Последствия извержения

Не жалей меня - я не желаю быть жалобной жертвой,
что обжарена в жаре пожара и сожрана жизнью,
как жаркое, поджарка без жира. Я брошен был в жерло
жизни этой, что стала мне Этной нетленною. Мыслю,
значит, все еще жив - сам себе Мориарти и Шерлок,
прошерстить все широты души я спешу, но, неспешно,
возвращаясь домой, чуть шатаясь среди этажерок,
я тебя буду звать в темноте, что не будет кромешной.
 
На щади меня счастьем тщеславным, отчаянным. Тщетно
ощущать, как смещаются щели мощеной брусчатки.
Перестань быть моей ущемленной и щуплой прищепкой,
что вцепилась ищейкой в меня, за мои опечатки,
отпечатки найдя на песке, что вели до причала,
где ты раньше стояла-скучала, пытаясь не сникнуть,
не погибнуть душой и начать нарочито сначала,
к очертаниям Черного моря пытаясь привыкнуть.
 
Не зови меня! Мы визави (нет!), но как в Везувии
лава, что сожжет в Помпеях лавр и лавры. Лавируем
слаломом над валом девятым, обвалом, в безумии,
после которого нас ждет хваленый всеми херувим -
хер бы с ним! Времени вверено нам тут всем немерено,
выверенно выделено извне самим Пелевиным.
Я не втираю тирады тебе, и сивым мерином
не пытаюсь врать так коротко, как свойственно эллинам.
 
Только ты уже не поминай меня, милая, лихом,
тихо ли, с холодом ли или же с чуть илистым всхлипом...