Птицы

ты болИ во мне, чёрная птица, моя печаль,
коль уж выпустить и хочу тебя — да никак:
мне тебя хоть бы песнею — да на устах печать.
правда в крыльях твоих —
отнюдь
не в моих
ногах.

расправляй их во всю тесноту да во всю меня:
пусть ты будешь — ночь,
я же Питер,
рёбра —
из камня:
пусть ты будешь, чёрная птица, белее дня —
я шепчу,
тебя
этим шёпотом
выпуская.

прорезайся голосом,
им себя прочь неси,
чтобы я голосила, спасительно тем пустея,
выпуская,
как издавна — птиц повелось на Руси...
и от крика такого
вскакивала
с постели,

чтобы был он как песня,
но только — сама душа,
потому что я не умею других молитв.
чтобы мне
задышалось,
как разве что — после дождя,
и поверилось в то,
что больше
не заболит.

...у меня в ногах моя правда свернулась Невой,
я гляжусь в неё так, что печёт гранитные очи,
ибо красною птицею выпорхнуло неволь-
но огромное солнце из уст бледнолицей ночи

и присело мне на плечо, только я потерплю,
пусть ютится, родимое,
пусть на плече ютится.
если я Петербург — а ведь я сейчас Петербург —
будь моею любовью.

слышишь ли,
красная
птица?