Вот где...

Как заездили пустое место, не пугаясь сойти с ума,
Как руками подняли тесто, без причины началась зима.
Зареклись не сойти с дороги и до края земли идти,
До крови истоптали ноги на забитом, чужом пути.

Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта
Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта.

Захрипели сухой петлёю, закатали сухой язык,
Накормились больной землёю, потеряли житейский лик.
Над кровавым кусочком мяса колдовали, шепталися,
Поднимались руками к небу, непристойно ругалися.

Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта
Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта.

По утру распахнули двери и увидели белый свет,
Позабыли свою дорогу, погрузились в густой рассвет.
И осталась одна дорога к облакам из сухого льда,
Где намедни видали Бога, обезлюдели города.

Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта
Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта.

В свете той непристойной драмы, от подвала, до чердака
Чёрным воском у белой рамы в честь нетронутого дымка.
Согласились бы выпить яду, головой стены гор разбить,
Каждой твари, любому гаду позволяли себя учить.

Вот, где собака зарыта, вот, где она зарыта.
Вот, где собака зарыта, вот, где горошина та.