Т4 Заводское засечье

ЮРИЙ КИРЕЕВ

     Тетрадь 4

     ЗАВОДСКОЕ
     ЗАСЕЧЬЕ

     поэма

     Глава первая               

     ЗАРЯ ЗОВЁТ

     Оратория

Засечных меж
Дремучая гряда
Не дремною
Кольчугою служила.
Сюда пожар
Раскосая орда
На рыжем малахае
Приносила.

Но здесь теряла
Похоть и язык
И, пеной,
Словно мыло,
истекая,
В Дикую степь
От стен сторожевых
Бежала,
Азиатски заикаясь.

Здесь зарекались
Разных рангов орды.
Здесь избранных
Пришельцев
Лбы трещали.
Здесь наши пращуры
И влюбчиво, и твердо
Стояли
И стоять нам завещали.

Нам завещали
Неба синий шлем,
Дубрав и рощ
Зеленые забрала,
И тишины
Лосиный след,
И шлейф
Парящего металла,

И песню,
Сложенную впрок
Над тетивою
Струн старинных,
И не пошедший впрок
Урок,
И пашен
Мудрые морщины.

И не нахлебники
Засечной старины -
Наследники
Ее плечей широких,
Мы чутко слушаем
И первый пульс весны,
И близкий,
И далекий рокот.

2.
Засечье милое...
Березовый восход.
Дубравы труб.
И радуг звонких дуги...
О, как, бывает,
Нас недостает
Подать тебе
Стожильем кранов
Руки.

Умыть румяно
Заревом цехов
И ленты рек
Вплести в густые рощи,
И сарафан полей
По талии холмов
Пригнать ладонями
Под рёв
Железной мощи.

Прийти.
Согреть тебя
Надежд и щек зарей
И сжечь в губах
Сомнений снежный саван,
Чтоб шла
Под каждой
Радужной дугой
Колонной цифр
Твоя крутая слава.

О, как, бывает,
Нас недостает...
Но, больше нам
Недостает, бывает,
Пройти в поту
Сквозь твой
Солнцеворот,
Слезливой хляби
Струны обрывая.

О, как, бывает,
В ровном беге дней
Недостает
Нам этих поворотов,
Где в реве
Центробежных
Скоростей
Нас сушит жажда
К звездному полету.

Нас гложет жадность
Одному за всех,
Как всем за одного,
Над угорелым веком,
Под млечностью путей,
Над вечностью засек
Светить сквозь ребра
Ровным добрым светом.

3.
О, славная,
Безбрежная земля -
Плантаций сладких
Крайняя граница!
Экватор здесь.
Здесь битва залегла.
Здесь буква душу
Высушить грозится.

Сошлись сразиться здесь
Лицом к лицу
Здоровый смысл
И раж на славу падкий.
Здесь мы ладоней
Рубящим ребром
Решаем враз
Узластые загадки.

Здесь в жерле зорь,
В ушате рос, как слез,
Закалена, как сталь,
Сердец структура,
И прописной
Беспечности склероз
Мордуем мы
Мозгов мускулатурой.

И дел макулатуру
Вторсырьем
Суем
В мартены залов
И стенновок.
Стеною
В бурю за руки встаем
И создаем
Твои засеки
Снова.

4.
О, древняя земля!
Не ты ли в пекле лет
Лелеяла
Полей слепую ренту.
Но, перепаханная
Поступью побед,
Вплетаешь в полдни
Орденские ленты.

О, юная,
О, взлетная земля!
Туманам ты
Засека заревая.
Ты дней грядущих
Нежишь зеленя,
Под небо в грозах
Плечи подставляя.

Ты, памятью
Перегрузив сердца,
Уводишь нас
К неистовым истокам.
И нет
Для этой тяжести
Конца,
Как нет предела
Дерзости высокой.
    
     Наш трубный час

Заветным отзвуком
Набата
Урочный час,
Как трубный, пробил.
Так потревожился
Когда-то
Славянской славы
Сон утробный.

Ещё дичало
Наше Поле.
Но дрёмный край
Хоругви поднял.
И полнится
Былинный подвиг
Починной удалью
Сегодня.

Нет, не кощунство
С Куликовым
Просторы пашен 
Ставить рядом.
Но шефской нужности
Суровой,
Как очищению,
Мы рады.
Мы согреваем
Землю в горсти
И, словно заново
Знакомы,
Мы на прорыв к себе
Сквозь горечи,
Как в бреши,
Брошены горкомом.

В страду запарочную
В лето
Переплавлять нам в пору
Зимы.
Так с переплавкой мозга
Это,
Наверное, соизмеримо.

     Митинг

Закрывали райкомы.
Дрались, зорям трубя.
Мир в спирали закован
Повторяет себя.

Прикрываем цеха.
Прикрываться не станем.
Что ни сердце - ЦК,
Точно пленум, собранье.

Шеи тянутся: что там?
Как колонки,
Коленки.
Перекрыты пролеты
Тишиной пересменки.
Я про ту.
Я про ту,
За которой -гроза.
Пересохло во рту.
Захотелось сказать.

Захотелось шарахнуть,
Как "Ура!",
В полный рот.
Как окопом пропахнув:
"Запевалы, вперед!"

До чего ж динамичен
С виду сдержанный цех.
Но планерка -
Не митинг!
Дел по горло у всех.

Только сердце по полю
Защемило не зря.
Стало поле,
Как полюс,
Где без боли - нельзя.

Не времянка,
Что в весях
На сезон родилась -

Между болью и песней
Бьется вечная связь.

Чем тревожней
Под грузом,
Чем полярней
 страда -
Все надежнее узел,
Все прямей борозда,

Все острей напряженье,
И все в большей цене
Плуг,
Что в вечном движенье
На людской целине.

     Шеф и шефы

Как юнцы,
Распунцовились страсти.
Взбудоражен, как улей,
Отдел.
Проходная распахнута
Настежь:
Жжет тревогу
Зеленый надел.

Добровольцы и в голос,
И в слезы,
И в завком,
И рукой о сукно.
Бледный шеф,
Не желая в угрозыск,
Уши - в руки
И ноги - в окно.

Побледнел
Под метелью заявок.
Озверел:
Металлистам ли впрок
Гладить-шарить
Ладонями в травах,
Кучерявя там
Каждый росток?!

А рассвет распахнул
Свои флаги
И отмерил
Тревожную пядь.
И опять:
Как с засеки - ни шагу!
Но ведь надо ж,
И стали строгать!

Нам не стать не строгать.
Но к отправке
Весь завод
С рюкзаками пришел.
В рюкзаках -
На мозоли заявки
И бессонная
Боль
За душой.

В рюкзаках - 
На приказы поправки.
И присяга -
Болеть до конца!
И, как прежде,
Уставший Павка
Комиссарить
Приставлен к сердцам.

И, как прежде,
Походной шинелью
Распахнулась
Заря
На ветрах.
Чтобы радостью 
Спины гудели,
Чтобы яблочком -
Песня в зубах!

     Проводы

Не смолкает
оркестр струнный.
Струны шепчут
Прощальный вальс.
Шепчут так,
По-старинному умно.
Как всерьёз
Провожают нас.

Но зачем затянулась
Прощальная пауза.
Не хватало б ещё,
Как от лукового анализа,
Расплескаться здесь
Сыростью щёк.

Вон автобус
Железный до корня весь,
Но и тот
Весь ослеп
В слезах.
И едва управляются
Дворники,
Протирая
стёкла-глаза.

Рюкзаки,
Как овчарки
Пригрелись у ног.
Как винтовки,
Спят тяпки,
Стоя.
Нервно рубит решение
Пред:
«Ждать проспавших,
Не стоит».

Время трогать.
Пора.
Ну, ни пуха теперь,
Ни пера.
Да не мокла бы только
Грядка.
Да держала бы жало
Тяпка.

