я видел вас мечтой огромной-

Эх! Мечты, мои мечты,
необъятного начало!
На яд душевной нищеты,
афоризмом мне звучало.

Мила мечта пока в уюте,
мысль струит теченьем дум.
В душевном сладостном приюте,
я отожествлял усердный ум.

Как сон привержен тишине,
мечты живей являлись мне.
В оковах тягостной витии,
в неком прообразе стихии.

Как милы мысли на клише,
так притянуты к натуре
и надежды баить на душе,
что на жертвенной скульптуре.

И, что навеет мыслей ветерок?
То-ли будет мне в урок.
Видать приметил мой порок,
на высокую пробу, уж цветок.

О сколько неги волшебства,
во взорах полных торжества!
Вы, словно ангел божества,
в воплощенье дани естества.

И сколь кристальной чистоты,
в чертах достойных обаянья.
Вы, чьей удостоитесь мечты,
прелестным ангелом ваянья?

В знаменье нового явленья,
как прекрасны были вы.
Как вольны взором умиленья,
мне ваши милые черты.

Как прекрасны вы красою,
- вы, ослепленье моих глаз!
И того от вас не скрою,
- вы воплощенье на заказ.

Звёзд мерцание на взгляде
и алы губы на помаде.
И зубов жемчужный ряд,
и декольте-вуалевый наряд.

А сколь гармонии на внешность,
в очертаньях милого лица?
Лишь одна беда в погрешность,
некий гений высшего творца.

И верен взору впечатленья,
когда плоть постится на мечте.
В мгновенье вашего явленья,
я в подобье ангела во сне.

Зачем красою вашей очарован,
когда в досужем недуге душа?
Вашей тайной магией околдован,
томлюсь надеждой робкою дыша.

Я видел прелести небесны,
на крыльях ангелы несли.
В подобье духов бестелесных,
плыли лёгким облаком они.

Пленили взоры умиленья
желанье было усыпить.
В благих целях намеренья,
тайным ядом примирения,
вину неволей искупить.

Но, если чести место есть,
если смел сердца тревожить.
Напрасна нравом будет месть,
не смея вас собой тревожить.

Когда-б себе позволить мог,
любви не чуждые явления.
То, был бы я у ваших ног,
эдемом божьего знамения.

Каждый миг любви отрадной,
готов был вам я посвятить.
Наивной мыслей деликатной,
отношенья наши сохранить.

А, как прекрасны были вы
и бардовое ваше платье.
В лазурной дали синевы,
фильтруют мысли на занятье.

По следам вашим когда иду,
стремясь в заоблачные дали,
невольным отроком в бреду,
полон склонности печали.

Как лёгки в поступь ваши ножки,
на бодрый шаг обутые в сапожки!
И на туманны взоры ваша грудь,
уж мысль влечёт на что-нибудь...

И хороша душа ласкать кокетку,
коснувшись пышного бедра.
Лишь оставив в память метку,
"интеллектуального труда".....

Я видел вас мечтой огромной,
но вы смеялись надомной.
Когда в венце печали томной,
в любовь играли вы со мной.

О если б знали, как тоскую,
в порывах чувства и страстей!
Но среди расспросов я рискую,
быть тщеславной музою вестей.

В чувствах без искусства,
послушна влечению любви.
В покровах немого чувства,
о, как прекрасны вы в яви!

И вот с вами я воркую,
но судим я буду не одной.
Вы бы знали как тоскую,
я по преисподние родной...

Являло время мне порою,
порочных правил эталон.
От тебя того не скрою,
любовь рулетка-лохотрон.

Красавец сиятельный повеса,
обуянный страстью молодой.
На покаяньях тянет на балбеса,
лове-лазил с рыжею вдовой.

Кто внушал ей эту нежность?
и слов любезных чистоту.
Суждений мудрую небрежность,
и жизни скромной простоту.

Зачем надеждой обольщая,
тешить нравственный покой?
Воркуя сладко угощая,
твердой властною рукой.

И сердце трепетное вынул,
и на крОвь потоками истёк.
И место мести я покинул,
и пустился скачем наутёк.

Чтоб только слышать её речи,
только б ею мне дышать.
О, как полны былые встречи,
она ль мне в праве отказать?

И бог сулил мне список бедный,
их неполный слабый перевод.
С виду сумрачный и бледный,
на признак прожитых невзгод.

Что могу я вам сказать?
мы вольны судьбою править.
В нашей воле наказать,
но, где надежды всё исправить?

Так пылай, гори аурой любви,
душою страстного желанья.
Омрачёно сердце оживи,
в услугу сладкого страданья.

она....
Как мила была надеждой дали,
молить любовь на божий лад.
И на волю доли испытали,
делить нам счастье на разлад.

Под гнетом власти роковой,
цепь не сплести на лести.
Порой покой делить с тобой,
что праздный ум на язвах чести.

Но, в туманах чувственной печали,
мы, не молвив слов понимали,
возможно-ль чувству запретить,
друг друга жертвенно любить.

И чувства тайные лелея,
не зря-же ангелом ты млея.
Ложно жалясь надомной,
готов кривить своей душой.

он...
Всё бы быть тебе в примете,
красой величить белый свет.
Видно зодчий был в ответе,
творя твой образ без примет.

Но, оставь свои наивные мечты
и мной любима будешь ты.
Какой, небеса тебя создали,
надежд обожествлённой дали.

Как мИлы мысли умиленья,
на явный признак удивленья.
Но сойдут печалью надомной,
наедине застав меня с другой.

Когда-ж мила милашка в страсть,
уж в пору в обморок мне впасть.
И на обилье прочих ей услуг,
не то любовник, не то супруг.
(на час любовник, на миг супруг)