Половцы
Умирал князь очень долго,
Таял, как весенний снег.
Потеряв Астину, толком
Не пришёл в себя и слег.
Всеволод чувствовал кончину …
До конца дней как жалел,
Что не понял он причину
Этих распрей за удел.
Русь большая, места много …
Княжить, всем должно хватить.
И равны единым Богом,
Но не вышло мир родить.
Вызвал сына, Мономаха,
Он всегда был рядом с ним.
- «Не испытываю страха …
Бог рассудит, он один» -
Прошептал, глядя на сына:
- «Поклянись исполнить долг.
Мой завет, сейчас кончина,
Ты исполнишь? Здесь не торг …»
- «Я клянусь, что всё исполню.
Тебе рано умирать.
От тебя узнал и помню,
Силой власть не надо брать».
Снова шёпот, еле слышно:
- «Вот поэтому, сынок,
Чтоб вражды опять не вышло,
Святополка я нарёк.
Он сын брата Изяслава
И тебя постарше чуть.
А Олег, сын Святослава,
Где-то сгинул, в этом суть».
- Хорошо, отец, исполню.
Будет княжить Святополк.
Изяслава знаю, помню …»
А отец навек замолк.
Хоронили без процесса
Рядом с Анной Мономах.
Византийская принцесса
С ним осталась и в умах.
Вызвав в Киев Святополка,
Тот совсем не ожидал
И боялся кривотолка,
Что Великим стать желал,
Мономах с ним осторожно
Стал о жизни говорить:
- «Есть претензии? Возможно
Прямо здесь и обсудить?»
Святополк опять смутился:
- «Нет претензий. Ты о чём?
Дяде в храме помолился,
В пакостях не уличён».
Мономах смотрел на брата.
- «Святополк не как отец,
Не продаст, как супостата,
Не восстанет, как истец» -
Так подумал, размышляя,
После паузы сказал:
- «Мой отец мне завещая,
Вот что сделать наказал.
Что Великим князем дальше
Будешь ты, брат Святополк.
Твой отец был в этой каше
Чаще всех – матёрый волк.
Это главная причина,
Чтоб тебе Великим быть.
Междоусобная пучина
Русь должна вообще забыть.
Я Олега вспоминаю,
Жалко мне его до слёз.
Сгинул где-то, я не знаю …
Кто такую весть принёс?
Может жив? И мы напрасно
Отрешились, он же князь.
Я бы ладил с ним прекрасно,
Он не княжил, развалясь».
Святополк был явно в шоке.
В Киев ехал – битым быть.
Как не вспомнить тут о роке …
Сам себе сказал: «Остыть …».
Посмотрел вдруг благодарно,
Мономах был идеал.
Всё открыто, … не коварно, …
Святополк и не мечтал.
- «Благодарен я безмерно,
Что до этого дожил.
Буду помнить непременно,
Как такое заслужил».
- «У меня к тебе есть дело».
- «Что за дело? Мономах!
Да, с тобой, скажу я смело,
Сникнет даже вертопрах.
Говори, я всё исполню.
Для меня сомнений нет.
Что забыл, конечно, вспомню,
Даже если это бред».
- «С ранней юности, как помню,
У меня есть верный друг.
Он моё тысяцкий, напомню,
Богатырь, здоров, как дуб.
Не подвёл меня ни разу,
Жизнь мою спасал не раз.
Симпатичен, светлый разум …
Он здесь в Киеве сейчас.
Имя словно из былины,
Ратибор его зовут.
Верит в наши палестины
И умрёт за них, хоть тут.
Я к чему тебе всё это?
А хочу, чтоб ты принял
В свою свиту. К лету где-то,
А с себя заботу снял.
Чтоб он был не просто свита,
А наместник твой, вот так.
И боярство дай, элита
Пусть почувствует трактат.
Верю в честность Ратибора,
Я с ним много лет прожил.
Нет в дияниях перебора …
Рост по службе заслужил».
- «Для меня это награда!
Знаю я кто Ратибор.
Он очистит власть от смрада,
Я дам действиям простор».
Первый раз за время встречи
Улыбнулся Святополк:
- «Груз свалился мне на плечи
И теперь он стал мой долг.
Без поддержки Мономаха
Трудно будет управлять.
Здесь не всё решает плаха,
Важно лично повлиять.
Твои веси я не трону,
Всё останется, как есть.
Ты опорой будешь трону,
Ведь заслуг твоих не счесть».
Утром всюду объявили –
Святополк Великий князь!
Службу в храме отслужили
И начал, благословясь.
Мономах с дружиной вместе
Отбыл тут же в свой Смоленск.
Друзья-кривичи на месте,
Он хозяин, наконец.
Там по-прежнему трудился
Незабвенный Судислав.
Постарел чуть, изменился, …
Но во всём всегда был прав.
И однажды, князь был дома,
Гость пришёл, чудной на вид.
И одежда незнакома,
И не так, как все, глядит.
На плечах песцова шкура,
На ремне огромный нож.
Щит, топор и вся фигура …
На бандита не похож.
- «Как прошёл через охрану?
Гриди вроде бы не спят.
Я бранить тебя не стану,
Объясни, ты может свят?»
Гость невольно усмехнулся:
- «Свят, не свят? А что-то есть.
Я надолго к вам, запнулся, …
Можно мне пока присесть?
Я с дороги, … притомился,
Много надо рассказать.
Гридин твой не осрамился,
Он не мог меня видать».
Понял князь, что не случайно
Странный гость к нему пришёл.
- «Значит всё необычайно …» -
До него ответ дошёл.
Стол накрыть велел к обедне,
Время трапезы как раз.
Гридин стал стоять в передней,
Не спуская с гостя глаз.
После всех приготовлений
Князь предложил: «Говори!
В чём секрет твоих явлений?
Ешь попутно, всё бери …»
- «Что ж начну я со знакомства.
Белозер меня зовут.
Отношусь к среде потомства,
Предков, чьих в легендах чтут.
Да, волхвы, это легенды,
Я, ваш гость, один из них.
И, как Господа, агенты,
Мы в сказаниях вековых.
Дед мой, умер он недавно,
Ярослава опекал.
Хромоту убрал, что славно,
Много раз вообще спасал.
Перед смертью приказал мне
Мономаха охранять:
- «Он сейчас на наковальне,
Есть опасность потерять.
Знай, за ним идёт охота …
Должен всё предотвратить.
Дед его – моя забота,
Всё сумел он воплотить.
Мономах посланник неба,
Послан крах не допустить.
Чтоб народ не жил без хлеба.
Русь, как мать свою, хранить».
- «Вот такое завещание
И поэтому я здесь.
Не хотел смущать заранее,
При живом отце не лезть».
- «Значит ты ведун, отчасти?»
- «Где-то может даже так …
Волхв, всегда помощник власти,
Волхв, при власти, это знак».
- «У меня же есть разведка! …
Есть надёжный Ратибор.
Правда, здесь бывает редко …»
- «Он в Смоленске, глянь во двор».
Посмотрел. Глазам, не веря,
Даже их слегка потёр.
Ратибор походкой зверя
Шёл, сомнения все стёр.
В зал зашёл, расцвёл в улыбке:
- «Звал, дружище Мономах?
Двух коней загнал в попытке
Доскакать в три дня за мах».
Мономаху стало ясно,
Белозер, как есть, ведун.
Усомнился он напрасно,
Посчитав, что тот хвастун.
Ратибору он конечно
Про всё это не сказал.
Обнял, вроде как беспечно
И за стол сесть подсказал.
- «Ты запомнил Любомира?» -
Мономах его спросил.
- «Как же! Общего кумира!
Он Ростов нам «раскусил».
Как давно всё это было …
А к чему этот вопрос?
Или что-то в нём смутило?
Он наместник, с нами рос».
- «С Любомиром всё в порядке,
Он поднял Ростов с колен.
Рать приучена к лошадке
И не требует замен.
Он расширил и владения,
Подчинив весь Ярославль.
Так что нет другого мнения,
Он свободен, как голавль».
И отпив чуть медовухи,
Ратибор опять спросил:
- «А верны ли были слухи,
Что ты помощь попросил?
- «А откуда эти слухи?»
- «Я увидел страшный сон.
Ты в крови, к тебе все глухи …
И зовёшь меня … и стон …
Я тогда, как сумасшедший,
Знает только Святополк,
На коня. … Тот день ушедший
Буду помнить. Я замолк».
Белозер сидел спокойно.
Ел телятину с вином.
Не спеша, вполне пристойно,
Словно мыслил об ином.
- «Что ж молчать теперь не буду!» -
Мономах встал, стал ходить:
- «Что ты здесь, я не забуду,
Я ж не зря решил спросить
Про Ростов, про Любомира …
Познакомься. Белозер!
Он с Ростова, там квартира …
Ему стража не барьер.
Это он дал сообщение,
Что ты срочно нужен здесь.
Это всё не сновидение,
Это он послал так весть.
Послан он ко мне волхвами,
Видишь сам, что он ведун.
Нет согласия с небесами,
Но и зла нет, кроме дум.
Так что он моя защита.
Принимаем? Или как?»
- «Грубовато она сшита…»
Ратибор нарушил такт.
- «Дед его спас Ярослава!»
Я тебе забыл сказать:
- «Русь не стала б златоглава,
Если б их совсем не знать».
- «Ну, тогда другое дело.
Если так, к себе берём.
Для разведки это смело,
Понт поймёт, когда возьмём».
Белозер поднялся с места:
- «Раз берёте, то я ваш.
Пусть я весь с другого теста,
Буду самый верный страж».
Во дворе к ним вышла Гита:
- «Боже мой! Друг Ратибор!
Всё такой же, мышцы виты,
Шевелюра на пробор.
Киевлянки табунами
За тобой, поди. … Не так?
- «Пусть гуляют с жеребцами,
Я до девок не мастак».
Дружный смех, как дополнение
Этой шутке и ответ.
Вдруг исчезло и волнение,
Только Гита вышла в свет.
Мономах под настроение
Гостя к Гите и подвёл:
- «Вот знакомься, пополнение,
Должность новую я ввёл.
Будет с Понтом заниматься
Тем, что делал Понт один.
Будет, чем ему заняться,
Не смотри, что нелюдим».
- «А как звать? Какой он странный …»
- «Белозер меня зовут.
Вывод сразу - ход обманный,
Вообще поступка ждут».
- «Я обидеть не хотела …
Извините что не так.
Разглядеть вас не успела …
Всё же внешне вы чудак».
Гита снова к Ратибору
Отошла поговорить.
Мономах, как к духобору,
К Белозеру, … стал корить:
- «Ты не жги мосты напрасно,
Не пришлось бы уходить.
Так везти себя опасно,
С Гитой надо в мире жить.
Отец Гиты Гарольд, помни,
Был английским королём.
Как король, свой долг исполнил
И погиб в бою с копьём.
Её жизнь, как в страшной сказке,
Мать погибла на глазах.
Мало знала в жизни ласки,
Чаще вся она в слезах.
Там сейчас Вильгельм у власти,
Ищет Гиту до сих пор.
Так что все мои напасти
Мелочь, правда и не вздор».
Белозер стоял сражённый:
- «Мономах прости – не знал!
Я сейчас заворожённый
Гитой, всем, что я узнал.
Непременно я узнаю,
Где её смертельный враг.
Доложу, когда поймаю,
Не уйдёт ручьём в овраг».
Вот теперь я понимаю …
Мономах вдруг объявил:
- «Пир за встречу назначаю!»
- «Всех друзей чтоб пригласил …» -
Ратибор добавил громко:
- «Есть о чём поговорить.
Не общались слишком долго,
Заодно вина попить».
Вскоре все собрались вместе.
Из Ростова Любомир
Прибыл с блеском, как к невесте,
Был для всех, как сувенир.
Латы, словно золотые,
На боку двуручный меч.
Шлем с узорами, … такие
Вензеля надо беречь.
Судислав куда скромнее …
Хоть и кривичей он князь.
Борода стала белее,
Жил, как раньше, не стыдясь.
Новгородский князь явился,
Мономаха сын Мстислав.
Перед Гитой повинился
За забвение, князем став.
Были суздальские гости,
С Ярославля был купец.
Груздь привёз, солил в берёсте,
Вепрь копчёный и голец.
Уэссекская принцесса,
Это Гиту так зовут,
Весьма знатного замеса,
Там обряды берегут.
Вышла в зал в парчовом платье,
Как из золота, в цветах.
Символ власти на запястье
И лукавый блеск в глазах..
Воротник жабо со стойкой,
Палантин – ангорский мех.
Голова покрыта только,
Без излишеств, как у всех.
Гости как-то вдруг притихли.
Слышно, как зудит комар.
Такой видеть не привыкли,
Обалдев от этих чар.
Всё продлилось лишь мгновение,
Дальше ровный шум опять.
Так прошло оцепенение,
Стали яства подавать.
Гусь с картошкой запечённый,
Фаршированный глухарь,
Сом, из печи извлечённый,
Целый лебедь – птицам царь.
Рульки с перцем и лаврушкой,
Все натёрты чесночком.
Помидорчики с петрушкой
И селёдочка с душком.
Заливная осетрина
И провяленный балык.
С мёдом липовым калина
И с опятами язык.
Здесь и рыжики в сметане,
Горкой выложен укроп.
И лисички, словно сами,
Так и просятся всем в рот.
Медвежатина в почёте
Да, тушёная в горшках,
С луком, с зеленью в расчёте,
Обожает Мономах.
Белый гриб – особый случай,
Подан жареный с лучком.
От таких благополучий
Снятся сны с боровичком.
А соления всяких столько,
Надоест перечислять.
Огурцов с десяток, только,
Грузди, рыжики, опять.
И мочёная морошка,
Квас любой и выбор есть.
На любителя окрошка …
Невозможно не поесть.
Кроме кушаний в достатке
То, что душу веселит.
В соответствии раскладке,
На столах уже стоит.
Сбитень, мёд в вине – отдельно,
Медовуха тоже тут.
Бражку здесь искать бесцельно,
Её с погреба берут.
Мёд и ягода лесная
Выдержкой в пятнадцать лет
Жидкость самая хмельная
И вкусней, пожалуй, нет.
Есть и греческие вина.
Взять ципуро, например.
Брага – девочка невинна,
Кто не верит – лицемер.
Иль, к примеру, ракомело,
Сбитень наш, только ядрён.
Надо пить его умело,
Жбан … и выход затруднён.
И вот вышел старший крайчий.
- «Выноси!» - команду дал.
На подносе вепрь горячий,
Он в печи как будто ждал.
Весь облит густой сметаной,
Рядом хрен, кинза, чеснок.
К Мономаху, нормой данной,
Был возложен, как залог.
- «Ну, что, гости дорогие!
Приступаем, помолясь.
А вообще блюда такие
Сам не видел, отродясь».
Он кинжалом резал лично,
Чашник шустро разносил.
- «Для затравки вепрь – отлично!» -
Тут же вслух произносил.
Двое суток шло гулянье,
Приглашён был и гусляр.
Песни перешли в оранье,
Словно каждый юбиляр.
Разъезжались недовольно,
Но счастливые до слёз.
Верным признаком, невольно,
Стал подарок что увёз.
Через пару дней, не больше,
Мономах собрал совет.
Думал больше не о Польше,
Там пока угрозы нет.
Мыслил слушать Белозера,
Понт был тоже приглашён.
Ратибор – в него есть вера.
Как и Понт, не отрешён.
Он волхву предложил, кстати,
Поменять весь свой наряд.
Будоражить чувства хватит,
Объясняться всем подряд.
Белозер переоделся
И совсем другим предстал.
Мономах даже зарделся …
Врать про гостя он устал.
Судислав был, как обычно,
Любомир, играла спесь.
Знать смоленская и лично
Иерей – служитель здесь.
- «Снова к нам идёт тревога
И не с Запада совсем.
Она с Юга, … у порога! …» -
Мономах начал с проблем.
- «Белозер, он знает много …» -
Показал, где тот сидел.
- «Знать кто он мой долг и строго
Я спрошу, кто влезть хотел.
Говори про всё подробно
Что успел уже узнать».
Князь сел в кресло, сел удобно,
Больше всех хотелось знать.
- «Орды половцев опасны» -
Сразу начал Белозер:
- «Диалоги все напрасны,
Хан в натуре изувер.
Им сейчас не Русь важнее,
Нужен мёртвый Мономах.
Только он сейчас сильнее,
Только он внушает страх.
Стали вновь объединяться,
Главный хан Урособой.
Они все его боятся,
Не владеет он собой.
Печень может съесть живую,
Вырвать может только он.
Церемонию такую
Хочет сделать, как Закон.
Чтобы вся орда умела
У врага так печень брать.
Не боялась и хотела,
Чтоб в ногах валялась рать.
Хан Болуш пока нейтральный,
До сих пор жалеет дочь.
Ведь княжной была реальной,
Не случись беды в ту ночь.
Хан Боняк пока в резерве,
На подходе Тугоркан.
Урусбою – этой стерве
Нужен срочно ураган.
Ураган атаки ратной,
Чтобы он не ожидал.
В то же время аккуратной,
Чтоб никто о том не знал.
И ещё, … пока неточно …
Князь Олег, похоже, жив.
Был в плену, женился срочно,
Но возможно это миф.
Если жив, тогда опасно,
Святополку первый враг.
Святославичам всем ясно,
Мономах давно не брат.
Вот мои соображения».
И волхв тут же замолчал.
- «А откуда эти мнения?» -
Ратибор, как промычал.
- «Пояснять не вижу смысла!» -
Белозер встав, вышел вон.
- «После пира память скисла?» -
Мономах был крайне зол.
- «Я ж сказал в начале встречи,
Белозер мой личный друг.
Я вам сам на всё отвечу.
Он пака всем ближний круг.
Запрещаю все вопросы!
Могу строго наказать.
Слухи всякие, донося
Буду тут же пресекать.
Ратибор, тебе задание,
Святополк всё должен знать.
Только кончим заседание,
В Киев дуй, нет время ждать.
Судислав, тебе отдельно,
На Днепре поставь «секрет».
Рать готовить непременно,
Ты за всё несёшь ответ.
И без паники в Смоленске,
Всё идёт своим путём.
Враг обычный, не вселенский …
Выход свой всегда найдём.
А Ростов хоть за лесами,
Всё ж не стоит сиднем ждать.
Понимаете и сами,
Будем вместе побеждать»».
Начались вопросы, споры …
Кто-то даже угрожал.
- «Ни к чему сейчас раздоры!» -
Мономах не убеждал,
А закрыл совет словами:
- «Быть готовым на местах.
Воевать мне вместе с вами.
С нами Бог на небесах!»
Попросил, чтоб Понт остался,
Белозера вновь позвал:
- «Ты с агентом не расстался
Что в Корсуни проживал?»
- «Нет, конечно! Разве можно?
У него на Юге сеть.
Только нынче стало сложно,
Там повсюду бродит смерть.
Половецкие заставы
Словно блохи у собак.
Все тропинки, все канавы …
Мимо не пройти никак».
Мономах вздохнул: «Что делать?
Обстановку надо знать.
Досконально всё разведать,
Швах иначе, так сказать».
- «С Понтом можно откровенно?»
- «Он мой личный адъютант.
Среагирует мгновенно …
Здесь он, Понт, не дилетант».
Белозер смотрел на Понта:
- «Вижу, … ты не дилетант.
Честен вплоть до горизонта
И в разведке ты талант.
Мы на Юг поедем вместе
И без слуг, только вдвоём.
Это будет и предвестьем
Тех событий, что мы ждём.
Мономаху предлагаю,
Чтоб Чернигов ставкой стал.
С Понтом мы, я обещаю,
Всё исполним, как сказал».
Понт смотрел и улыбался:
- «Вот не думал, не гадал,
Что в друзьях вдруг оказался,
Значит, разум не пропал».
Через день они убыли,
Взяв коня на прозапас.
И без слуг, как говорили,
В стороне от лишних глаз.
Мономах же Судиславу
Объяснять уже устал,
Что Чернигов, как заставу,
Хочет сделать, час настал.
И до половцев там ближе,
Легче город сохранить …
Проворчал, хоть рангом ниже:
- «Что ж, … тебя не исцелить».
Через месяц вместе с ратью
Был на месте Мономах.
Город счёл факт благодатью,
Стан разбили на холмах.
Дня не дал для передышки,
Скачки, стрельбы каждый день.
И уставши, как мальчишки,
Все в Десну, кому не лень.
Как черниговцы воспряли …
Даже собственная рать
С Мономахом засияли:
- «Вот с кем можно воевать!»
Приступили к тренировке.
Как смоляне, всё бегом.
Если падать, в группировке,
На коня – только прыжком.
Мономах был вместе с ними,
С лука лучше всех стрелял.
Говорил: «Чем быть плохими,
Лучше в чреве ты б застрял».
Через месяц пребывания
Рать всю было не узнать.
Просто преобразования
Увидав, не обсказать.
Все, как витязи с былины,
Светлый взгляд мощный торс.
Как сошедшие с картины …
Настоящий, скажем, росс.
Вскоре прибыла разведка,
Понт и бодрый Белозер.
Понт, как старая наседка,
Волхв, как стражники с галер.
- «Впечатлений было много» -
Понт так сразу и начал:
- «Потрясения такого
Я ещё не получал.
Из Смоленска, как обычно,
Шли спокойно без хлопот..
Белозеру всё привычно
И с меня не лился пот.
Рассказал про жизнь подробно,
Как он к нам в Смоленск попал.
Может мне и неудобно,
Но ему мешать не стал.
Ночевали где придётся,
Чаще, где погуще лес.
Всё легко ему даётся,
Перед ним я был балбес.
Началось у Шарукани,
Есть такой у них улус.
Стража к нам, а он о хане,
Как пройти мол, крутит ус».
