Бродяга

От немощи некуда деться бедняге.
Смотрел он как носятся белки-летяги.
От дерева спину не мог оторвать он.
Сгущался над ним облаков капюшон.
Взлетали высоко знакомые птицы.
Их волей небесной он мог насладиться,
Но не было страсти у темной души.
Подняться от дерева он заспешил,
Чтоб до темна отыскалась дорога.
Сил оставалось совсем уж не много.
О! Сколько прошел он не легких дорог,
Когда уж идти совершенно не мог
И мысли, почти, из мозгов не струились,
Он падал и сны вереницей толпились:
Он видел себя в перепутьях судьбы:
Голодным и сытым. В борьбе, без борьбы,
Любимым, любившим. Здоровым, больным.
Женатым счастливым и вновь холостым.
Студентом. На пользу Отчизны трудягой.
Только не видел себя он бродягой.
Но женщина главная в жизни его,
Как будто не зная о нем ничего,
Долго любившая, вдруг перестала,
Будто любви в ее жизни не стало.
И ветер разлуки осенний подул,
И жизнь покатилась по тонкому льду.
Бездонной открылась тоски глубина
И душу его поглотила она.
Что-то тревожное в теле рождалось:
Женщина плакала или смеялась,
Вдруг стало отныне ему все равно,
И будто какой-то услышав звонок:
Как с вечного крика: "Быть иль не быть!"
Он бросился в омут бродяжьей судьбы.
В жару испарялся, а в холод дрожал,
В нервной истоме куда-то бежал.
Нужных совсем он не ведал путей.
Страхи презрел и аскалы смертей.
А где-то людская кружилася быль,
Но он ее страстно старался забыть.
Стоял он подолгу у Божьего храма
Не в силах поведать стыдливую драму.
В рыданьях дрожал он и волосы рвал
И кару за действа свои призывал...
Тьма подступала. Гремела гроза.
Понял он вдруг, что сочится слеза.
И в унисон на раскаты грозы,
Он плакал, а может быть плачет навзрыд.
Слезам не внимая, молится Богу.
Вьется вокруг неотступно дорога.
         2017 г.