Валера в один день и после

"Обожженные пальцы или один день Валеры, а можно ещё назвать это эссе "Несколько ударов по разным ****ам"

Где Вы? Настоящие, идейные наркоманы, растаманы духа, душевные токсикоманы головы с черными дырами счастья в мозжечке? Неужели ваш срок бытности был настолько малым, что даже закончился вечностью?
Поглаживая себе соски гордыни подменой смысла вы называли себя: "Кайфовые".
 Цедя осипшим голосом сквозь масленичные глаза с осыпающимися словно осенняя листва зубами оправдательный приговор, исцеляющие объективность но пропитанные фальшью словно бинты слёзами мака - мантры: - Это горе, всего лишь лекарство от серого мира.
Не помогло...
И как без вашего циничного похуизма теперь выживет мир? Кем раскумарится Бог жрущий своих детей? Чьими поступками подснимется Шива?
Кто с****ит у Иисуса пятку, кто разбавит ему последние пол куба собственной мочой?
Нет героев. Вымерли!!! И то тут то там, словно цветочный мак или дикая эфедра, прорастают "трусняковые кайфуши" синтетической ебли в душу.
Сейчас, в вечность вас всё больше отправляет метадон Януковича. Спасибо, что во сне...

Валера вылупился в хорошем настроении потому, что на утро, за унитазным  бачком лежало два куба в запаянном баяне. Сладкие потягушеньки. Можно выждать время и хотя уже кумарит, само предчувствие скорой вмазки в пах, на параше с первой сигаретой и табуреточным разломом всасывает обратно холодный пот изначального харева.
На соседней кровати что-то старчески булькнуло и со скрипом заговорило:
- Валерчик, внучок, дай водички.
- Ща бабулька, ща малышка моя любимая...
Валера в приподнятом волнении хорошего настроения выпрыгивает из под мокрого одеяла, идет на кухню и приносит воду, поит бабушку нежно придерживая голову. Исида Ушандовна умирает. Это понятно даже Валере, но ему похуй, потому как смерть неизбежна даже у родных. Он привык к смерти. Валера живет в процессе эстетически осознанного самоубийства. А ещё, у него есть ещё два куба. И это счастье в отличии от вашей йобанной эфирности вроде стабильности фальши и душевного покоя. 
Земля постоянно крутится на ухабах. Единственное, что останавливает её туретно-синдромный бег это кайф пущенный в вену пластмассовым поездом идущим навстречу смыслу жизни. Под эпохой плывущего постмодерна давно уже проглядывают упоротые глазки века столетнего Мортала взращенного словно вор в законе из сироты детского дома союза советских публик - не где-то там, а в самом НИИ КГБ воровской идеи.

  Валерчик, пальцами с обожженными кончиками, по-колдовски нежно берет сигарету и новый баян припрятанный от бабули в серванте. Так готовят чай китайские волшебники, так карпатские мольфары открывают книжку на судьбу. Бывало, что Валера кололся прямо при Исиде Ушандовне, но все равно всё отрицал. Он же не наркоман а кайфовый по совместительству вор карманник. А бабуля не мусор какой, но постоянно ****ит вразумляющее. А это, сука, напрягает.
 Короче, когда он засовывает ладонь за бачок унитаза, его руки нащупывают только отрезвляющую пустоту и бьет по ****у озноб.

 - Ба, где наркотики?
- А ты, шо наркоман, внучек?
- Ба, не шути со мной, отдай наркотики, тварына старая!!!
- Я не знаю о чём ты, иди на ***, дай спокойно умереть. Говорит бабушка и отворачивается к стене с хихикающим кряком.

 Валера знал свою бабушку и понял, что наркотикам ****ец. ****ец наступил всей логически выстроенной на ближайшие три часа вселенной. Валеру начало кумарить всего и сразу.
А ещё, Валера очень любил свою бабушку, просто не в тот момент.
- Сдохни тварь!!! Ласково, но с нервностью прошептал Валера и стал одеваться во всё подряд.