Белозер стоял довольный,
Видно нравился рассказ.
Вроде он не подневольный,
Мог бы сам, но здесь был класс.
Говорил Понт в настроении,
Хоть действительно устал.
Где-то даже в исступлении
Слово нужное искал.
- «Ну, так вот, … нам показали
Как найти, где хан сидит.
Даже руки не связали,
Дурачком таким глядит.
Весь улус прошли, собаки
Перестали лаять. … Вот!
Бабы делали нам знаки …
В общем, всё наоборот.
Вроде нас они боятся,
А не мы их. Это сон!
Ущипнул себя, не снятся …
Сделал тоже им поклон».
Мономах заулыбался,
Хмыкать стал и нос тереть.
Он ничуть не сомневался,
Кто помог им одуреть.
- «Интересная разведка …
Результаты её есть?»
Мономах смеялся редко,
Тут зашёлся прямо весь.
- «А чего нашёл смешного?» -
И на князя лишь взглянул:
- «Посылай тогда другого …»
Понт обиженно вздохнул.
- «Ладно, ты не обижайся …» -
По-простецки князь сказал:
- «И конкретнее старайся …
Ты ж от страха не дрожал?»
- «Нет! Какое там дрожание?!
Белозер сам шёл, как хан.
Я, сплошное прилежание,
Шёл совсем не как баран.
Подошли к шатру большому,
Нукер идолом стоит.
Явно хан, кому другому
Дом такой принадлежит?
Белозер сказал чего-то,
Нукер замер и молчит.
Был похож на идиота …
Безучастно так глядит.
Мне его чуть стало жалко.
- «Что сказал?» - спросить хотел.
На мгновенье было гадко,
Но прошло, понять успел,
Что мы всё-таки разведка
И пришли, чтобы узнать.
Ну, а способ, … ещё предки
Нас учили не стенать.
Хан сидел в красивом кресле,
Я б сказал почти диван.
И ковры, … всё это вместе
Было словно караван.
Был одет в кафтан парчовый,
Длиннополый с рукавом.
Воротник, … мех не дешёвый,
Раньше был степным хорьком.
Сапоги с шикарной бляхой,
Чей-то скипетр был в руках …
Так что жил, видать, с размахом
Иль витал где в облаках».
- «Ты опять, друг мой, увлёкся» -
Мономах невольно встрял:
- «Сам же только что зарёкся
Не болтать и как застрял.
Мне меха не интересны …
Ты бельё не разглядел?
Их наряды мне известны,
Ты о деле-то успел?»
Белозер вдруг рассмеялся
Про бельё когда спросил:
- «Уж простите, не сдержался,
Он его и не носил».
Князь по новой прыснул громко:
- «Вот те Бог, а я не знал!»
Понт в ответ хихикнул тонко:
- «А вот я предполагал …»
- «Ладно, всё! Давай о деле» -
Князь принял серьёзный вид:
- «Что всё ж выведать сумели
И давайте без обид».
- «Мы вошли, хан, словно сеча, …
Нукер где?! Он вас проспал?
Что я вижу? Вот так встреча!
С кресла встал, меня узнал.
Это был Болуш известный.
Я на свадьбе дочки был.
Твоей мачехи, мир тесный,
Он, как видишь, не забыл».
- «Вот те на-а-а!!! Чего молчали?!» -
Мономах аж подскочил:
- «Вы с чего доклад начали? …
Кто кого в лесу учил?
Вот и надо было с хана
Разговор наш и начать.
Что Болуш, его охрана
Рядом с нами и молчать …
Я тебя не понимаю …
Понт, тебя же не узнать.
Я ещё раз повторяю,
Только суть я должен знать».
Первый раз он растерялся,
Что князь так, … не ожидал.
Белозер, как потерялся,
В стороне стоял и ждал.
Понт продолжил без азарта:
- «Хан, поняв, зачем пришли,
Словно ждал, как конник старта:
- «Хорошо, что вы зашли».
Объяснил всю обстановку,
Где сейчас Урособой.
Перед сбором на зимовку
Хочет встретиться с тобой.
Вот и всё если, по сути.
Зря, что слушать не хотел.
Хан не хочет этой мути,
Скажет сам, что не успел».
- «И когда он к нам прибудет?»
- «Я так думаю, на днях.
Он теперь нас не забудет.
Держат хана, как в клешнях.
Он не хочет стычек с ними,
Тугоркан уже грозил.
Всё же драку меж своими
Он грехом вообразил.
- «Вот бы нам такого хана …»
- «Ты у нас такой вот хан.
Меж своими сколько хлама
Ты убрал. А это Храм!»
- «Ишь запел какие песни …
Ладно, ладно, я не злюсь.
Поощрю за эти вести,
К встрече с ханом сам стремлюсь».
Через день сигнал с заставы,
Подошла орда и ждёт.
Мономах не ради славы
Приказал: «Пусть к нам идёт».
Это был Болуш, конечно.
Не орда была совсем,
Сотня нукеров с ним вечно,
Сотня слуг и нет проблем.
Встреча стала необычной,
Весь Чернигов шёл встречать.
Половецкий хан, чтоб лично,
Прибыл строить мир начать?
Мономах сам шёл навстречу
И Болуш его узнал.
Стал мощней и круче плечи …
Это хан не ожидал.
Был опять в своём наряде,
Белый конь, не как у всех.
Доброта была во взгляде
Точно знал, что ждёт успех.
Колпак новый появился
С белым мехом из белька.
В Белом море тот родился,
Привезён издалека.
Слуги плотно окружили,
Сзади нукеры идут.
Так положено, так жили …
Что-то сделать не дадут.
Во дворец вошли все вместе,
Стол огромный был накрыт.
И вот без восточной лести
Мономах: «Наш мир открыт!»
Кроме нукеров, все гости
Уместились за столом.
Знать Чернигова без злости
Тоже здесь, не тем числом.
Хан и князь в отдельном кресле.
Первым князь решил сказать:
- «Наши души, как воскресли,
Общность нашу надо знать.
Хан Болуш всегда был с ними,
Мы ещё поговорим.
А пока вино в бокале
Выпьем все и повторим.
Так что гости дорогие …»
И подняв бокал с вином,
Он увидел, что другие
Посчитали пить – грехом.
Взгляд насмешливый Болуша
Мономаха осенил.
- «Вот, дурак!» - подумал: «Клуша!
Бог им вина запретил».
Приказал: «Кумыс несите!
Он для них, как нам нектар».
Выпил сам: «Пример берите!»
Произнёс: «Аллах акбар!»
Хана это впечатлило.
Православный русский князь
Произнёс, что было мило.
Понял он, что это связь.
Мономах гулял разумно,
Пили только лишь кумыс.
Хоть компанией и шумной,
Но без всяких закулис.
Хан, когда был пир в разгаре,
Подошёл кумыс подлить
И шепнул, кумыс в бокале:
- «Надо переговорить …»
- «А кого позвать мне можно?»
- «Пусть разведчики придут.
Говорил там осторожно,
До конца пусть всё поймут».
И они в соседнем зале
Вчетвером сошлись тайком.
Гриди с нукерами встали
У дверей, процесс знаком.
Говорить Болуш стал первый:
- «Мономах! Ты молодец.
Твой отец, мой зять, был верный
Жизни мирной, был боец.
Это очень благородно,
Как ты с нами говорил.
Я готов был всенародно
Объявить – ты покорил!
Не уверен что со мною
Нет сейчас твоих врагов.
То, что я тебе открою,
Это воля и Богов.
Ну, во-первых, ты запомни –
Я союзник твой, мой князь.
Это тайна наша, помни,
Не противься, усомнясь».
Князь взглянул на Белозера,
Тот уверенно кивнул.
Подтвердив, есть хану вера,
Что Болуш не обманул.
Хан, того не замечая,
Тем не менее, продолжал:
- «Встречу эту назначая,
Сам себя и поддержал.
У меня нет, к сожалению,
Тех, кому я б доверял.
Дочь по недоразумению
Я от «друга» потерял.
Во-вторых, кто враг наш главный?
Уросбой, сомнений нет.
Тугоркан – ему не равный,
Но таких не видел свет.
Подлость – вот его призвание,
Всё творит исподтишка.
Он получит наказание …
Уросбой главней пока.
Их обоих уничтожа,
В Степь придёт священный мир.
Уросбойская же рожа
Станет в памяти – вампир.
Ты стратег, я это знаю,
Покажу тебе, где штаб.
Я участвовать желаю …
Где и как? Решай, я рад».
Мономах весьма довольный
Тем, что хан с ним, вдруг спросил:
- «Если он такой крамольный,
Только ты и раскусил?»
- «Остальных он держит в страхе.
Лишь Боняк и Тугоркан
У него ручные птахи,
Ненадёжны, как бархан».
- «Так! И где их штаб сегодня?
Говори про свой секрет.
Может это Преисподняя?
Мне туда? Сочту за бред».
- «Это место ближе к Дону
И зовётся Шеломянь.
Подойти к ним в эту зону
Скрытно сложно – дело дрянь.
Тем не менее, без разведки
Основательной никак.
Даже их марионетки
Там все в статусе бродяг.
Свои мощные набеги
Он на Севере начнёт.
Тоже, вроде как, стратеги …
Прямо в Киев не попрёт.
На Оке их в «гости» ждите.
Уросбой не раз там был.
Там судьбу его вершите,
Чтоб он волком битым выл».
- «Что ж, спасибо! Очень кстати» -
Мономах повеселел:
- «Шаруконь для нашей рати
Будет, вроде как, задел.
Как блокпост, на всякий случай,
Чтобы Киев был прикрыт.
Так что хан себя не мучай …
Ну, не будешь ты забыт».
Уезжал Болуш довольный.
Он давно о том мечтал
С Русью жить, как с птицей вольной,
И, похоже, день настал.
Святополк был недовольный,
Когда прибыл Ратибор.
Звон с Софии колокольный
Облегчал их разговор.
Он Великий князь – пустышка.
Правит Русью Мономах.
Всё, как в детстве, он мальчишка,
На вторых всегда ролях.
С детства память Святополка
Сохранила сонм обид.
И с характером не волка,
Был всегда и всеми бит.
Он всегда, как посторонний,
Слыша взрослых разговор.
Мономах, мол, всесторонней
И умней, … как приговор.
Что по воле Мономаха
Он Великим князем стал,
Угнетало больше страха
За себя, за пьедестал.
Одиночество давило,
Близких рядом просто нет.
Хоть и жил, как князь, не хило,
Он хотел оставить след.
Мысль задвинуть Мономаха,
Свой престиж восстановить …
Был готов, как отпрыск ляха,
Лично всем руководить.
Мономаха уважали.
При попытке оградить,
Все бояре поддержали
И не дали тому быть.
Не ценил он Ратибора,
Хоть наместником тот был.
Мономаху он опора
И всегда ему служил.
И сейчас от Ратибора
Он узнал, что Мономах
С ханом вдруг решил, без спора,
Быть в союзе в тех краях.
Киев взяли под охрану
И чтоб киевская рать
По их собственному плану
Стала город охранять.
Молча выслушав и глядя
Безучастно, князь сказал:
- «Передай ему о граде
Позабочусь сам, чтоб знал.
И ещё, … что я Великий,
А он просто русский князь.
Хан Болуш союзник дикий,
Уходил бы восвоясь …»
И уже после отъезда
У него свой план созрел.
Вызвать в Киев, как для съезда,
Ханов половцев, кто смел.
И Болуш само собою …
Приглашён был хан Боняк.
И гонец с письмом стрелою
Ускакал искать деляг.
Святополк был абсолютно
Не сведущ, чем дышит Степь.
Их обычаи прилюдно
Называл, как плеть и цепь.
Для него хан половецкий
Был по сущности дикарь.
Потому союз с ним светский
Стал, как лучнику глухарь.
Через месяц доложили:
- «Видим половцев отряд!»
Святополк, чтоб не блажили,
Вдруг спросил: «Чего хотят?»
Про себя подумал всё же:
- «Всё ж примчались, как просил.
Ничего, … я буду строже,
Не как братец приучил».
Приказал: «Открыть ворота!
Они в гости к нам идут.
Усомнился если кто-то,
Я их встречу прямо тут».
Это был отряд Болуша,
Святополк его не знал.
Тот, приличие наруша,
Бросив что-то, прокричал:
- «Вот тебе ответ, Иуда!
Для меня теперь ты враг.
Чтоб ты сдох в грязи паскуда!»
И отряд ушёл назад.
Голова посланца в свёртке …
Святополк был так взбешён,
Что порвал письмо в обёртке …
Был он просто оглушён.
- «Воевода где? Немедля
Пусть ко мне бежит бегом.
Всё закрыть!» И прыть замедляя …
А Добрыня шёл пешком.
Он был главный воевода,
С Мономахом жизнь прожил.
И уже четыре года
Трону Киева служил.
- «Ты чего, как после бани?
Не сказали, кто позвал?
Будешь так на поле брани …»
- «Ты, князь, понял, что сказал?
Ты Великий князь, я знаю,
Так веди себя, как князь.
А про этих я узнаю,
Почему шли не таясь».
- «Их догнать! Причём сейчас же
И за наглость наказать».
- «Святополк, ты стой на страже.
Хочешь Киев потерять?
Это же была разведка,
Я не знаю где орда.
В западню лезть, вспомни предка,
Как он жизнь отдал тогда.
Ты учись у Мономаха,
Как их надо побеждать.
И не стоит из-за краха
Меня переубеждать».
- «О каком, простите, крахе
Ты вдруг мне заговорил?»
- «На словах силён, в замахе …
Сам сейчас и подтвердил.
Под рукой была дружина,
Почему сам не догнал?
Знать кишка тонка и жила …
Половецкий хан узнал,
Что ты просто растерялся,
Свою слабость показал.
Всё проверить собирался,
Хоть и раньше это знал».
Князь серьёзно удивился:
- «А откуда этот звон?
Может, кто этим кичился,
Просто жалкий пустозвон?»
- «Не скажи …» - изрёк Добрыня:
- «Степь кому-то просто двор.
Люд торговый и поныне
Продолжает разговор …
О тебе, … твоей манере
Мономаха ущемить.
Так что ты теперь, поверь мне,
Не способен вразумить».
- «Я всех выселю отсюда!»
- «Киевлян о том спросил?
Продовольствие покуда
Им торговец привозил.
Даже половцы поняли –
Без купечества никак.
Так что их и не гоняли,
И не брали с них ясак».
Святополк впервые с грустью
Молвил: «Где же я не прав?
Не поладил в чём-то с Русью?
Я же здесь не для забав.
Мономахом вы корите,
Но ведь я Великий князь.
Ты же был его учитель,
Подскажи не торопясь».
- «Жди известий грустных с Юга,
Я в Чернигов ухожу.
Там ищи себе ты друга …»
- «С дружбой этой погожу».
И Добрыня, взяв дружину,
Ночью с Киева ушёл.
Не поддался он нажиму
Святополка, час пришёл.
Ну, а половцы, как знали,
Жгли Неятин, Ростовец.
Святополк помочь едва ли
Смог бы, он был не творец.
Лишь послал гонца Добрыне,
Чтоб вернулся и помог.
- «Не молись своей гордыне» -
Написал: «Я одинок».
Накормил гонца в дороге,
Дал коня и наказал:
- «Передай, я сам в тревоге,
Мономах не всё сказал».
Встречен был с большим почётом,
Мономах, как Бог, сиял.
Как к учителю, с отчётом
То и дело приставал.
Расселил его дружину,
Самого взял во дворец.
Пир устроил без зажиму …
Вёл себя, как удалец.
Пировали гости знатно,
Всех Добрыня удивил.
Святополк слабак, понятно,
Раз такое учудил.
И в разгар гульбы, веселья
Появился хан Болуш.
Тишина … и нет безделья.
Знали – хан это не чушь.
Он конечно к Мономаху:
- «Весть тебе плохая, князь.
Святополк, подобно ляху,
Предал вас, перекрестясь».
Мономах всё понял сразу:
- «Пир закончен! На совет!
Кто не был на нём ни разу,
Только слушать, без бесед.
Собрались все в смежном зале,
Болуш первым слово взял:
- «Расскажу, как вас предали,
Святополк всегда вам врал.
Началось всё с переписки …
Вдруг гонец к нам прискакал
С предложением быть к ним близким,
Твою душу предлагал.
Мой ответ звучал беспечно,
Обозвав, с письмом послал.
С головой гонца конечно,
Чтобы место своё знал.
Ну, и вот! Совсем недавно
Извинения прислал.
Взять Чернигов, очень славно,
Он в письме том предлагал.
Мономах пока в Смоленске,
Пишет, там защиты нет.
Он придурок деревенский …
Подлый, гнусный человек.
Хан Боняк раздухарился,
Весь Ниятин разорил.
Русской кровушки напился,
Князь Великий подарил.
Что ты здесь, он был не в курсе,
Что с тобой пришла и рать.
Он не знает, что мы в дружбе.
Пришло время выбирать».
Мономах сидел чуть бледный,
Сам того не ожидал.
- «Шеломянь!» - сказал: «Наверно
Нам Господь команду дал».
До Добрыни доходило
Что надумал Мономах.
Всё, что здесь происходило,
Полководческий размах.
- «Значит так!» - сказал в раздумье:
- «Главный враг – Урособой.
Просто так начать, безумье.
Всё узнать, само собой …
Белозер! Твоя задача
С Понтом на рожон не лезть.
Где орда? Где её прячет?
Мне нужна такая весть.
Ратибор! Тебе обратно
Надо в Киев путь держать.
Что мы здесь, расскажешь внятно,
Пусть не думает бежать.
Я найду его и в Польше,
Но, скажи, он нужен здесь.
Не дурил со мной, чтоб больше,
Если, правда, совесть есть.
А теперь к тебе, Добрыня!
Хочешь стариной тряхнуть.
Воевода - это имя!
Рать не даст тебе вздремнуть.
Я черниговцев направлю
Под твою дружину встать.
Всё, что есть, тебе оставлю.
Это будет твоя рать».
- «Ты согрел мои седины …
Как тебя благодарить?»
- «Ты учитель! Мы едины
И не мне тебя учить».
Мономах смотрел на хана:
- «Что, Болуш, настал черёд.
Уросбой нам хуже хама …
Кто кому зад надерёт?
Как и раньше мы решили,
Ты останешься в резерв.
Шаруконь ваш штаб, где жили,
Чтобы меньше было жертв.
Выступать после сигнала,
Я его конечно дам.
Чтобы страсть не обуяла,
Я кумыс вам весь отдам».
Так на том и порешили,
Все с совета разошлись.
Каждый знал своё, … спешили,
В дело общее слились.
Вскоре прибыла разведка
И не так, как прошлый раз.
Шутка была крайне редка,
Всё теперь без лишних фраз.
Белозер не мастер слова,
Но пришлось ему сказать.
Где орда, её основа …
Как пришлось её искать.
- «Шеломянь вёрст двести к югу,
Днестр их с Запада прикрыл» -
Белозер дал респект другу:
- «Это он их схрон открыл.
Мы нашли стоянку в поле,
В центре был разбит шатёр.
Кони все у них на воле,
Выпас здесь же. Хан хитёр …
Это всё была приманка,
Основных сил в поле нет.
А в версте ещё обманка,
Всё в шатрах и без сует.
От Днестра вёрст пять, не больше,
Есть дубрава, дивный лес.
И берёзки чуть потоньше
Нам подали интерес.
Это ставка Уросбоя.
Есть землянка, в ней живёт.
Пьёт отвар из зверобоя …
Вот тебя он там и ждёт».
- «Хорошо» - сказал: «Орда где?»
Не в лесу же ей сидеть.
Ведь такой людской армаде
Лес не средство уцелеть».
- «За дубравой сразу балка,
Очень трудно распознать.
Но ордынцев перепалка …
Невозможно не связать.
Всё проверили и точно,
Я и сам об это знал,
Там орда, сюда мы срочно …
Злые все, потом узнал.
Пять «секретов» насчитали,
Вот такой материал».
- «Собирай совет, чтоб знали,
Не пропал ещё запал».
Мономах собрал всех вместе
Обсудить конкретный план.
Где-то речь шла и о мести,
Уросбой шёл по телам.
- «Вас собрал, … мне стало ясно» -
Начал бодро Мономах:
Всё идёт у нас прекрасно.
Мы всё знаем! Их ждёт крах!
Мне разведка доложила,
Где сейчас Урособой.
Отдых явно заслужила.
Нам осталось быть собой.
«Клюнем» мы на их приманку,
Пусть сочтут за дураков.
Показать свою изнанку
Мы их вынудим, без слов.
Белозер, твоя задача
Хана нейтрализовать.
Сотню ратников в придачу
И чтоб тихо, так сказать.
Постарайтесь взять живого,
А охрану не жалеть.
Чтобы шума никакого …
Знаю – должен ты уметь.
Понт, тебе не менее сложно,
Все «секреты» устранить.
Без борьбы, если возможно,
Этим путь освободить.
Повторяю, что задача
Очень трудная стоит.
И любая неудача
Всем о многом говорит.
Так что с Богом! Вы свободны.
Мы продолжим разговор.
А задачи ваши сходны –
Обеспечить наш простор.
А тебе Добрыня тоже
Предстоит их разыграть.
Разделив рать, ты, похоже,
Будешь им же помогать.
Больше шума, визга, крика …
Но всех там и положить.
Оба лагеря, пусть дико,
Ты не должен отпустить.
Основная же задача
Встретить главную орду.
И не дрогнуть, а иначе
Попадёшь тогда в беду.
В остальном моя забота,
Вас не брошу не на миг.
Раскрываться неохота,
Это хитрость, нет интриг.
Выступаем послезавтра.
Всё проверить, каждый меч.
Предстоит большая «жатва»,
А по-русски если, сечь».
