Репетитор. 1985-й

отрывок из повести "Воспоминания без размышлений"

Быть главным бухгалтером химического завода-гиганта с двадцатью тысячами сотрудников было очень круто. Наша главбух, Галина Павловна,  слыла тёткой суровой, строгой и властной. Если она пребывала не в духе, на второй этаж заводоуправления  подниматься не стоило. Её скрежещущий голос эхом разносился по всем закоулкам здания, леденя кровь уже провинившихся и ещё безвинных её коллег. «Строила» она и своих подчинённых, и начальников цехов и отделов всего предприятия. А что тут поделать? Должность обязывала.
Но все мы – люди… И у всех нас есть свои слабости. Слабостью же Галины Павловны была её дочь – Наташа. Дочери было двадцать семь. Работала она зубным техником. Когда-то бесславно закончив школу на одни тройки и отбыв повинность в мед. училище, вот уже  почти десять лет девушка трудилась серой мышью в местной поликлинике. И всё вроде бы у Наташи было отлажено и неплохо, только однажды её амбициозная мамаша, привыкшая глядеть далеко вперёд, решила:  дочери нужно стать бухгалтером, дабы пойти по семейным стопам.
Сказано – сделано. Галина Павловна с супругом нашли координаты Экономического ВУЗа, изучили программу для поступающих, накупили методичек, пособий и учебников, выдернули безропотную Наталью из её тихого стоматологического мирка и усадили за книги.
Однако десять лет отсутствия какого-либо воздействия на серое вещество головного мозга скромной девушки сделали своё дело. И если художественные книги и краткие аннотации и выжимки из школьных сочинений Натали хоть как-то ещё могла осилить и зазубрить, то с математикой было  «глухо» абсолютно… А до вступительных экзаменов оставалось полгода.

Захарыч, как обычно, долго стучался в наш кабинет, пока мы прятали в столы стаканы и закуску.
- Дядь Толь, пошли ко мне, разговор есть, – отчего-то безнадёжно и грустно буркнул он, когда я наконец-то открыл ему дверь.
Начал он издалека. Сначала про то, что с бухгалтерией нужно дружить. Потом про то, что учиться никогда не поздно. Потом про то, что половина наших начальников получают «высшее» заочно, в том числе и с моей помощью. Он, оказывается, был в курсе того, что я решал заочникам «контрольные» в рабочее время, но, надо отдать начальнику должное, невинно закрывал на это глаза. В итоге Захарыч огорошил меня: «Выручай, Толя. Только ты сможешь сделать это. Галининой дочке нужен репетитор по математике! Я обещал ей найти толкового спеца. Боюсь отношения с ней испортить. Спаси!»
Я слегка ошалел. Одно дело – решать какие-то обычные «контрольные», другое – репетиторство. Это ж серьезно, это ж ВУЗ у человека стоит на кону.
- Ну какой из меня репетитор, Иван Захарович? - взмолился я. – Ну посмотрите на меня, я ж несерьёзный, я ж после работы музыкой занимаюсь, да и забыл к тому же всё давно...
Захарыч внимательно меня оглядел и изрёк: «Они заплатят. В рабочее время будешь учить! А девка, оооох, симпатичная! И не замужем!!!»
Последний довод оказался, на мой взгляд, самым убедительным, и я согласился. Захарыч просиял, перекрестил меня и отправил в логово главбуха.

А на втором этаже уже «рвались снаряды, грохотала канонада, гремели раскаты грома»… Опять кто-то что-то сделал не так, как было нужно. Галина Павловна неистовствовала.
Я просочился в полуоткрытую дверь её кабинета и замер.
Увидев меня, Галина резко вдруг замолчала, оглядела мои длинные волосы, черную бороду, мятые джинсы и сомнительного цвета футболку, и недоумённо спросила:
- Ты кто?
- Репетитор, – совершенно безучастно ответил я. – Меня Захарыч прислал. Кого учить? Вас что ли?
Втайне я надеялся, что привычка говорить глупости, да и весь мой «лабухский» внешний вид заставят Галину Павловну выгнать меня к чёртовой матери. Однако, похоже, ситуация с математикой в её семье была действительно тупиковая. Она уселась в своё кресло и начала названивать моему любимому шефу.
- Иван Захарович, ты же говорил, что пришлёшь самого умного, серьёзного и ответственного. Это и есть самый-самый в твоём отделе? Ты шутишь? Точно? Ну, смотри у меня, Ваня!!!

Я понял, что деваться некуда и сдался врагу на милость. Мы решили, что будем заниматься с Наташей математикой по два часа, по вторникам и четвергам, в рабочее время с 16.00 до 18.00. О том, сколько могут стоить частные уроки, я не имел ни малейшего понятия. Сошлись почему-то на пяти рублях за занятие. Галина буркнула что-то типа «чё так мало-то», и мы ударили по рукам.