Валера помнил подъезд того барыги уже очень хорошо, хотя и не мог этого вытворить в принципе. Брал ночью, был в ****ецах, брал через человека который тоже был ночью и тоже в ****ецах. Но какой-то внутренней чуйкой зверя, Валера вспомнил всё и пришел на барыжный притон найдя не только квартиру но и даже вспомнив его, барыги, имя...
Он долго стучал в двери. С каждым перерывом, от стука до стука Валере становилось всё хуже и теснее. От безысходной ярости и вопреки опущенному бабушкой зависимому в Валере проснулся жуткий орангутанг весеннего гона со стоячим ***м, который учуял по воздуху слабовольно-мироточащую самку. Орангутанг Валера вместо Валеры униженного собрал всю свою волю в кулак и разбежавшись телом, въебался в двери, снеся их нахуй вместе с косяком и подпирающей замок палкой.

- Лежать, сосать, бояться!!! - истошно вопил Валера метаясь по пустым комнатам явно когда-то прикольной квартиры. Так он добежал до некой спальни, где в палатке, разбитой посреди комнаты спали двое и торчали ногами. За одну из ног, от страха и осатаневшей грусти Валера схватился всеми фибрами своей души. Вытащив тело, Валера стал бить это тело в худое ****о:
- Воду продал!!! Воду продал, сцука!!! - кричал Валера и сам верил в то, что кричал, потому что другого выхода у него небыло.
Тело что-то оправдательно хрюкало а потом сдалось:
- В холодидьнике, в хо-ло-диль-НИКЕеееее

Знаете ли вы, что такое "предварилово"? Да с откуда... Тюлени вы пепельные, словно пыль от сгоревшей сигареты на столе, которую только сдуть ибо если протянешь культяпкой, то размажешь и придётся вытирать тряпкой. А лишних тряпок всегда нет. Лишние тряпки выстираны и мокро висят на просушивающей чистоте.
 Предварилово это когда ты ещё не укололся но неизбежность опиума уже обладает вашей рукой. Начинающие втягиваться, ртом испражняют наеденное а втянувшиеся потеют падающим зрачком ещё не введя вещество.
 Валера вмазался, но не получил прихода а через час его начало трухать. Температура. Никакого кайфа. Только осознание: Грязь попала в черный. И возвращаться к избитому барыге нет смысла. У него весь раствор грязный или скисший да и в этот раз, в этом состоянии, уже не понятно кто кого от****ит.

 Так...
Надо идти покупать по чесноку. У кого? У Одесситки есть точно, но нужно бабло. Где взять бабло? Надо прыгать в резину и тянуть лопатник. Где резина?
 Там...

 Валера заползает в троллейбус номер шесть. Вдавливаясь в постоянную кильку его нутра он становится одним из них.
Обыватели. Разномастные животные потустороннего мира нормальности. Ползущие на завод и с завода насекомоядные микроцефалы. Позитронные андроиды джей-икс тринадцать сосущие друг у друга мораль и нравственность. Ненависть...
Валере даже не надо стоять. Его держит на ногах стискивающая ребра толпа. Перед Валерой виснет мужчина в кожаном пальто. Судя по высокомерному выражению ****а и оттопырке в районе сердца этот мужчина является счастливым обладателем редкого в то время мобильного телефона. Валера достает этот чуждый ему предмет из мужчины тихо трясущимися, но всё же не утерявшими профессионализм пальцами. Пусть и обожженными но такими чуткими к чужому счастью...
Телефон звонит уже у Валеры в обладании. Мужчина удивленно смотрит на Валеру. Валера на мужчину.
 - Ловите вора!!! - истерично на всю резину кричит Валера и бьёт что есть последних сил стоящего напротив него мужика в лицо головы. Бьёт и кричит. Кричит и бьёт.
Поддавшиеся праведному гневу кильки из троллейбуса начинают помогать Валере даже не разбираясь в сути. Зачем разбираться? Терпильный голос Валеры не оставляет сомнений и обобщает в горе всех присутствующих. А истинного терпилу просто вырубают в говно...
- Остановите я вызову милицию!! - кричит Валера видя, что его некому опознать.
Водитель резины почти моментально исполняет торжественное веление. Валера бежит из места преступления вон и дальше, петляя проходняками, излечивая грязь попавшую в кровь сильным выбросом адреналина.