И вот утром на рассвете
Рати стали выходить.
Весь Чернигов, даже дети
Дружно вышли проводить.
Это ратники Добрыни
Заслужили эту честь.
Здесь черниговцы их были,
Горожанам вроде лесть.
Мономах вёл рать отдельно,
Кривичи в ней в основном.
Вера князю беспредельна …
Каждый с пикой, с топором.
А на шлемах отблеск зорьки …
Сила, мощь видна во всём.
В битвах выводы не горьки,
Опыт прошлых дел при сём.
Шли к Донцу почти неделю,
Проверяя каждый куст.
Места не было безделью,
Не пропущен даже хруст.
Дал команду и Болушу
Выдвигаться к Шеломянь.
Взять улус, очистить душу,
Превратив всё в глухомань.
Появился Понт с задания,
Мономаху доложил:
- «Исключили факт свидания,
Все «секреты» уложил.
Тихо сделали без шума,
Как ты нам и приказал.
Лихо всё же ты задумал.
Счастлив, что не опоздал».
- «Рано радоваться, … рано.
Есть ещё один вопрос.
Может, слышится и странно,
Ты до этого дорос.
Знаю, лучник ты от Бога,
Так вот этим и займись.
Подбери стрелков немного,
Сотен пять, … ну, и уймись.
Быстрым маршем к Белозеру,
Он тебя там с ханом ждёт.
Не утратил в него веру,
В курс тебя он там введёт.
В двух словах скажу, однако,
Ты в дубраве должен встать.
Как орда рванёт, … тогда-то
Будешь стрелами встречать.
Взять с собой по два колчана,
Чтобы всем хватило стрел.
И стрелять лишь в центр кочана,
Словно в тире, без проблем».
Проявив свою сноровку,
Через день уже ушёл.
Полчаса на подготовку …
Попрощаться не зашёл.
Мономах же незаметно
У орды в тылу засел.
Люди спешились, что редко,
Чтоб заржать, конь не успел.
Вдруг вдали услышал крики
И чуть слышно: «Началось …»
В изготовку взяли пики
С мыслью: «Всё-таки сбылось!»
Там Добрыня «веселился»,
В двух местах кромсал, что мог.
Над подставами глумился,
Делал вид – он Царь и Бог.
Не дождавшись Уросбоя,
А он должен возглавлять,
Вся Орда, крича и воя,
С балки вылетели смять.
Встретив лучников атаку,
Сотни тут же полегло.
Не такую ждали драку,
Гибли сотнями, легко.
Крик раздался Мономаха:
- «Православные, вперё-ё-ёд!»
Не испытывая страха,
Рать, как ждала свой черёд.
И началось избиение,
Их рубили с двух сторон.
Никакого избавления …
Шансов нет попасть в полон.
От Днестра их оттеснили,
Не давая отойти.
И Орда, какую чтили,
Не смогла себя найти.
Хан пропал, они не знали,
Что их хан давно пленён.
Отбивались, проклинали …
Кем разгром их учинён.
Только к вечеру всё стихло,
Битва шла в течение дня.
Кто был жив, лежали тихо …
Так закончилась резня.
Приказал собрать трофеи,
Лошадей одних табун.
Всех раздал, кто не имели …
Всё же прав был их ведун.
Привели Урособоя.
- «В клетку надо посадить
И возить по весям стоя.
Пусть народ решит, как быть».
Предложение Мономаха
Претворили вскоре в жизнь.
- «Упырю награда – плаха,
А не общество рабынь».
Так просило население,
Через брань и просто дрянь.
Состоялось отсечение
В их улусе Шеломянь.
Полный крах Орды сильнейшей
В шок привёл не только Степь.
Подчинённости полнейшей
Стал итог всем, кто был слеп.
Мономах сломал вампира,
Русь могла передохнуть.
В нём увидели кумира
И своим, порой чуть-чуть.
А Добрыня вновь вернулся
В Киев, город его ждал.
Он к Победе прикоснулся
И урок всем преподал.
Так почтенный воевода
Вновь стал всем необходим.
Стал любимцем у народа,
Потому всегда был с ним.
Он дружину в этой битве,
Хоть с потерей, сохранил.
Его славили в молитве,
Что добру не изменил.
Святополк переменился.
Пусть с трудом, стал понимать …
Огорчить всегда стремился,
С Мономахом узы рвать …
Но от этого страдала
Только Русь, не только он.
Мономах убил вандала
И теперь это не сон.
Пригласил к себе Добрыню.
Он не мог не уважать.
- «Уберёг ты Русь-святыню …» -
Святополк успел сказать.
- «Князь, неужто не понятно,
Кто Победу одержал?» -
Произнёс Добрыня внятно:
- «Я его лишь поддержал.
Это им план составлялся
И до всех был доведён.
Каждый с этим соглашался,
Делал то, что было в нём.
А поэтому Победа
Плод усилий только всех.
Помнил заповеди деда,
Вот отсюда и успех.
Мономах же просто гений!
Он в Историю войдёт.
Память многих поколений
Сохранит и не убьёт».
Святополк даже смутился:
- «Не хотел я умалять.
Мономах всего добился,
Может Русью управлять …»
- «Что за яд? Откуда это?
Святополк! Ведь он твой брат!
Желчь твоя застряла где-то …
Польский след и это факт.
Твой отец всю жизнь пытался
Киев Польше подарить.
И Мешко б не отказался,
Как тесть ездил погостить.
Мать, любовь твоя, Гертруда,
Я её отлично знал,
Русь ей – грязная посуда …
Ты один о том не знал.
Ты Великий князь, а вспомни,
Кто тебе сей трон отдал?
Вспомнишь сам или напомнить?
Так-то князь, какой ты стал …
Мономах тебе опора!
Захотел, давно б убрал.
Русь ему не волчья свора,
А союз князей. Понял?»
- «У тебя есть предложение?»
- «В Киев князя пригласить.
И о вашем примирении,
Как союзе, огласить».
- «Мономах пойдёт на это?»
- «Ты не понял? Он не враг!
Где-то силой, где советом,
Но поможет. Это так».
Через месяц к Мономаху
Прибыл с Киева гонец.
Святополк, подобно шаху,
Приглашает во дворец.
И причём официально,
А не как сторонник, брат.
Может это и нормально …
Мономах считал не так.
Вызвал тут же Белозера,
Дал послание прочитать.
- «Нет, князь, это не афера,
По-людски не мог, видать.
Надо ехать и встречаться,
Враг у всех пока один.
От набегов избавляться
Нужно только вместе с ним.
И ещё, … не удивляйся,
Если скажет, что он власть.
Что он главный, соглашайся …
Пусть потешится ей всласть».
Мономах лишь улыбнулся:
- «Я поездке даже рад.
Рад, что Бог не отвернулся,
Что Великий князь не гад.
Мы решим, что делать дальше.
Будет киевская рать
Нерушимой, как и раньше,
Только лишнее убрать».
Белозер чуток помыслив:
- «Не хотелось говорить,
Думал сам пока домыслю,
Чтоб тебя не бередить».
- «Говори, коль есть тревога» -
Князь вплотную подошёл:
- «Мне нужна твоя подмога,
Там где я что не учёл».
- «Тугоркан меня смущает.
Уросбою был, как пёс.
Хан чего-то замышляет,
Не хотел бы новых слёз.
Здесь оставь свою дружину
И черниговскую рать.
Тугоркан подобно джину
Может здесь у нас восстать.
Мне за Гиту сердцу больно,
Хан её намерен взять.
Этим он тебя, невольно,
Повернуть заставит вспять».
- «Хорошо! Я всё исполню.
Гиту тронуть не дадут.
О защите дома помню,
Штучки хана не пройдут.
Дл поездки есть охрана.
Судислав здесь, прибыл сам
Звать в Смоленск назад «тирана»,
Верю этим молодцам».
Утром с Гитой попрощался,
Сыновьям наказ сказал.
Но тревоги след остался,
Но что делать дальше знал.
Прибыл в Киев к Святополку.
А Великий князь уж ждал.
Стол накрыт, как на помолвку,
Святополк весь аж сиял.
- «Здравствуй, гость мой разлюбезный!» -
Святополк его обнял:
- «Ты всю жизнь мне не болезный,
Я такой был, это внял.
Как я рад, что будем вместе,
А пока прошу за стол.
Всех своих зови, … чудесней
Дней не помнит этот дом».
Мономах даже смутился.
Святополк, его порыв …
Показался, что приснился …
А ведь это был прорыв!
- «Белозер прав, несомненно» -
Так подумал Мономах:
- «Он встречает откровенно
И не только на словах».
Мономах ответил тем же,
Брата вдруг к себе прижал:
- «Мы всё старое отрежем!»
Святополк не возражал.
Пир, как миг, гудел на славу,
Хоть и шёл четвёртый день.
Яств подали, … просто лаву,
А вина, … пить стало лень.
Двух князей боготворили …
Судислав и тот был пьян.
Возраст все его ценили,
Не считали, что изъян.
Лишь на пятый день решили
От веселья отдохнуть.
- «Про охоту не забыли?
Может кое-чем встряхнуть?»
Святополк подал идею,
Мономах же подхватил:
- «Кабаны, соврать не смею,
Гон у них заговорил.
Секачи сейчас беспечны,
Они заняты другим.
И инстинкты эти вечны,
Не вмешаться бы к двоим.
Можно многим поплатиться,
Вепрь вам это не простит.
Чтобы жизни не лишиться,
Лучше дать ему тот миг».
Собралась толпа большая,
Всем хотелось побывать.
Не для всех же степь родная,
Кривич где мог её знать.
Мономах же вспомнил барса,
Как конь выручил, … помог.
Потому сейчас без фарса
Взял того, кто сдюжить мог.
Вышли в степь и вспомнил детство,
Хоть и был он не старик.
Не смешное малолетство,
А когда красу постиг.
И сейчас степь, как дышала,
Нет нигде таких красот.
Она вновь, как мать, шептала
Ковылём, тырсы щедрот.
Мономах вздохнул всей грудью,
Жеребца остановил.
Подивился, чуть, безлюдью.
Тишины звон не смутил.
Жеребец поднял вдруг уши.
- «Вепря слышишь?» -так спросил:
- «Здесь возможно тешат души …»
Слез с коня, стоять просил.
Он увидел их в низине,
Ветер запах относил.
Изумительной картине
Преклонялся, мир пленил.
Стал тихонько подбираться,
Даже меч свой не достал.
Вдруг с кустов готовый драться
Вышел вепрь, как будто ждал.
Это длилось лишь мгновенье,
Первым бросился кабан.
Увернулся. Ощущение,
Что он сам попал в капкан.
И опять всё тот же случай.
Жеребец, как друг, заржал.
Голос резкий и могучий,
Вепря этим задержал.
Мономаху же хватило,
Чтоб достать из ножен меч.
И секач, а так и было,
Хрюкнув, вынужден был лечь.
Потрепав коня за холку,
Молвил тихо: «Молодец!»
А затем, поправив чёлку,
Лишь добавил: «Мне б конец …»
Вскоре все собрались вместе,
Он один был с кабаном.
Попросил всех: «Чур, без лести.
Конь моим был ведуном».
А Чернигов в это время,
Сам не зная, что-то ждал.
Вся дружина здесь, как бремя,
Кто-то значит угрожал.
Гита знала про угрозу,
Белозер всё рассказал.
Тугоркана, как угрозу,
Он и Гите указал.
Но английская принцесса
Тяжесть знала с детских лет.
Не бояться чёрта, беса …
И хранить нейтралитет.
Попросила Белозера
К ней прийти и объяснить
В чём опасность, есть ли вера,
Что всё можно изменить.
Белозер пришёл немедля:
- «Я, княгиня, буду здесь».
И добавил, чуть помедля:
- «Тугоркан к вам может влезть».
- «У меня же есть дружина?
Мономах так пожелал.
Она сжата, как пружина,
Ждёт лишь, кто бы их разжал».
Белозер кивнул согласно:
- «Очень скоро всё пройдёт.
И волнуетесь напрасно,
У ворот вас кто-то ждёт».
Лишь сказал, заходят гриди:
- «У ворот стоит отряд.
Просят вас, княгиня, или
Вас отсюда выдворят».
- «Кто такие не сказали?»
- «Нет, но с ними русский князь».
- «Кто такой? Его узнали?»
- «Отвернулся, заслоняясь».
- «Интересная картина,
А что скажет Белозер?»
- «Не показывай им сына,
Пригласи на свой манер.
Только князя, без охраны,
Если смелый, пусть придёт.
Мы здесь тоже не бараны,
Если что, то не сойдёт …
Я, похоже, догадался
Кто неясный визитёр.
Если так, то он попался,
Но, я вижу, князь хитёр».
Князь вошёл походкой твёрдой …
- «Госпожа! А я был прав!»
Белозер, с осанкой гордой,
Подошёл: «Олег? Ты здрав?»
Повернувшись к Гите резко,
Рубанул: «Сам князь Олег!
Был унижен дико, мерзко …
И живой? Вот человек …»
Гита встала чуть живая
И Олег остолбенел.
Ничего не понимая
Всё, услышав, обомлел.
Успокоившись, спросила:
- «Ты действительно Олег?
Где тебя тогда носило?
И к чему этот «набег»?
Мономах, как будто зная,
Не один раз говорил,
Что судьба Олега злая,
Но он зла нам не творил».
Глядя лишь на Белозера,
И Олег в себя пришёл.
- «Кто он? Здесь чужая вера.
Где его мой брат нашёл?»
- «Наконец в родстве сознался» -
Белозер в сторонке встал,
Чтоб беседе не мешался …
Этикет он всё же знал.
Гита, вроде как, не стала
На вопросы отвечать.
Она только что узнала
То, о чём нельзя молчать.
Вдруг пришёл из неоткуда
Претендент, как Мономах.
Ну, а если он паскуда?
Ищет не в своих сенях?
Где казна? Где состояние?
Где богатство? … Это власть!
Гита помнила страдание,
Не желала в дикость впасть.
- «Объясни Олег, как вышло» -
Гиты первый был вопрос:
- «Что совсем было не слышно,
Где ты был. Вопрос не прост».
И Олег начал подробно,
Как на исповеди, «петь»:
- «Да, мне может неудобно,
Но я вынужден задеть …
Мономах того не зная,
Стал пособником интриг.
И отец его, пусть знает,
Был носителем «улик».
Почему-то он боялся,
Что я буду претендент.
Быть Великим не пытался,
Не моё всё это, … нет.
Подкупив вождя касоги,
Он устроил мой захват.
Дальше рабство, как пороги …
Опыт выжить скуповат.
Я с Ридедей поквитался,
Это он меня продал.
Пусть батыром он считался,
Шанса взять меня не дал.
Я сейчас в Тмутаракани,
Брат мой Глеб там князем был.
И живу, как на вулкане,
Про спокойный быт забыл.
Мне Чернигов часто снится,
Я ж родился, вырос здесь.
Вот надумал объявиться
Без подлянки, вот вам крест».
И Олег перекрестился,
Видно было, что не врёт.
Даже волхв не усомнился,
Что участия он ждёт.
- «Ну, а половцы откуда?»
- «Тугоркан меня достал …»
- «Он что здесь? Пришёл иуда?
Мономах, смотри, как знал».
Гита вызвала прислугу:
- «Срочно в Киев шлите весть!
Тугоркан здесь, взять зверюгу
Сообща возможность есть.
Сообщите Мономаху,
Князь Олег его здесь ждёт.
Византийскому монарху
Стал обязан, раз живёт.
Сам расскажет по подробней …
Поняла, что он не враг.
Знаться с ним тебе удобней,
Хоть двоюродный, но брат».
Стал он поводом собраться,
Прибыл даже Святополк.
Были все, с кем мог считаться,
От кого был в деле толк.
Святополк открыл собрание:
- «Вот каков ты князь Олег.
Сам пришёл или задание?
Может всё-таки побег?»
И Олег, подумав, резко
Святополку дал ответ:
- «Слушать мне такое, мерзко …
Чьё задание? … Его нет!
Я уже сказал княгине
И могу вам повторить.
Все три года на чужбине
Русью жил. Могли убить.
И причём неоднократно …
На галерах в рабстве был,
У пиратов мог внезапно
За борт выпасть, кто забыл.
Император Византии?
Был контакт, Нас случай свёл.
От его же деспотии
Пострадал, … не так повёл.
Дочь меньшую, Евдокию,
За меня хотел отдать.
Поменял я литургию
На своё, чтоб не страдать.
Ну, короче, … я женился
На красавице тех мест.
Потому что сам влюбился
Без посредников невест.
Алексей конечно в гневе,
Император как-никак.
Остров Родос, в его чреве
Жить оставил, … как-то так.
Вот оттуда мы бежали,
Цель побега – только Русь.
Пусть не все нас здесь и ждали,
Будет время, разберусь.
Как своих, причём серьёзно,
Принял нас Тмутаракань.
Это было грандиозно,
Ничего, что глухомань.
С Тугорканом мы соседи,
За Днепром его улус.
Там частично и осели …
Ну а, в общем, это гнус.
Глеб с ним как-то уживался
И его он обходил.
Он на нём не наживался
И в полон не уводил.
У меня другое мнение
И сюда я шёл за тем.
Их отряд – сопровождение
И разведка, вот зачем».
Мономах поднялся с места
И к Олегу подошёл:
- «Я не ждал такого жеста,
Очень рад, что сам дошёл.
Ну, а то, что ты женился,
За тебя конечно рад.
Вижу, что перебесился …
Значит, будем вместе, брат?»
- «Мы с тобою с детства вместе,
Общий смысл всегда найдём.
Жаль, что не был при аресте,
Но и это превзойдём.
Рать моя в Тмутаракани,
Всегда будет твой резерв.
Расползаться этой рвани
Не дадим, уже прозрев».
Святополк весьма довольный
Мир, согласие поддержал:
- «Ты теперь не подневольный
Раз согласие это ждал.
Русь очистить от разбоя
Этих варварских племён
Можно вместе и без сбоя,
Чтоб порядок всем вменён».
- «В планы наши предлагаю
Его здесь и посвятить.
Я Олега помню, знаю …
Он способен воплотить.
Вон как жизнь его трепала …
Сдюжил, духом не упал.
А лишать его запала
Неразумно, раз совпал» -
Так Добрыня дал оценку
И Олег её принял.
Он боялся встретить стенку,
Но совет его понял.
Святополк взял слово снова:
- «Вот такой у нас расклад.
Мономах – это основа,
Исключить чтобы разлад.
Основная цель похода
Хан Боняк и Тугоркан.
Их орда, как шайка сброда,
Должны сгинуть, лечь в курган.
Силы мы объединили.
В центре Мономаха рать,
К нему Киев прикрепили
И Чернигов. Как убрать?
Киевлян ведёт Добрыня,
Рвётся в бой, хоть и в годах.
Ратибор здесь. Не волыня,
Станет главным в их рядах.
Утром в Степь уйдёт разведка.
Понт любому нос утрёт,
Он давно уже не детка …
Как пить дать, не подведёт».
Олег выдал предложение:
- «Я хотел бы здесь помочь.
Не сочтите одолжением.
Те края познал точь-в-точь.
Речка есть вблизи порога,
Сутень звать, впадает в Днепр.
Где-то там, а с этим строго,
Их орда, для нас, как лепр».
Мономах чуть оживился:
- «Мысль хорошая! Берём!
Молодец, что доложился,
Будешь там поводырём.
Речка Сутень? Что-то помню.
А восточней будет Дон?
Как увижу, тут же вспомню,
С отцом были в месте том.
У меня к тебе задание.
Говоришь та рать резерв?
Хан-сосед, как наказание?
И их тоже душит гнев?
Если так, тогда блокируй
Все отходы их за Дон.
В плен не брать, всех ликвидируй,
Вот такой у нас закон.
И ещё, … не тронь Болуша,
Он теперь союзник наш.
Не сказал, чтоб дорогуша,
Но полезный персонаж».
- «За доверие спасибо!» -
И Олег ладонь подал.
Мономах в ответ: «Взаимно!»
Руку сжал, как будто ждал.
Понт пришёл через неделю,
Мономах собрал совет.
Доложил всем: «Я не верю!
Что один он, больше нет …»
- «Белозер нам скажет что-то?» -
Мономах взгляд перевёл.
- «Нас принял за идиота
И решил, что всех провёл».
Белозер начал подробно
Всё, что видел, объяснять:
- «Для атаки там удобно
И орду в два счёта смять.
Что мы видели – ловушка.
Тугоркан решил схитрить.
Хитрость, не его подружка,
Вот и надо проучить.
Их засада рядом где-то,
Мы не стали и искать.
Примитивно очень это,
Так что можно начинать».
Мономах тогда к Добрыне:
- «Не забыл, дед, Шеломянь?
Урусбою, этой псине,
Показал, что дело дрянь.
Предлагаю и сегодня
Тебе снова всё начать.
Это волюшка Господня,
Ты начнёшь права качать».
По Днепру спустились ниже,
У порогов разошлись.
До Сутени тут поближе,
Вроде как бы повелись.
Рать Добрыни отдохнула.
Утро было, ранний час …
И прохлада, как вдохнула
Бодрость, силу прозапас.
Тихо двигались, без шума,
Подошли к реке Сутень.
Вдалеке орда угрюмо
Замелькала словно тень.
И Добрыня дал команду:
- «Бей мерзавцев! Не жалеть!
Нет пощады оккупанту!»
И пошла рать сеять смерть.
Цепь орды пошла навстречу,
Впереди был хан Белдюз.
Словно он назначил встречу
И спешил найти союз.
Было жутким впечатление …
Гул от тысячи копыт.
И стена орды в мгновение
Издала какой-то рык.
Пики, взяв на изготовку,
Рать ощерилась ежом.
Смяв ордынцев, как тусовку,
Осознали всё потом.