Дверь мне открыла странного вида девица, похожая на сову. Мятый халат и торчащие в разные стороны волосы явно противоречили доводу Захарыча о том, что она «ооох как хороша».
- Ты репетитор? Привет. А я уборкой занимаюсь. Заходи. Я сейчас.
Я прошёл в её комнату и в тоскливом ожидании уселся в кресло. Минут через пять ко мне  пришёл кот, а потом и сама девица.
- Ну, давай, учи, – уныло пролепетала она, взяв кота на руки и обречённо усевшись за стол передо мной.

Дабы понять начальный уровень знаний своей подопечной, я написал на листке самое простейшее интегральное уравнение и подсунул его Наталии.
- Решишь?
Девушка абсолютно бессмысленно оглядела написанное и отрицательно покачала головой. Я искренне удивился. Следующим было простое квадратное уравнение. Произведённый им эффект был тем же. Оторопь взяла меня. Синус сорока пяти градусов никакой реакции на будущую абитуриентку также не произвёл. Я понял безнадёжность происходящего и написал простую формулу: А / В = С. Отсюда В = ?
Наташа, подумав пару минут, произнесла: « Может, В = А – С», и с надеждой посмотрела на меня. Я в ужасе выдавил: «Ну да, примерно, почти, похоже на правду. На сегодня – всё». Кот спрыгнул вниз, выгнул спину и, потягиваясь, скрылся за дверью. Я, подавленный и ошеломлённый, ушёл домой.

Шансы снискать лавры успешного репетитора испарились.  Девушка была настолько глупа, насколько некрасива. Ей было явно лень напрягать извилины и изучать нечто ей инородное. Лишь обещание, данное Захарычу, да жажда наживы удержали меня от желания бросить всё, ещё не начав.
Следующие два дня на работе, водрузив на столе листок с надписью «НЕ БЕСПОКОИТЬ» и обложившись школьными учебниками Алгебры и Геометрии с шестого по десятый классы, я терпеливо изучал пройденный когда-то материал и составлял какие-то, понятные лишь мне, таблицы и диаграммы.
Шесть месяцев – это двадцать четыре вторника и столько же четвергов. Значит, занятий получалось около пятидесяти.
«Пятьдесят умножить на пять – это двести пятьдесят рублей. Это же Джинсы! Ну, держись, тупица!».
Потом я распределил десятилетнее знание школьных учебников на пятьдесят уроков, сверстал план занятий и отправился к главному бухгалтеру. Надо сказать, баба она была грозная, но, как оказалось, очень толковая. Терпеливо выслушав меня и ознакомившись с  придуманными мною просвещенческими намерениями, Галина Павловна наконец-таки прониклась моими идеями и пообещала всяческую поддержку и влияние на дочь со своей стороны.
- Толик, родной, спасибо тебе. Если что по работе будет нужно, всегда приходи, так, по-свойски, – мяукнула она, когда я уходил.
Через несколько секунд здание огласил дикий рёв, очевидно, уже в телефонную трубку: «Наташка, у тебя в четыре урок математики! Ни дай Бог, что-то не выучишь или прослушаешь, на галеры зашлю, на каторгу! Ты меня знаешь! Убью!!! По миру пойдёшь у меня!!!! Ты поняла???»

В этот раз Наташка была аккуратно причесанной, вкусно пахнущей и в спортивном костюме моей мечты «ADIDAS». На сей раз вид её был собранным и серьёзным. Два часа она внимательно вслушивалась в каждое моё слово, старательно записывала любую вескую фразу, и иногда даже понятливо кивала головой.
- А не такая уж она и дура, – подумал я, закончив урок. – И костюмчик ничего.

Через два или три месяца моя ученица успешно выполняла домашние задания,  легко решала квадратные уравнения, старательно строила графики функций и терпеливо считала площади фигур. Дело пошло, и оно ей явно нравилось. Ну кому ж не понравится умнеть, хоть и с чьей-то помощью, но умнеть не по дням, а по часам?
Но что самое главное – это дело понравилось мне! Я сам кайфовал от самого себя! У меня получается, да за это ещё и платят!

Через какое-то время, уже в присутствии её матери, я устроил дочери контрольную работу. Твёрдая четвёрка привела в восторг всех. Потом мы пили чай в огромной гостиной. Я нахваливал свою ученицу. Наталья краснела. Галина подливала мне сливовую наливочку. Толстый кот тёрся о мои ноги.

А летом моя подопечная поступила в Экономический. Причём сама, без протеже и блата, сдала все экзамены. Все! Без шпаргалок и подсказок. А по математике получила четвёрку!
Галина на радостях вручила мне внеплановый конверт с купюрами. Захарыч выписал премию. Обучение закончилось, и всё встало, как и было, на свои места.

А потом, с горящими от восторга глазами Наталья взахлёб рассказывала мне, что поняла, где ошиблась на экзамене в задаче, в каком именно действии. Ошиблась случайно, только по торопливости и невнимательности. Но для нас это уже не имело никакого значения. Я удовлетворённо слушал её и был практически счастлив. Ведь у нас с ней всё получилось! Мы обнялись и даже поцеловались на прощание.

Больше я Наташу никогда не видел. Не знаю, работала ли она потом бухгалтером, но репетиторством я больше не занимался. Хотя всегда знал, что если понадобится, то я уж...