Автобус вздрогнул
Бизоньим торсом.
И дыма колечками
В лужу сплюнув,
Лаковым лбом упёрся
В набрякшие
Синие струны,
Рванул и порвал.
И унёсся,
Как кот,
Нашкодив.
Прополоть!..
Проколоть бы права,
Да отчистить
При всём народе.

А за что?
Эти синие струны
Никто и не рвал,
Это нашим делам
Улыбнулось и небо.
Это попросту
Дождь перестал,
А быть может
Совсем и не был.

Это утра озноб.
Не досмотренный сон.
И соседа
Спокойный локоть.
Это ветер лесной.
Сенокосный озон.
Это солнца
Распущенный локон.

Это удаль для всех.
Это боль при себе
Это мы в вихре вальса
Вышли вышить
Страде на запев
Шефской гладью
Зелёные пяльцы...

     Контузия

Слепну в славе,
Как слепнет в лучах
Солнца белого
Лунная долька.
Не тоскую
О стружках в руках -
Я доскою
Контужен надолго.

Превзошел
Всех на добрый вершок.
Первый справа
В аллее лучших.
Оглушил меня
Алый шелк.
Стала слава
Привычней получки.

Слава случаю.
Слава беде.
Как набат,
Сотрясла, разбудила.
И помчала -
Несет к борозде,
Где мозолей
Земля запросила. 

     Рожь

Автобус настигнув
Порывисто,
В стекла уставился дождь:
За что там девчата
Заливисто
Пытают счастливую рожь?

О чем
Их тоска голосистая?
Слету, поди,
Не поймешь.
А стоит ли?
Рядом неистово
Шумит настоящая рожь.

Шумит
И бежит,
И волнуется,
Умытая шалым дождем.
Боюсь,
Что автобус разуется
И бросится
В рожь
Босиком!

     В автобусе

А земля
Не гладкий
глобус -
Вся в холмах-морщинах.
И жует в сердцах автобус
На ухабах шины.

То летит к мосту,
Как в пропасть,
То скребется в гору.
Нашей робе -
Пыль не в робость.
Дым мозолей впору.

Нам бы звезды
Всех вселенных,
Да земля родная,
Как на двух
Огромных сценах,
Кружится без края.

Набегает слева.
Справа.
Рожью. 
И полями.
И лесами строек справных.
И, как лес,
садами.

Все летит.
Пестрит.
До боли
Голова кружится.
Эх, закружатся над полем
Зори,
как жар-птицы.

Эх, закружим мы агроному 
Золотую косу,
Запустив по свеклодрому
На коленях кроссы...

Эх, напустим,
Очень кстати,
Шороха такого,
Что бывалый председатель
Подивится вдоволь.

Подивится и отвесит
Веское спасибо.
И предложит по невесте
И комфорт на выбор.

Только в том ли
Соль успеха?
Времена другие.
Вот бы поле
Втиснуть цехом
В штаты заводские,

Чтоб замешивать заботы
На одном бы тесте.
Да была б одна работа
Крыть на все -
На двести!

     Мелодии

Из всех немыслимых
Мелодий
Мне та
Немыслимей всего,
Что вроде стона,
Воя вроде
Народ по памяти
Зовет.

О, память!
Память - истязатель!
Тебе лишь время
Терапевт.
Другим
Под дробью обязательств
Стал оборвавшийся
Напев.

Басы печали
Безысходной
Перекричали
Лязг оков.
И взяли мы
В рассвет походный
Лишь поступь гулкую
Шагов.

Теперь под нашими
Шагами
Земля гудит
В поту лица.
И солнце звонкими
Лучами
В густой озон
Зовёт сердца.

И нескончаемы походы,
Лишь даль свистит
В ресницах дня.
Из всех чарующих
Мелодий
Чарует эта лишь
Одна.

И не с того ли,
Орюкзачен,
Завод спешит
На зов полей
Следами новой
Незадачи
К истокам зрелости
Своей.

     Авария

Я задыхаюсь
В разнотравьи,
В росу и в солнце
Погруженный,
Весь ароматами
Отравлен
И весь озоном
Зараженный.

Как прокаженный,
Уж без стона
Вдали от цеха задыхаюсь
Без стружки,
Дыма,
Ацетона,
Я задыхаюсь.
Задыхаюсь!

Да,
Я вживляюсь
В мир стерильный,
Как в пасть петли,
Как в невесомость.
Среду без боли
И мобильно
Сменить не могут
Хромосомы.

С того ль
Мотор корить неловко,
Что, чхнув,
Заглох,
Невесть, где в весях.
Но почему не у Кузовки,
Где в каждой бочке
Столько
Песен?

Где кружкам белые
Начесы
Хлобучит пенистое
Пиво.
Где зал ресницами
Прочесан,
Прочесан жгучею
Крапивой.

И не уйти,
И не укрыться,
А нам сигналят во дворе,
А нам -
В крапиве б заблудиться,
А нет -
За кружкой одуреть!

...Все это где-то
За холмами.
А мы тоскуем о прицепе.
И ежимся
Под рюкзаками
У не подшефных
На прицеле.

Уперлась в небо
Пыль времянки,
А мы уперлись
Лбами в триплекс.
И над безвременной
Стоянкой
Поднялся песни
Звонкий выплеск.

Взошел.
Расцвел протуберанец
Накалом щек,
Дутьем гортаней.
Как старожил,
Как новобранец,
Пахнул в лицо
Порыв собраний.

Порыв, рискованный,
Как скорость.
Порыв,
Раскованный, как взлет,
Дохнул
И песнями моторы
Заправил
Козням всем назло.
Назло
Эстрадному преданью
Про выхлопную ту трубу,
Когда очнулся
Заводчанин
В цветочном
Найденном гробу.

Назло
Кузовке белопенной
И черной жгучести
Назло,
Гудит
Октановое пение,
Чтоб нам назло
Всегда везло...

     Благовест

На полпути
в Волово -
Дорожный благовест:
На поле Куликово
Ведет широкий съезд.

Когда сносить оковы
Не стало больше сил,
Сошлись на Куликовом
Гонцы со всей Руси.

Над полем Куликовым
Свой саван шил туман.
Крылатил Дмитрий брови,
Добычей бредил хан.

На поле Куликовом
Босой Руси Боброк
Испить росы багровой
На славу дал добро.

На поле Куликовом
Зеленых зорь табун
Пасет в века закован
Задумчивый чугун.

Над полем Куликовым
Летят столетья вспять.
А мы летим в Волово
Вплесть песнь
Непрядве в прядь.

А мы катим в Волово
(И мы придем еще!)
С тревогой чернобровой
Скрещая мельбу щек.

Нам бинтовать в Волово
В засеки косогор,
Смывая потом снова
Сурепчатый костер.

Нас, нас зовет в Волово
Наш вороной набат,
Как к полю Куликову
Сто тысяч снов назад!

     Время

Время - не птица.
Его упустить просто.
Но не догнать.
Не ухватиться.
Бесхвосто.

Но следами
Оно хвостато.
Наследит
И умчится
Немыслимо скоро.
И где-то в сознании
Куцый остаток
Сидит
Черноклювым
Укором.

К цели! К цели!
Скорей!
Мотор набивает цену.
Путается в искре.

И выхлоп, как кашель.
Но ветер рванулся
Выстрелом
Из узды.
Нет ничего краше
Неудержимой
Езды!

И, вдруг,
Когда все на мази,
Тяжелым движеньем
Наполнен
Автобус притормозил,

Качнулся.
Присел.
Как в поклоне
Навис.
Сердца, как одна
Рана.
Время!
Остановись
У Кургана.

Память всплывает
Заревом,
Время опять -
Вспять,
Но времени трудно
Заново
У изголовий стоять.

