Как мы студентами выиграли в лотерею автомобиль...

    Эта удивительная история произошла со мной и с моими одногруппниками в году так 1966-67-ом, в Москве, в "общаге" Московского геологоразведочного института, на "Студенческой", где я периодически обитал.  Готовился к зачётам, к сессии, пил плодово-выгодное вино по цене 1 рубль сорок копеек за пол литра и писал "пулю" вместе с хозяевами 41-ой комнаты: чаще проигрывал, но иногда,
оставался и при «своих».
      Как-то за несколько дней  до Нового Года, до зимней сессии и, что очень важно для дальнейшего рассказа, до первой в нашей группе свадьбы (наша одногруппница Валя выходила замуж за парня с другого факультета), мы сидели в «общаге» в комнате № 41 и писали «пулю – сочинку». Так, у нас обычно начиналась подготовка к сдаче зачётов. Мы это я и четыре временных (на период успешной учёбы) владельца комнаты: староста группы – возрастной такой «живчик», наш любимец Толик, его  хороший приятель и спутник в различных
«путешествиях» Петрович (высокий плотный парень лет 25-27, с крупным, чуть рябоватым лицом и с залысинами спереди) и два Сашки, оба сделавшие впоследствии хорошую научно – производственную карьеру и заслуженно добившиеся определённого в обществе положения.
      Пока мы  «писали пулю», пока мы её заканчивали и подсчитывали, один из Сашек, тот, что приехал  в Москву с Крыма, мирно спал в своей койке: он принципиально не играл в карты. Но как только игра закончилась, мы его растолкали, Сашка был «дока» в предмете. Итак, Толик зачитывал конспект лекций
( иногда мы брали его у наших девочек, они «тщительнее писали»), мы слушали и пытались запомнить, Сашка – Крымский  иногда отвечал на наши «глупые» вопросы, а Петрович лежал на кровати и, держа в руках тетрадь с конспектом лекций, думал с закрытыми глазами. Когда он так ложился, то обычно предупреждал нас –
как тетрадь из рук упадёт – будите. Но в этот вечер тетрадь пока не падала.
        Наконец, всем надоело, и Петрович сладко потянувшись, встал с койки и сказал, что надо бы проверить лотерейные билеты, да и газету  с тиражной таблицей ему сегодня передали. Все согласились.
         А надо сказать,  что примерно за месяц до этого, ребята из 41-ой комнаты «скинулись» и купили
где-то около 100 билетов. Теперь, Петрович достал из пузатого портфеля (в котором обычно переносили бутылки в «общагу» и пустые – на сдаточный пункт) целлофановый кулёк с пачкой билетов и газету. Мы все уселись за столом, где столько было выпито и меньше, гораздо меньше съедено, столько «пулек расписано», столько «шпор» подготовлено.  Ну, так вот, сели мы за этот стол и начали проверять билеты.

