Дезертир

Лицо сечёт позёмка дробью.
Фуфайка просится в тепло.
А он прибит гвоздём к сугробу
И жадно смотрит на село.

Там ходит запах папиросный.
Там, у печи, не жизнь, а пир.
А он лежит во мгле морозной.
Ни сесть, ни встать – он дезертир.

И грудь съедает злая дума:
Куда ползти? Зачем ползти?
Из этой тишины угрюмой
Ему отрезаны пути.

Нет, выход есть. Одна дорога –
Опять на фронт, где кровь и дым.
Но он решил: “Меня не трогать,
Хочу остаться я живым…”

И потому обеспокоен:
В крутых заботах млад и стар.
А он – ни пахарь и ни воин.
Лежит, как ржавый самовар.

Не оттого ль в такой печали
Траншеями орёт земля?
Не потому ль чужими стали,
Его вскормившие поля?

Ему бы встать, пока не поздно,
Раскаяться в своей вине,
И на войне, ревущей грозно,
Помочь израненной стране.

Чтоб снова по земле отцовской
Ходить свободно, в полный рост.
А он лежит в сугробе жёстком,
Заняв, видать, звериный пост.

Подумать больно, что не может
Он посмотреть в глаза родным…
И лишь хрустит на всё Поволжье
Предательский мороз под ним.               1976