Из письма

В нашем городе - дождь,
он окутал все крыши.
Ты его не найдешь,
ты его не услышишь.

За большой кольцевой,
в старом доме неброском
ты склонила лицо
над бульваром московским,

где ларьки стоят в ряд,
где наш дождь ещё не был:
разогнали под залп
его пушки по небу.

И, наверно, опять
осознать я не в силах,
как тоску измерять -
расстоянием,  в милях,

иль шкалою
каких-то иных величин,
погубивших покой?
Да и впрочем - чёрт с ним.

Но я вник наконец,
что мерило всех странствий
есть биенье сердец
в бесконечном пространстве.

Одиноких сердец
зов, знакомый и странный, -
только этот гонец
нам расскажет о главном.

Нам расскажет о том,
как приходит без стука
к нам тоска об одном:
далеки друг от друга.

Далеки, и весьма -
от меня до столицы,
как началу письма
до последней страницы.

Далеки так, что вспять
обращается память,
так, что нам не узнать,
что случается с нами,

так, что мелкая дрожь
пробежит безответно.
В нашем городе - дождь,
ты не знаешь об этом.

Ты не видишь тех толп
без зонтов так не кстати,
ты не видишь кругов
на промокшем асфальте.

И когда ты прочтёшь
из письма эти строки,
от меня этот дождь
станет так же далёким,

как и ты. Невзначай,
прекращаясь под вечер,
устремится он в даль -
к горизонту навстречу.

И тогда сквозь все "но"
ты почувствуешь в скуке
зов сердец, так давно
единённых разлукой.

И когда ты письмо
прочитаешь вторично
(зазвучит голос мой
в нём всё так же привычно),

ты откроешь окно -
в небеса молча глянешь.
Но наш дождь всё равно
ты уже не застанешь.

Он исчез, словно крик,
что был слухом отмечен.
Он исчез, словно миг,
что ушел в бесконечность.

Этот пасмурный дождь
не застать(см.выше).
Ты меня не найдешь.
Ты меня не услышишь.

А у нас - за версту
он колотит по крышам.
Я тебя не найду.
Я тебя не услышу.
2017