Это был отряд всего-то,
Но развёрнут фронтом в цепь.
В жертву отданный за что-то,
Как ненужная мишень.
Тугоркан не внял уловке,
Посчитав, что Мономах
Перед ним, как в мышеловке,
Показал весь свой размах.
Вся орда была в засаде
Где-то тысяч шестьдесят.
С ним пришли, победы ради,
Все, кто был на службу взят.
Посчитав, что он всесильный,
Вывел войско своё в степь.
Тыщи стрел, как дождь обильный,
Рать хлестнула, словно плеть.
И Добрыня спешил войско,
Надо было фронт держать.
Проявив своё геройство,
Рать не думала бежать.
Тугоркан, другие ханы
Уже видели успех.
Много русских бездыханны
Упокоились навек.
Вдруг в тылу на левом фланге
Появился Ратибор.
В не совсем обычном ранге
Вывел рать, как на подбор.
Все черниговцы горели
Свою удаль показать.
Ханы всем им надоели …
За разбой их шли карать.
И сражение с новой силой,
Будто злобный ягуар,
Заревело и гасило
Дух победы ханских чар.
Тугоркан не ждал такого
И орду он расколол.
Сил хватало и плохого
Он не ждал, … рубил, колол …
Ржание, крики, лязг металла
Всё смешалось в общий гам.
Над ордою смерть витала …
И вдруг крики: «Смерть врагам!»
Свежий натиск Мономаха
Правый фланг орде закрыл.
Рать его, как росомаха,
Рвала всё, он всех накрыл.
Так орда попала в клещи,
Русские со всех сторон.
Биться стали злей и резче,
Не беря к себе в полон.
Уцелевшие в той схватке,
Видя, что разгром не сон,
На Восток, презрев повадки,
Чтобы там уйти за Дон.
Прозорливость Мономаха
Подтвердилась ещё раз.
Битва этого размаха
Им не снилась в страшных снах.
На Дону Орды остатки
Ждал, как надо, князь Олег.
Не ушёл никто от схватки,
Все растаяли, как снег.
Двадцать ханов в одночасье
Сражены копьём, мечом.
Тугоркан, считай. на части
Был разрублен палачом.
Подошла рать и Олега,
Всех немало удивив,
С ним Болуш, вёл, как коллега,
Стал чрезмерно горделив.
- «Тоже против Тугоркана?»
- «Князь Олег меня позвал …»
Мономах смотрел на хана:
- «Почему нам не сказал?
Я конечно одобряю,
Что Олегу ты помог
И не злоупотребляю
Своей властью, хоть и мог.
Так что впредь давай совместно
Все решения принимать.
Возражать мне неуместно,
Надо знать и понимать».
Проглотил Хан, как пилюлю,
Мономаху: «Я не прав.
Можно просто так косулю …
А не там, где тьма расправ».
Рати просто ликовали …
Так красиво победить!
Даже страсти бушевали
В споре в чём-то убедить.
Подошёл Олег, чуть слышно:
- «Надо бы поговорить.
Чтоб неловкости не вышло
И друг друга не корить.
Отойдём чуток в сторонку
Или лучше вон в шатёр».
- «Уподобился ягнёнку …
Ты чего вдруг, как бобёр?
Осторожно, всё с оглядкой …
От галер не отошёл?
Иль подавлен этой схваткой
И в себя, чай, не пришёл?»
- «Нет! Совсем другое дело …»
И Олег как бы притих.
Мономаху надоело:
- «Ты чего? Не у своих?
Говори, себя не мучай,
Как-никак, но ты же брат.
Для тебя тот самый случай
Рассказать в чём виноват».
- «Вот об этом и хочу я
Обстановку прояснить.
Я, как половец, кочуя,
Дом родной не мог забыть.
Ты же знал где я родился,
Где, в конце концов, и рос.
Я всегда туда стремился,
Вот в чём мой сейчас вопрос.
Двоюродников нас трое,
Чьи отцы держали Русь.
Святополк, как старший, вскоре
Стал Великий – не стыжусь.
Я второй, … тогда по праву
На Чернигов претендент.
Рать иметь, детей ораву …
Но никак не инцидент».
- «Та-а-ак! А мне что остаётся?»
- «Город твой Переяславль.
Он же твой, к тебе вернётся …
Вот, как родину, и славь».
- «Но Чернигов мне достался,
Как решил Великий князь».
- «Твой отец тогда старался
Дать своим не торопясь.
И Смоленск твой оказался,
В Новгороде сел твой сын.
За тобой Ростов остался …
Суздаль, Муром, … это дым».
- «Святополку про хотение
Надо будет доложить.
Он решает про княжение
И кому где, впрочем, жить.
Будет принято решение
Мне Чернигов передать?
Хоть и есть другое мнение,
Я не буду возражать».
Так на том и порешили,
Здесь оставить разговор.
По бокалу осушили
И к народу на простор.
Отдохнув день у Сутени,
Войска подались вглубь.
По улусам ханским. Тени
Их взывали: «Зло забудь!»
Не набеги это были,
А пришли своё забрать.
Семьям их глаза открыли,
Что разбой, по-русски тать.
То, что ханы те имели,
А они в земле лежат,
Стал трофей, просить не смели,
Ханству не принадлежат.
Кони всех пород, верблюды,
Сотни коз, отар овец,
Украшения, кубков груды …
Значит хан – большой стервец.
Степняки и впредь чтоб знали –
Русь способна наказать.
А простых не обирали,
Чтоб смогли и рассказать.
На три года всё затихло;
Не набегов, не угроз …
То ли временно притихло,
То ли был другой вопрос.
Мономах не верил в сказки.
Боняк жив, поганый нрав.
Надо ждать и без подсказки,
Мономах опять был прав.
Белозер заволновался:
- «Вновь готовится набег!
Хан Аепа к нам собрался,
Друг Боняка и стратег.
Он орду собрал большую.
База – тот же Шеломянь».
Мономах на весть шальную
Лишь ответил: «Не буянь!»
Сам того, не замечая,
Стал рассеян и угрюм.
Никому, не докучая,
Тяготел от мрачных дум.
Гита сильно заболела,
«Таять» стала на глазах.
Словно что-то в ней сгорело,
Нет улыбки на устах.
А однажды сообщила,
Мать во сне домой зовёт.
Она вовсе не почила,
До сих пор одна живёт.
- «Вещий сон она видала …» -
Мономаху волхв сказал:
- «Душа к Господу летала,
Это он ей рассказал.
Ждать кончины ей не долго,
Скоро жизнь её замрёт.
Пусть звучит это жестоко,
Через день она умрёт».
Спустя день её не стало,
День в день волхв всё предсказал.
И внезапностью не стало …
Мономах заранее знал.
Притупилась боль утраты
От угрозы степняков.
Словно дальние раскаты
Их набегов слышен вновь.
На рубеж, послав дозоры,
К Святополку сам отбыл.
Чтоб и он, забыв раздоры,
Про опасность не забыл.
Вместо слов попал на свадьбу,
Святополк женился вновь.
Пригласил в свою усадьбу,
Сообщив: «Моя любовь!»
То была сестра Комнина,
Алексей родной её брат,
Византийского админа,
Император, вот ведь как.
- «Породнился значит тоже
С императорским двором?» -
Мономах с улыбкой: «Боже!
Пропитай их дом добром».
- «Так что знай, зовут Варвара» -
Святополк помолодел:
- «Ей семнадцать, чем не пара?
Я от счастья обалдел!»
Всё венчание шло в Софии,
Торжество прервал гонец.
В мыле весь до анемии,
Молодой, почти юнец.
- «Хан Боняк в Переяславле,
Всех людей забрал в полон.
Мономах ваш обесславлен,
Жду к себе, мол, на поклон».
И свалился прямо в храме,
Откачали кое-как.
Бормотал что-то о маме …
К удивлению зевак.
- «Довершай спокойно свадьбу,
Я с Боняком разберусь.
Накормлю дорожной хлябью,
Чем богата наша Русь».
Чуть южней Переяславля
Он настиг, кого искал.
У реки Трубеж, где плавня
Вброд пошли, там и застал.
Не ушёл никто от кары …
Одного взял лично в плен.
- «Где Боняк?!» - кричал: «Архары! …»
- «В Степь ушёл от этих стен».
Пленных всех освободили.
- «Ты святой, князь Мономах!» -
Так его благодарили …
Со слезами на глазах.
Понял он, это начало,
Половецкий шок прошёл.
Жажда грабить назревала,
Новым схваткам час пришёл.
Так что прошлые победы
И победой звать-то грех.
Порождали снова беды,
Нужен был другой успех.
Гнать их всех и поголовно
С русских нив, степей, лесов.
Гнать туда где не условно
Жили несколько веков.
А для этого с гонцами
Он призыв князьям послал,
Рать собрать, дружины сами
Возглавляли. так как знал.
Сыновья прибыли сразу,
Первым старший сын Мстислав.
Войско словно по заказу,
Символ княжеств, как держав.
Святополк знал суть проблемы
И послал с Добрыней рать.
А возникшие дилеммы
Он просил согласовать.
Вот черниговское войско
Мономах особо ждал.
Знал их силу и геройство,
Много лет их не видал.
Князь Олег привёл дружину,
Ушла в прошлое вражда.
Мог довериться и сыну,
Но вражда теперь чужда.
Встреча братьев была тёплой,
Сели в горнице вдвоём.
Не была беседа блёклой,
А душевною во всём.
Время их не пощадило …
Ведь прошло немало лет.
Но зато вознаградило
Их потомством – это след.
Мономах спросил с хитринкой:
- «Сколько внуков поимел?»
- «Внучку нарекли Иринкой,
Сын назвать так захотел.
Внук Владимир, то понятно,
Жалко что не Мономах.
Говорит уже невнятно,
Грек Гефест в учителях».
- «Я тебя стал побогаче» -
Мономах захохотал:
- «Целых пять мальцов, тем паче,
Вот Господь мне сколько дал.
Ну, а как твоя Ирина?
Хоть бы раз мне показал».
- «Помнит до сих пор Комнина,
Как Родос нам заказал».
- «Святополк сестру взял в жёны,
Так что он Комнину зять.
Все мы, как приворожены
К Византии. Как понять?»
Мономах остановился,
А потом опять спросил:
- «На гречанке ты женился?
Значит, Бог так рассудил?
Не случайно Русь приняла
Православный их уклад.
И потомкам заказала –
Византия русским – клад».
Кроме личных разговоров
Обсудили, как начать.
В молодых князьях свой норов,
Ни к чему права качать.
Мудрость, опыт Мономаха
И Добрыни, наконец,
Как пример того размаха
Битвы с ханами в конец.
Ждать пришлось совсем не много,
Боняк Дубно осадил.
Обсуждали факт не долго,
На Волынь хан не ходил.
Орду в крепость не пустили.
Стали грабить всё вокруг.
Сёла жгли какие были,
Не щадя детей, старух.
Им не дали разгуляться …
Конница Олега вмиг
Путь закрыла, возвращаться
Невозможно, фронт возник.
Мономах же в это время
Мощью всей ударил в лоб.
Окружил собачье племя,
Чтобы всех отправить в гроб.
До реки Хорола гнали,
Не щадили эту мразь.
У реки они узнали,
Что такое злость и страсть.
Был зарублен брат Боняка
Хан Таз, тоже мрачный тип.
Развлечение его – драка.
Вот поэтому и влип.
Схватка с дерзостью жестокой
Шла на броде у Хорол.
В речке, в целом не глубокой,
Молох всех перемолол.
Вместе с братом в плен попали
Хан Сугра, Боняки друг.
Где Боняк они не знали …
Крики стоны, вопль вокруг.
Лишь немногие сумели
Проскочить в родную Степь.
Не дошли они до цели,
Князь Олег не дал успеть.
Хан Боняк исчез бесследно,
Хитрый лис, таки, удрал.
Бед на Русь принёс бессметно
И суд правый хана ждал.
Возвращались рати с бойни
С чувством – выполнили долг.
Каждый знал, без братской двойни
Вряд ли был с похода толк.
Князь Олег коня вёл рядом,
Мономах при том молчал.
Понимал, что с этим адом
Он войну только начал.
- «Знаю как ты недовольный,
Что со мной был хан Болуш».
- «Понимаю, ты князь вольный,
Князем стал не для баклуш».
Мономах, хоть и не злобно,
Но Олегу возразил:
- «Ханство здесь чуме подобно …
Кто Русь этим заразил?
Понимаю, невозможно
Нам понять, кто первым был.
А терпеть всё трижды сложно,
Мы тогда здесь просто дым.
Всем идти всё дальше в степи,
Гнать за Волгу и за Дон.
Невозможно жить в вертепе,
Ханство – бандюгов притон».
- «Не могу я согласиться.
Хан Болуш тебе не враг.
Тесть отца всегда стремится
Быть подальше от всех драк.
А возьми хана Аепа?
Их два брата. Ценят нас!
Драться с ними мысль нелепа,
В мире жить нужней подчас.
Надо всячески стараться
Привлекать их, брать в наш круг.
Будет только повышаться
Роль Руси, как верный друг.
Мономах вдруг оживился:
- «Династически союз?
Неплохая мысль, … врубился …
Молодец, Олег, сдаюсь».
- «Я тебе и предлагаю
Засылать туда сватов.
Их согласие обещаю,
Так что к свадьбе будь готов».
Через месяц, так решили,
К ханам двинулись сваты.
Быть на месте не спешили,
Берегли дары, цветы.
Женихом от Мономаха
Был любимый младший сын.
Юрий шёл туда без страха,
Молодым был и не злым.
Олег сватал Святослава,
Самый молодой жених.
Шевелюра кучерява
И из хлопцев удалых.
И впервые их встречала
Не орда, а лично хан.
На коврах у юрт сначала
Обсудили свадеб план.
Пир устроен был на славу,
Стол трещал от редких блюд.
Все равны были по праву,
Князь, и хан, и прочий люд.
Пироги, блины с икрою,
Всюду жареная дичь …
Перепёлки с требухою,
Глухари, как повод притч.
Нашпигованы лапшою
Зайцы, здесь же и кабан.
Бок его, само собою,
Только с жару великан.
Икра белая севрюжья
И разделанный осётр.
Уха сварена белужья
И лучок к ней, как ковёр.
Стерлядь сделана по-царски,
Где для фарша белый гриб.
Ветчина есть по-боярски,
Мёд с букетом здешних лип.
Здесь же голова барана
И к ней тазовая кость.
Это лакомство для хана,
Всё же он важнейший гость.
Восемь суток шло застолье,
Хан Аепа был сражён.
Тем, что чувствовал приволье …
И вниманием окружён.
Мономах стал друг Олега,
Как и много лет назад.
Словно не было побега
И вражды за рабский ад.
Ну, а половцы на годы
Приутихли, спал и страх.
- «Хан Боняк не той породы …» -
Думал часто Мономах.
Что Боняк вновь копит силы,
Мономах прекрасно знал.
Его это не бесило,
Он угрозу осязал.
Не давать врагу покоя,
Даже если он молчит.
Как стратегия без боя
Стала главной из защит.
И зимой, собрав дружину,
Он решил их упредить.
Лишь в придонье взял вражину
На зимовье, чтоб прожить.
Разгромив там все отряды,
Их зимой никто не ждал,
Возвращению были рады,
Никого не потерял.
Через год он вышел снова,
С ним пошёл и Святополк.
Звал Олега, но хвороба
Не дала исполнить долг.
Поход выдался тяжёлый,
Лютовал в тот год мороз.
Лишь кафтан мог длиннополый
Защитить, кто очень мёрз.
Орда бой не принимала,
Уходила глубже в степь.
Стужа тоже донимала
И хлестала словно плеть.
Было просто нестерпимо
И мороз не обмануть.
Ветер жёг невыносимо …
Пришлось войско повернуть.
Неудача не смутила,
Мономах всё понимал.
И упорно, с новой силой
Веру в войске поднимал.
Это был поход крестовый.
Мономах собрал, что смог,
Но подход теперь был новый
И отбор стал более строг.
Сам Великий князь был частью
Войска, главный Мономах.
Святополк верховной властью
Утвердил такой размах.
Ярослав сын Святополка
Со своей дружиной встал.
Рать Мстислава, Ярополка
Мономах сам им воздал.
Кроме этих двух, там были
Юный Юрий, Вячеслав.
Сыновья отца любили
И гордились, что он прав.
Был Давыд, он брат Олега,
С сыновьями, всех забрал.
Ничего что много снега,
Март задор лишь предавал.
Шли смоленские дружины,
Даже муромская рать.
Были все, как одержимы,
Как один, шли Русь спасать.
Альт прошли, приток Трубежа,
Без проблем, а дальше Степь.
- «Вот и первая их вежа …»
Указал на башен крепь.
Разбежались все дозоры,
Увидав, кто к ним идёт.
Понимая, жди разоры,
Сила эта всё сметёт.
Подошли к донской столице
Под названием Шарукань.
Изменились в войске лица,
Увидав такую рвань.
Глинобитные домишки,
А вокруг земельный вал.
- «Здесь не люди, а людишки …» -
Мономах обрисовал.
Да, и половцы поняли,
Шарукань им лучше сдать.
Заплатить, чем промышляли
И князей не «обижать».
Мономах распорядился:
- «Всё оружие мне сдать!
Всех коней» - он обратился:
- «В стан немедля отогнать.
Пленных торков, берендеев
И людей иных земель,
Не держать, как лиходеев,
Пусть идут домой отсель.
Яхонт, золото, наряды
Всё раздайте войскам.
А взамен ваши отряды
Без оружия отдам».
Так что войско Мономаха
В Шарукани было день.
Дальше Сугров, символ краха,
Как и Шарукань лишь тень.
Но сдаваться не хотели,
Отбиваться всем и враз.
В результате все сгорели,
Город был сожжён за час.
Те, кто выжил на пожаре,
Безусловно, был пленён.
Вышли к Дону, кони ржали,
Видя воду, … конь умён.
Тут же войско в лагерь встало,
Мономах собрал совет.
- «Это только лишь начало,
Им за Дон отхода нет».
Святополк подвёл итоги,
Мономах не возражал.
- «Понт, разведка – наши Боги,
Хан Боняк от нас сбежал?» -
Мономах смотрел на Понта,
Тот, как будто, был смущён:
- «Мы не требуем «ремонта»,
А за Бога я польщён.
Подошли сюда все ханы,
Их Боняк объединил.
Орды их не бездыханны,
Много злости в них и сил.
Они ясно все поняли,
Этот бой им всё решит».
Мономах тогда: «Едва ли
Русь им это разрешит».
- «Значит в бой без промедления!» -
Поддержал его Давыд.
От такого заявления
Стал он сразу знаменит.
- «Пешим воинам быть в центре» -
Мономах команду дал:
- «И стоять друг с другом в метре …
Страховать, вдруг кто упал.
Кавалерия на флангах.
Без команды не вступать!
С Богом! Думать не о рангах,
А как их отсюда гнать».
День кончался, вечерело …
Гул копыт буквально рос.
Тищи всадников летело
Прямо в центр, а центр, как врос.
И удар был просто страшный,
Фронт влетел на массу пик.
Ржали кони, миг ужасный,
Всё смешалось в кой-то миг.
Ратоборцы бились страстно
И навал ордынцев сник.
Гибли люди не напрасно,
Переломный час возник.
Мономах ударил с фланга,
А с другого Святополк.
Закачалась половчанка,
Для орды это зевок.
Только ночь остановила
Окончательный разгром.
Отдых войска тоже сила.
Даже в смысле бытовом.
И опять совет собрался,
Не один князь не уснул.
И никто не сомневался,
Что победный ветер дул.
Понт вошёл немного бледный:
- «Белозер сейчас сказал,
Он советами не бедный,
И не важно, как узнал.
Что к орде идут резервы
И к утру, они придут.
Нужны новые манёвры
Цель которых не поймут».
Утром князи увидали,
Белозер был с ними прав.
Две орды их уже ждали,
Осторожность, страх поправ.
Мономах прошёл вдоль строя,
Рядом с ним был верный конь.
В каждом видел он героя,
В их глазах горел огонь.
И мгновенное решение
Словно молния в мозгу.
Зрело, … зрело это мнение
Делать через не могу.
Почему от обороны
Бой ведём из года в год.
Снять запреты и препоны,
Делать всё наоборот.
Вздыблен конь, он крикнул громко:
- «Всем князьям возглавить рать!
С нами Бог!» - воскликнул звонко:
- «Рать за мною Русь спасать!»
И случилось, что не ждали,
В бой пошла за ратью рать.
Всех ордынцев разом смяли,
Те не знали, как понять …
Ханы были не готовы,
Ждали прошлый вариант.
Но почувствовали новый
Полководческий талант.
Рати словно подменили,
В каждой князь был, как пример.
Его больше не бранили,
Видя сечи той размер.
Пеший строй вгрызался в гущу
Не орды, а просто масс,
Оставляя мёртвых кучу …
Печенежский пыл угас.
Вдруг всё небо потемнело,
Грянул гром, начался дождь.
И орда, как обомлела …
Непогода – русский вождь.
Тут орда ломаться стала,
Бреши ратник заполнял.
Битва битвой перестала,
Стала бойней. Хан понял.
Превратилась сеча в бегство,
Степняков спасал лишь Дон.
В ход пошло любое средство …
Отступавший был взбешён.
Сотни, … тысячи погибли
У реки на берегах.
Ликовала рать, что сшибли,
Ликовал и Мономах.
Ханы головы сложили,
Но Боняк опять удрал.
Но князья и не тужили …
Хан на всё один взирал.
Мономах всё же добился,
Ханств в просторах русских нет.
Без боязни смерд селился,
Где улус был много лет.
Половцы
Умирал князь очень долго,
Таял, как весенний снег.
