Николай II

Убивали и жгли. До рассвета
Копошился прокуренный сброд.
А виновен... виновен за это
Весь 200–миллионный народ.

И уже не расскажешь словами
О глубинах той дикой вины.
Государь, что же сделали с Вами
На руинах великой страны?!

Не нашлось ни могилы, ни рва Вам
В паутине расстрельных ночей.
Но опять называют "кровавым"
Вас потомки былых палачей.

Но цинично и невыносимо
Публицисты Историю мнут,
Мировую войну и Цусиму,
И ходынскую давку клянут,

Вспоминают "кнуты и оковы",
Тяжкий "гнёт" полицейских препон,
И толпу перед цепью стрелковой,
Что привёл провокатор Гапон.

А другие, напротив, до глянца
Лакируют Империи лик.
Вакханалией пошлого танца
Преломляется прошлого блик.

Вас из бездны возносят в святые,
И опять низвергают во тьму.
Только множатся фразы пустые,
Неизменно сводясь к одному:

Здесь, в стране, где меняют режимы,
Не сменив сатанинских основ,
Вы по–прежнему непостижимы,
Образ Ваш – среди мифов и снов.

Вы глядите с икон и портретов
Глубиной неразгаданных глаз,
Кровотоком державных секретов
Ваша жизнь продолжается в нас.
  ___________________
  * Иллюстрация –
     портрет Государя Императора Николая II,
     автор мне, к сожалению, неизвестен.

ПОСЛЕДНИЙ РУССКИЙ ИМПЕРАТОР

Николай II до сих пор остаётся самым загадочным русским Государем.
Он не был понят современниками и до сих пор не вполне понятен нам, людям 21–го столетия. Несмотря на канонизацию в лике страстотерпцев, не смотря на массу апологетических книг, фильмов, стихов и песен, появившихся в последнюю четверть века, всё равно – есть ещё немало людей, испытывающих к Николаю II–му неприязненные чувства, считающих Его безвольным и слабым правителем, ответственным за беды России начала ХХ века. В сущности, это вполне объяснимо.

На протяжении всего периода советской истории, т.е. более 70 лет, образ последнего Русского Государя целенаправленно искажался. Со страниц учебников и с телеэкранов, из художественных книг и мастерски снятых кинолент людям подавалась фигура тусклого, безвольного человека, волей случая оказавшегося на престоле и неспособного управлять страной… Результаты этой почти вековой пропаганды трудно преодолеть и сейчас, когда, казалось бы, многое очистилось от лжи, и личность Николая II–го предстала во всей своей трагической глубине и сложности. Но именно сложность, неразгаданность личности Государя, а, главное, огромная мистическая, точнее – сакральная, роль Его в судьбе России и не дают покоя нынешним интерпретаторам Истории – политологам, литераторам, режиссёрам, стремящимся озвучить собственное мнение в общем гуле славословий и обличений.

Скандал, связанный с фильмом «Матильда», можно было бы спрогнозировать. Нечто подобное должно было случиться раньше или позже. Но если в советские времена для дискредитации Государя использовались пресловутые «Ходынка» или «Кровавое воскресенье», события изрядно мифологизированные и не носившие личностной окраски, то сейчас – с учётом поворота недавно ещё обезбоженного общества к христианским ценностям, с ростом влияния Православной церкви – потребовались другие ходы, более тонкие и каверзные. Так появилась киноверсия взаимоотношений молодого Николая Александровича (ещё не Императора, а Наследника престола) с балериной Матильдой Кшесинской…

Сам по себе факт появления этой ленты вовсе не явился бы чем–то беспрецедентным, из рук вон выходящим, если бы не хорошо срежиссированная вначале, а затем принявшая стихийный характер, волна общественного протеста против кощунственного кино. Но ведь, в сущности, фильм «Матильда» не более кощунственен, чем, например, фильм «Агония» (1974 год, режиссёр Элем Климов), где Николай II в исполнении актёра А.Ромашина предстаёт алкоголиком c трясущимися руками. Но против «Агонии» у нас не протестуют и не требуют изъять её из сети Интернета.

К тому же, скандал вокруг «Матильды» невероятно выгоден её создателям и продюсерам, – фильм на слуху, в центре всеобщего внимания, лучшей рекламы и придумать нельзя… Увы, мы пришли уже к тому, что художественные достоинства произведения (книги, фильма, спектакля) отходят на второй и третий планы, а на первый выходит степень его модности, скандальности…

И вот всё большее число людей задаётся «тревожным» вопросом: а было ли что–то у Наследника и Кшесинской в реальности? Тут же следуют ответы. Один авторитетный историк (Пётр Мультатули) заявляет: «Нет! Не было и не могло быть!» И далее – о святости Государя… Другой авторитетный православный священник и публицист (о. Георгий Митрофанов) говорит: «Такая история была, и режиссёр не делает никакого открытия… И если мы действительно считаем, что Николай Александрович – святой, не надо бояться отражать какие–то греховные пятна в его судьбе. Они потому и даются, чтобы мы поняли, что святыми становятся обычные, простые, нормальные люди, преодолевая свои немощи. Это не терминаторы благочестия, которые рождаются сразу святыми, по средам и пятницам материнскую грудь в младенчестве не берут, и так далее….». После этого авторитетный журналист и ведущий радио «Радонеж» (Виктор Саулкин) выносит вердикт: «Протоиерей Георгий Митрофанов – известный русофоб, как и некоторые его единомышленники». Всё. Дальше ехать некуда.