Барыги покупающие и барыгти продающие. Знаковый этап в жизни Валеры. Ибо именно этот этап есть прямой посредник между миром света и дном тьмы.

- Вот.
- Где с****ил?
- Это не палевная труба.
- Столько то даю...
- Мне хватит. Давай.
- На.

Валера подходит к хате Одесситки. Там, за железными дверями из нержавеющей стали, живёт крыса по имени Оксана, являющаяся счастливым обладателем многочисленной кубатуры правильного настроения.
 И Валера берет много. И Валера бежит в ближайший парк ли, подъезд ли, но...
 Что-то сбивает его с ног и начинает ***рить яко гамана по спине. Руки заламываются. Из карманов достаётся всё, шо есть...

 Валеру даже никуда не везут. Его бросают на улице с одним опером в охапку. И у них двоих, в этой одичалой вселенной где законы созданы лишь для рабов, происходит божественный диалог:

- Отпусти... Мне больно.
- А шо мне с этого?
- Я буду сдавать тебе.
- Не ****ишь?
- Отвечаю...

Так, мимоходом в сотый раз становясь ссученным, наркоман Валера становится ещё и свободным, но всё в том же извечном состоянии неудовлетворенного кумара то ли эха, то ли зова похотливого кайфа "отдай мне свою суть и я сделаю тебя спокойным".

Валера идёт в одесситке Оксане и рассказывает ей свою истошную казусом историю. В ответ он слышит истину:
- Иди на ***, Валера.

И он идёт, но только не на *** а в место и того хуя хуже.
Валера идёт в никуда...
Наступающие, словно подошвы пучка малолеток во сатане на окурок надежды, сумерки, сгущают Валеру в самом себе.
Пот. Озноб. Никакой веры в укол...

- Эй, чувак, поможешь вмазаться? - выпрыгивающим из под куста на обочине трамвайной остановки голосом более похожим на писк мышки с раком кожи, молвит женщина лет четырнадцати со следом странгуляционной борозды на хилой шее.
- Да. Помогу... - выдыхает Валера и испытывает предварилово.
Они заходят в глубину парка. Со стороны это двое влюбленных идущих ****ься, но Валера её не ебёт а ебашит по телу и забирает вещество.

Так Валера познает в укромном месте, один на один с собой, что есть истинная Любовь.
Его зрачок упал. Мягкие пальцы с обожженными кончиками коснулись земли опиумного разлома.  Всепрощение и нотки лёгкой грусти в слове "ОТПУСТИТ" взяли Валеру в тёплые объятия липкой беспечности. Тут нет болезней, нет боли, нет мытарств. Всё абсолютно похуй и так хорошо, словно создал семью, родились дети, построил дом и вырастил дерево. Сидишь и подвтыкиваешь на бетоне так удобно словно в вольтеровском кресле сделанном с внуками собственными руками. И всё это - всего лишь в одном уколе длинною в столетнюю жизнь эпохи Мортала.

Бабушка Валеры умерла под утро. Сам Валера умер послезавтра от бабушки. Его избили днём мусора а вечером добили друзья той, кого он не выебал в парке. Валера умер тихо, от побоев, не от наркомании по факту, но, что есть болезнь в мире где больны все и даже Бог зависит от нашей вменяемости?
Валера умер и *** с ним. Это было давно вопреки тому, что Валера это я, мы, он...
ВОПРЕКИ ТОМУ, ЧТО ЭТО ПРАВДА

Где Вы теперь? Настоящие, идейные наркоманы, растаманы духа, душевные токсикоманы головы с черными дырами счастья в мозжечке? Неужели ваш срок бытности был настолько малым, что даже закончился вечностью?
Поглаживая себе соски гордыни подменой смысла вы называли себя: "Кайфовые".
 Цедя осипшим голосом сквозь масленичные глаза с осыпающимися словно осенняя листва зубами оправдательный приговор, исцеляющие объективность но пропитанные фальшью словно бинты слёзами мака - мантры:
- Это горе, всего лишь лекарство от серого мира.
Не помогло...

НАС БОЛЬШЕ НЕТ


#какогохуя
#домбровский
#***души