Время стирает
Годы,
Время приносит
Вечность,
Где горбились
Горя горы -

Зеленью
Склоны залечены.
И сохнут, не выступив,
Слезы у глаз.
И пульсы
Эпохами
Тикают.
"А зори у нас
Тихие!"

А дни у нас битвам
Сродни,
Сродни недопетым
Атакам,
А память -
Родник:
Припали -
Встаем
На песню и драку.

Трудности взвесит
Стратег,
Сроки скроит
Райком,
Мы допоем за тех,
Курганы молчат по ком.

К цели.
К цели!
Вперед!
Рессоры от боли
Просели.
Время не ждет!

А времени все трудней
У стен непокойных
Святынь
Зорями
Новых дней
Наши
Смывать следы.

Время играет
В знаменах.
Время у радуг в седле
Шествует
В шефских колоннах
По нашей тревожной
Земле.

А небо опять,
Как колокол,
Но солнце
Ему - язык.
Едет
В деревню из города
Времени
Призывник.
         1970г.



     Глава вторая

     ЗЕЛЕНЫЙ ПЛЯЖ

     Пропал!

Ослеплен я.
Ослеплен.
Не девчонкой-
Заводчанкой -
Длиннокосой воловянкой
Оплетен я.
Оплетен.

Оплетен -
Хоть стой,
Хоть падай.
Хоть воскресни,
Хоть умри,
Но ее мне видеть
Надо,
Чтобы видеть
Жар зари.

Чтобы слышать
Солнца скрипку,
Гладить
Радугу дождей,
Пить
Из талых глаз улыбку
И пьянеть
Бедой своей.


Оттого,
В дыму с изнанки,
Сверху в солнце,
Как в кубанке,
Мчусь,
Лечу я спозаранку,
Луч румяный оседлав,

Чтоб в жару
Заботы знойной
Оплестись
Косой зеленой,
Оплестись -
Пропасть без стона,
Оплестись -
Сгореть дотла!

     Зелёная охота

Зеленое поле,
Зеленые зайцы.
В зеленом раздолье
На солнце резвятся.

Чу! Слева и справа,
Как снимок, застыла
Косая орава -
Затылок в затылок.

Застыла - не трожь!
Но мы рядом уже,
Сметаем мы дрожь
С изумрудных ушей.

И, вытряхнув пятки,
Даруем им души,
И мчатся к посадке
Зеленые уши.

     Зелёный пляж

Загораем.
Загораем.
Не у моря за горами,
На песчаном южном
Пляже,
Упиваясь праздной
Блажью -
Мы при деле
Загораем
В просоленном потом
Крае.

Ночь в кусты -
Уж мы на взводе,
Расхватали топчаны,
Загораем всем заводом,
Загораясь со спины!

Загорелись руки делом,
Разгорелись и глаза.
Загораем по неделям -
Больше, чур,
Гореть нельзя.
Загорел -
И знай же меру.
И другие, знай, не прочь

Загореть,
Горя примером
И горя,
Земле помочь.

     Зелёный балдёж

Медной цепью хоровода
Цепь холмов опоясав,
Мы безоблачной
Погодой
Поласкаем голоса.

Мы при деле и не дуем
В трехнедельные усы,
Мы с плакатом
Согласуем
Урожайные весы.

И не быть
Картине краше,
И не стать
Душе светлей -
Наши сахарные чаши
С каждой песней
Тяжелей.

     Зелёный перекур

Тормозни
Для подзарядки
Расхватали наперед,
Дело - в шляпе,
Шутки - в шапке,
Начинайте.
Чей черед?

Чтобы шапку -
Всю до донца,
Чтоб от смеха
Била дрожь,
Начинайте круг по солнцу,
Против…
В общем не попрешь!

Прибаутки сыпь
Охапкой,
Кто горазд -
Тому почет!
Дело - в шляпе,
Шутки - в шапке,
Шустрым слово наперед.

Красят землю -
Кто присловьем,
Кто остротой про запас.
Промышляют
Не надбровьем –
Бьют наотмашь,
Прямо в глаз!

Бьет каблук
Легко и твердо,
Бьет шестерка короля,
Неуемный бьет рекорды,
Но не бьет
Отбой
Земля.

     Обед с дремотой

Обложила королева
Матом короля,
И направо, и налево
По полям паля.

Нет баталии банальней,
Чем в избе война,
Короля в янтарной спальне
Заперла жена.

Дверь захлопнула
И ключик,
Сунув под полу,
Улыбнулась:
"Ну, голубчик,
Прорывай свеклу!

А взгрустнется
Без рассола,
Так не в двух
словах -
Все расскажешь:
Как по селам
Молоко сливал;

Как без меры,
Безыдейно
(Ниже быть нельзя)
Леденцов
Запас семейный
Слопал, тормозя;

Как бессовестно
Расстроил
Будни и балы,
Променяв корону трона
На косу свеклы..."

Загрустил король-повеса,
Занемог с тоски,
Августейший нос
Повесил
На краю доски.

И, намылен
Милым гневом,
На любовь, совет
Кличет слезно
Королеву...
"Мат!
Кончай обед.

Убирайте
Ложки, кружки,
Наверстаем все потом
На свекольной,
На опушке,
А сегодня
поднажмем.

Поднажмем
Да подналяжем,
Чтобы пар
От спин
Столбом,
Чтобы нами
Мерил даже
Местный опыт
Агроном.

Чтобы с нами,
Только с нами,
Заводила пресса торг
С нами,
С нами.
Мы - с усами,
Хоть и с косами
Комсорг".



     Глава третья

     ЖЕЛТАЯ ШРАПНЕЛЬ

     Сквозняки

Пусть не от сладкого
Наш сахар
Начало сладкое
Берет,

Пусть соль
Белеет на рубахах,
Пусть день
Темнеет наперед,

Пусть, как Горынычи,
По цеху
Гуляют зычно
Сквозняки,
Пусть в рвенье к общему
Успеху
Мы рвём
Последние
портки -
Мы нашу ношу
Так,
Задаром,
Не скинем,
Скиснув у межи,
Пока улыбкой
Благодарной
Не вспыхнет
Вспаханная ширь.

Пока нас в край
Неугомонный
Мобилизует и зовет
Давленьем крови
Кипяченой
Взведённый на дыбы
Завод.

Пока исходит
Сахар солью,
Пока и веси в сорняках,
Пока и удаль
От мозолей
И лемеха
Не в счет пока -

Несем мы песни,
Как заварку,
В делах,
Что круче кипятка.
А сквозняки? -
Так в них нам жарко.
В них тесно
Песням от станка.

Мы в завихрениях
Цитатных,
Скрещая,
Точим язычки,
А в вещих веяньях
Набатных
Проветриваем
Мозжечки.

Но все угрюмей
Почему-то
На многострадный
Косогор
Выносим мы,
С надеждой смутной,
Свой рукопашный
Приговор.

     Три берёзки

Три березки,
Три белые свечки
Осветили
Границы наделов,
И от них,
За отсутствием печки
Мы продолжили
Жаркое дело.

Мы, сопя,
Напустились на грядки.
Мы в ботву запустили
Не вальсы -
Припустили
По полю вприсядку,
Пропустили
Полполя сквозь пальцы.

Пропустили
Сквозь души,
Сквозь жилы.
Причесали...
Вдохнули...
Согрели...
Черноземом и
Хлорофиллом
К пальцам борозды
Прикипели.

Не стереть.
Не содрать.
Не отпарить.
Ни насмешкой.
Ни пемзой.
Ни плачем.
А вприсядку нам
Шпарить да шпарить.
А березки уж еле
Маячат.

Где-то там,
Аж за синим провалом,
Отмеряют и песни,
И боли.
Отмеряют
В дни поздних привалов
Тормозковое
Лобное поле.

