Завидев перелетных, выпью выть

Завидев перелетных, выпью выть,
Лежать плашмя, всей плоскостью асфальта
По небу тосковать, но не забыть:
Опричь паренья Монгольфье и Райта,

В тени библиотечных стеллажей
Есть кладбище журавликов бумажных,
Их скомканные крылья чертежей
Бестрепетны, бессильны и отважны.

Я голос тех, кто не сумел взлететь,
Кто потонул в свинцовых оправданьях,
Зачем другие могут жить и петь
Без хрипа, хромоты и нареканья.

О несчастливых принято молчать.
Кому-то смех, кому-то боль зубная.
Кому быть чайкой, в горечи крича,
Кому быть пойманным в обед минтаем.

Подстреленных в охоту журавлей
Жалей-жалей, но несколько стыдливо.
Пей-пей до дна несправедливость
И губы утирать рукой не смей.

На всхлипе, там, где между ребер люфт,
Хранится деревянный остов птицы.
Шарнирный скрип. Приподнимает клюв
И тянет шею. Целовать в глазницы,

И в гладкий киль, и в скудный скарб костей.
Расхлябанного прошлого пожитки:
Лежат не для полезных запчастей,
А как напоминанье о попытке.