Потеряв Астину, толком
Не пришёл в себя и слег.
Всеволод чувствовал кончину …
До конца дней как жалел,
Что не понял он причину
Этих распрей за удел.
Русь большая, места много …
Княжить, всем должно хватить.
И равны единым Богом,
Но не вышло мир родить.
Вызвал сына, Мономаха,
Он всегда был рядом с ним.
- «Не испытываю страха …
Бог рассудит, он один» -
Прошептал, глядя на сына:
- «Поклянись исполнить долг.
Мой завет, сейчас кончина,
Ты исполнишь? Здесь не торг …»
- «Я клянусь, что всё исполню.
Тебе рано умирать.
От тебя узнал и помню,
Силой власть не надо брать».
Снова шёпот, еле слышно:
- «Вот поэтому, сынок,
Чтоб вражды опять не вышло,
Святополка я нарёк.
Он сын брата Изяслава
И тебя постарше чуть.
А Олег, сын Святослава,
Где-то сгинул, в этом суть».
- Хорошо, отец, исполню.
Будет княжить Святополк.
Изяслава знаю, помню …»
А отец навек замолк.
Хоронили без процесса
Рядом с Анной Мономах.
Византийская принцесса
С ним осталась и в умах.
Вызвав в Киев Святополка,
Тот совсем не ожидал
И боялся кривотолка,
Что Великим стать желал,
Мономах с ним осторожно
Стал о жизни говорить:
- «Есть претензии? Возможно
Прямо здесь и обсудить?»
Святополк опять смутился:
- «Нет претензий. Ты о чём?
Дяде в храме помолился,
В пакостях не уличён».
Мономах смотрел на брата.
- «Святополк не как отец,
Не продаст, как супостата,
Не восстанет, как истец» -
Так подумал, размышляя,
После паузы сказал:
- «Мой отец мне завещая,
Вот что сделать наказал.
Что Великим князем дальше
Будешь ты, брат Святополк.
Твой отец был в этой каше
Чаще всех – матёрый волк.
Это главная причина,
Чтоб тебе Великим быть.
Междоусобная пучина
Русь должна вообще забыть.
Я Олега вспоминаю,
Жалко мне его до слёз.
Сгинул где-то, я не знаю …
Кто такую весть принёс?
Может жив? И мы напрасно
Отрешились, он же князь.
Я бы ладил с ним прекрасно,
Он не княжил, развалясь».
Святополк был явно в шоке.
В Киев ехал – битым быть.
Как не вспомнить тут о роке …
Сам себе сказал: «Остыть …».
Посмотрел вдруг благодарно,
Мономах был идеал.
Всё открыто, … не коварно, …
Святополк и не мечтал.
- «Благодарен я безмерно,
Что до этого дожил.
Буду помнить непременно,
Как такое заслужил».
- «У меня к тебе есть дело».
- «Что за дело? Мономах!
Да, с тобой, скажу я смело,
Сникнет даже вертопрах.
Говори, я всё исполню.
Для меня сомнений нет.
Что забыл, конечно, вспомню,
Даже если это бред».
- «С ранней юности, как помню,
У меня есть верный друг.
Он моё тысяцкий, напомню,
Богатырь, здоров, как дуб.
Не подвёл меня ни разу,
Жизнь мою спасал не раз.
Симпатичен, светлый разум …
Он здесь в Киеве сейчас.
Имя словно из былины,
Ратибор его зовут.
Верит в наши палестины
И умрёт за них, хоть тут.
Я к чему тебе всё это?
А хочу, чтоб ты принял
В свою свиту. К лету где-то,
А с себя заботу снял.
Чтоб он был не просто свита,
А наместник твой, вот так.
И боярство дай, элита
Пусть почувствует трактат.
Верю в честность Ратибора,
Я с ним много лет прожил.
Нет в дияниях перебора …
Рост по службе заслужил».
- «Для меня это награда!
Знаю я кто Ратибор.
Он очистит власть от смрада,
Я дам действиям простор».
Первый раз за время встречи
Улыбнулся Святополк:
- «Груз свалился мне на плечи
И теперь он стал мой долг.
Без поддержки Мономаха
Трудно будет управлять.
Здесь не всё решает плаха,
Важно лично повлиять.
Твои веси я не трону,
Всё останется, как есть.
Ты опорой будешь трону,
Ведь заслуг твоих не счесть».
Утром всюду объявили –
Святополк Великий князь!
Службу в храме отслужили
И начал, благословясь.
Мономах с дружиной вместе
Отбыл тут же в свой Смоленск.
Друзья-кривичи на месте,
Он хозяин, наконец.
Там по-прежнему трудился
Незабвенный Судислав.
Постарел чуть, изменился, …
Но во всём всегда был прав.
И однажды, князь был дома,
Гость пришёл, чудной на вид.
И одежда незнакома,
И не так, как все, глядит.
На плечах песцова шкура,
На ремне огромный нож.
Щит, топор и вся фигура …
На бандита не похож.
- «Как прошёл через охрану?
Гриди вроде бы не спят.
Я бранить тебя не стану,
Объясни, ты может свят?»
Гость невольно усмехнулся:
- «Свят, не свят? А что-то есть.
Я надолго к вам, запнулся, …
Можно мне пока присесть?
Я с дороги, … притомился,
Много надо рассказать.
Гридин твой не осрамился,
Он не мог меня видать».
Понял князь, что не случайно
Странный гость к нему пришёл.
- «Значит всё необычайно …» -
До него ответ дошёл.
Стол накрыть велел к обедне,
Время трапезы как раз.
Гридин стал стоять в передней,
Не спуская с гостя глаз.
После всех приготовлений
Князь предложил: «Говори!
В чём секрет твоих явлений?
Ешь попутно, всё бери …»
- «Что ж начну я со знакомства.
Белозер меня зовут.
Отношусь к среде потомства,
Предков, чьих в легендах чтут.
Да, волхвы, это легенды,
Я, ваш гость, один из них.
И, как Господа, агенты,
Мы в сказаниях вековых.
Дед мой, умер он недавно,
Ярослава опекал.
Хромоту убрал, что славно,
Много раз вообще спасал.
Перед смертью приказал мне
Мономаха охранять:
- «Он сейчас на наковальне,
Есть опасность потерять.
Знай, за ним идёт охота …
Должен всё предотвратить.
Дед его – моя забота,
Всё сумел он воплотить.
Мономах посланник неба,
Послан крах не допустить.
Чтоб народ не жил без хлеба.
Русь, как мать свою, хранить».
- «Вот такое завещание
И поэтому я здесь.
Не хотел смущать заранее,
При живом отце не лезть».
- «Значит ты ведун, отчасти?»
- «Где-то может даже так …
Волхв, всегда помощник власти,
Волхв, при власти, это знак».
- «У меня же есть разведка! …
Есть надёжный Ратибор.
Правда, здесь бывает редко …»
- «Он в Смоленске, глянь во двор».
Посмотрел. Глазам, не веря,
Даже их слегка потёр.
Ратибор походкой зверя
Шёл, сомнения все стёр.
В зал зашёл, расцвёл в улыбке:
- «Звал, дружище Мономах?
Двух коней загнал в попытке
Доскакать в три дня за мах».
Мономаху стало ясно,
Белозер, как есть, ведун.
Усомнился он напрасно,
Посчитав, что тот хвастун.
Ратибору он конечно
Про всё это не сказал.
Обнял, вроде как беспечно
И за стол сесть подсказал.
- «Ты запомнил Любомира?» -
Мономах его спросил.
- «Как же! Общего кумира!
Он Ростов нам «раскусил».
Как давно всё это было …
А к чему этот вопрос?
Или что-то в нём смутило?
Он наместник, с нами рос».
- «С Любомиром всё в порядке,
Он поднял Ростов с колен.
Рать приучена к лошадке
И не требует замен.
Он расширил и владения,
Подчинив весь Ярославль.
Так что нет другого мнения,
Он свободен, как голавль».
И отпив чуть медовухи,
Ратибор опять спросил:
- «А верны ли были слухи,
Что ты помощь попросил?
- «А откуда эти слухи?»
- «Я увидел страшный сон.
Ты в крови, к тебе все глухи …
И зовёшь меня … и стон …
Я тогда, как сумасшедший,
Знает только Святополк,
На коня. … Тот день ушедший
Буду помнить. Я замолк».
Белозер сидел спокойно.
Ел телятину с вином.
Не спеша, вполне пристойно,
Словно мыслил об ином.
- «Что ж молчать теперь не буду!» -
Мономах встал, стал ходить:
- «Что ты здесь, я не забуду,
Я ж не зря решил спросить
Про Ростов, про Любомира …
Познакомься. Белозер!
Он с Ростова, там квартира …
Ему стража не барьер.
Это он дал сообщение,
Что ты срочно нужен здесь.
Это всё не сновидение,
Это он послал так весть.
Послан он ко мне волхвами,
Видишь сам, что он ведун.
Нет согласия с небесами,
Но и зла нет, кроме дум.
Так что он моя защита.
Принимаем? Или как?»
- «Грубовато она сшита…»
Ратибор нарушил такт.
- «Дед его спас Ярослава!»
Я тебе забыл сказать:
- «Русь не стала б златоглава,
Если б их совсем не знать».
- «Ну, тогда другое дело.
Если так, к себе берём.
Для разведки это смело,
Понт поймёт, когда возьмём».
Белозер поднялся с места:
- «Раз берёте, то я ваш.
Пусть я весь с другого теста,
Буду самый верный страж».
Во дворе к ним вышла Гита:
- «Боже мой! Друг Ратибор!
Всё такой же, мышцы виты,
Шевелюра на пробор.
Киевлянки табунами
За тобой, поди. … Не так?
- «Пусть гуляют с жеребцами,
Я до девок не мастак».
Дружный смех, как дополнение
Этой шутке и ответ.
Вдруг исчезло и волнение,
Только Гита вышла в свет.
Мономах под настроение
Гостя к Гите и подвёл:
- «Вот знакомься, пополнение,
Должность новую я ввёл.
Будет с Понтом заниматься
Тем, что делал Понт один.
Будет, чем ему заняться,
Не смотри, что нелюдим».
- «А как звать? Какой он странный …»
- «Белозер меня зовут.
Вывод сразу - ход обманный,
Вообще поступка ждут».
- «Я обидеть не хотела …
Извините что не так.
Разглядеть вас не успела …
Всё же внешне вы чудак».
Гита снова к Ратибору
Отошла поговорить.
Мономах, как к духобору,
К Белозеру, … стал корить:
- «Ты не жги мосты напрасно,
Не пришлось бы уходить.
Так везти себя опасно,
С Гитой надо в мире жить.
Отец Гиты Гарольд, помни,
Был английским королём.
Как король, свой долг исполнил
И погиб в бою с копьём.
Её жизнь, как в страшной сказке,
Мать погибла на глазах.
Мало знала в жизни ласки,
Чаще вся она в слезах.
Там сейчас Вильгельм у власти,
Ищет Гиту до сих пор.
Так что все мои напасти
Мелочь, правда и не вздор».
Белозер стоял сражённый:
- «Мономах прости – не знал!
Я сейчас заворожённый
Гитой, всем, что я узнал.
Непременно я узнаю,
Где её смертельный враг.
Доложу, когда поймаю,
Не уйдёт ручьём в овраг».
Вот теперь я понимаю …
Мономах вдруг объявил:
- «Пир за встречу назначаю!»
- «Всех друзей чтоб пригласил …» -
Ратибор добавил громко:
- «Есть о чём поговорить.
Не общались слишком долго,
Заодно вина попить».
Вскоре все собрались вместе.
Из Ростова Любомир
Прибыл с блеском, как к невесте,
Был для всех, как сувенир.
Латы, словно золотые,
На боку двуручный меч.
Шлем с узорами, … такие
Вензеля надо беречь.
Судислав куда скромнее …
Хоть и кривичей он князь.
Борода стала белее,
Жил, как раньше, не стыдясь.
Новгородский князь явился,
Мономаха сын Мстислав.
Перед Гитой повинился
За забвение, князем став.
Были суздальские гости,
С Ярославля был купец.
Груздь привёз, солил в берёсте,
Вепрь копчёный и голец.
Уэссекская принцесса,
Это Гиту так зовут,
Весьма знатного замеса,
Там обряды берегут.
Вышла в зал в парчовом платье,
Как из золота, в цветах.
Символ власти на запястье
И лукавый блеск в глазах..
Воротник жабо со стойкой,
Палантин – ангорский мех.
Голова покрыта только,
Без излишеств, как у всех.
Гости как-то вдруг притихли.
Слышно, как зудит комар.
Такой видеть не привыкли,
Обалдев от этих чар.
Всё продлилось лишь мгновение,
Дальше ровный шум опять.
Так прошло оцепенение,
Стали яства подавать.
Гусь с картошкой запечённый,
Фаршированный глухарь,
Сом, из печи извлечённый,
Целый лебедь – птицам царь.
Рульки с перцем и лаврушкой,
Все натёрты чесночком.
Помидорчики с петрушкой
И селёдочка с душком.
Заливная осетрина
И провяленный балык.
С мёдом липовым калина
И с опятами язык.
Здесь и рыжики в сметане,
Горкой выложен укроп.
И лисички, словно сами,
Так и просятся всем в рот.
Медвежатина в почёте
Да, тушёная в горшках,
С луком, с зеленью в расчёте,
Обожает Мономах.
Белый гриб – особый случай,
Подан жареный с лучком.
От таких благополучий
Снятся сны с боровичком.
А соления всяких столько,
Надоест перечислять.
Огурцов с десяток, только,
Грузди, рыжики, опять.
И мочёная морошка,
Квас любой и выбор есть.
На любителя окрошка …
Невозможно не поесть.
Кроме кушаний в достатке
То, что душу веселит.
В соответствии раскладке,
На столах уже стоит.
Сбитень, мёд в вине – отдельно,
Медовуха тоже тут.
Бражку здесь искать бесцельно,
Её с погреба берут.
Мёд и ягода лесная
Выдержкой в пятнадцать лет
Жидкость самая хмельная
И вкусней, пожалуй, нет.
Есть и греческие вина.
Взять ципуро, например.
Брага – девочка невинна,
Кто не верит – лицемер.
Иль, к примеру, ракомело,
Сбитень наш, только ядрён.
Надо пить его умело,
Жбан … и выход затруднён.
И вот вышел старший крайчий.
- «Выноси!» - команду дал.
На подносе вепрь горячий,
Он в печи как будто ждал.
Весь облит густой сметаной,
Рядом хрен, кинза, чеснок.
К Мономаху, нормой данной,
Был возложен, как залог.
- «Ну, что, гости дорогие!
Приступаем, помолясь.
А вообще блюда такие
Сам не видел, отродясь».
Он кинжалом резал лично,
Чашник шустро разносил.
- «Для затравки вепрь – отлично!» -
Тут же вслух произносил.
Двое суток шло гулянье,
Приглашён был и гусляр.
Песни перешли в оранье,
Словно каждый юбиляр.
Разъезжались недовольно,
Но счастливые до слёз.
Верным признаком, невольно,
Стал подарок что увёз.
Через пару дней, не больше,
Мономах собрал совет.
Думал больше не о Польше,
Там пока угрозы нет.
Мыслил слушать Белозера,
Понт был тоже приглашён.
Ратибор – в него есть вера.
Как и Понт, не отрешён.
Он волхву предложил, кстати,
Поменять весь свой наряд.
Будоражить чувства хватит,
Объясняться всем подряд.
Белозер переоделся
И совсем другим предстал.
Мономах даже зарделся …
Врать про гостя он устал.
Судислав был, как обычно,
Любомир, играла спесь.
Знать смоленская и лично
Иерей – служитель здесь.
- «Снова к нам идёт тревога
И не с Запада совсем.
Она с Юга, … у порога! …» -
Мономах начал с проблем.
- «Белозер, он знает много …» -
Показал, где тот сидел.
- «Знать кто он мой долг и строго
Я спрошу, кто влезть хотел.
Говори про всё подробно
Что успел уже узнать».
Князь сел в кресло, сел удобно,
Больше всех хотелось знать.
- «Орды половцев опасны» -
Сразу начал Белозер:
- «Диалоги все напрасны,
Хан в натуре изувер.
Им сейчас не Русь важнее,
Нужен мёртвый Мономах.
Только он сейчас сильнее,
Только он внушает страх.
Стали вновь объединяться,
Главный хан Урособой.
Они все его боятся,
Не владеет он собой.
Печень может съесть живую,
Вырвать может только он.
Церемонию такую
Хочет сделать, как Закон.
Чтобы вся орда умела
У врага так печень брать.
Не боялась и хотела,
Чтоб в ногах валялась рать.
Хан Болуш пока нейтральный,
До сих пор жалеет дочь.
Ведь княжной была реальной,
Не случись беды в ту ночь.
Хан Боняк пока в резерве,
На подходе Тугоркан.
Урусбою – этой стерве
Нужен срочно ураган.
Ураган атаки ратной,
Чтобы он не ожидал.
В то же время аккуратной,
Чтоб никто о том не знал.
И ещё, … пока неточно …
Князь Олег, похоже, жив.
Был в плену, женился срочно,
Но возможно это миф.
Если жив, тогда опасно,
Святополку первый враг.
Святославичам всем ясно,
Мономах давно не брат.
Вот мои соображения».
И волхв тут же замолчал.
- «А откуда эти мнения?» -
Ратибор, как промычал.
- «Пояснять не вижу смысла!» -
Белозер встав, вышел вон.
- «После пира память скисла?» -
Мономах был крайне зол.
- «Я ж сказал в начале встречи,
Белозер мой личный друг.
Я вам сам на всё отвечу.
Он пака всем ближний круг.
Запрещаю все вопросы!
Могу строго наказать.
Слухи всякие, донося
Буду тут же пресекать.
Ратибор, тебе задание,
Святополк всё должен знать.
Только кончим заседание,
В Киев дуй, нет время ждать.
Судислав, тебе отдельно,
На Днепре поставь «секрет».
Рать готовить непременно,
Ты за всё несёшь ответ.
И без паники в Смоленске,
Всё идёт своим путём.
Враг обычный, не вселенский …
Выход свой всегда найдём.
А Ростов хоть за лесами,
Всё ж не стоит сиднем ждать.
Понимаете и сами,
Будем вместе побеждать»».
Начались вопросы, споры …
Кто-то даже угрожал.
- «Ни к чему сейчас раздоры!» -
Мономах не убеждал,
А закрыл совет словами:
- «Быть готовым на местах.
Воевать мне вместе с вами.
С нами Бог на небесах!»
Попросил, чтоб Понт остался,
Белозера вновь позвал:
- «Ты с агентом не расстался
Что в Корсуни проживал?»
- «Нет, конечно! Разве можно?
У него на Юге сеть.
Только нынче стало сложно,
Там повсюду бродит смерть.
Половецкие заставы
Словно блохи у собак.
Все тропинки, все канавы …
Мимо не пройти никак».
Мономах вздохнул: «Что делать?
Обстановку надо знать.
Досконально всё разведать,
Швах иначе, так сказать».
- «С Понтом можно откровенно?»
- «Он мой личный адъютант.
Среагирует мгновенно …
Здесь он, Понт, не дилетант».
Белозер смотрел на Понта:
- «Вижу, … ты не дилетант.
Честен вплоть до горизонта
И в разведке ты талант.
Мы на Юг поедем вместе
И без слуг, только вдвоём.
Это будет и предвестьем
Тех событий, что мы ждём.
Мономаху предлагаю,
Чтоб Чернигов ставкой стал.
С Понтом мы, я обещаю,
Всё исполним, как сказал».
Понт смотрел и улыбался:
- «Вот не думал, не гадал,
Что в друзьях вдруг оказался,
Значит, разум не пропал».
Через день они убыли,
Взяв коня на прозапас.
И без слуг, как говорили,
В стороне от лишних глаз.
Мономах же Судиславу
Объяснять уже устал,
Что Чернигов, как заставу,
Хочет сделать, час настал.
И до половцев там ближе,
Легче город сохранить …
Проворчал, хоть рангом ниже:
- «Что ж, … тебя не исцелить».
Через месяц вместе с ратью
Был на месте Мономах.
Город счёл факт благодатью,
Стан разбили на холмах.
Дня не дал для передышки,
Скачки, стрельбы каждый день.
И уставши, как мальчишки,
Все в Десну, кому не лень.
Как черниговцы воспряли …
Даже собственная рать
С Мономахом засияли:
- «Вот с кем можно воевать!»
Приступили к тренировке.
Как смоляне, всё бегом.
Если падать, в группировке,
На коня – только прыжком.
Мономах был вместе с ними,
С лука лучше всех стрелял.
Говорил: «Чем быть плохими,
Лучше в чреве ты б застрял».
Через месяц пребывания
Рать всю было не узнать.
Просто преобразования
Увидав, не обсказать.
Все, как витязи с былины,
Светлый взгляд мощный торс.
Как сошедшие с картины …
Настоящий, скажем, росс.
Вскоре прибыла разведка,
Понт и бодрый Белозер.
Понт, как старая наседка,
Волхв, как стражники с галер.
- «Впечатлений было много» -
Понт так сразу и начал:
- «Потрясения такого
Я ещё не получал.
Из Смоленска, как обычно,
Шли спокойно без хлопот..
Белозеру всё привычно
И с меня не лился пот.
Рассказал про жизнь подробно,
Как он к нам в Смоленск попал.
Может мне и неудобно,
Но ему мешать не стал.
Ночевали где придётся,
Чаще, где погуще лес.
Всё легко ему даётся,
Перед ним я был балбес.
Началось у Шарукани,
Есть такой у них улус.
Стража к нам, а он о хане,
Как пройти мол, крутит ус».
Белозер стоял довольный,
Видно нравился рассказ.
Вроде он не подневольный,
Мог бы сам, но здесь был класс.
