я музой гордою блистал-

А сколько дней я скоротал,
в понятном смысле порицанья,
от скуки муки испытал,
испитых грёзами роптанья?

Был бы мне удел назначен,
невольной резвостью трудов,
если б не был я растрачен,
неуёмной пылкостью годов.

Взошла печаль на благо скуки,
на скорбь души и тайны муки,
снедая недуги прозренья,
невольной жертвою смиренья.

На сласти страсти волен быть,
на жаждах страждущих мышленья,
по теченью вольно плыть,
утомлённый мыслей откровенья.

но если жизнь постыла мне,
если скорбь души печалью гложет,
оплакать свой жребий в тишине,
быть может юмор мне поможет.

И обуянный щедростью обид,
стыдливой робости признаний,
грусть снедает жалкий вид,
кумира мира без призваний,.

Но, в муках тайного стенанья,
я невзгоды жизни пережил
и порыв высокого дерзанья,
мне музой верною служил,.

Мне не льстит свое призванье,
безмятежно век мне быть,
в высоких нравах воспитанья,
мне это право не покрыть.

Светлым взорам, добрый глаз,
не атланту быть талантом
и гранённый лишь алмаз,
в лучах сияет бриллиантом.

Но давней данью мил не будешь,
когда воскреснешь на яви,
судьбой поминанья вновь забудешь,
коль ты взвешен на брови.

Взойдёт волненьем чистых дум,
надежд восторгов упоенья,
во благо чувств неволя ум,
жаждой жгучего стремленья.

Загадав звезду желаний,
я дух творений укротил,
гордо нёс я груз призваний,
я музу в досуг превратил.

И мчится счастья быстрый миг,
надежд томительных желаний,
когда в искусстве я достиг,
высот пленительных дерзаний.

Но скорбит душа, в туманах грёзы,
безумства данью платим вновь.
Курьёз слепой неволит слёзы,
и грусть, и ревность, и любовь!

в пылу пленительных желаний,
достиг заоблачных высот,
пресыщенный взорами вниманий,
в суетах будничных хлопот.

Но, что судьбою в этой доле,
на домной ли заревом сойдёт,
ей покорствуя не боле,
минует днём, - другим взойдёт.

Так мечты влечённой думы,
блаженства выше скажем нет,
но обездолены беды бледны и угрюмы,
пред сладострастием на тет.

Подруга бдений и пиров,
блажена в негах поминанья,
ложилась строками стихов,
у грёз воспалённого мечтанья.

В пёстром хаусе явлений,
чредой тернистых неудач,
данью чудных вожделений,
экспромтом фабула удач.

И отраду мысли я вкушаю,
мудрой музы пафос слов,
но без жалости бросаю,
в пламень жертвенных костров.

Но, угодно ль жечь свои творенья,
как фитиль в волшебном фонаре,
достойных участи сужденья,
восторгов пылких на заре?