         Петрович доставал из пакета очередной билет, тщательно его изучал, называл серию и номер, а Толик искал результат в таблице и  объявлял его. Мне, в общем
то, всё было ясно заранее:  мимо, мимо, мимо, рупь; и снова  мимо, мимо, рупь, мимо, мимо, мимо. Так продолжалось довольно долго. Во-первых, билетов было много, а во вторых, и Петрович и Толик делали своё дело не спеша, всё таки, сказывалась и «пуля», и подготовка к зачётам, и, как я позднее узнал, бурный вечер предыдущего дня, проведённый в пивном баре «Сайгон».               
        Внезапно Толик стукнул рукой по столу,  в отчаянии вскочил со стула и сказал: -  « Ну, надо же, как не повезло».  «А  что такое?» -  спросил Петрович.  «Да ты представляешь» - ответил  Толик: - «и серия та, и номер почти тот, только у нас две последние цифры 2 и 1, а в таблице 1 и 2, а то «Волгу» бы выиграли».
Мы бросились к газете с тем самым билетом, в руках уже одного из Сашек. Действительно, всё так и было,  как сказал наш староста. 
        Ребята поскучнели. Вспомните то время: бутылка водки -2р. 87коп.; килограмм колбасы докторской – 2р.20коп.; кило конфет самых дорогих – 3р.50коп; ботинки -30-40 рублей; костюм -80-100 рублей. Мы в тот год, купили в магазине при гостинице «Москва», куда потом, после пожара в гостинице «Россия», вход стал только по пропускам. Так вот, мы купили бутылку лучшего крымского портвейна «Красный Камень» за 6руб.50коп. – для нас это были сумасшедшие деньги (при «степухе» в 35 рублей). Купили, поехали в «общагу» и распили на троих из  одного стакана (господи, неужели это было и где теперь «Красный Камень», я не встречаю его даже в самых фешенебельных магазинах Москвы). Вспомнили? А тут « Волга» уплыла. Поскучнеешь. Никто ведь и не собирался «брать» автомашину. На кой она. Как делить? По колесу на брата ещё можно, а руль, а мотор, а багажник? (ну, это я шучу). Ясно было, что выигрыш ребята бы взяли деньгами, а денег было бы 5000 рублей. Помните фильм «Берегись автомобиля?». Он к тому времени уже шёл в кино, показывался по «телику». Помните, незабываемо – чарующий закадровый голос Юрия Яковлева: - « …одна мысль о том, что машина, оставленная на улице, снабжённая четырьмя колёсами и мощным движком, стоящая пять тысяч рублей…». Это как раз о нашей не выигранной «Волге».
        «Ну, что», сказал Петрович: «Не послать ли нам по этому случаю гонца за бутылочкой хлебного винца». Была у него,  да и у Толика присказка такая. Бежать за бутылкой выпало младшему из нас, одному из двух Сашек, будущему доктору наук. «А чего брать?», спросил, уходя, Сашка. - «Так возьми пару плодово–выгодного», ответствовал Толик. Плодово–выгодным, мы – студенты, как и наши предшественники, называли самое дешёвое, но, достаточно убойное плодово–ягодное вино, по цене – рупь сорок за поллитра Мы даже песню сочинили и распевали её в состоянии лёгкого и среднего опьянения. Исполнялась она на мотив «Хали – Гали». Слова я уже подзабыл, но конец куплета помню: - «…рубль сорок соберём на башь». Это о ней о нашей знаменитой плодово–выгодной!
          До магазина было всего ничего, и минут через десять запыхавшийся Сашка стоял в дверях комнаты, и в его руках были две бутылочки самого заветного… после водки.

     Мы выпили. Немного поболтали; делать, в общем,  было нечего. Я собрался уезжать домой, но меня остановил сиплый голос Петровича: -  «Слушайте, а давайте подделаем  этот билет».
- «Подделаем? Зачем? Как?» - спросил Толик.
- «Да очень просто» - сказал Петрович – «Из других билетов вырежем нужные цифры, их и нужно то всего две,  наклеим  на билет». Это предложение заинтересовало всех и меня в том числе: я был,  в то время,  склонен к авантюрам,  и делать то всё равно было нечего; ну а дом, дом,  мог  и подождать.
Я снял куртку и вернулся к столу.
  - «Ну а дальше что?» - спросил я.
– «Дальше?», - сказал Петрович – «Дальше соберём после первого экзамена  группу у нас в «общаге», выпьем, песни попоём, а потом начнём  проверять билеты по таблице. А там посмотрим по ходу дела».
    Предложение понравилось всем  именно этим последним выражением. И мы тут же, не откладывая в долгий ящик, приступили к реализации проекта.
     С помощью ножниц и резинового клея, выпрошенного у соседей,
 выигрышный билет был готов в течение 5 минут. Сложен с остальными билетами в пачку, перехваченную тонкой красной резинкой, а пачка помещена на своё родное место – в портфель Петровича.