Говорил Понт в настроении,
Хоть действительно устал.
Где-то даже в исступлении
Слово нужное искал.
- «Ну, так вот, … нам показали
Как найти, где хан сидит.
Даже руки не связали,
Дурачком таким глядит.
Весь улус прошли, собаки
Перестали лаять. … Вот!
Бабы делали нам знаки …
В общем, всё наоборот.
Вроде нас они боятся,
А не мы их. Это сон!
Ущипнул себя, не снятся …
Сделал тоже им поклон».
Мономах заулыбался,
Хмыкать стал и нос тереть.
Он ничуть не сомневался,
Кто помог им одуреть.
- «Интересная разведка …
Результаты её есть?»
Мономах смеялся редко,
Тут зашёлся прямо весь.
- «А чего нашёл смешного?» -
И на князя лишь взглянул:
- «Посылай тогда другого …»
Понт обиженно вздохнул.
- «Ладно, ты не обижайся …» -
По-простецки князь сказал:
- «И конкретнее старайся …
Ты ж от страха не дрожал?»
- «Нет! Какое там дрожание?!
Белозер сам шёл, как хан.
Я, сплошное прилежание,
Шёл совсем не как баран.
Подошли к шатру большому,
Нукер идолом стоит.
Явно хан, кому другому
Дом такой принадлежит?
Белозер сказал чего-то,
Нукер замер и молчит.
Был похож на идиота …
Безучастно так глядит.
Мне его чуть стало жалко.
- «Что сказал?» - спросить хотел.
На мгновенье было гадко,
Но прошло, понять успел,
Что мы всё-таки разведка
И пришли, чтобы узнать.
Ну, а способ, … ещё предки
Нас учили не стенать.
Хан сидел в красивом кресле,
Я б сказал почти диван.
И ковры, … всё это вместе
Было словно караван.
Был одет в кафтан парчовый,
Длиннополый с рукавом.
Воротник, … мех не дешёвый,
Раньше был степным хорьком.
Сапоги с шикарной бляхой,
Чей-то скипетр был в руках …
Так что жил, видать, с размахом
Иль витал где в облаках».
- «Ты опять, друг мой, увлёкся» -
Мономах невольно встрял:
- «Сам же только что зарёкся
Не болтать и как застрял.
Мне меха не интересны …
Ты бельё не разглядел?
Их наряды мне известны,
Ты о деле-то успел?»
Белозер вдруг рассмеялся
Про бельё когда спросил:
- «Уж простите, не сдержался,
Он его и не носил».
Князь по новой прыснул громко:
- «Вот те Бог, а я не знал!»
Понт в ответ хихикнул тонко:
- «А вот я предполагал …»
- «Ладно, всё! Давай о деле» -
Князь принял серьёзный вид:
- «Что всё ж выведать сумели
И давайте без обид».
- «Мы вошли, хан, словно сеча, …
Нукер где?! Он вас проспал?
Что я вижу? Вот так встреча!
С кресла встал, меня узнал.
Это был Болуш известный.
Я на свадьбе дочки был.
Твоей мачехи, мир тесный,
Он, как видишь, не забыл».
- «Вот те на-а-а!!! Чего молчали?!» -
Мономах аж подскочил:
- «Вы с чего доклад начали? …
Кто кого в лесу учил?
Вот и надо было с хана
Разговор наш и начать.
Что Болуш, его охрана
Рядом с нами и молчать …
Я тебя не понимаю …
Понт, тебя же не узнать.
Я ещё раз повторяю,
Только суть я должен знать».
Первый раз он растерялся,
Что князь так, … не ожидал.
Белозер, как потерялся,
В стороне стоял и ждал.
Понт продолжил без азарта:
- «Хан, поняв, зачем пришли,
Словно ждал, как конник старта:
- «Хорошо, что вы зашли».
Объяснил всю обстановку,
Где сейчас Урособой.
Перед сбором на зимовку
Хочет встретиться с тобой.
Вот и всё если, по сути.
Зря, что слушать не хотел.
Хан не хочет этой мути,
Скажет сам, что не успел».
- «И когда он к нам прибудет?»
- «Я так думаю, на днях.
Он теперь нас не забудет.
Держат хана, как в клешнях.
Он не хочет стычек с ними,
Тугоркан уже грозил.
Всё же драку меж своими
Он грехом вообразил.
- «Вот бы нам такого хана …»
- «Ты у нас такой вот хан.
Меж своими сколько хлама
Ты убрал. А это Храм!»
- «Ишь запел какие песни …
Ладно, ладно, я не злюсь.
Поощрю за эти вести,
К встрече с ханом сам стремлюсь».
Через день сигнал с заставы,
Подошла орда и ждёт.
Мономах не ради славы
Приказал: «Пусть к нам идёт».
Это был Болуш, конечно.
Не орда была совсем,
Сотня нукеров с ним вечно,
Сотня слуг и нет проблем.
Встреча стала необычной,
Весь Чернигов шёл встречать.
Половецкий хан, чтоб лично,
Прибыл строить мир начать?
Мономах сам шёл навстречу
И Болуш его узнал.
Стал мощней и круче плечи …
Это хан не ожидал.
Был опять в своём наряде,
Белый конь, не как у всех.
Доброта была во взгляде
Точно знал, что ждёт успех.
Колпак новый появился
С белым мехом из белька.
В Белом море тот родился,
Привезён издалека.
Слуги плотно окружили,
Сзади нукеры идут.
Так положено, так жили …
Что-то сделать не дадут.
Во дворец вошли все вместе,
Стол огромный был накрыт.
И вот без восточной лести
Мономах: «Наш мир открыт!»
Кроме нукеров, все гости
Уместились за столом.
Знать Чернигова без злости
Тоже здесь, не тем числом.
Хан и князь в отдельном кресле.
Первым князь решил сказать:
- «Наши души, как воскресли,
Общность нашу надо знать.
Хан Болуш всегда был с ними,
Мы ещё поговорим.
А пока вино в бокале
Выпьем все и повторим.
Так что гости дорогие …»
И подняв бокал с вином,
Он увидел, что другие
Посчитали пить – грехом.
Взгляд насмешливый Болуша
Мономаха осенил.
- «Вот, дурак!» - подумал: «Клуша!
Бог им вина запретил».
Приказал: «Кумыс несите!
Он для них, как нам нектар».
Выпил сам: «Пример берите!»
Произнёс: «Аллах акбар!»
Хана это впечатлило.
Православный русский князь
Произнёс, что было мило.
Понял он, что это связь.
Мономах гулял разумно,
Пили только лишь кумыс.
Хоть компанией и шумной,
Но без всяких закулис.
Хан, когда был пир в разгаре,
Подошёл кумыс подлить
И шепнул, кумыс в бокале:
- «Надо переговорить …»
- «А кого позвать мне можно?»
- «Пусть разведчики придут.
Говорил там осторожно,
До конца пусть всё поймут».
И они в соседнем зале
Вчетвером сошлись тайком.
Гриди с нукерами встали
У дверей, процесс знаком.
Говорить Болуш стал первый:
- «Мономах! Ты молодец.
Твой отец, мой зять, был верный
Жизни мирной, был боец.
Это очень благородно,
Как ты с нами говорил.
Я готов был всенародно
Объявить – ты покорил!
Не уверен что со мною
Нет сейчас твоих врагов.
То, что я тебе открою,
Это воля и Богов.
Ну, во-первых, ты запомни –
Я союзник твой, мой князь.
Это тайна наша, помни,
Не противься, усомнясь».
Князь взглянул на Белозера,
Тот уверенно кивнул.
Подтвердив, есть хану вера,
Что Болуш не обманул.
Хан, того не замечая,
Тем не менее, продолжал:
- «Встречу эту назначая,
Сам себя и поддержал.
У меня нет, к сожалению,
Тех, кому я б доверял.
Дочь по недоразумению
Я от «друга» потерял.
Во-вторых, кто враг наш главный?
Уросбой, сомнений нет.
Тугоркан – ему не равный,
Но таких не видел свет.
Подлость – вот его призвание,
Всё творит исподтишка.
Он получит наказание …
Уросбой главней пока.
Их обоих уничтожа,
В Степь придёт священный мир.
Уросбойская же рожа
Станет в памяти – вампир.
Ты стратег, я это знаю,
Покажу тебе, где штаб.
Я участвовать желаю …
Где и как? Решай, я рад».
Мономах весьма довольный
Тем, что хан с ним, вдруг спросил:
- «Если он такой крамольный,
Только ты и раскусил?»
- «Остальных он держит в страхе.
Лишь Боняк и Тугоркан
У него ручные птахи,
Ненадёжны, как бархан».
- «Так! И где их штаб сегодня?
Говори про свой секрет.
Может это Преисподняя?
Мне туда? Сочту за бред».
- «Это место ближе к Дону
И зовётся Шеломянь.
Подойти к ним в эту зону
Скрытно сложно – дело дрянь.
Тем не менее, без разведки
Основательной никак.
Даже их марионетки
Там все в статусе бродяг.
Свои мощные набеги
Он на Севере начнёт.
Тоже, вроде как, стратеги …
Прямо в Киев не попрёт.
На Оке их в «гости» ждите.
Уросбой не раз там был.
Там судьбу его вершите,
Чтоб он волком битым выл».
- «Что ж, спасибо! Очень кстати» -
Мономах повеселел:
- «Шаруконь для нашей рати
Будет, вроде как, задел.
Как блокпост, на всякий случай,
Чтобы Киев был прикрыт.
Так что хан себя не мучай …
Ну, не будешь ты забыт».
Уезжал Болуш довольный.
Он давно о том мечтал
С Русью жить, как с птицей вольной,
И, похоже, день настал.
Святополк был недовольный,
Когда прибыл Ратибор.
Звон с Софии колокольный
Облегчал их разговор.
Он Великий князь – пустышка.
Правит Русью Мономах.
Всё, как в детстве, он мальчишка,
На вторых всегда ролях.
С детства память Святополка
Сохранила сонм обид.
И с характером не волка,
Был всегда и всеми бит.
Он всегда, как посторонний,
Слыша взрослых разговор.
Мономах, мол, всесторонней
И умней, … как приговор.
Что по воле Мономаха
Он Великим князем стал,
Угнетало больше страха
За себя, за пьедестал.
Одиночество давило,
Близких рядом просто нет.
Хоть и жил, как князь, не хило,
Он хотел оставить след.
Мысль задвинуть Мономаха,
Свой престиж восстановить …
Был готов, как отпрыск ляха,
Лично всем руководить.
Мономаха уважали.
При попытке оградить,
Все бояре поддержали
И не дали тому быть.
Не ценил он Ратибора,
Хоть наместником тот был.
Мономаху он опора
И всегда ему служил.
И сейчас от Ратибора
Он узнал, что Мономах
С ханом вдруг решил, без спора,
Быть в союзе в тех краях.
Киев взяли под охрану
И чтоб киевская рать
По их собственному плану
Стала город охранять.
Молча выслушав и глядя
Безучастно, князь сказал:
- «Передай ему о граде
Позабочусь сам, чтоб знал.
И ещё, … что я Великий,
А он просто русский князь.
Хан Болуш союзник дикий,
Уходил бы восвоясь …»
И уже после отъезда
У него свой план созрел.
Вызвать в Киев, как для съезда,
Ханов половцев, кто смел.
И Болуш само собою …
Приглашён был хан Боняк.
И гонец с письмом стрелою
Ускакал искать деляг.
Святополк был абсолютно
Не сведущ, чем дышит Степь.
Их обычаи прилюдно
Называл, как плеть и цепь.
Для него хан половецкий
Был по сущности дикарь.
Потому союз с ним светский
Стал, как лучнику глухарь.
Через месяц доложили:
- «Видим половцев отряд!»
Святополк, чтоб не блажили,
Вдруг спросил: «Чего хотят?»
Про себя подумал всё же:
- «Всё ж примчались, как просил.
Ничего, … я буду строже,
Не как братец приучил».
Приказал: «Открыть ворота!
Они в гости к нам идут.
Усомнился если кто-то,
Я их встречу прямо тут».
Это был отряд Болуша,
Святополк его не знал.
Тот, приличие наруша,
Бросив что-то, прокричал:
- «Вот тебе ответ, Иуда!
Для меня теперь ты враг.
Чтоб ты сдох в грязи паскуда!»
И отряд ушёл назад.
Голова посланца в свёртке …
Святополк был так взбешён,
Что порвал письмо в обёртке …
Был он просто оглушён.
- «Воевода где? Немедля
Пусть ко мне бежит бегом.
Всё закрыть!» И прыть замедляя …
А Добрыня шёл пешком.
Он был главный воевода,
С Мономахом жизнь прожил.
И уже четыре года
Трону Киева служил.
- «Ты чего, как после бани?
Не сказали, кто позвал?
Будешь так на поле брани …»
- «Ты, князь, понял, что сказал?
Ты Великий князь, я знаю,
Так веди себя, как князь.
А про этих я узнаю,
Почему шли не таясь».
- «Их догнать! Причём сейчас же
И за наглость наказать».
- «Святополк, ты стой на страже.
Хочешь Киев потерять?
Это же была разведка,
Я не знаю где орда.
В западню лезть, вспомни предка,
Как он жизнь отдал тогда.
Ты учись у Мономаха,
Как их надо побеждать.
И не стоит из-за краха
Меня переубеждать».
- «О каком, простите, крахе
Ты вдруг мне заговорил?»
- «На словах силён, в замахе …
Сам сейчас и подтвердил.
Под рукой была дружина,
Почему сам не догнал?
Знать кишка тонка и жила …
Половецкий хан узнал,
Что ты просто растерялся,
Свою слабость показал.
Всё проверить собирался,
Хоть и раньше это знал».
Князь серьёзно удивился:
- «А откуда этот звон?
Может, кто этим кичился,
Просто жалкий пустозвон?»
- «Не скажи …» - изрёк Добрыня:
- «Степь кому-то просто двор.
Люд торговый и поныне
Продолжает разговор …
О тебе, … твоей манере
Мономаха ущемить.
Так что ты теперь, поверь мне,
Не способен вразумить».
- «Я всех выселю отсюда!»
- «Киевлян о том спросил?
Продовольствие покуда
Им торговец привозил.
Даже половцы поняли –
Без купечества никак.
Так что их и не гоняли,
И не брали с них ясак».
Святополк впервые с грустью
Молвил: «Где же я не прав?
Не поладил в чём-то с Русью?
Я же здесь не для забав.
Мономахом вы корите,
Но ведь я Великий князь.
Ты же был его учитель,
Подскажи не торопясь».
- «Жди известий грустных с Юга,
Я в Чернигов ухожу.
Там ищи себе ты друга …»
- «С дружбой этой погожу».
И Добрыня, взяв дружину,
Ночью с Киева ушёл.
Не поддался он нажиму
Святополка, час пришёл.
Ну, а половцы, как знали,
Жгли Неятин, Ростовец.
Святополк помочь едва ли
Смог бы, он был не творец.
Лишь послал гонца Добрыне,
Чтоб вернулся и помог.
- «Не молись своей гордыне» -
Написал: «Я одинок».
Накормил гонца в дороге,
Дал коня и наказал:
- «Передай, я сам в тревоге,
Мономах не всё сказал».
Встречен был с большим почётом,
Мономах, как Бог, сиял.
Как к учителю, с отчётом
То и дело приставал.
Расселил его дружину,
Самого взял во дворец.
Пир устроил без зажиму …
Вёл себя, как удалец.
Пировали гости знатно,
Всех Добрыня удивил.
Святополк слабак, понятно,
Раз такое учудил.
И в разгар гульбы, веселья
Появился хан Болуш.
Тишина … и нет безделья.
Знали – хан это не чушь.
Он конечно к Мономаху:
- «Весть тебе плохая, князь.
Святополк, подобно ляху,
Предал вас, перекрестясь».
Мономах всё понял сразу:
- «Пир закончен! На совет!
Кто не был на нём ни разу,
Только слушать, без бесед.
Собрались все в смежном зале,
Болуш первым слово взял:
- «Расскажу, как вас предали,
Святополк всегда вам врал.
Началось всё с переписки …
Вдруг гонец к нам прискакал
С предложением быть к ним близким,
Твою душу предлагал.
Мой ответ звучал беспечно,
Обозвав, с письмом послал.
С головой гонца конечно,
Чтобы место своё знал.
Ну, и вот! Совсем недавно
Извинения прислал.
Взять Чернигов, очень славно,
Он в письме том предлагал.
Мономах пока в Смоленске,
Пишет, там защиты нет.
Он придурок деревенский …
Подлый, гнусный человек.
Хан Боняк раздухарился,
Весь Ниятин разорил.
Русской кровушки напился,
Князь Великий подарил.
Что ты здесь, он был не в курсе,
Что с тобой пришла и рать.
Он не знает, что мы в дружбе.
Пришло время выбирать».
Мономах сидел чуть бледный,
Сам того не ожидал.
- «Шеломянь!» - сказал: «Наверно
Нам Господь команду дал».
До Добрыни доходило
Что надумал Мономах.
Всё, что здесь происходило,
Полководческий размах.
- «Значит так!» - сказал в раздумье:
- «Главный враг – Урособой.
Просто так начать, безумье.
Всё узнать, само собой …
Белозер! Твоя задача
С Понтом на рожон не лезть.
Где орда? Где её прячет?
Мне нужна такая весть.
Ратибор! Тебе обратно
Надо в Киев путь держать.
Что мы здесь, расскажешь внятно,
Пусть не думает бежать.
Я найду его и в Польше,
Но, скажи, он нужен здесь.
Не дурил со мной, чтоб больше,
Если, правда, совесть есть.
А теперь к тебе, Добрыня!
Хочешь стариной тряхнуть.
Воевода - это имя!
Рать не даст тебе вздремнуть.
Я черниговцев направлю
Под твою дружину встать.
Всё, что есть, тебе оставлю.
Это будет твоя рать».
- «Ты согрел мои седины …
Как тебя благодарить?»
- «Ты учитель! Мы едины
И не мне тебя учить».
Мономах смотрел на хана:
- «Что, Болуш, настал черёд.
Уросбой нам хуже хама …
Кто кому зад надерёт?
Как и раньше мы решили,
Ты останешься в резерв.
Шаруконь ваш штаб, где жили,
Чтобы меньше было жертв.
Выступать после сигнала,
Я его конечно дам.
Чтобы страсть не обуяла,
Я кумыс вам весь отдам».
Так на том и порешили,
Все с совета разошлись.
Каждый знал своё, … спешили,
В дело общее слились.
Вскоре прибыла разведка
И не так, как прошлый раз.
Шутка была крайне редка,
Всё теперь без лишних фраз.
Белозер не мастер слова,
Но пришлось ему сказать.
Где орда, её основа …
Как пришлось её искать.
- «Шеломянь вёрст двести к югу,
Днестр их с Запада прикрыл» -
Белозер дал респект другу:
- «Это он их схрон открыл.
Мы нашли стоянку в поле,
В центре был разбит шатёр.
Кони все у них на воле,
Выпас здесь же. Хан хитёр …
Это всё была приманка,
Основных сил в поле нет.
А в версте ещё обманка,
Всё в шатрах и без сует.
От Днестра вёрст пять, не больше,
Есть дубрава, дивный лес.
И берёзки чуть потоньше
Нам подали интерес.
Это ставка Уросбоя.
Есть землянка, в ней живёт.
Пьёт отвар из зверобоя …
Вот тебя он там и ждёт».
- «Хорошо» - сказал: «Орда где?»
Не в лесу же ей сидеть.
Ведь такой людской армаде
Лес не средство уцелеть».
- «За дубравой сразу балка,
Очень трудно распознать.
Но ордынцев перепалка …
Невозможно не связать.
Всё проверили и точно,
Я и сам об это знал,
Там орда, сюда мы срочно …
Злые все, потом узнал.
Пять «секретов» насчитали,
Вот такой материал».
- «Собирай совет, чтоб знали,
Не пропал ещё запал».
Мономах собрал всех вместе
Обсудить конкретный план.
Где-то речь шла и о мести,
Уросбой шёл по телам.
- «Вас собрал, … мне стало ясно» -
Начал бодро Мономах:
Всё идёт у нас прекрасно.
Мы всё знаем! Их ждёт крах!
Мне разведка доложила,
Где сейчас Урособой.
Отдых явно заслужила.
Нам осталось быть собой.
«Клюнем» мы на их приманку,
Пусть сочтут за дураков.
Показать свою изнанку
Мы их вынудим, без слов.
Белозер, твоя задача
Хана нейтрализовать.
Сотню ратников в придачу
И чтоб тихо, так сказать.
Постарайтесь взять живого,
А охрану не жалеть.
Чтобы шума никакого …
Знаю – должен ты уметь.
Понт, тебе не менее сложно,
Все «секреты» устранить.
Без борьбы, если возможно,
Этим путь освободить.
Повторяю, что задача
Очень трудная стоит.
И любая неудача
Всем о многом говорит.
Так что с Богом! Вы свободны.
Мы продолжим разговор.
А задачи ваши сходны –
Обеспечить наш простор.
А тебе Добрыня тоже
Предстоит их разыграть.
Разделив рать, ты, похоже,
Будешь им же помогать.
Больше шума, визга, крика …
Но всех там и положить.
Оба лагеря, пусть дико,
Ты не должен отпустить.
Основная же задача
Встретить главную орду.
И не дрогнуть, а иначе
Попадёшь тогда в беду.
В остальном моя забота,
Вас не брошу не на миг.
Раскрываться неохота,
Это хитрость, нет интриг.
Выступаем послезавтра.
Всё проверить, каждый меч.
Предстоит большая «жатва»,
А по-русски если, сечь».
И вот утром на рассвете
Рати стали выходить.
Весь Чернигов, даже дети
Дружно вышли проводить.