Отмеряют мелодии
Нервам
За все взлеты
И все
Незадачи.
И умеривают
В шуме мерном
Ритмы рук,
Что не могут иначе.

Но березки светить
Приустали.
Как за стогом,
Присели за полем.
А с другой стороны,

Как на цыпочках
Встали -
Ждут-зовут нас
Все те же
И песни,
И боли.

     Руки

В каком мимолетном
Изящном порядке
Парят твои руки
Над праздничной
Грядкой!

Как нежно, как ласково
Пальцами тонкими
Ты расправляешь
Зеленые зонтики!
Ты шепчешь, рассеяв
Сурепчатый стронций:
"Смотрите же, сколько
И неба,
И солнца!"

О как ты красива,
Наверное, утром,
Когда расправляешь
Упрямые кудри!

Но что мне до таинств?
Какая из женщин
Хлопочет над чудом
С изяществом меньшим?

Но вот, если грядки
Упрямо утюжа,
И зноем тягучим
На поле контужен,
Я упаду
От родимой вдали,
Я верю:
Найдут меня
Руки твои.

     Весёлая игра

Шумит многоростковая,
Спешит многоверстовая
Свекольная пора.
До горизонта – 
Грядочки.
Да в кровь
ладоней – 
Тяпочки.
Веселая игра!

Бескрайная.
Бессрочная
Дымится боль проточная.
За грядками - ни зги.
А солнце жжет -
Старается.
Того гляди -
Расплавятся
Гудящие мозги.

Музгизовые допинги
Охоту сбили допьяна.
Молчит магнитофон.
Хрустят лишь стебли
Сочные
Под лезвием
Отточенным,
Да усталь валит в сон.

Забыться б
В знойной зелени.
Упасть бы,
Да не велено,
Да сердце начеку.
Окинешь
взглядом -
Мается.
Да кровью обливается,
Дымясь во всю щеку.

     Спокойно!

Солнце над грядками,
Как над траншеями,
Бросает под тяпки
Разрывы шрапнельные,
Но не глохнут от эха
Стволы оружейные.
Не штопают пули
Полы шинельные.

Не чванятся тучно
Чины за чаем.
Дельцы не всесилуют
Взятками.
По грядкам зеленым
Грядут заводчане,
Твердя приговоры
Тяжелыми тяпками.

Тверда эта поступь.
И пульсы спокойны.
Просвета в зрачках
Не ищи -
Не найти!
Спокойней, покойник.
Уже вы покойник,
Поскольку стоите
У нас на пути.

На нашем крутом,
Не обхоженном
И трудном
На самом деле.
Сегодня сурепка
Подкошена,
А завтра...
Опять будут шпарить
Шрапнели,

А завтра -
Огромный
И шквальный рассвет
И солнечные дожди
В полнеба,
Во всю карусель планет,
Во все наше поле,
Что все впереди.


     глава четвёртая

     НЕСКЛАДНАЯ ЛЮБОВЬ

     Тревожная примета

Пусть завод
В ботве пасется.
Пусть от песен
Даль звенит.
Пусть на нас
Ковшами солнца
Опрокинулся
Зенит,

На торжественные
Сборы
Бить по рельсу
Не спеши.
Слышишь?
Грач по нотам борозд
Прокартавил
Про дожди.

Продолжения не будет.
Ведро выдалось -
И все.
Как для праздника
На блюде
Утро дня
Не принесет.

Присосется
К полю слякоть,
И пиши -
Соль спин зазря.
Худосочною салакой
В грядки плюхнется заря.

И зарядит день рыбалку.
И распустит перемет,
И, как мертвому
Припарку,
В грядки тучу отожмет.

     Не классическая гроза

"Люблю грозу
В начале мая".
Но не в конце.
И не в июне,
Когда повиснут на сарае
Не перлы первые,
А нюни.

Смолкают рокоты
Стальные,
И не сверкают лемеха,
И продолжают,
Как хмельные,
Раскаты глухо
Рокотать.

И в безысходности
Фатальной,
В солому плюхнувшись
Молчком,
На жале тяпки
Персональной
Комсорг играет
Васильком.

     Отгул

Небеса продрогли,
Дождик через день.
Привязался к свекле
Бледный бюллетень.

Тут - не до поездки,
То-то отдохну.
И на все на двести
Встречный план махну.

Шустрая стенновка,
Шутками ершась,
Шумною обновкой
Прошуршит тотчас.

А с трибуны, чинно
Потрафляя в долг,
Про замах починный
Саданет профорг.

О, святая правда!
Все чуть-чуть не так,
На полях Непрядвы
Я чуть-чуть устал.

От ее раздолья
Опьянел чуть-чуть.
На чертежном поле
Отдохнуть хочу!

     Не складная любовь

Одолела
Хандра окаянная.
Укачала раскачка меня.
Подожди.
Я приду с покаянием
На рассвете
Погожего дня.

Ты оглушишь меня
Вся белая
Водопадом
Зеленых кос,
Пересыпанных
Щедро целою
Синей россыпью
Звездных рос.

Ты задушишь,
Такая вся хрупкая,
Но не хмурься,
Прости,
Подожди -
Над холмами,
Которые сутки ведь
Непролазные
Вязнут дожди.

Забалдели.
Дурят, долговязые.
Расходились.
Все сходит с руки.
А тебя сторожат
Желтоглазые
Беспощадные
Сорняки.

Продержись!
Да прими покаяние,
Да подлей мне
Росы голубой,
Как подлил мне
Завком в назидание
За нескладную
Нашу
Любовь...

     Одиночество

Белолицая
молодка -
Лебединая краса!
Что тяжка твоя походка?
Что распущена коса?

Знать, не радуга крутая
Полыхнула над тобой -
Изломилась бровью
Стая,
Насурьмленная бедой.

Лишь насупленные тени
Зачастили вдоль межи,
Да на столике в правленье
Дума тучею лежит.



     Глава пятая

     БЕЛЫЙ ТИГЕЛЬ

     На паутиновых просеках

Набросив на плечи
Зеленую озимь,
Зябким блеском седин
Распогодилась осень.

Полыхнула
Косынка
По роще,
Сорвалась.
Солнце клочья
Полощет -
Разметалась
Коса золотая.
Крепок хмель
От усов урожая,

Но чем ярче
На шее рябиновой
Поцелуев
Рубины -
Лета бабьего
Самородки,
Тем тревожней
Грачиные сходки,
Тем прилежней,
Душе наизнанку,
Листопад
Вышивает
Морзянку.

Жухнут листья,
Опавшие звезды
Дотлевают -
Их жар уже роздан.

Отсигналили
Пламенем
Ворохов ранних,
Отгорели
Последней прожилкой
Багряной,

От шуршали о том,
Что на блеклые травы
Скоро белый
Обрушится
Траур.

Золотая коса
Стала песней
Вчерашней,
Отпылали леса,
Как обуглились пашни.

И все чаще
В сетях
Паутиновых просек,
Как солдатка,
Сутулится осень...

     Чёрный Мендельсон

Кто унесет белолицую
У хмурых дождей
На глазах?
Кто уведет царицею
В сахарный терем,
Как в загс?

Солнце ль
На ленты невесте
Не льет золотые лучи?
А за багряным навесом
Не дружное ль эхо
Урчит?

В бронзовых кущах
Кленовых
Не гуще ль
Бензиновый бас?
Не шире ль
Стальные ладони?
Не ближе ль
Божественный час?

О, как превращается
Просто
На бороздах
Горьких отметин
Завидная легкость
Вопроса
В неловкую тяжесть
Ответа.

Но пусть обернется
Метафора
Грустною
Метаморфозой.
Пусть пашня просядет
Под трактором
От тяжести праведной
Прозы.

