Уймись, совесть...
- Беги, Лола, беги. Беги, чтобы успеть. Беги, что есть сил. Может, и успеешь на последний поезд...
- Перрон оказался пустым. Жутко, зябко...
- Может, еще и подойдут они, те люди, которых мы всю жизнь ждали?
- Может, и подойдут... Но ведь осень...
- Осень? Причем тут осень? - тревога в голосе, да и ответ читается.
- Осень жизни. Кто-то и не добежал.
- Не добежал? Но ведь еще и зима есть?!
- Это вопрос или утверждение? Да, зима, но, бывает, что и до зимы не дотягивают.
Жутко. Зябко. Осень жизни не осень года...
Не могу справиться с мыслями. Понимаю, что надо. И Пушкина слова, в которых жизнь многих. Да и моя тоже? И она, Боже:
Но грустно думать, что напрасно
Была нам молодость дана,
Что изменяли ей всечасно,
Что обманула нас она;
Что наши лучшие желанья,
Что наши свежие мечтанья
Истлели быстрой чередой,
Как листья осенью гнилой.
Несносно видеть пред собою
Одних обедов длинный ряд,
Глядеть на жизнь, как на обряд,
И вслед за чинною толпою
Идти, не разделяя с ней
Ни общих мнений, ни страстей.
- Ты же не сможешь признаться, что ты все-таки шла "за чинною толпой, не разделяя с ней ни общих мнений, ни страстей"...
- Лукавишь. Смогу. Но так было не всегда. Тогда у меня были бы другие привилегии.
- Какие, например?
- Мало ли...
- Что-то хочешь сказать в свое оправдание?
- Уймись, совесть, я спать хочу.
Спать? Спать нужно, авось утро будет мудренее ночи...
(Ф.К.)
Свидетельство о публикации №117101105282