Человек, который превратился в цветок

Он ощущал, как покрывалось сотнями соцветий
Его лицо; он слеп, немел и глох.
И с каждым шагом чувствуя, как путается в клети
Из трав и из земли, он в землю врос.

Он разучился плакать, говорить,
На третий день умел только шептать.
Из рук его вьюном змеилась нить
Из анемонов, лютиков и мха,
И в волосах взрастала лебеда.

Из горла он не мог вырвать слова,
Блуждавшие в его больном мозгу.
Он забывал молитвы. Голоса
Сменялись на жужжание насекомых
И мрачную, нагую тишину,
Презренное молчание о многом,
Знакомое лишь тем из обречённых,
Кто прежде не знавал ту немоту,
Какую чует грешник перед Богом.

В корнях его плодились бесом черви,
Соцветия кишели муравьями,
И в слепоте ему явились черти:
Они плясали, пели и смеялись.

Они плясали, пели и смеялись,
А он поклоном пал к земле, согнулся:
Настал четверг – четвёртый день проклятия,
Четвёртый день трагедии и чуда.

Всю ночь являлись всполохи и тени
Громад неясных памяти и мыслей:
Их отголоски, хор из откровений,
Ушедших вместе с первой глухотой.
Впервые он предстал перед собой,
В глазах людских не веря отражению.
Он – человек, цветок. Он тишиной
Взрастил в себе соцветия безумия.
Он – скопище земли, травы, червей,
Он глух, он нем, он слеп. Он Богом создан.
Нет в мире душ его души темней,
Нет в мире душ его души светлей,
Нет в мире человека ближе к звездам.

На пятый день, в ночь после новолуния,
Он пробудился, как весной, и обмер.
Поняв, но не приняв свое безумие,
Молитву вспомнил.

2016
ИБ