Зарисовки в Гурзуфе

Кипарис одинокий, лет двенадцати,
верным другом своим назвал поэт.
Так хотелось и целовать, обниматься,
но Машеньке только пятнадцать лет…

А в год, когда этот свет поэт покинул,
его жизнь в Гурзуфе продлил платан.
Всё шире и крепче ствол! Нет места сплину -
нетленна память! И крона густа!

***
Глубокий вечер
                жизнь тропинок парка
                глушит.
Под  деревами аромат слышней.
Святая тишина ласкает слух и душу
и льёт невидимый густой елей.

Из парка - к морю - гул,
                и перемены резки.
По набережной, вдоль, гуляет люд,
она, как палуба надраена до блеска,
и под ногами фонари плывут…

А море Чёрное с обсидианом-небом
слились!
                Волна!
                И полная луна!
Но  перламутровой дорожке ведом
мир лунный и земной,
                морской,
                до дна…   

***
Под вечер ветер стих
и голоса цикад,
негромкие,
из зарослей зелёных на пути,
хотелось бы - двоих,
но ты  -  одна.., закат
за кромкою
горы засняв,
                иди, слова плети!

И как себе не льсти,
свобода хороша,
но - временно,
тем более, у моря…
                Немота…
Но так луна блестит!
Чего-то ждёт душа,
и бременем
                уже
                уединения
                мечта!

***
На чёрно-белой фотографии
в Гурзуфе мой папа с друзьями,
у главного фонтана "Девы с факелом",
они не ведали о мафии,
делясь победами, боями..,
не знали маклеров и многих факторов,

лишь  в очереди - за квартирою…

В фонтане - четыре атланта
из пастей рыб позолоченных струями
бьют в факел!
                А власть гарантирует
коммунизма свет и зарплату!


От солнышка я защищаюсь туями…

Но факел - символ просвещения!
Однако,
                о любви - амуры!
И кем "Богиней ночи"  Дева названа,
тот прав, ведь свет  - любовь,
                рождение
и жизни,   и такой скульптуры  -
ЕДИНСТВЕННОЙ,
                как было нам рассказано…

***
Узкая улочка.
                Лесенка.
                Спуск
к уединённой татарской сакле -
в этом вся прелесть,
                а значит искус
выкупить место за цену всяку!

Даже для Чехова дорого, жуть!
Но этот дворик, и бухта рядом
в скалах из сказки!
                Заботы забудь!
Только дыши, и твори,
                иль с братом,

другом ли близким
                беседу веди!
В этом раю забываешь, что болен!

Жён и актрис мы  не вправе судить!

Был здесь писатель счастлив,
                спокоен!.

***
Когда-то мы, юные, жили в Гурзуфе
над самым "Артеком", вверху,
"Артеком", тогда ещё без показухи,
так думаю, как на духу.

Тенистою меж кипарисов дорогой
спускались мы к морю на пляж,
к своим Адаларам, без всякой мороки,
и плыли, смиряя всю блажь…

Ах, как мне хотелось найти ту аллею,
восчувствовать след юных лет!
В Гурзуф прилетела, желанье лелея,
на шее висел амулет.

Иду!  И, о, Господи!
                На километры
стеной отгорожен "Артек",
сплошной, трёхметровой!
                Её даже ветры
должны облетать!
                И абрек

гулять по родимой землице не волен
до самого края горы!
Дошла!
            До "Медведя", хотя ныла голень!
И как продолженье игры -

в шестое КП, где весь штат и директор,
впустили!
                Но - пропуск - увы!
Закрыт "Кипарисный", нет входа в сей сектор.
Строительство! Краны да рвы!

***
Двадцатилетние, вдвоём, по хребту "Медведь-горы"
добрались до головы, мечтая - прямо в море!
Обескуражены..,  -  назад,    изнывая от жары!
Даже нос - на высоте! Со скалами не спорят!

А сегодня я с кораблика детали головы
разглядываю…  и
                снимки делаю, конечно.
Юность, глупость, камни - вечность…
                Памяти рубцую швы.
Наша молодость всплывает счастлива, беспечна…

Летящий за кормою хвост лентой кружевной обшит.
Тарахтит, чадит мотор, а вдалеке - дельфины.
Память чувства, глаз и слуха, память сердца - это щит
стариков, что за борт глядя выгибают спины…

***
Когда всё тихо, мирно, гладко,
не пишутся стихи.
Но если тягостно и гадко,
в себе ищу грехи.

Не проще ли винить погоду,
сентябрь - дождей сезон!
Но нынче с самого восхода
день чист, как детский сон.

С саду нужней моя сноровка -
работ- невпроворот!
А вечерами - "зарисовки" -
воспоминаний  плод.

***
Нормальным ощущеньям вопреки -
запахи сильнее прочих чувств!
Дыханьем  моря, йодистой камки
раны дней ненастных залечу.

Возносит и пьянит морской прибой,
с брызгами взлетаю на волне!
Я гальку с берега возьму с собой,
помнить чтобы запахи камней!

***
Планы - подняться по улочкам города,
ближе к горам, чтобы сверху взглянуть
и на Гурзуф и на дали, где золотом
в море сияет весь солнечный путь!

Стены, глухие ворота в тех улочках,
лишь автомобили и мотоцикл,
ни человека, какой-нибудь булочной
не повстречалось! Сокрыты жильцы…

В гору, всё в гору, а солнышко - в голову!
Но облегчённо и с радостью - вниз,
до
     самой главной дороги, где голоден
ходит в кафе, магазины турист.

***
Всех предыдущих отправляли в"Бриз",
на слух понравилось сие название.
Меня  ж  направили  налево,  вниз
в особый корпус!
                - Почему же ранее,-
спросила  я, - всех - в "Бриз", а мне? Мотив?
- Но в "Пушкинском" неплохо! Место есть! Там - врач
 и воздух!
                Потолок вообразив,
я приняла!
                И стала главной  из удач

вот  эта!
                Старина!  Резьба!  Балкон!
Библиотека рядом и "ночной" фонтан,
и выход в город,  даже с двух сторон!
К тому ж  - столовая, она же - ресторан,

где витражи и дивный зал - гигант!
Пленяют роспись, люстры свет,  и вечером
играет на рояле музыкант!
А главное - гуляй, ведь делать нечего!

Но если одиноко, погрусти!
Любимая скамейка по-над речкою.
(Грустил и Пушкин здесь, когда гостил…)
Иль в Храм сходи и помолись со свечкою…

Лекарство - море! Лёгкий плеск волны
 с утра…
               Или гекзаметром - прилив, отлив,
и ветры!
                По ночам цветные сны:
зелёный с переходом в синь небес
                залив
Гурзуфский…   

***
В соляной пещере - музыка сфер,
звёзды над головой,
 гаудишный сказочный интерьер,
сон получасовой…

***
На набережной жизнь всегда,
под солнцем или фонарями.
Голодных привлечёт еда…
Здесь выступают вечерами

певцы, актёры и шуты!
И золотой недвижен мальчик..,
хотя баян на все лады,
не шелохнётся даже пальчик!

Однако, я люблю утра,
где редки пляжные наряды,
всё впереди - толпа, жара…

Простору и безлюдью рада!

              сентябрь 2017