Нам рифмовать
Не пристало
Сквозь зубы,
Сквозь капли с лица,
С песней,
Землей
И металлом
Ноющие сердца.

     Надежда

Как под бубен
Праздничный
Битый обязательством
Чаю -
Рухну навзничь я,
Словно от
Предательства.

Ворожбой разбуженный,
Уж не приосанюсь я,
Видно, лишним
Суженым
До конца
Останусь я.

Ну, а может, все-таки
Я судьбу снасилую
И в родной экзотике
Заблужусь с красивою.

В мир умчусь
Немыслимый,
В край ворвусь
Неприбранный,
Солнце с коромыслами
Снаряжу за приданным.

Задохнусь от нежности,
Затеряюсь в просеках
И по первоснежности
Посмеюсь
Над проседью.

     Тучи

Тучи свинцовые,
Туши могучие.
Грузно ползете вы,
Вьюгой навьючены.

Стадо за стадом
С натруженным
Выменем,
Холки задрав
Над холмами
Пустынными.
Вас обложили
Морозы обратом.
Вы за холмом
Повернете обратно.

Но нас,
Обмороженных
В незавершенке,
Не отвратить
От покровной Квашенки.
Не отвратить
Самым белым
Усердием
От всепрощения,
От милосердия,

От понимания
Необходимости,
Необъяснимой
Всеобщей повинности.

Неотвратимость
Навьюженной туши
Грустной сосулькой
Вонзается в души.

И день просветления,
Время от времени,
Бьет нас копытом
По влажному темени.

     Станция «Березай»

Стой!
Приехали.
Но глядь -
Хороши порядки!
Все бело:
И ширь,
И гладь,
И пропали грядки.

Только ладит
Белый снег
К свадебному платью
Белой свекле
В белом сне
Бисер
Белой
Гладью.

В белом вальсе не зевай.
Позовут -
И нету.
Кто писатель -
Вылезай,
Украшай анкету.

И спешат со всех сторон
На заветный голос.
То ли песня,
То ли стон,
То ли дыбом волос.

     Топоровщина

Тесаки, как топоры.
Топоры, как бритва.
Индевеет от жары
Сахарная битва.

От бритья да от жары
День плывет кругами,
И районное жюри
Развело руками:

"Закруглились.
Молодцы,
Ничего не скажешь".
Да,
В груди не леденцы -
Боль
С большущим
Стажем.

Да, в груди еще стучат
Ритмы поножовщины,
Мы готовы отвечать
И за топоровщину!

     Нож

Отделкой никакой
Мой нож
Совсем не блещет,
Поэт, махнув рукой,
Назвал бы
Лишней вещью.

Но он мне дорог,
Словно друг.
О!
Никогда зловещей славы
Он не искал вокруг
В резне
Кровавой,

Он попросту работал,
Работал и тогда,
Когда и думать было
Даже нечего,
Работал
До слепого пота,
С утра до вечера.

Он знал:
Горячая страда,
Как радость, как беда,
А звать на помощь
Некого,
И нам не деться никуда
От этого.

     Покров

Не покровом
Чиста душа -
Непокорством
Покровной силе.
...а к обеду опять
Суп-лапша.
А ведь мы
Шашлыки запросили.
И басили,
Снимая на скорую
Башлыки из снежинок:
"Разрумяная,
Удружи нам.
В аппетит нам
Большие калории.

Наливай,
Подавай,
Накрывай..."
Но покрыл
Емельяныч столовую
Полканом
Про чужой каравай.

И пошефствовав
Над перловою,
Нашептавшись
Про шашлыки,
Закусили мы
Шуткой шеф-повара,
Нахлобучили
Башлыки
И - на поле,
К свекле,
До нескорого,
В ледорубы,
В ножи, как в штыки.

Землю черную
Снег покрыл,
Словно бледностью
Страх щеку,
А по ней
Желваков бугры -
Коченеет надежда 
В снегу.

Опускается
Белый покров,
Как венчается
Белый свет.
Под фатой -
Молоко да кровь,
Над фатою -
Любовь да совет.

Очищается мир.
Заверяется
Поцелуями счастье...
А для нас покров,
Как ненастье,
Как на голову гром
Опускается.

Руки в ссадинах.
Лица суровы.
И не стать-занимать
Отваги нам,
Мы не чистим себя
Покровом,
Пульсы сверены
По Корчагиным.

Мы срываем покров,
Рубим нашу беду.
Лом - на слом.
Мы ногтями до боли,
Словно сахарную руду,
Добываем свеклу
На поле.

Кроют нас -
Не упасть, не подняться.
И по-русски,
И вкрадчивым словом,
Но удастся ль
Сердец радиацией
Перекрыть
Роковые покровы?

     Баня

Да.
Идея, как баня, нага...
Настоящая русская баня,
Где, как чайник -
Парная,
Как простынь - снега.
Необъятные
Белые га!
Необъятные
Мерзлые недра,
Непонятная
Сердцу игра:
Под нагайкой
Крапивного ветра,
Выдавать
Урожай на-гора.

В тело
Скованной холодом
Пашни
Лом влезает
Прицельней свинца.
И увозятся в кузовах
Наши
Обмороженные сердца.

     Баллада о песне
     к дому
          Зайцеву А.И.,
          секретарю парткома

Конец недели
Зачален с толком.
Лишь в понедельник
Вернемся к свекле.
Но мы под вечер,
Намылив спины,
Нарезав плечи,
Так сдали сильно,
Что еле-еле
Под шум грачиный
В шабаш одели
Маршрут к машинам.
Мы, словно сельди,
Набились в кузов,

Но не успели
Усесться грузно,
Как в поднебесье
С сырой соломы
Вспорхнула песня
О ветре к дому.

Летит,
Ликует,
Ласкает лица.
Вдруг с мухой-пулей
Сцепилась птица!
Прошил безмолвье
Полет отвесный.
На полуслове
Застыла песня...

Тревогой желтой
В набат подстрижен
Взошел над бортом
Парторжий пыжик.
На сером поле
Зари туманной
Зияли болью
Глаза-экраны.
В них в белых космах
Дороги дрогли,
И мерзли косы
Зеленой свеклы.
И, бурей бражась,
Волки-бураны
Шли-жгли, куражась,
Снегов курганы.

А мы устали,
Но строем тесным
Мы грузно встали,
Подняли песню.
Мы молча пели,
Нас грела песня,
Конец недели -
Конец бы рейсам.

Конец недели,
Как пух, солома.
Асфальт постелью,
И ветер к дому.
Несут по весям
Автомобили
Другие песни,
Другие были.
И крик прощанья,
И слезы встречи -
Так возвращались
Полки с засечья.

Приказ - на запад,
Призыв - целинный,
И нет возврата
С дороги длинной,
Но даже в бездны
С ракетодромов
Стартуют песни
О ветре к дому.

     Дизель-поезд

Забинтованный
по пояс
Дымом дум
Нижет поздний
Дизельпоезд
Темноту.

А за выпученной
Звездностью
Окон
Затянулся
Терпким роздыхом
Вагон.

Затянулся
 в полугрезах,
В полусне,
Постеливши
под колеса
Стыки смен.

Спят котятами
на полках
Рюкзаки,
Спрятав ласковые
когти-тесаки,

Дремлют грозные
Мачете
Заводчан,
Умахались
В поле плечи
Сгоряча.

Умахались!
Понастри -
Гли копны кос,
Пусть же жжет
Свои костры
Седой мороз,

Пусть бушует
Белой буре -
Ю пожар,
В саван некого там
Будет
Наряжать.

Без гостей
Пройдет раздольный
Белый пир,
Знать, не зря
Лизали зори
Соль со спин,

Знать, не зря,
Свалясь под вечер,
Сгоряча
Умахались
В поле плечи
Заводчан,

Знать, не зря
Отесан сахарный
Сугроб.
Знать не зря
Вгоняли пахаря
Во гроб.


