миниатюры

Кичится тайною пророк
и муза над слепцом смеется,
до времени, пока пробьется
предмет искусства между строк.

     * * *
Каждый мерит на свой аршин
тайны звезд, островов и вершин.
И блуждать ему одному
средь бесчисленных «почему?»,
средь имен, лет, отчизн и отчеств,
среди тысячи одиночеств
непролазных ночей и глубин.

 * * *
Уже смердит, себя сгубивший век.
Уж корчится «разумный» человек.
Едва ли, на чертах его лица
был образ и подобие Творца...

 * * *
Как уцелеть в рассветной тишине,
когда заря румянит солнца сгусток?
Уйми восторг, пусть устоит в цене
святая заповедность чувства.

Ты уходишь,
мой век суматошный.
Я другого вперед не прошу.
След былого
с собой уношу,
непосильно-бесценную ноtшу.    

 * * *
Хвала тому, кто вел меня
по терниям «земного рая».
Я шел за ним, не выбирая,
во мраке... солнечного дня.

 * * *
Мы бессмысленно сгораем в круговерти бытия.
Ожидаем двери рая, сгинем в бездне бытия.

 * * *
Твой сан особый средь затей иных.
Поверженный, не прерывайся стих!

 * * *
Не остужай души тепла
в холодной суетности века.
Храни превыше всяких благ
в себе приметы человека.

 * * *
Любовь - изменчивая птица,
смутив иного сердца стук,
легко в другом саду резвится,
хмелея новизной вокруг.

 * * *
Мир в равновесье. Хлябь и суша.
Полдневный сад и нОчи смрад.
Так Бог решил. И в наших душах
в соседстве с небесами Ад.

 * * *
Порой легко слова ровняя
в поспешной всхожести стиха,
не строгих мыслей шелуха
свет истины нам заслоняет.

 * * *
Душа забывчива, не строга
к чужим приметам, берегам...
Но почему так дорог нам
простой половичок порога?

Ты уходишь, мой век суматошный.
Я другого вперед не прошу.
След былого с собой уношу,
непосильно-бесценную нОшу.