Себе, любимой

Если бы я был
маленький,
как океан,-
на цыпочки волн встал,
приливом ласкался к луне бы.
Где любимую найти мне,
Такую, как и я?
Такая не уместилась бы в крохотное небо!

В. Маяковский

Смачно целует боль в макушку меня.
Бьет с размаху – пощечину – мне – разлукой!
Рыжий и бестолковый Тяни-Толкай
Обжег копыта о паперть, поранил руку.

Рога все длинней и тянутся в вышину -
Туда, где ястребом я вонзалась в громы.
И думалось мне, что не ветер, а я – крушу
Этих глыб белесых небесные легионы.

Не нищенкой с протянутою рукой -
За любовью. Требовала! Горела!
Рвала струны арф, и достался такой лихой,
Такой огнедышащий зверь с человечьим телом.

Изгрыз он меня и выплюнул кости в овраг,
Помахав хвостом своим куцым, скрылся.
А я все твердила: любимый и милый враг
В последний-ка раз поцелуй ты мои ресницы.

Но я шире неба и тяжелее звезд,
Вернее клубка Ариадны и тоньше улыбки сфинкса.
И голос мой укрепился, и дар подрос,
И мчусь я вперед Артаксерксовой колесницей.
 
У меня сотня ног и не меньше десятка рук,
Я ползу скарабеем на новые Эвересты.
Святой сказал: «Если пустыня вокруг,
Значит, ты искушаешься в этом христовом месте».

Пусть боль застоялась в дельтах моих рек,
Огонь фениксов растревожит ее кадило.
На самом деле, я всего лишь маленький человек,
Которого тьма пока что не победила.