    глава шестая

    ПОЗЫ И ПОЗИЦИИ

    Пробуждение

Еще одна
Последняя поездка,
И кончена
Тревожная страда,
И в грузный спуд
Поденного труда
Наш труд вольется
Дарственным
Привеском.

Нет,
Не корысти ради -
Дела для
Кочующими
Шефами мы стали,
Местечка не ища
На пьедестале
И поровну
Мозолями делясь.

Пусть где-то
Под прищуром
Телекамер
Среди чудес
ВОИРовских полей
Голодный робот
Бродит по свекле,
Холодными
Сверкая лемехами.

Пусть кто-то
Непомерно деловой
Брюзжит в пивной
Прокисшим анекдотом,
Суровый счет
Мы всем
Дадим просчетам,
Но прежде
Посмеемся
Над собой.

Пусть нам не по коробке
Наши хлопоты,
Но выведать нам
Лестно у судьбы,
Кто осчастливил нас
Путевкой в роботы,
Кто посвятил
В почетные рабы?

И может нескромны мы
Будем где-то
В дознании
На празднике труда:
А почему
Стоял комбайн,
Когда
Прекрасное
Бежало бабье лето?

И не затем ли,
Нас срывая в путь,
Плыл зов тревожный
По цехам завода,
Чтобы, списав
Простои на погоду,
Руками нашими
Украсить чью-то грудь?

Как это кажется
За полевым обедом,
Вопрос, быть может,
Не настолько прост,
Но вот на этот-то
Крутой вопрос
Я знаю,
Выстрадано нами
Право это.

И ни к чему
Поспешный приговор.
И ни к чему
Поспешная повестка.
Еще б одна
Последняя поездка.
Еще б один
Последний
Разговор.

     Просветление

1.
Где когда-то молохи
Растеряли бивни -
Зачастили в ворохи
Золотые ливни.

Где аркан над колосом
Просвистел недолю -
Дубосечным поясом
Ополчилось поле.

Где опушки-бойницы -
Ночь скулит и стонет:
Напоролась конница
На заслон зеленый.

Где заря румяная
Плещется в Непрядве -
Стынут ветры ранние
Над ковыльной прядью.

2.
Пиками да саблями
Поле ополчилось.
Грабилось
Не граблями -
Пулями косилось.

Но открыла Тулица
Нараспах ворота -
Раскалили улицу
До красна субботы.

Словно новь
засечная -
Солнечные башни,
Длятся бесконечные
Города да пашни.

3.
То не ходят бороны -
Лоб морщинят складки.
Что поля без города?
Горек
Корень сладкий.
В пору пояс радужный
Пасмурному небу.
Жизнь без встреч
Безрадостна.
Я на сходку еду.

И по ходу верую
В наш набат засечный,
В рук тепло немерное,
В унисон сердечный.

4.
Не в ненастье
Лебеди -
Руки в брюках стынут.
Замахнуться б -
Невидаль!
Промахнуться
Стыдно.

Чешутся двужильные.
Да не те порядки:
Верится в извилины,
А совсем не в складки.

Верится в дозволенность
Словно в откровение.
Богатеть
мозолями -
В этом ли прозрение?
Этим ли крылатая
Матереет мудрость?

5.
Кумачи набатные
Расчехлило утро.
Под знамена алые,
А скорее просто
Собрались бывалые,
Напряглись вопросом.

Эх, узнать бы, чейное
Это поле-скатерть,
Это горе чайное,
Эта "богоматерь"?

С рентой бездоходною
Брошенную пашню
Родиной безродною
Мы зовем бесстрашно.

Вот какие смелые.
Вот какое хобби.
Под орех разделаем.
Надоумил кто бы.

А пока для доблести
Обиваем груши
Без креста,
Без совести,
Без царя в баклуше.

     Страдный суд

Знаю, день приидет,
И, как в вещем сне,
Гром на поле выйдет
В заводской броне.

Вижу, как махины
Нюхают бурты,
Напрягают спины,
Набивают рты.

Тряска ранит землю.
Лязг с ботвою крут.
Треплет свеклу лемех,
Словно голод грудь.

Вижу, вижу: длинный
И стальной кортеж
Распахал смотринам
В белом сердце брешь.

То не гром,
Не тряска. -
Свадьба - налетай!
Налетела с пляской
На зеленый край.

То, блеснув коленцем,
Принял председатель,
Как на полотенце,
Грузный знаменатель.

Страдный гром
Приидет...
Но огрехи дней
Не легко
предвидеть -
Позабыть трудней.

Нет, не богомольцы -
То агроприем,
Все мы комсомольцы.
Надо - и ползем.

В индевелых зорях
Согревать нутро,
Мы в своих мозолях
Бережем тепло.

За привес по крохам,
Что легли в почин,
Любо сахар грохать
Да гонять чаи.

Но все больше больно
(Память, как капкан),
Больно от свекольных,
От победных ран.

Верно боль-обиде
Время лучший бинт.
Трубный день приидет.
Страдный суд трубит!

     Сахарный ГУЛАГ

Я видел
На ВДНХ
Комбайн свекольный
Шестизевый.
Ножи, захваты, лемеха,
Как рифмы
В праздничных стихах,
Как в сводках
Скрытые резервы,
Как приглашенье
Мыться в сауне
Всем, кто по уши
В черноземе,
Всем, кто в долгах
По те же самые,
И всем,
На бросовой соломе
Стоящим
Перед городами,
Как было -
Перед образами.

Но это был
Пусть и дизайн,
Но единичный,
Как тепличный,
Проблематичный,
Лишь столичный
Полукроссворд,
Полукомбайн.

Да, это был получертеж,
Полунадежда,
Полуправда.
Но было,
Было невтерпеж
Найти
У самых важных лож
На половинчатость
Управу.

Да, было может быть,
Отважно,
Увидеть даль
Полнометражно,
Когда в районные
Кроссворды
Победно впишутся
Рекорды
По отторженью мозолей
От перепаханных полей,

Но мне вот так
Хотелось верить
В осуществленье
Нашей веры,
Когда возьмут
Страду-кампанию
В свою компанию
Комбайны,
И шефы
Выправкой дизайновой
На землю ступят,
Как хозяева.

Там песней
Избранные парни
Под жаркий вихрь
Тесной барыни
Ворвутся в грядки,
Как в легенды.
Я верю
В трубные моменты.

Я верю
В трудных и ершистых,
Впряженных
В чудо-лемеха.
Но их,
Смекалкою плечистых,
Не густо на
ВДНХ.
И борозда моя
Пустынна,
Как в зиму
Сахарный завод.
Мои мозоли взвесит
Гиннесс.
ВДНХ пусть подождет.

Мои мозоли
Костенеют
И превращаются
В кулак.
ВДНХ.
Да свёкла с нею!
А с нами - 
Сахарный ГУЛАГ.


     глава восьмая

     ПРИВЕТ ИЗ
     ПРЕИСПОДНЕЙ

     Гулаг разгуляйный

ГУЛАГ!
Он пепел преисподней.
Страда –
Закалочный ушат.
«Умри!» – вчера.
«Гуляй!» - сегодня.
А каждый день –
Потей, душа!

     Сладкая зона

Неспроста
Девчонка
Принесла справчонку.
Не пристало в джинсах
Да в туманных линзах
На свекольном поле
Наживать мозоли.

По сердцу голубке
Эрмитаж на губках,
Щедрые колени,
Голубые тени
Да чужие спины
По душе, дивчине.

Русь в своих девчонок
Верила с пеленок.
Сквозь
"О, боже Правый!"
Пели Ярославны.
Шли на белый приступ
Жены декабристов.
В кожанках в затишье
Стриглись
Под мальчишек.
Пели в сорок грозных
О балканских звездах.