     Прошло несколько дней. Мы сдали зачёты, весело встретили Новый Год, и кто успешно, а кто и не очень, сдали первый экзамен. Ещё перед началом «сдачи» Толик объявил, что все желающие приглашаются после экзамена в 41-ую комнату «общаги» на небольшой «сабантуйчик».
       Нас набралось в небольшой комнатке человек 12- 14-ть. Выпили, закурили, попели песни. Я, конечно, не помню, что мы тогда пели. Наверное как всегда, свои студенческие, Визбора, Якушеву, точно Городницкого (мы очень любили «Снег»,
«У Геркулесовых Столбов», «Атлантов…»). Вот кого мы тогда не пели - это Высоцкого. Он только начинал, да и не был он нам  - геологам близок. Любовь к его творчеству пришла чуть позднее, после выхода на экраны фильма «Вертикаль».
        Ну,  так вот. Попели мы песни и замолчали. В этот момент Петрович хлопнул себя ладонью по мощному залысевшему лбу и сказал: - «Забыли». «Что забыли?» -  спросил Толик, снимая очки с переносицы. А это означало, что наш староста входит в состояние «кондиций». « Билеты забыли проверить, лотерейные» - ответил Петрович и достал из пузатого портфеля знакомый мне целлофановый пакет и газету. А надо вам сказать, что в прошлый раз, который теперь можно было
 считать репетицией, мы поступили очень грамотно: положили наш билет третьим с конца, где–то, 96 или 97-ым. Все уселись, и началась проверка.
         Всё было, как в прошлый раз. Я  и сейчас, через 40 лет, рассказывая вам эту историю, вижу перед собой эту прекрасно сыгранную сценку, никем, кстати, не отрежиссированную, главными в которой были Петрович и Толик, просто блестяще отыгравшие свои роли. Их задача облегчалась тем, что люди были уже «выпимши», но на это и был расчёт. Единственно, меня тревожило, как бы Толик не «перебрал», но в этот день он держался молодцом.
           Итак, всё было, как в прошлый раз: Петрович доставал очередной билет, долго в него вглядывался, называл серию и номер, а Толик, снова надев очки, искал результат в тиражной таблице. Я наблюдал, и мне хотелось, по «станиславски», вскричать: - «Верю!», так мне нравилось, то, что я видел. Всё продолжалось, как в прошлый раз: мимо, мимо, мимо, рупь; мимо, мимо, рупь. Мальчики курили, кое-кто из девочек тоже, но все с неподдельным интересом наблюдали за процессом. Когда началась проверка то ли 75-ого, то ли 80-ого билета, я понял, что если я сейчас не выскочу из комнаты, я всё провалю: меня просто душил хохот. Я сказал, что мне надо позвонить матери и спустился на первый этаж, где был общий телефонный аппарат. Я покурил, побродил несколько минут и, прикинув, что уже можно… поднялся на второй этаж, подошёл к двери 41-ой и прислушался. Стояла гробовая тишина. Я открыл дверь и вошёл.