Это ратники Добрыни
Заслужили эту честь.
Здесь черниговцы их были,
Горожанам вроде лесть.
Мономах вёл рать отдельно,
Кривичи в ней в основном.
Вера князю беспредельна …
Каждый с пикой, с топором.
А на шлемах отблеск зорьки …
Сила, мощь видна во всём.
В битвах выводы не горьки,
Опыт прошлых дел при сём.
Шли к Донцу почти неделю,
Проверяя каждый куст.
Места не было безделью,
Не пропущен даже хруст.
Дал команду и Болушу
Выдвигаться к Шеломянь.
Взять улус, очистить душу,
Превратив всё в глухомань.
Появился Понт с задания,
Мономаху доложил:
- «Исключили факт свидания,
Все «секреты» уложил.
Тихо сделали без шума,
Как ты нам и приказал.
Лихо всё же ты задумал.
Счастлив, что не опоздал».
- «Рано радоваться, … рано.
Есть ещё один вопрос.
Может, слышится и странно,
Ты до этого дорос.
Знаю, лучник ты от Бога,
Так вот этим и займись.
Подбери стрелков немного,
Сотен пять, … ну, и уймись.
Быстрым маршем к Белозеру,
Он тебя там с ханом ждёт.
Не утратил в него веру,
В курс тебя он там введёт.
В двух словах скажу, однако,
Ты в дубраве должен встать.
Как орда рванёт, … тогда-то
Будешь стрелами встречать.
Взять с собой по два колчана,
Чтобы всем хватило стрел.
И стрелять лишь в центр кочана,
Словно в тире, без проблем».
Проявив свою сноровку,
Через день уже ушёл.
Полчаса на подготовку …
Попрощаться не зашёл.
Мономах же незаметно
У орды в тылу засел.
Люди спешились, что редко,
Чтоб заржать, конь не успел.
Вдруг вдали услышал крики
И чуть слышно: «Началось …»
В изготовку взяли пики
С мыслью: «Всё-таки сбылось!»
Там Добрыня «веселился»,
В двух местах кромсал, что мог.
Над подставами глумился,
Делал вид – он Царь и Бог.
Не дождавшись Уросбоя,
А он должен возглавлять,
Вся Орда, крича и воя,
С балки вылетели смять.
Встретив лучников атаку,
Сотни тут же полегло.
Не такую ждали драку,
Гибли сотнями, легко.
Крик раздался Мономаха:
- «Православные, вперё-ё-ёд!»
Не испытывая страха,
Рать, как ждала свой черёд.
И началось избиение,
Их рубили с двух сторон.
Никакого избавления …
Шансов нет попасть в полон.
От Днестра их оттеснили,
Не давая отойти.
И Орда, какую чтили,
Не смогла себя найти.
Хан пропал, они не знали,
Что их хан давно пленён.
Отбивались, проклинали …
Кем разгром их учинён.
Только к вечеру всё стихло,
Битва шла в течение дня.
Кто был жив, лежали тихо …
Так закончилась резня.
Приказал собрать трофеи,
Лошадей одних табун.
Всех раздал, кто не имели …
Всё же прав был их ведун.
Привели Урособоя.
- «В клетку надо посадить
И возить по весям стоя.
Пусть народ решит, как быть».
Предложение Мономаха
Претворили вскоре в жизнь.
- «Упырю награда – плаха,
А не общество рабынь».
Так просило население,
Через брань и просто дрянь.
Состоялось отсечение
В их улусе Шеломянь.
Полный крах Орды сильнейшей
В шок привёл не только Степь.
Подчинённости полнейшей
Стал итог всем, кто был слеп.
Мономах сломал вампира,
Русь могла передохнуть.
В нём увидели кумира
И своим, порой чуть-чуть.
А Добрыня вновь вернулся
В Киев, город его ждал.
Он к Победе прикоснулся
И урок всем преподал.
Так почтенный воевода
Вновь стал всем необходим.
Стал любимцем у народа,
Потому всегда был с ним.
Он дружину в этой битве,
Хоть с потерей, сохранил.
Его славили в молитве,
Что добру не изменил.
Святополк переменился.
Пусть с трудом, стал понимать …
Огорчить всегда стремился,
С Мономахом узы рвать …
Но от этого страдала
Только Русь, не только он.
Мономах убил вандала
И теперь это не сон.
Пригласил к себе Добрыню.
Он не мог не уважать.
- «Уберёг ты Русь-святыню …» -
Святополк успел сказать.
- «Князь, неужто не понятно,
Кто Победу одержал?» -
Произнёс Добрыня внятно:
- «Я его лишь поддержал.
Это им план составлялся
И до всех был доведён.
Каждый с этим соглашался,
Делал то, что было в нём.
А поэтому Победа
Плод усилий только всех.
Помнил заповеди деда,
Вот отсюда и успех.
Мономах же просто гений!
Он в Историю войдёт.
Память многих поколений
Сохранит и не убьёт».
Святополк даже смутился:
- «Не хотел я умалять.
Мономах всего добился,
Может Русью управлять …»
- «Что за яд? Откуда это?
Святополк! Ведь он твой брат!
Желчь твоя застряла где-то …
Польский след и это факт.
Твой отец всю жизнь пытался
Киев Польше подарить.
И Мешко б не отказался,
Как тесть ездил погостить.
Мать, любовь твоя, Гертруда,
Я её отлично знал,
Русь ей – грязная посуда …
Ты один о том не знал.
Ты Великий князь, а вспомни,
Кто тебе сей трон отдал?
Вспомнишь сам или напомнить?
Так-то князь, какой ты стал …
Мономах тебе опора!
Захотел, давно б убрал.
Русь ему не волчья свора,
А союз князей. Понял?»
- «У тебя есть предложение?»
- «В Киев князя пригласить.
И о вашем примирении,
Как союзе, огласить».
- «Мономах пойдёт на это?»
- «Ты не понял? Он не враг!
Где-то силой, где советом,
Но поможет. Это так».
Через месяц к Мономаху
Прибыл с Киева гонец.
Святополк, подобно шаху,
Приглашает во дворец.
И причём официально,
А не как сторонник, брат.
Может это и нормально …
Мономах считал не так.
Вызвал тут же Белозера,
Дал послание прочитать.
- «Нет, князь, это не афера,
По-людски не мог, видать.
Надо ехать и встречаться,
Враг у всех пока один.
От набегов избавляться
Нужно только вместе с ним.
И ещё, … не удивляйся,
Если скажет, что он власть.
Что он главный, соглашайся …
Пусть потешится ей всласть».
Мономах лишь улыбнулся:
- «Я поездке даже рад.
Рад, что Бог не отвернулся,
Что Великий князь не гад.
Мы решим, что делать дальше.
Будет киевская рать
Нерушимой, как и раньше,
Только лишнее убрать».
Белозер чуток помыслив:
- «Не хотелось говорить,
Думал сам пока домыслю,
Чтоб тебя не бередить».
- «Говори, коль есть тревога» -
Князь вплотную подошёл:
- «Мне нужна твоя подмога,
Там где я что не учёл».
- «Тугоркан меня смущает.
Уросбою был, как пёс.
Хан чего-то замышляет,
Не хотел бы новых слёз.
Здесь оставь свою дружину
И черниговскую рать.
Тугоркан подобно джину
Может здесь у нас восстать.
Мне за Гиту сердцу больно,
Хан её намерен взять.
Этим он тебя, невольно,
Повернуть заставит вспять».
- «Хорошо! Я всё исполню.
Гиту тронуть не дадут.
О защите дома помню,
Штучки хана не пройдут.
Дл поездки есть охрана.
Судислав здесь, прибыл сам
Звать в Смоленск назад «тирана»,
Верю этим молодцам».
Утром с Гитой попрощался,
Сыновьям наказ сказал.
Но тревоги след остался,
Но что делать дальше знал.
Прибыл в Киев к Святополку.
А Великий князь уж ждал.
Стол накрыт, как на помолвку,
Святополк весь аж сиял.
- «Здравствуй, гость мой разлюбезный!» -
Святополк его обнял:
- «Ты всю жизнь мне не болезный,
Я такой был, это внял.
Как я рад, что будем вместе,
А пока прошу за стол.
Всех своих зови, … чудесней
Дней не помнит этот дом».
Мономах даже смутился.
Святополк, его порыв …
Показался, что приснился …
А ведь это был прорыв!
- «Белозер прав, несомненно» -
Так подумал Мономах:
- «Он встречает откровенно
И не только на словах».
Мономах ответил тем же,
Брата вдруг к себе прижал:
- «Мы всё старое отрежем!»
Святополк не возражал.
Пир, как миг, гудел на славу,
Хоть и шёл четвёртый день.
Яств подали, … просто лаву,
А вина, … пить стало лень.
Двух князей боготворили …
Судислав и тот был пьян.
Возраст все его ценили,
Не считали, что изъян.
Лишь на пятый день решили
От веселья отдохнуть.
- «Про охоту не забыли?
Может кое-чем встряхнуть?»
Святополк подал идею,
Мономах же подхватил:
- «Кабаны, соврать не смею,
Гон у них заговорил.
Секачи сейчас беспечны,
Они заняты другим.
И инстинкты эти вечны,
Не вмешаться бы к двоим.
Можно многим поплатиться,
Вепрь вам это не простит.
Чтобы жизни не лишиться,
Лучше дать ему тот миг».
Собралась толпа большая,
Всем хотелось побывать.
Не для всех же степь родная,
Кривич где мог её знать.
Мономах же вспомнил барса,
Как конь выручил, … помог.
Потому сейчас без фарса
Взял того, кто сдюжить мог.
Вышли в степь и вспомнил детство,
Хоть и был он не старик.
Не смешное малолетство,
А когда красу постиг.
И сейчас степь, как дышала,
Нет нигде таких красот.
Она вновь, как мать, шептала
Ковылём, тырсы щедрот.
Мономах вздохнул всей грудью,
Жеребца остановил.
Подивился, чуть, безлюдью.
Тишины звон не смутил.
Жеребец поднял вдруг уши.
- «Вепря слышишь?» -так спросил:
- «Здесь возможно тешат души …»
Слез с коня, стоять просил.
Он увидел их в низине,
Ветер запах относил.
Изумительной картине
Преклонялся, мир пленил.
Стал тихонько подбираться,
Даже меч свой не достал.
Вдруг с кустов готовый драться
Вышел вепрь, как будто ждал.
Это длилось лишь мгновенье,
Первым бросился кабан.
Увернулся. Ощущение,
Что он сам попал в капкан.
И опять всё тот же случай.
Жеребец, как друг, заржал.
Голос резкий и могучий,
Вепря этим задержал.
Мономаху же хватило,
Чтоб достать из ножен меч.
И секач, а так и было,
Хрюкнув, вынужден был лечь.
Потрепав коня за холку,
Молвил тихо: «Молодец!»
А затем, поправив чёлку,
Лишь добавил: «Мне б конец …»
Вскоре все собрались вместе,
Он один был с кабаном.
Попросил всех: «Чур, без лести.
Конь моим был ведуном».
А Чернигов в это время,
Сам не зная, что-то ждал.
Вся дружина здесь, как бремя,
Кто-то значит угрожал.
Гита знала про угрозу,
Белозер всё рассказал.
Тугоркана, как угрозу,
Он и Гите указал.
Но английская принцесса
Тяжесть знала с детских лет.
Не бояться чёрта, беса …
И хранить нейтралитет.
Попросила Белозера
К ней прийти и объяснить
В чём опасность, есть ли вера,
Что всё можно изменить.
Белозер пришёл немедля:
- «Я, княгиня, буду здесь».
И добавил, чуть помедля:
- «Тугоркан к вам может влезть».
- «У меня же есть дружина?
Мономах так пожелал.
Она сжата, как пружина,
Ждёт лишь, кто бы их разжал».
Белозер кивнул согласно:
- «Очень скоро всё пройдёт.
И волнуетесь напрасно,
У ворот вас кто-то ждёт».
Лишь сказал, заходят гриди:
- «У ворот стоит отряд.
Просят вас, княгиня, или
Вас отсюда выдворят».
- «Кто такие не сказали?»
- «Нет, но с ними русский князь».
- «Кто такой? Его узнали?»
- «Отвернулся, заслоняясь».
- «Интересная картина,
А что скажет Белозер?»
- «Не показывай им сына,
Пригласи на свой манер.
Только князя, без охраны,
Если смелый, пусть придёт.
Мы здесь тоже не бараны,
Если что, то не сойдёт …
Я, похоже, догадался
Кто неясный визитёр.
Если так, то он попался,
Но, я вижу, князь хитёр».
Князь вошёл походкой твёрдой …
- «Госпожа! А я был прав!»
Белозер, с осанкой гордой,
Подошёл: «Олег? Ты здрав?»
Повернувшись к Гите резко,
Рубанул: «Сам князь Олег!
Был унижен дико, мерзко …
И живой? Вот человек …»
Гита встала чуть живая
И Олег остолбенел.
Ничего не понимая
Всё, услышав, обомлел.
Успокоившись, спросила:
- «Ты действительно Олег?
Где тебя тогда носило?
И к чему этот «набег»?
Мономах, как будто зная,
Не один раз говорил,
Что судьба Олега злая,
Но он зла нам не творил».
Глядя лишь на Белозера,
И Олег в себя пришёл.
- «Кто он? Здесь чужая вера.
Где его мой брат нашёл?»
- «Наконец в родстве сознался» -
Белозер в сторонке встал,
Чтоб беседе не мешался …
Этикет он всё же знал.
Гита, вроде как, не стала
На вопросы отвечать.
Она только что узнала
То, о чём нельзя молчать.
Вдруг пришёл из неоткуда
Претендент, как Мономах.
Ну, а если он паскуда?
Ищет не в своих сенях?
Где казна? Где состояние?
Где богатство? … Это власть!
Гита помнила страдание,
Не желала в дикость впасть.
- «Объясни Олег, как вышло» -
Гиты первый был вопрос:
- «Что совсем было не слышно,
Где ты был. Вопрос не прост».
И Олег начал подробно,
Как на исповеди, «петь»:
- «Да, мне может неудобно,
Но я вынужден задеть …
Мономах того не зная,
Стал пособником интриг.
И отец его, пусть знает,
Был носителем «улик».
Почему-то он боялся,
Что я буду претендент.
Быть Великим не пытался,
Не моё всё это, … нет.
Подкупив вождя касоги,
Он устроил мой захват.
Дальше рабство, как пороги …
Опыт выжить скуповат.
Я с Ридедей поквитался,
Это он меня продал.
Пусть батыром он считался,
Шанса взять меня не дал.
Я сейчас в Тмутаракани,
Брат мой Глеб там князем был.
И живу, как на вулкане,
Про спокойный быт забыл.
Мне Чернигов часто снится,
Я ж родился, вырос здесь.
Вот надумал объявиться
Без подлянки, вот вам крест».
И Олег перекрестился,
Видно было, что не врёт.
Даже волхв не усомнился,
Что участия он ждёт.
- «Ну, а половцы откуда?»
- «Тугоркан меня достал …»
- «Он что здесь? Пришёл иуда?
Мономах, смотри, как знал».
Гита вызвала прислугу:
- «Срочно в Киев шлите весть!
Тугоркан здесь, взять зверюгу
Сообща возможность есть.
Сообщите Мономаху,
Князь Олег его здесь ждёт.
Византийскому монарху
Стал обязан, раз живёт.
Сам расскажет по подробней …
Поняла, что он не враг.
Знаться с ним тебе удобней,
Хоть двоюродный, но брат».
Стал он поводом собраться,
Прибыл даже Святополк.
Были все, с кем мог считаться,
От кого был в деле толк.
Святополк открыл собрание:
- «Вот каков ты князь Олег.
Сам пришёл или задание?
Может всё-таки побег?»
И Олег, подумав, резко
Святополку дал ответ:
- «Слушать мне такое, мерзко …
Чьё задание? … Его нет!
Я уже сказал княгине
И могу вам повторить.
Все три года на чужбине
Русью жил. Могли убить.
И причём неоднократно …
На галерах в рабстве был,
У пиратов мог внезапно
За борт выпасть, кто забыл.
Император Византии?
Был контакт, Нас случай свёл.
От его же деспотии
Пострадал, … не так повёл.
Дочь меньшую, Евдокию,
За меня хотел отдать.
Поменял я литургию
На своё, чтоб не страдать.
Ну, короче, … я женился
На красавице тех мест.
Потому что сам влюбился
Без посредников невест.
Алексей конечно в гневе,
Император как-никак.
Остров Родос, в его чреве
Жить оставил, … как-то так.
Вот оттуда мы бежали,
Цель побега – только Русь.
Пусть не все нас здесь и ждали,
Будет время, разберусь.
Как своих, причём серьёзно,
Принял нас Тмутаракань.
Это было грандиозно,
Ничего, что глухомань.
С Тугорканом мы соседи,
За Днепром его улус.
Там частично и осели …
Ну а, в общем, это гнус.
Глеб с ним как-то уживался
И его он обходил.
Он на нём не наживался
И в полон не уводил.
У меня другое мнение
И сюда я шёл за тем.
Их отряд – сопровождение
И разведка, вот зачем».
Мономах поднялся с места
И к Олегу подошёл:
- «Я не ждал такого жеста,
Очень рад, что сам дошёл.
Ну, а то, что ты женился,
За тебя конечно рад.
Вижу, что перебесился …
Значит, будем вместе, брат?»
- «Мы с тобою с детства вместе,
Общий смысл всегда найдём.
Жаль, что не был при аресте,
Но и это превзойдём.
Рать моя в Тмутаракани,
Всегда будет твой резерв.
Расползаться этой рвани
Не дадим, уже прозрев».
Святополк весьма довольный
Мир, согласие поддержал:
- «Ты теперь не подневольный
Раз согласие это ждал.
Русь очистить от разбоя
Этих варварских племён
Можно вместе и без сбоя,
Чтоб порядок всем вменён».
- «В планы наши предлагаю
Его здесь и посвятить.
Я Олега помню, знаю …
Он способен воплотить.
Вон как жизнь его трепала …
Сдюжил, духом не упал.
А лишать его запала
Неразумно, раз совпал» -
Так Добрыня дал оценку
И Олег её принял.
Он боялся встретить стенку,
Но совет его понял.
Святополк взял слово снова:
- «Вот такой у нас расклад.
Мономах – это основа,
Исключить чтобы разлад.
Основная цель похода
Хан Боняк и Тугоркан.
Их орда, как шайка сброда,
Должны сгинуть, лечь в курган.
Силы мы объединили.
В центре Мономаха рать,
К нему Киев прикрепили
И Чернигов. Как убрать?
Киевлян ведёт Добрыня,
Рвётся в бой, хоть и в годах.
Ратибор здесь. Не волыня,
Станет главным в их рядах.
Утром в Степь уйдёт разведка.
Понт любому нос утрёт,
Он давно уже не детка …
Как пить дать, не подведёт».
Олег выдал предложение:
- «Я хотел бы здесь помочь.
Не сочтите одолжением.
Те края познал точь-в-точь.
Речка есть вблизи порога,
Сутень звать, впадает в Днепр.
Где-то там, а с этим строго,
Их орда, для нас, как лепр».
Мономах чуть оживился:
- «Мысль хорошая! Берём!
Молодец, что доложился,
Будешь там поводырём.
Речка Сутень? Что-то помню.
А восточней будет Дон?
Как увижу, тут же вспомню,
С отцом были в месте том.
У меня к тебе задание.
Говоришь та рать резерв?
Хан-сосед, как наказание?
И их тоже душит гнев?
Если так, тогда блокируй
Все отходы их за Дон.
В плен не брать, всех ликвидируй,
Вот такой у нас закон.
И ещё, … не тронь Болуша,
Он теперь союзник наш.
Не сказал, чтоб дорогуша,
Но полезный персонаж».
- «За доверие спасибо!» -
И Олег ладонь подал.
Мономах в ответ: «Взаимно!»
Руку сжал, как будто ждал.
Понт пришёл через неделю,
Мономах собрал совет.
Доложил всем: «Я не верю!
Что один он, больше нет …»
- «Белозер нам скажет что-то?» -
Мономах взгляд перевёл.
- «Нас принял за идиота
И решил, что всех провёл».
Белозер начал подробно
Всё, что видел, объяснять:
- «Для атаки там удобно
И орду в два счёта смять.
Что мы видели – ловушка.
Тугоркан решил схитрить.
Хитрость, не его подружка,
Вот и надо проучить.
Их засада рядом где-то,
Мы не стали и искать.
Примитивно очень это,
Так что можно начинать».
Мономах тогда к Добрыне:
- «Не забыл, дед, Шеломянь?
Урусбою, этой псине,
Показал, что дело дрянь.
Предлагаю и сегодня
Тебе снова всё начать.
Это волюшка Господня,
Ты начнёшь права качать».
По Днепру спустились ниже,
У порогов разошлись.
До Сутени тут поближе,
Вроде как бы повелись.
Рать Добрыни отдохнула.
Утро было, ранний час …
И прохлада, как вдохнула
Бодрость, силу прозапас.
Тихо двигались, без шума,
Подошли к реке Сутень.
Вдалеке орда угрюмо
Замелькала словно тень.
И Добрыня дал команду:
- «Бей мерзавцев! Не жалеть!
Нет пощады оккупанту!»
И пошла рать сеять смерть.
Цепь орды пошла навстречу,
Впереди был хан Белдюз.
Словно он назначил встречу
И спешил найти союз.
Было жутким впечатление …
Гул от тысячи копыт.
И стена орды в мгновение
Издала какой-то рык.
Пики, взяв на изготовку,
Рать ощерилась ежом.
Смяв ордынцев, как тусовку,
Осознали всё потом.
Это был отряд всего-то,
Но развёрнут фронтом в цепь.
