Георги Рупчев. Ателье

Ателие

Влезе Мария. Между скици и сандвичи с шунка
ние играехме карти,
влезе Мария,
влезе безшумно.
Седем Марии по стените, една от статива
с нас я очакваха, влезе деветата— жива,
влезе, поникна с чадъра си мокър,
с палтото зелено, с лилавата рокля.

Като магия: влезе Мария,
влезе Мария...

Ох, как седяхме там,
малко пийнали, сухи и хубаво сресани,
как растеше димът и тежаха ръцете ни,
как светът се разместваше постепенно
учестен, безучастен,
стаен,
тънкостенен,
по лицата ни, позачервени и умни, избиваше влага—
Мария стоеше,
Мария на прага
и ни гледаше...
Господи.

Ние, седящите там,
като попукани глинени бюстове важни—
поколение:
синове без бащи
и бащи на синчета нераждани...

Беше кратко.
Влезе Мария. Тя каза: "Снощи починал татко."

Георги Рупчев


Ателье

Входит Мария. Мы заняты:
эскизы, ракия, ветчина,
преферанс.
Входит она,
беззвучно в этот раз.
Семеро на стенах, на мольберте восьмая,
и мы дождались как соловьи мая,
девятую, в зелёном пальто и лиловом платье...
как виноватую.
Входит Маша, муза наша
солнца краше.
Ах, хорошо мы сидели
под хмельком, но приглаженные, при деле,
и дым столбом, и руки тяжелели,
и свет делился постепенно
на частный, безучастный
комнатный
и тонкостенный.
Румянец умных наших лиц
марала некая испарина.
Мария с порога
смотрела на нас...
Господи, мАрина.

Наше узкое
сидячее общество
околобогемных баинек,
безотцовщина,
отцы сыновей нерождаемых...

Короче,
вошла она и:"Папа умер ночью".

перевод с болгарского Терджимана Кырымлы