      Я застал «немую» сцену, подобную последней сцене в бессмертном «Ревизоре». Нарушая тишину, ко мне бросилась наш комсорг Таня (для молодых поясню – это комсомольский организатор; надеюсь объяснять, что такое комсомол –  не требуется). Она вскрикнула: - «Гриш, ты не поверишь, ребята выиграли «Волгу!»». Я сказал ей, чтобы она не вешала мне «лапшу на уши», и прошёл к столу. Надо сказать, что актёрская игра Петровича и Толика, в этот день, была выше всяких похвал. Да и  Сашка – Крымский отлично им подыгрывал своим красноречивым молчанием (Второй Сашка отсутствовал по причине его отъезда домой, в маленький провинциальный подмосковный городок).
           По лицу Петровича блуждала, ошарашено – счастливая, чуть глуповатая
(тут важно было не переиграть) улыбка. Толик, водрузив очки на их прежнее законное место, и, выйдя из состояния «кондиций», держа в правой руке «счастливый билет», протягивал его ко мне и приговаривал  высоким тенорком: - «Гришенька, ты только посмотри, нет, ты только посмотри». И я посмотрел невооружённым взглядом (это теперь я ношу очки, а тогда…) «липа» была видна, ну не знаю, с чем сравнить. Ну, грубо мы сработали. Как  не вытирали остатки резинового клея, всё равно блёстки остались. Как мои товарищи, не разглядели? Уже позже, вечером, дома, я понял, что сыграли нам на руку, по-видимому, два обстоятельства: количество выпитого вина и водки после успешной и не очень успешной сдачи экзамена, и безупречная игра актёров.
           А потом пошла сплошная импровизация. Это и было, то, что Петрович,
если вы не забыли, назвал на «репетиции»: - «Ну, а там, там по ходу дела». По ходу этого дела мне не единожды хотелось воскликнуть: - «Браво!». Особенно я бы отметил «игру» Сашки. По его молчаливо–раскрасневшемуся лицу блуждала такая симпатично–растерянная улыбка, что я диву давался. Я знал, что Сашке досталась самая тяжёлая, самая неблагодарная роль без слов, но как он молчал! И знаете ещё что, очень повезло нам с нашими зрителями. Они оказались прекрасными партнёрами в проигрыше, естественно не подозревая об этом. Сейчас вы в этом убедитесь.
          Через минуту мы все сидели, кто за столом, кто на койках, и обсуждали
судьбу «счастливого» билета. То есть, обсуждали Толик, Петрович и Сашка, как
владельцы этого билета, а мы имели, так сказать, право совещательного голоса. Но, я, вам скажу, мы тоже оказались (о чём я вам уже рассказывал) не на последних ролях.
       Во-первых, было сразу решено брать выигрыш «живыми» деньгами. Действительно, ну как делить машину на четверых, живущих только временно под одной крышей. Петрович предложил какую то часть денег пустить на «пропой» всей группы в пив баре «Сайгон», а  оставшиеся деньги (основные) поделить поровну среди четырёх владельцев. Предложение по поводу «Сайгона» было с восторгом встречено всеми присутствующими. Но тут в дело вмешалась Надька и
своим характерным певуче – резким голоском сказала: - « Ша, ребята, так дело не пойдёт». Встав во весь свой немаленький рост, и отмахнувшись от пытавшейся её остановить Наташки (будущей жены Сашки Крымского) с возгласом: -  «Отстань
зараза», Надька заявила: - «А про Валькину свадьбу забыли?».

      Мы действительно в состоянии эйфории совершенно забыли про Валькину свадьбу. А надо сказать, что самой Вальки с нами теперь не было: после экзаменов она куда то уехала. "Ну что ж", сказал Сашка:"Значит надо выделить и Вальке денег на свадебное платье". А Петрович добродушно добавил:"И на колечко золотое". Я напомню вам, мои читатели, что Волга стоила в то время 5000 рублей, а золотое колечко-рублей 50-70.

       Ещё некоторое время мы, взбудораженные событием, что то обсуждали, а потом разошлись- надо было отдохнуть и готовиться к следующему экзамену. Прошло несколько дней. Я не встречался со своими "общежитскими" приятелями и готовился к экзамену дома, один. Итак готовился, что за день до экзаменов забыл приехать в институт на предэкзаменационную консультацию. Наконец,ближе к вечеру, когда этот чёртов экзамен сидел уже у меня в печёнке, я решил позвонить в "общагу", пошутить, а заодно и поинтересоваться консультацией. Причём, я ничего заранее в смысле шутки не продумывал, положившись на авось и на то, что меня "понесёт". И меня таки "понесло".

        Я набрал телефонный номер и попросил позвать Гончаренко из 41-ой комнаты. Пока дежурная за ним ходила, я нашёл носовой платок и приложил его к губам. Через несколько минут в трубке раздался характерный трезвый голос Толика:"Слушаю". И я начал тараторить, не давая Толику вставить ни слова. "Здравствуйте", сказал я. "С вами говорит корреспондент газеты Московский Комсомолец Сидоров Андрей. Я вчера был по делам в вашем институте и узнал, что вы и ваши товарищи выиграли в лотерею автомобиль "Волгу". Случай согласитесь неординарный, тем более сред студенчества". Сделав едва заметную паузу и набрав побольше воздуха, я продолжал:" Я бы хотел встретиться с вами и вашими товарищами, побеседовать и написать заметку в нашу газету. Когда бы я мог к вам подъехать? ". Всё это я выпалил на одном дыхании, не давая Толику вставить ни слова, и замолчал. В трубке раздался почему то уныло извинительный голос Гончаренко:"Понимаете, это была шутка, мы уже всем всё объяснили. Извините нас." "Как это шутка?", возмутился я:
"Я понимаю ваше нежелание афишировать такой крупный выигрыш. Но мой редактор с меня шкуру снимет, если я не напишу заметку. Нет.Нет. Я еду теперь же к вам и мы всё обсудим. Пожалуйста, никуда не уходите. Часа через полтора я у вас буду". И я аккуратно положил телефонную трубку на рычажки. Благо в то время, о котором я рассказываю, не существовало определителей телефонных номеров, и Толик при всём желании не мог бы выяснить откуда был звонок. К концу нашего с Толиком разговора вернулась с работы моя мама, и я, предупредив её, что вернусь поздно, надо подготовиться к экзамену, поехал в "общагу".
         
