Место уединения

Ивану Сарскову



1. Недосказанность
 
 
 
 
Бывает, рисуешь солнце,
В бреду или в раннем детстве,
Ложится оно на бумагу,
И плоским став, умирает.
 
А было, бумажные солнца
Стократ горячей сияли
Того, настоящего солнца,
А сам ты ни сном, ни духом.
 
Вот поезд мой уезжает,
А я не сажусь, все медлю –
Когда он всем телом вздрогнет
И тронется – я успею.
 
А если уж опоздаю,
Не знаю тогда, что будет.
Ведь ложная ясность страшнее
Самой неизвестности.
Впрочем,
Любая ясность страшнее.
 
 
 
 
2. Воспоминание
 
 
Как будто вспыхнет где какое пламя,
А после ночь полярная настанет,
В которой только нищие бродяги,
Едва стоят, пустить погреться просят.
 
Им помнится, что в доме номер девять
Когда-то болеро в глухие ночи
Счастливые до смерти танцевали,
И ангелы их в небо забирали.
 
А улицу совсем они не помнят,
Все улицы похожи друг на дружку
Недавно стали. По обледенелой
Калитке постучат рукой озябшей,
И к следующему пустому дому.
 
Но нет, никак не может показаться –
Трубят, трубят сквозь завыванья вьюги,
Слоны трубят негласные аккорды.
 
 
 
 
 
 
 
 
3. Соперница
 
 
 
Я тебе написать хотела.
 
Так по комнате кто-то ползал,
Будто тоже просил пощады.
А потом поняла – не надо.
Напишу – и еще теснее
Сдавит голову белый шепот.
Лучше мне капюшон накинуть
Или уши заткнуть руками.
 
Я тебе написать хотела.
 
Ты еще ничего не знаешь,
Ничегошеньки ты не знаешь.
Как и я ничего не знала,
Годы тикали, было мрачно.
 
Я тебе написать хотела
И в тот день, но опять сдержалась.
 
Отведи от тебя
Эту тайну,
Зарой
В могилу.
 
 
 
 
 
 
4. Обет молчания
 
 
 
Рассудок – перышко,
А череп – безъязыкий колокол.
У всякой птицы тело полое
И неприметный прах.
А судят птиц на небесах.
Когда в окошко я войду,
То сразу к птицам попаду,
К сороке, ласточке, стрижу,
И жизнь словами докажу.
А что за ней?
За жизнью что стоит?
Нет, тут-то слов уж мне не хватит…
 
Каким-то гомоном,
Каким-то клювом сломанным,
Как в цирке, укрощайте.
А вы – прощайте,
Мои, единственно мои,
Я вас доказывать не смею…
Я прокляну вас,
Не сойти мне, прокляну.
 
Тяжелый череп шел ко дну,
И колокол летел ко дну,
Слова, твои-мои слова
Глотает море.
 
 
 
5. Самоубийца
 
 
 
Жалко белую посуду,
Жалко темное окно.
Если кто-то верил в чудо,
Пусть поплачет заодно.
 
Никого не похоронят,
Живы все и спать легли,
Только дерево уронит
Иней на покров земли.
 
Где-то в форточку подует…
На невидимом для глаз
Небе самолет воюет
И поет в который раз:
 
Все, что было, то не ново.
Кайся, кайся, сожалей.
И водицы родниковой
Хоть на донышко налей.
 
 
6. Ехидна
 
 
Сделай из кожи моей барабан,
Из кишок моих сделай струны,
Победоносец в златом седле.
А голову, голову повесь на ворота
Царствия небесного.
Пусть говорит божий люд:
«Ай, сатана, доскакался, доигрался!»
Пусть пропоют Фрол и Лавр,
А тебе - мед да лавр.
 
Ветер занавеску приподнял,
По полу разбросанные карты.
 
А ты меня казни, пожалуй, друг…
Не тело, душу усмири, попробуй!
Что тело? Вот тебе душа,
А вот веревка – почему не вяжешь?
Ага! Не получается?
Ну что же, значит, я не твой,
Не твой я!
 
Кажется, хлопнула дверь
В третьем доме отсюда…
 
Думаешь, мне не жалко?
У кого тут пальчики тоньше,
У кого тут острее уши?
Кто-то едет к нам,
Слышу ветер.
 
Вот и первая слеза
Потекла.
 
Давай-ка, свечу запали,
Все я вижу, даром, что темно.
Не нужен ты мне, пойми, не нужен,
Это я так.
С миром иди,
Но чужого не бери.
Хотел, тебе – все, а мне – ничего?
Мне –
 
Все или ничего.
 
 
 
 
 
 
7. Напрасно
 
 
Когда бы хоть крупица смысла
Нашлась на дне моих морей,
Избушевавшихся, иссякших –
Я стала бы спокойна. Да,
Я стала бы совсем счастливой.
Пусть не видать конца войны,
Победа – этот тот рубеж,
Что в ста заснеженных шагах.
Преодолеешь – победишь,
А дальше новый день настанет.
Но нет, замена не идет,
И кружит след, и бледный день
Погас. И переночевать –
Так чудом.
Если сатана
Мне вместо ангела приснится,
В него я намертво вцеплюсь,
В его рога и хвост вертлявый,
Пока не вынесет отсюда,
Из этой топи на траву,
На землю, снег, песок,
Чтоб воздух был,
Чтоб им дышать,
Чтоб знать –
Все нужно,
Нужно,
Нужно…
 
 
 
 
 
 
8. Бель
 
 
 
Есть небольшой туннель,
Как бы калейдоскоп,
И маленький никчемный
Постовой в конце туннеля.
Он держит флаг в руке,
На белый снег похожий,
Такой целебный свет
В протянутой руке.
И он меня обманет.
Но глаза –
Они глядят на этот снег без боли,
Без мученья.
Мои глаза.
Еще мои, а вдруг уже ничьи.
А, вот еще:
Деревья тянут ветви
Из последних сил,
Но корни их прочнее
Всякой силы.
Их корни – Бог,
Они дадут и ветви, и плоды.
Разгладятся рубцы,
И обновится снег.
Совсем иной он будет -
Чистый,
Без изъяна.










Январь 2017