мы обычно не готовы брать на себя такую ответственность.
Поэтому и терпим. Поэтому и надуваем шарик, надеясь, что он выдержит. Вот еще чуть-чуть. Еще немного.
А вдруг он все-таки прочнее резины?

Или можно надуть новый шарик.