       По дороге я купил бутылочку "плодово-выгодного" и часов около семи вечера я уже стучался в дверь 41-ой комнаты. Я застал Толика и Петровича. Оба Сашки отсутствовали. Раздевшись и водрузив бутылку на стол, я ехидно-невинным голосом спросил:"Ну что, небось корреспондента ждёте?" Возникла немая пауза. Толик снял очки, протёр их фланелькой и сказал с удивлением:"Так это был ты?" Как же я не догадался?". На это я возразил, что это мой ответ на его Толика шутку с пересдачей мною зачёта(я как нибудь расскажу вам об этом приколе).

          Мы посмеялись. Сели за стол, выпили, закусив остатками "фестивального " супа. Суп этот так назывался, потому что готовился из остатков всего, что можно было найти в комнате к концу месяца, за несколько дней до стипендии. За выпивкой, ребята рассказали мне, что слух о выигрыше моментально распространился по институту. И всё бы ничего, но если бы не наша невеста Валька. Она узнала о том, что мы собираемся оплатить её свадебное платье, и заказала какое то сверх дорогое в ателье ГУМа. И кроме того, почему то решила, что ребята оплатят ей и часть свадебного стола. А до свадьбы оставалось меньше двух недель, и "счастливые"обладатели автомобиля "Волга" поняли, что заигрались. Поэтому, на предэкзаменационной консультации, где собралась большая часть нашей группы, и в том числе и Валька, ребята рассказали о своей шутке, продемонстрировали псевдовыигрышный лотерейный билет и извинились перед всеми.

         Мой звонок застал Толика врасплох. И он сидел, ожидая приезда корреспондента, и ломал голову над объяснением случившегося.  Петрович голову не ломал. Он вообще был крепкий мужик хорошей калужской закваски. Я сбегал в магазин и принёс ещё пару пузырей плодово-выгодной, и мы выпили. А потом Петрович взял тот самый лотерейный билет, поджог его спичкой, и наблюдая как он сгорает, сказал:"Не было у нас автомобиля, ну и не надо". А Толик добавил:" Итак проживём".

          По окончанию института жизнь разбросала нас по разным городам и организациям. В начале мы ежегодно собирались, встречались на День Геолога; позднее стали собираться раз в два-три года. Потом перешли на пятилетки, а теперь видимся мы редко, но иногда перезваниваемся. Но всегда при таких встречах, среди многих наших студенческих историй, в первую очередь мы вспоминаем историю с выигрышем нами автомобиля "Волга".

       Валька-наша первая невеста, вышла таки замуж, но года через полтора развелась. ПО окончанию института много и успешно работала в геологии, но к сожалению, лет десять назад ушла из жизни(инсульт). Нет с нами и нашего любимого старосты и одного из главных героев моего рассказа Толика Гончаренко. Он ушёл из жизни 5 лет тому назад. Умерла, едва перешагнув 50-летний рубеж, Любка. А все остальные живы и более-менее здоровы, и большинство ещё работает. И дай бог им  - моим товарищам по учёбе в РГ-65-1(МГРИ) здоровья и счастья в личной жизни. Им и всем их родным и близким.

     Этот рассказ-быль написан мною и напечатан в интернете в 2009-ом году. Сегодня на календаре 2017-ый год и все участники и свидетели рассказанного мною события постарели на 8 лет. И хотя нам всем за 70 лет, мы по прежнему перезваниваемся и встречаемся. И дай нам Бог здоровья.

               


               




               


   

   



               


© Copyright: Григорий Варшавский, 2017