Кутузову

Солдаты уже давно поедали своих сородичей, лошадей почти не осталось, большая их часть уже была съедена, решительно, от полумиллионной армии были рассыпаны крохи, самые крохи, дай бог, 15-20 000 наберётся дееспособных воинов, и те уже бегут, каждый сам по себе, вслед за ним, его императорским высочеством, чёрт побери. Иоахим Мюрат, король неаполитанский по назначению его величества императора, гордо и как обычно с храбрым выражением лица оглядывался вокруг, он мчался в кибитке, бросив армию, её жалкое подобие, которое месяц назад Наполеон оставил под его командование. В его голове мелькало навязчивое воспоминание о встречах с Милорадовичем, бойким, столь же храбрецки-бравым русским офицером. Последний раз они виделись, когда в воздухе пахло победой французов, когда Москва горела и от этих пожаров запекались яблоки, но это русское сердце было нашим, французским, сверкало среди его бренных мыслей. Помнит, как тогда, в период затишья, встречались легко и непринуждённо на пикниках с русскими офицерами. Тогда, он был уверен, что войны больше не будет, что скоро придёт перемирие и Александр покорится великому гению Бонапарта. И лишь одна фраза, фраза Милорадовича теперь острым ножом резала нынче его душу, как предсказание, как колкое напоминание.
- Ну, что Михаэль, что ваш Кутузов, поди в отчаянии, злится, Москву же отдал?
- Нет, его не поймёшь, хитрый лис, молчит, почти всегда молчит, и кажется будто вечно спит, но бормочет иногда, зайдёшь к нему, а он всё бормочет.
- И что же?
- Заставлю, говорит, их заставлю жрать лошадей, как турок когда-то заставил, и улыбается дерзко и по-русски добродушно.
И также дерзко и по-русски добродушно улыбнулся ему Михаил Андреевич.
Да, подумал Мюрат, заставил!
В июне 1812 года на территорию Российской империи вторглась 450 000 армия Наполеона, располагая ещё резервами в количестве 150 000 солдат. Русская армия насчитывала менее 200 000 в момент вторжения.
В январе 1813 года от французской армии осталось, дай бог, 15-20 000 дееспособных воинов и те жрали себя и лошадей. Хитрый же лис, Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, и бережливый, жизни солдат своих бережливый!

Горжусь я тем, что воин достойный
в нашем Казанском соборе лежит,
Кто плакал, отдавая Московию,
Кто русских солдат навеки хранит!
SH