И потом по праву
Уступили славу
В реактивной буре
Голубой тачанки
Парни Байконура
Ярославской Чайке.

Так зачем девчонка
Припасла справчонку?

От какой печали
С гербовой печатью
На совет домашний
Принесла бумажку?

А спешит девчонка
Козырнуть справчонкой,
Каблучками щелкнуть
Да отбросить челку,
Да поправить пояс,
Да сбежать на поезд...

Ведь бабуля дома
Строже военкома:
Нет на поле ходу
Без пароля "Годен".

Без заветной справки
Не поспеть к отправке,
Не подставить щеки
Ветру-бурелому,
Не свернуть с дороги
В изумрудный омут,
И о сладкой зоне
Ничего не понять.

Неспроста девчонка
Запаслась справчонкой.

     Политсон

Бурты
Недоспанных часов.
Часы,
Продрогшие навеки
Мертвецкой хваткой
Серых сов
Вцепились
В опухшие веки.

Зашторено
В смутном сознанье
Окно.
Но не совсем,
Как когда-то
Служит с Чапаевым
В новом кино
Не Петька,
А сам
Председатель.

Там кадр за кадром
Он кадровым стал
Самом
Единственно самым.
В доле конспектик
До дыр
Долистать
Сели и просто,
И Замы.

Сам же не курит
В кругу фимиам.
Сам
Без услуг политсети.
Сам решил в черепе
Вытравить сам
С четверть размером
Просветик.

Выкроил время.
Пробор прочесал.
Вышел
На борозды-строчки.
И семинарил,
Пока не упал
В семи километрах
До точки.

Лежит он
И видит:
В крест лент разодет,
Саперной лопатой
Ошпилен,
Выходит, он сам себе
Грозный прадед
Копать
Капиталу
Могилу.

Улыбкой сверкнув
Из-за логова гроз
И бороду
Гладя ручищей,
Он ласково щелкает
Сам себя в нос,
Не дрейфь, мол,
Держись молодчищем.

Воспрянул он.
Явно привиделся гроб.
Чем звонче
Озвучить зарплату?
У Сама в отличных
Извилинах лоб -
Насквозь
Раскусил он лопату.

Лопатой царапать -
Отжитый режим.
И взмыленный
Бризовским мылом,
Сам вышел
В протекторах
Тракторных шин
Копать
Капиталу
Могилу.

Как толом,
Протестом
По грудь начинен,
Он понял,
И он не позволит
На сладкой плантации
Общих чаев
Солиться
Наемным мозолям.

Не дремлет армада
Плугов навесных:
Над вспоротыми
Парами
Течет чернозем
Бурунами весны
Меж пальцами-
Лемехами.

И сыпятся на поле
Ливни семян,
Как звезды
Непрядве в осоку.
И вот проявили
Уже зеленя
Свои изумрудные
Строки.

И каплями пота
Споив карандаш,
Сам всуе
Рисует плакаты:
"Даешь урожай
На крутой абордаж!"
"Берешь
Легковые в награду!"

Здесь лозунг широкий
Во всем виноват
Да утро.
Да день лазурный.
Вышило солнце
Зеленый наряд,
С шефами
Сделалось дурно.

Пока-то в себя
Приходили они,
Степенных сватов
Снаряжая,
Приспела пора
Запрудить трудодни
Поспевшим уже
Урожаем.

Кто технике верен,
Тот весело смог
Кутнуть,
Присягая уборке.
Бушует над полем
Бензиновый смог,
Но свят
Аромат его горький.

Ревут на холмах
Тягачей табуны.
Корчуют корчагинцы
Сотки.
И, словно у тещи блины,
Жуют
Журналисты
Сводки.

Последний напор.
Не проспать бы момент.
А газик ползет
Телегой.
А вот он и Сам,
Как живой монумент,
Застыл
Над сиреневым снегом.

Закат за спиной.
А на версты легла
Тень
От руки исполина,
Как будто хотела,
Если б могла,
Собой задавить
Долину.

Зажать и держать.
На виду.
На ветру.
И ждать
Поздравительной почты.
Но не
Приведи
И не дай,
Чтобы вдруг
Оттепель
Или еще что...

Вряд ли оглядка
На летнюю синь
Снимет
Холодный саван.
Ботва, заточенная
В белую стынь,
Застекленела на славу.
Укутана снегом.
Закована в лед.
Простужена каждая
Сотка.
И весь урожай,
И приход,
И доход
Угроблен
Надежно и четко.
Сам предку "Ура!",
Как сережку, отдал
И речь
Из бумажки выжал:
Мол, выпестован
И зарыт капитал.
А внук
Весь в прадеда
Вышел.

Еще на трибуне
Дымит каравай,
И речи медовые льются,
А Сам
Отослал
К Богу в рай
Научную революцию.

Не хватит снегов,
Чтоб отчеты укрыть,
Когда
Она закуролесит,
Спокойнее будет,
Когда эта прыть
Сопьется
В заоблачных высях.

Буфетом ей -
Релятивистский
Пустырь.
Таранкой -
Хвостатый камень.
А в пасти "дракона"
Скулит поводырь.
Гладит Сам -
Да это ведь сам он.

Не звездами -
Мерзлой свеклой
Очерчены
Мерзкие части.
Чу! Скрежет
Бежит гробовой.
Смердящий
желудок -
Настежь.

Трясет кобурой
Требухи тошнота.
Свекла
Белой коброй вдогонку.
За что же?
За что?
Как склероз темнота.
Да резкая боль
В перепонках.

...а телефон
Надрывался и звал.
Как будто на помощь.
Как будто разули.
Но не прыгал к нему
Обнимать-целовать
Председатель,
Уснувший на стуле.

    Как будто стая
    Белых сов,
    Вспорхнули,
    Схлынули заботы.
    Махнули совы
    В сонме снов
    Передохнуть,
    Переработав.

    Махнули,
    Чтоб подсторожить,
    Подкараулить
    Пробужденье,
    И в руки заново
    Вложить
    Нескладных дней
    Опроверженье.

     Роден
         Иванову Н.М,
         секретарю парткома

Завод грозовой.
Текучка заела.
Знай, поспевай
Расхлебывать.
А тут еще
   шефское дело -
Вовсе нештатное
Вроде бы.

Лишь только
Застенчивый
Вечер
Зашторит
Устало окно,
Уходят в наряд
Секретарские плечи
И долго парят
Над зеленым сукном.

Пускай поостынет
До завтра
Незавершенка
Дел.
Ладони до дрожи
Азартно
Гладят
Лист глянцев
И бел.

И план,
Распластавшийся полем,
Вспоенным
Прополисом вьюг,
Уже изумрудится
Сладости полон,
Как радости звонкой
Ромашковый луг.

И хороводы -
Аж за горизонт.
И любит, не любит -
На счастье,
Но вдруг лепестки,
Как слизало грозой,
И гарнизонит
Ненастье.

Клеши по шею
В квашне
Из пашни.
В душе - тоскливей
Сырых гитар.
Но острием
Карандашным
Обласкан
Каждый
Гектар.

В стихию-мачеху
Вычихавшись вволю
И небу бася,
Мол, сами с усами,
Придет по росе
В заревое раздолье
Машзаводской
Комбайн-
Красавец.

Красавец такой,
Что в зеленых починах
Напрочь рассеется
Горе-кручина.
И над землею
Отныне и твердо
Выставит солнце
Засечное вёдро.

Завод грозовой.
Текучка заела.
Знай, поспевай
Расхлебывать.
Но зла не убудет
Для буднего дела
Мыслями даль
Опробовать.

     А там...

     Многорядные тракты.
Трахнул в ударе -
Еще б подналечь!
Куют
Металлисты
Солёную вахту,
Кряжась раскосьем
Саженных
Плеч.

