Ты, тебя, тебе

Я сижу на стуле меж людьми, лютыми созданиями из плоти и крови, готовыми меня в этой крови выпачкать в любой момент, почему-то они все сдерживаются или же у них просто духа не хватает, но это мне и правда ни к чему – я и так в красном и тем самым немножко состою в родстве с красным бархатным сидением. Мне грустно, мне тяжко, я силюсь улыбаться, ведь кругом люди, они заметят –  в той иной параллели, где людям не все равно – они меня раскроют, поймут, что я так не чувствую, что это не я. Мне бесконечно хочется верить, что я не одна, что за мной (и пусть даже поперек меня) стоит кто-то, поперек горла – пусть – пусть мало воздушного пространства для души, но я живая, я продолжаю жить и слышать. Глаза мои обмануть трудно, а слух тем более. Зрение спешит разукрасить, оправдать – разоблачать – не имеет смысла. Я так сопереживаю, я знаю о * так много. Неужели так трудно что-то чувствовать, не в ответ, а просто так, отвечать ведь пока не на что. Я вся молчу. В * есть что-то, что роднит меня с самой собой, мне так до сих пор и не ужиться с тем, что в сердце и в голове, а уже 21 год. Я обитаю в музыке, в её сердцевине, я живу в словах – пока звучат слова и к ним сопровождение – всё это нельзя однозначно назвать бесполезным, пока есть Эрмитаж и Русский музей, пока всюду происходят всякие выставки и лекции, которые нет возможности посещать – осязаемо, видимо кипит жизнь, и я закипаю вместе с ней, я жду, когда же, наконец, * это почувствуешь, когда примешь, когда меня поймешь. Существуешь ли *? Кто * есть? Откуда * ждать, и почему * не приходишь?