Между тем, сам образ Николая II–го, по–прежнему, остаётся где-то «над схваткой». И по большому счёту, очередная кино–интерпретация Его жизненных эпизодов не может ни ослабить, ни очернить этой удивительной, сильной личности, неизмеримо высокой в своей трагической обречённости.

Эмалевый крестик в петлице
И серой тужурки сукно...
Какие печальные лица
И как это было давно.
Какие прекрасные лица
И как безнадежно бледны –
Наследник, Императрица,
Четыре Великих княжны...

Эти стихи «первого поэта» русской эмиграции Георгия Иванова поэтически ёмко и точно выражают ту самую трагическую обречённость.

Возможно, я выскажу сейчас крамольную мысль, но… на моё тёплое, трепетное отношение к Государю вовсе не повлияла канонизация Царской Семьи, совершённая в августе 2000 года. Даже если бы Он и не был канонизирован, я бы Его любил точно так же, как и всегда русские православные люди любили своих Царей. Ведь, если народ – это семья, то Государь – глава семьи. Не случайно ведь, у простых людей всегда бытовало обращение Царь–батюшка. Катастрофа 1917 года, отречение Государя от престола (с которым ещё очень много неясностей) оставили Россию без Богом освящённой власти, а символически – российскую семью без отца. До сих пор, если отбросить всякую казуистику, Николай II – наш последний Государь Император.

Известно, что душа человека сквозит в его глазах. Можно взять любое фото Государя и – это и есть абсолютная правда! – увидеть спокойное, светлое, мужественное лицо прямого и честного человека, воплотившего в себе все лучшие черты русского офицера, взявшего на свои плечи невероятную ношу ответственности за Империю, занимавшую 1/6 часть планеты, за её народ, самый многочисленный в мире…

Сколько бы ни твердили ненавистники Царской России о её технической отсталости, о нищете и бесправии крестьянства, о произволе жандармов и церковном мракобесии, и, конечно, о слабости и безволии Государя, – все эти старые большевицкие песни, звучащие как заезженная пластинка, не выдерживают не то что серьёзной исторической критики, но даже простого поверхностного сравнения эпохи Николая II–го и ленинско–сталинских времён.

Ни в демографическом отношении, ни в хозяйственном, ни в культурном, ни в нравственно–политическом советское государство и близко не подошло к России 1913 года. А сталинский индустриальный рывок 1930–х годов оплачен был миллионными жертвами и новым закрепощением крестьянства с физическим уничтожением его лучшей, самой работоспособной части…

Почти четверть века Николай II стоял у руля государства, на Его долю выпало две тяжелейших войны, разгул революционного террора, сложнейшие процессы, происходившие в обществе, эволюционирующем в сторону демократических свобод, в обществе с интенсивно развивающейся промышленностью, с интеграцией друг в друга сословий, постепенным их смешением, слиянием…

«В управлении государствами, когда творятся великие события, вождь нации, кто бы он ни был, осуждается за неудачи и прославляется за успехи. Дело не в том, кто проделывал работу, кто начертывал план борьбы; порицание или хвала за исход довлеют тому, на ком авторитет верховной ответственности. Почему отказывать Николаю II–му в этом суровом испытании?.. Бремя последних решений лежало на Нём. На вершине, где события превосходят разумение человека, где всё неисповедимо, давать ответы приходилось Ему. Стрелкою компаса был Он».

Так писал в своих мемуарах британский премьер Уинстон Черчилль, не испытывавший к России особенной теплоты, и всё же возвысивший свой голос в защиту её последнего монарха.

«Вот Его сейчас сразят. Вмешивается тёмная рука, изначала облеченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех Его любящих предают на страдания и смерть. Его усилия преуменьшают; Его действия осуждают; Его память порочат... Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных – недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями». (У.Черчилль, "Мировой кризис 1916–1918", т.1)

Нынешнее появление «Матильды», как и давнее появление фильма «Агония», как множество старых и новых инсинуаций вокруг личности Николая II–го отчасти и напоминает копошение червей в гноящейся ране.
Россия, оставшаяся без Государя в марте 1917–го, до сих пор несёт в себе
эту страшную рану.

От Государя при Его жизни часто требовали жёсткости, даже жестокости по отношению к лицам, раскачивающим государственный корабль, и в то же время Его обвиняли именно в «пролитии народной крови». Особо ретивые необольшевики обвиняют и теперь, повторяя эпитет «кровавый»… И тут же говорят о слабости и безволии Царя, не способного взять страну в ежовые рукавицы. Воистину «люди холопского звания – сущие псы иногда…».

Да если бы Государь в своих действиях хотя бы на сотую долю уподобился циничной жестокости советских вождей, Он бы сейчас глядел на нас с бесчисленных пьедесталов! Но Он взошёл на Русскую Голгофу вместе со Своим запутавшимся, поверившим дьявольскому обману народом... И теперь Он глядит на нас с икон.