Играет молот
Металлом белым.
Кружатся искры,
Как звёздный
Рой.
Штампуют пульсы
Крутое дело.
Горят ладони.
Играет кровь.
И вот послушны
Крамольной воле
Уже готовы
Подъём трубить
Десанты строчек
На белом поле
Под алым грифом
"Удочерить".

     На тугих ветрах

На тугих ветрах,
На крутых холмах -
Не дымись ты, шаль
Желторунная,
Разболись, душа
Многострунная,
Раззудись, задор, -
День экзаменный!
Захлебнись, костер,
Желтопламенный.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Не дурит народ
Туристический,
Руки трет завод
Металлический,
И трубят скор-сбор
Гром-ударники,
Не горюй сыр-бор,
Есть пожарники.

На тугих ветрах,
На крутых холмах,
Словно серебро,
Песня хлынула.
Солнце, подняв бровь,
Тучку сдвинуло,
Льет лучи не жаль
Летней удали.
Полыхает шаль
Изумрудами.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Ряснет скатерть-шаль
Самобранная.
Урожай клешат
Зори званые.
Тут и честь иметь
Прыти б тракторной,
Через край белеть
Свекле сахарной.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Киснет
скатерть-шаль
Непочатая.
Разорвись, душа,
В жалость сжатая,
Засучись, рукав
С солным имечком,
Из огня стремглав
Да в полымечко.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Выжимаем шаль
Мы по времечку.
Нам дела решать -
Лущить семечки.
Мы такую там
Удаль выдали.
Да приелась нам
Служба быдолья.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Мы расстелем шаль
Попечатанному,
Подвернем кушак,
Да познанному.
Да свои права
Небу выставим,
А как трын-трава -
Грудью выстоим.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Вижу даль сторон
Изумрудится.
С рук мозоли вон -
Песня сбудется.
Ни живой души
С шефской вылазкой.
Табуны машин
Блещут выездкой.

На тугих ветрах,
На крутых холмах
Не хребты парят -
Накаляются -
Новых дней заря
Просыпается,
И в сердцах поля
Не вмещаются,
И гудит земля,
Воскрешается.

     Дон Кихоты

Нам росы
Поля оросили.
Соха -
Нам плохая сноха.
Трактор
Табуновосильный
Во!
Отрастил лемеха.

Кафедры
Лбами раскинув,
Нюхает новенький ГОСТ.
Ревет,
Тишину раскилив,
Прореживатель
Борозд.

А лето
Прольется солнцем.
А бабье
Поддаст серебра.
И вот уж ликует
Бессонницей
Уборочная пора.

А если
И лето не в лето,
И осень
Не в том серебре -
Простои дымят
Без просвета,
От дыма
Мы все не в себе.

Мы дружно
Засучим спецовки.
И, высветив цель
Наперед,
Выйдем
На тесную бровку
Мы все
В рукопашный год.

Мы все
У страды в охапке.
Мы все
Не на смерть -
На жизнь
С дождями скрещаем
Тяпки,
С морозом
Скрещаем ножи.

И даже
С самим председателем
Скрещаем в сердцах
Языки -
И некогда нам
Повнимательней
Взглянуть
На свои ветряки.

Замаянные работой
У времени на крыле
С одной стороны -
Дон-Кихот,
С другой -
Выбивает реле.

     Солнечная соха

Как пахарь бороздой,
Я прям душой.
Я не кривлю.
Я обнесен тем правом.
Но праздник чтоб стола
Не обошел,
Качать делам права
Я нахожу управу.
Я у тахты
Не пышнотазый раб
И пращурской
Праще дорог
Послушен.
Я укрощаю
В крайнем сердце храп,
Как проходную,
Раскрываю душу.

И в зорях
Просекаю борозду,
И песню загоняв
За вешним соком,
Распахивать
Мирскую доброту
Я снаряжаю
Солнечную соху.

И никаких
гвоздей -
Светить спешу
И трав наваром
Спаиваю солнце,
И на полях у памяти
Пашу,
Окучивая
Замыслов колодцы.
 
     Форма бытия

Боль моя -
Это общей боли задел.
Боль моя -
Это я собираюсь и еду.
Это снова парная
И пир в борозде
За завод,
За поля,
За себя напоследок.

Боль моя -
Это чирей и флюс,
И дерганье
Зубов
Без заморозки.
Но я не от нее свалюсь,
Не от её
Прекрасной розги.

Когда она,
Не дай, не приведи,
Вдруг притупится,
Я прикажу себе:
"Иди!
Иди топиться".

Но брошусь я
Не в пропасть,
Не в потоп,
Не в пену
Океанских
шельфов -
Я брошусь
Под автобусный поток
Все сущих шефов.

На окрыленных
Тормозов как нет,
Прохладный лоб,
Как транспорт,
Переполнен,
Пускай пройдут

Автобусы
По мне
Всей тяжестью
Своей стоместной
Боли.

Лепешкою -
Мне форма бытия.
И встану
Я расплющенный
И важный.
И снова счастлив
Долго буду я,
Коль буду долго
Болен страшно.

Я счастлив болью.
Но другой каток
Подспудно плющит
Сердце все сильнее.
Взамен пилюль -
Всего б страды глоток.
Но той ли болью
Я всю жизнь болею?

Я кутаюсь
Под тенью от руки
И на пару от спин
Врачую
Насморк.
А хочется устроить
Сквозняки
И стать в дверях,
Коль надо -
То и насмерть.

     Солнцефикация

Пусть ветер странствий
Страстно бродит в нас.
Пусть льдистой искрой
Меркнет телевизор.
Пусть осовело
Смотрит телеглаз
Бессильный
Прихожан
Осмыслить вызов -

Зеленой визой
Окоронив лоб,
Мы все Сенкевичи
На время отпуска,
Но планов бешеный галоп
Нас настигает.
Нет нам откупа.

Не откупиться.
Табельная ждет.
Ладонь и лоб горят.
Не отступиться б!
Не стать бы за спину.
Ведь никаким вождем
Перед самим собою
Не прикрыться.

За все ответить,
Взвесить
И дойти,
И видеть завтра,
Точно под рентгеном.
Азартом
Не сходить с пути,
Бунтуют в нас
Разбуженные гены.

Мы отвергаем
Телемуки.
Мы забываем
Про кострец.
Мы забираем в обе
Руки
Солнцефикацию
Сердец.
      1970-1980г.




  СОДЕРЖАНИЕ

  Тетрадь 4

  ЗАВОДСКОЕ ЗАСЕЧЬЕ

  Глава первая 
       
Оратория
Наш трубный час
Митинг
Шеф и шефы.
Проводы
Контузия.
Рожь
В автобусе
Мелодии.
Авария
Благовест
Время

Глава вторая
 
Пропал!
Зелёная охота
Зелёный пляж
Зелёный балдёж
Зелёный перекур....
Обед с дремотой

Глава третья

Сквозняки
Три берёзки
Руки
Весёлая игра
Спокойно!

Глава четвёртая

Тревожная примета
Не классическая    
    гроза
Отгул
Не складная любовь
Одиночество

Глава пятая

На паутиновых    
   просеках
На паутиновых    
   просеках.
Чёрный   
     Мендельсон
Надежда
Тучи.
Станция «Березай»
Топоровщина
Нож
Покров
Баня
Баллада о песне
         к дому
Нож
Покров.
Баня
Баллада о песне к дому
Дизель-поезд.

Глава шестая

Пробуждение
Просветление.
Страдный суд
Сахарный ГУЛАГ

Глава восьмая

Гулаг
     разгуляйный.
Сладкая зона
Политсон
Роден
На тугих ветрах
Дон Кихоты
Солнечная соха
Форма бытия.
Солнцефикацмя