В жертву отданный за что-то,
Как ненужная мишень.
Тугоркан не внял уловке,
Посчитав, что Мономах
Перед ним, как в мышеловке,
Показал весь свой размах.
Вся орда была в засаде
Где-то тысяч шестьдесят.
С ним пришли, победы ради,
Все, кто был на службу взят.
Посчитав, что он всесильный,
Вывел войско своё в степь.
Тыщи стрел, как дождь обильный,
Рать хлестнула, словно плеть.
И Добрыня спешил войско,
Надо было фронт держать.
Проявив своё геройство,
Рать не думала бежать.
Тугоркан, другие ханы
Уже видели успех.
Много русских бездыханны
Упокоились навек.
Вдруг в тылу на левом фланге
Появился Ратибор.
В не совсем обычном ранге
Вывел рать, как на подбор.
Все черниговцы горели
Свою удаль показать.
Ханы всем им надоели …
За разбой их шли карать.
И сражение с новой силой,
Будто злобный ягуар,
Заревело и гасило
Дух победы ханских чар.
Тугоркан не ждал такого
И орду он расколол.
Сил хватало и плохого
Он не ждал, … рубил, колол …
Ржание, крики, лязг металла
Всё смешалось в общий гам.
Над ордою смерть витала …
И вдруг крики: «Смерть врагам!»
Свежий натиск Мономаха
Правый фланг орде закрыл.
Рать его, как росомаха,
Рвала всё, он всех накрыл.
Так орда попала в клещи,
Русские со всех сторон.
Биться стали злей и резче,
Не беря к себе в полон.
Уцелевшие в той схватке,
Видя, что разгром не сон,
На Восток, презрев повадки,
Чтобы там уйти за Дон.
Прозорливость Мономаха
Подтвердилась ещё раз.
Битва этого размаха
Им не снилась в страшных снах.
На Дону Орды остатки
Ждал, как надо, князь Олег.
Не ушёл никто от схватки,
Все растаяли, как снег.
Двадцать ханов в одночасье
Сражены копьём, мечом.
Тугоркан, считай. на части
Был разрублен палачом.
Подошла рать и Олега,
Всех немало удивив,
С ним Болуш, вёл, как коллега,
Стал чрезмерно горделив.
- «Тоже против Тугоркана?»
- «Князь Олег меня позвал …»
Мономах смотрел на хана:
- «Почему нам не сказал?
Я конечно одобряю,
Что Олегу ты помог
И не злоупотребляю
Своей властью, хоть и мог.
Так что впредь давай совместно
Все решения принимать.
Возражать мне неуместно,
Надо знать и понимать».
Проглотил Хан, как пилюлю,
Мономаху: «Я не прав.
Можно просто так косулю …
А не там, где тьма расправ».
Рати просто ликовали …
Так красиво победить!
Даже страсти бушевали
В споре в чём-то убедить.
Подошёл Олег, чуть слышно:
- «Надо бы поговорить.
Чтоб неловкости не вышло
И друг друга не корить.
Отойдём чуток в сторонку
Или лучше вон в шатёр».
- «Уподобился ягнёнку …
Ты чего вдруг, как бобёр?
Осторожно, всё с оглядкой …
От галер не отошёл?
Иль подавлен этой схваткой
И в себя, чай, не пришёл?»
- «Нет! Совсем другое дело …»
И Олег как бы притих.
Мономаху надоело:
- «Ты чего? Не у своих?
Говори, себя не мучай,
Как-никак, но ты же брат.
Для тебя тот самый случай
Рассказать в чём виноват».
- «Вот об этом и хочу я
Обстановку прояснить.
Я, как половец, кочуя,
Дом родной не мог забыть.
Ты же знал где я родился,
Где, в конце концов, и рос.
Я всегда туда стремился,
Вот в чём мой сейчас вопрос.
Двоюродников нас трое,
Чьи отцы держали Русь.
Святополк, как старший, вскоре
Стал Великий – не стыжусь.
Я второй, … тогда по праву
На Чернигов претендент.
Рать иметь, детей ораву …
Но никак не инцидент».
- «Та-а-ак! А мне что остаётся?»
- «Город твой Переяславль.
Он же твой, к тебе вернётся …
Вот, как родину, и славь».
- «Но Чернигов мне достался,
Как решил Великий князь».
- «Твой отец тогда старался
Дать своим не торопясь.
И Смоленск твой оказался,
В Новгороде сел твой сын.
За тобой Ростов остался …
Суздаль, Муром, … это дым».
- «Святополку про хотение
Надо будет доложить.
Он решает про княжение
И кому где, впрочем, жить.
Будет принято решение
Мне Чернигов передать?
Хоть и есть другое мнение,
Я не буду возражать».
Так на том и порешили,
Здесь оставить разговор.
По бокалу осушили
И к народу на простор.
Отдохнув день у Сутени,
Войска подались вглубь.
По улусам ханским. Тени
Их взывали: «Зло забудь!»
Не набеги это были,
А пришли своё забрать.
Семьям их глаза открыли,
Что разбой, по-русски тать.
То, что ханы те имели,
А они в земле лежат,
Стал трофей, просить не смели,
Ханству не принадлежат.
Кони всех пород, верблюды,
Сотни коз, отар овец,
Украшения, кубков груды …
Значит хан – большой стервец.
Степняки и впредь чтоб знали –
Русь способна наказать.
А простых не обирали,
Чтоб смогли и рассказать.
На три года всё затихло;
Не набегов, не угроз …
То ли временно притихло,
То ли был другой вопрос.
Мономах не верил в сказки.
Боняк жив, поганый нрав.
Надо ждать и без подсказки,
Мономах опять был прав.
Белозер заволновался:
- «Вновь готовится набег!
Хан Аепа к нам собрался,
Друг Боняка и стратег.
Он орду собрал большую.
База – тот же Шеломянь».
Мономах на весть шальную
Лишь ответил: «Не буянь!»
Сам того, не замечая,
Стал рассеян и угрюм.
Никому, не докучая,
Тяготел от мрачных дум.
Гита сильно заболела,
«Таять» стала на глазах.
Словно что-то в ней сгорело,
Нет улыбки на устах.
А однажды сообщила,
Мать во сне домой зовёт.
Она вовсе не почила,
До сих пор одна живёт.
- «Вещий сон она видала …» -
Мономаху волхв сказал:
- «Душа к Господу летала,
Это он ей рассказал.
Ждать кончины ей не долго,
Скоро жизнь её замрёт.
Пусть звучит это жестоко,
Через день она умрёт».
Спустя день её не стало,
День в день волхв всё предсказал.
И внезапностью не стало …
Мономах заранее знал.
Притупилась боль утраты
От угрозы степняков.
Словно дальние раскаты
Их набегов слышен вновь.
На рубеж, послав дозоры,
К Святополку сам отбыл.
Чтоб и он, забыв раздоры,
Про опасность не забыл.
Вместо слов попал на свадьбу,
Святополк женился вновь.
Пригласил в свою усадьбу,
Сообщив: «Моя любовь!»
То была сестра Комнина,
Алексей родной её брат,
Византийского админа,
Император, вот ведь как.
- «Породнился значит тоже
С императорским двором?» -
Мономах с улыбкой: «Боже!
Пропитай их дом добром».
- «Так что знай, зовут Варвара» -
Святополк помолодел:
- «Ей семнадцать, чем не пара?
Я от счастья обалдел!»
Всё венчание шло в Софии,
Торжество прервал гонец.
В мыле весь до анемии,
Молодой, почти юнец.
- «Хан Боняк в Переяславле,
Всех людей забрал в полон.
Мономах ваш обесславлен,
Жду к себе, мол, на поклон».
И свалился прямо в храме,
Откачали кое-как.
Бормотал что-то о маме …
К удивлению зевак.
- «Довершай спокойно свадьбу,
Я с Боняком разберусь.
Накормлю дорожной хлябью,
Чем богата наша Русь».
Чуть южней Переяславля
Он настиг, кого искал.
У реки Трубеж, где плавня
Вброд пошли, там и застал.
Не ушёл никто от кары …
Одного взял лично в плен.
- «Где Боняк?!» - кричал: «Архары! …»
- «В Степь ушёл от этих стен».
Пленных всех освободили.
- «Ты святой, князь Мономах!» -
Так его благодарили …
Со слезами на глазах.
Понял он, это начало,
Половецкий шок прошёл.
Жажда грабить назревала,
Новым схваткам час пришёл.
Так что прошлые победы
И победой звать-то грех.
Порождали снова беды,
Нужен был другой успех.
Гнать их всех и поголовно
С русских нив, степей, лесов.
Гнать туда где не условно
Жили несколько веков.
А для этого с гонцами
Он призыв князьям послал,
Рать собрать, дружины сами
Возглавляли. так как знал.
Сыновья прибыли сразу,
Первым старший сын Мстислав.
Войско словно по заказу,
Символ княжеств, как держав.
Святополк знал суть проблемы
И послал с Добрыней рать.
А возникшие дилеммы
Он просил согласовать.
Вот черниговское войско
Мономах особо ждал.
Знал их силу и геройство,
Много лет их не видал.
Князь Олег привёл дружину,
Ушла в прошлое вражда.
Мог довериться и сыну,
Но вражда теперь чужда.
Встреча братьев была тёплой,
Сели в горнице вдвоём.
Не была беседа блёклой,
А душевною во всём.
Время их не пощадило …
Ведь прошло немало лет.
Но зато вознаградило
Их потомством – это след.
Мономах спросил с хитринкой:
- «Сколько внуков поимел?»
- «Внучку нарекли Иринкой,
Сын назвать так захотел.
Внук Владимир, то понятно,
Жалко что не Мономах.
Говорит уже невнятно,
Грек Гефест в учителях».
- «Я тебя стал побогаче» -
Мономах захохотал:
- «Целых пять мальцов, тем паче,
Вот Господь мне сколько дал.
Ну, а как твоя Ирина?
Хоть бы раз мне показал».
- «Помнит до сих пор Комнина,
Как Родос нам заказал».
- «Святополк сестру взял в жёны,
Так что он Комнину зять.
Все мы, как приворожены
К Византии. Как понять?»
Мономах остановился,
А потом опять спросил:
- «На гречанке ты женился?
Значит, Бог так рассудил?
Не случайно Русь приняла
Православный их уклад.
И потомкам заказала –
Византия русским – клад».
Кроме личных разговоров
Обсудили, как начать.
В молодых князьях свой норов,
Ни к чему права качать.
Мудрость, опыт Мономаха
И Добрыни, наконец,
Как пример того размаха
Битвы с ханами в конец.
Ждать пришлось совсем не много,
Боняк Дубно осадил.
Обсуждали факт не долго,
На Волынь хан не ходил.
Орду в крепость не пустили.
Стали грабить всё вокруг.
Сёла жгли какие были,
Не щадя детей, старух.
Им не дали разгуляться …
Конница Олега вмиг
Путь закрыла, возвращаться
Невозможно, фронт возник.
Мономах же в это время
Мощью всей ударил в лоб.
Окружил собачье племя,
Чтобы всех отправить в гроб.
До реки Хорола гнали,
Не щадили эту мразь.
У реки они узнали,
Что такое злость и страсть.
Был зарублен брат Боняка
Хан Таз, тоже мрачный тип.
Развлечение его – драка.
Вот поэтому и влип.
Схватка с дерзостью жестокой
Шла на броде у Хорол.
В речке, в целом не глубокой,
Молох всех перемолол.
Вместе с братом в плен попали
Хан Сугра, Боняки друг.
Где Боняк они не знали …
Крики стоны, вопль вокруг.
Лишь немногие сумели
Проскочить в родную Степь.
Не дошли они до цели,
Князь Олег не дал успеть.
Хан Боняк исчез бесследно,
Хитрый лис, таки, удрал.
Бед на Русь принёс бессметно
И суд правый хана ждал.
Возвращались рати с бойни
С чувством – выполнили долг.
Каждый знал, без братской двойни
Вряд ли был с похода толк.
Князь Олег коня вёл рядом,
Мономах при том молчал.
Понимал, что с этим адом
Он войну только начал.
- «Знаю как ты недовольный,
Что со мной был хан Болуш».
- «Понимаю, ты князь вольный,
Князем стал не для баклуш».
Мономах, хоть и не злобно,
Но Олегу возразил:
- «Ханство здесь чуме подобно …
Кто Русь этим заразил?
Понимаю, невозможно
Нам понять, кто первым был.
А терпеть всё трижды сложно,
Мы тогда здесь просто дым.
Всем идти всё дальше в степи,
Гнать за Волгу и за Дон.
Невозможно жить в вертепе,
Ханство – бандюгов притон».
- «Не могу я согласиться.
Хан Болуш тебе не враг.
Тесть отца всегда стремится
Быть подальше от всех драк.
А возьми хана Аепа?
Их два брата. Ценят нас!
Драться с ними мысль нелепа,
В мире жить нужней подчас.
Надо всячески стараться
Привлекать их, брать в наш круг.
Будет только повышаться
Роль Руси, как верный друг.
Мономах вдруг оживился:
- «Династически союз?
Неплохая мысль, … врубился …
Молодец, Олег, сдаюсь».
- «Я тебе и предлагаю
Засылать туда сватов.
Их согласие обещаю,
Так что к свадьбе будь готов».
Через месяц, так решили,
К ханам двинулись сваты.
Быть на месте не спешили,
Берегли дары, цветы.
Женихом от Мономаха
Был любимый младший сын.
Юрий шёл туда без страха,
Молодым был и не злым.
Олег сватал Святослава,
Самый молодой жених.
Шевелюра кучерява
И из хлопцев удалых.
И впервые их встречала
Не орда, а лично хан.
На коврах у юрт сначала
Обсудили свадеб план.
Пир устроен был на славу,
Стол трещал от редких блюд.
Все равны были по праву,
Князь, и хан, и прочий люд.
Пироги, блины с икрою,
Всюду жареная дичь …
Перепёлки с требухою,
Глухари, как повод притч.
Нашпигованы лапшою
Зайцы, здесь же и кабан.
Бок его, само собою,
Только с жару великан.
Икра белая севрюжья
И разделанный осётр.
Уха сварена белужья
И лучок к ней, как ковёр.
Стерлядь сделана по-царски,
Где для фарша белый гриб.
Ветчина есть по-боярски,
Мёд с букетом здешних лип.
Здесь же голова барана
И к ней тазовая кость.
Это лакомство для хана,
Всё же он важнейший гость.
Восемь суток шло застолье,
Хан Аепа был сражён.
Тем, что чувствовал приволье …
И вниманием окружён.
Мономах стал друг Олега,
Как и много лет назад.
Словно не было побега
И вражды за рабский ад.
Ну, а половцы на годы
Приутихли, спал и страх.
- «Хан Боняк не той породы …» -
Думал часто Мономах.
Что Боняк вновь копит силы,
Мономах прекрасно знал.
Его это не бесило,
Он угрозу осязал.
Не давать врагу покоя,
Даже если он молчит.
Как стратегия без боя
Стала главной из защит.
И зимой, собрав дружину,
Он решил их упредить.
Лишь в придонье взял вражину
На зимовье, чтоб прожить.
Разгромив там все отряды,
Их зимой никто не ждал,
Возвращению были рады,
Никого не потерял.
Через год он вышел снова,
С ним пошёл и Святополк.
Звал Олега, но хвороба
Не дала исполнить долг.
Поход выдался тяжёлый,
Лютовал в тот год мороз.
Лишь кафтан мог длиннополый
Защитить, кто очень мёрз.
Орда бой не принимала,
Уходила глубже в степь.
Стужа тоже донимала
И хлестала словно плеть.
Было просто нестерпимо
И мороз не обмануть.
Ветер жёг невыносимо …
Пришлось войско повернуть.
Неудача не смутила,
Мономах всё понимал.
И упорно, с новой силой
Веру в войске поднимал.
Это был поход крестовый.
Мономах собрал, что смог,
Но подход теперь был новый
И отбор стал более строг.
Сам Великий князь был частью
Войска, главный Мономах.
Святополк верховной властью
Утвердил такой размах.
Ярослав сын Святополка
Со своей дружиной встал.
Рать Мстислава, Ярополка
Мономах сам им воздал.
Кроме этих двух, там были
Юный Юрий, Вячеслав.
Сыновья отца любили
И гордились, что он прав.
Был Давыд, он брат Олега,
С сыновьями, всех забрал.
Ничего что много снега,
Март задор лишь предавал.
Шли смоленские дружины,
Даже муромская рать.
Были все, как одержимы,
Как один, шли Русь спасать.
Альт прошли, приток Трубежа,
Без проблем, а дальше Степь.
- «Вот и первая их вежа …»
Указал на башен крепь.
Разбежались все дозоры,
Увидав, кто к ним идёт.
Понимая, жди разоры,
Сила эта всё сметёт.
Подошли к донской столице
Под названием Шарукань.
Изменились в войске лица,
Увидав такую рвань.
Глинобитные домишки,
А вокруг земельный вал.
- «Здесь не люди, а людишки …» -
Мономах обрисовал.
Да, и половцы поняли,
Шарукань им лучше сдать.
Заплатить, чем промышляли
И князей не «обижать».
Мономах распорядился:
- «Всё оружие мне сдать!
Всех коней» - он обратился:
- «В стан немедля отогнать.
Пленных торков, берендеев
И людей иных земель,
Не держать, как лиходеев,
Пусть идут домой отсель.
Яхонт, золото, наряды
Всё раздайте войскам.
А взамен ваши отряды
Без оружия отдам».
Так что войско Мономаха
В Шарукани было день.
Дальше Сугров, символ краха,
Как и Шарукань лишь тень.
Но сдаваться не хотели,
Отбиваться всем и враз.
В результате все сгорели,
Город был сожжён за час.
Те, кто выжил на пожаре,
Безусловно, был пленён.
Вышли к Дону, кони ржали,
Видя воду, … конь умён.
Тут же войско в лагерь встало,
Мономах собрал совет.
- «Это только лишь начало,
Им за Дон отхода нет».
Святополк подвёл итоги,
Мономах не возражал.
- «Понт, разведка – наши Боги,
Хан Боняк от нас сбежал?» -
Мономах смотрел на Понта,
Тот, как будто, был смущён:
- «Мы не требуем «ремонта»,
А за Бога я польщён.
Подошли сюда все ханы,
Их Боняк объединил.
Орды их не бездыханны,
Много злости в них и сил.
Они ясно все поняли,
Этот бой им всё решит».
Мономах тогда: «Едва ли
Русь им это разрешит».
- «Значит в бой без промедления!» -
Поддержал его Давыд.
От такого заявления
Стал он сразу знаменит.
- «Пешим воинам быть в центре» -
Мономах команду дал:
- «И стоять друг с другом в метре …
Страховать, вдруг кто упал.
Кавалерия на флангах.
Без команды не вступать!
С Богом! Думать не о рангах,
А как их отсюда гнать».
День кончался, вечерело …
Гул копыт буквально рос.
Тищи всадников летело
Прямо в центр, а центр, как врос.
И удар был просто страшный,
Фронт влетел на массу пик.
Ржали кони, миг ужасный,
Всё смешалось в кой-то миг.
Ратоборцы бились страстно
И навал ордынцев сник.
Гибли люди не напрасно,
Переломный час возник.
Мономах ударил с фланга,
А с другого Святополк.
Закачалась половчанка,
Для орды это зевок.
Только ночь остановила
Окончательный разгром.
Отдых войска тоже сила.
Даже в смысле бытовом.
И опять совет собрался,
Не один князь не уснул.
И никто не сомневался,
Что победный ветер дул.
Понт вошёл немного бледный:
- «Белозер сейчас сказал,
Он советами не бедный,
И не важно, как узнал.
Что к орде идут резервы
И к утру, они придут.
Нужны новые манёвры
Цель которых не поймут».
Утром князи увидали,
Белозер был с ними прав.
Две орды их уже ждали,
Осторожность, страх поправ.
Мономах прошёл вдоль строя,
Рядом с ним был верный конь.
В каждом видел он героя,
В их глазах горел огонь.
И мгновенное решение
Словно молния в мозгу.
Зрело, … зрело это мнение
Делать через не могу.
Почему от обороны
Бой ведём из года в год.
Снять запреты и препоны,
Делать всё наоборот.
Вздыблен конь, он крикнул громко:
- «Всем князьям возглавить рать!
С нами Бог!» - воскликнул звонко:
- «Рать за мною Русь спасать!»
И случилось, что не ждали,
В бой пошла за ратью рать.
Всех ордынцев разом смяли,
Те не знали, как понять …
Ханы были не готовы,
Ждали прошлый вариант.
Но почувствовали новый
Полководческий талант.
Рати словно подменили,
В каждой князь был, как пример.
Его больше не бранили,
Видя сечи той размер.
Пеший строй вгрызался в гущу
Не орды, а просто масс,
Оставляя мёртвых кучу …
Печенежский пыл угас.
Вдруг всё небо потемнело,
Грянул гром, начался дождь.
И орда, как обомлела …
Непогода – русский вождь.
Тут орда ломаться стала,
Бреши ратник заполнял.
Битва битвой перестала,
Стала бойней. Хан понял.
Превратилась сеча в бегство,
Степняков спасал лишь Дон.
В ход пошло любое средство …
Отступавший был взбешён.
Сотни, … тысячи погибли
У реки на берегах.
Ликовала рать, что сшибли,
Ликовал и Мономах.
Ханы головы сложили,
Но Боняк опять удрал.
Но князья и не тужили …
Хан на всё один взирал.
Мономах всё же добился,
Ханств в просторах русских нет.
Без боязни смерд селился,
Где улус был много лет.
Князь Владимир Мономах Глава VII
© Copyright: Валентин Михеранов, 2017
Свидетельство о публикации №117100901993
Свидетельство о публикации №117100901993
Рецензии