Баллада о старом глухаре

Старый глухарь на току раскричался,
Вспомнив былые весёлый дни.
Время, когда он любви добивался.
Ночи, когда не бывали одни.

Песня летела в осеннем уборе.
Золотом листьев и ветром полна.
Ягод рубины искрились в узоре
И серебром отливала луна.

Звёздное небо и солнце святое
Пело в неистовом гимне любви.
В нежно-багряном осеннем покое,
Брызгами алой, кленовой крови.

Песня летела легка и туманна.
Песня звала заглянуть за предел.
Нотками сочно златого шафрана
Голос певца над поляной летел.

Мир разбивая неистовой трелью,
Слух потеряв и о всём позабыв,
Частой и звонкой весенней капелью
Плакал певец, миру душу открыв.

Песне внимали леса и долины.
Реки, заслушавшись, бросили бег.
Горные духи, скал исполины
Слушали, с плеч отряхнувши весь снег.

Песня звенела, глухарь распалялся.
Душу мелодии дивной отдал.
А средь деревьев хорёк пробирался,
Голоден был и немного устал.

К месту, где старый глухарь разошёлся,
Хорь терпеливый подкрался, залёг.
И, когда в крике пернатый зашёлся,
Выскочил, цапнул и в лес уволок.

Смолкла мелодия песни последней.
Тихо спустилась ночная пора.
Лишь среди золота сказки осенней
Молча кружились два  чёрных пера.

Старый глухарь на току раскричался.
Петь перестать о любви он не мог.
Долго еще крик за эхом метался.
Да улыбался сытый хорёк.

Осень оплакала птичью утрату.
Ветер упавшие перья унёс.
Песня осталась, но нет адресата
Лишь отголоски да призраки грёз.