Эй, Сохатый

Эй, Сохатый, давно не видались! Надо думать, четырнадцать лет. В эту малость (столетнюю малость) столько было несчастий и бед, столько было волнений и клятой, горькой боли, стучащей в виски... Я не знаю, по правде, Сохатый, как не сдох в Азкабане с тоски. Видно, жажда кровавой вендетты стала якорем, чтобы я жил. А ещё знанье – в Англии где-то меня ждёт твой единственный сын.

Гарри... Знаешь, он вырос мужчиной – настоящий, всесильный герой, ещё слишком, пожалуй, наивный, чтобы биться с самой Темнотой, ещё слишком, возможно, несмелый, чтобы жизни поставить на кон в страшной битве, опасной, смертельной, с беспощадным, жестоким врагом, но достаточно храбрый и честный, чтобы выдержать схватку со злом.

Эй, Сохатый, он дал мне то место, что я мог называть словом "дом". Он похож на тебя в своей жажде защитить, изменить и спасти всех, кто важен (ему важен каждый, с кем встречается он на пути). Он похож на тебя в каждом слове. Как и ты, настоящий боец.

Эй, Сохатый, твой сын стал героем. Так гордись им, гордись – как отец. Ты же знаешь, я многое б отдал, чтоб опорой быть вечной его. Но, Сохатый, и смерть примешь гордо, если знаешь, что умер за то, чтобы жил этот маленький мальчик, уместивший в себе целый свет.

Он одержит победу – иначе... Нет, не верю, "иначе" и нет.

Он сумеет, Сохатый. Сумеет. Это Гарри, мой крестник, твой сын, тот, кто сможет спасти всю планету. Он сразится. Он выйдет один, вскинет палочку, крикнет заклятье и застынет под куполом стрел, одарённый божественной властью делать то, что творить не умел Тёмный Лорд, – защищать и влюбляться, сожалеть, дорожить и скорбеть.

Эй, Сохатый, да это же счастье – за него принимать свою смерть.

И не жалко сгореть без остатка, и не жалко сломаться, как лёд.

Если Гарри падёт в этой схватке,

значит, мир
ничего
не спасёт.

5.07.15