Охотник за грозами

Рифмованный миф о славянском охотнике Идиславе.


Часть I

Когда на землю набегает ночи тень,
Багряным светом полыхает солнца луч,
Достанет непогода свой кистень,
Пастух небесный – гонит стаи туч.
Затихнет лес, не шевельнёт листом,
В реке студёной вспенится вода,
Крадутся тени средь осин, поросших мхом,
Прозрачен воздух – близится гроза.
На переправе, у песчаного обрыва,
Усталый путник мастерит себе ночлег.
Силён и молод он, но выглядит уныло
Его одежда в россыпи прорех.
В суме заплечной есть немного хлеба,
Пустая крынка, старая рогожа.
Нельзя охотнику, идущему по следу
Обременять свой путь тяжелой ношей.
Зной летней ночи расстелил седую мглу,
Не отступил, а затаился он, до срока.
Нарушив громким криком тишину,
Взметнулась в небо быстрая сорока.
Нагнул осины ветра ярый шквал
И ливень молотом в ушах заколотил.
А путник, телом всем к земле припал
И у богов защиты попросил.
Смешались твердь и воздуха потоки,
Смешался гул и свист с огнем в ночи
И даже воды в зарослях осоки
Сменили очертания свои.
Шипение и шум гигантских крыл
Послышалось, а может показалось...
Охотник в напряжении застыл,
Отринув прочь гнетущую усталость.
Клубится небо – в цвет змеиной кожи,
Но молний всполохи даруют миру свет.
Охотник скоро развернул рогожу,
Пришла пора исполнить свой завет.


Часть II

Железный меч да медный рог –
Спаси Сварог, спаси Дажьбог,
Оружие, что положению под стать.
У рога глас – что тура песня.
Меч по руке, пусть служит честно –
С таким сподручнее с врагами воевать.
Три крупных тени над водой,
В ушах застыл истошный вой –
На миг похолодело всё в груди.
Два шага и спиной в откос…
Размыт рекой песчаный плёс  –
Открытое пространство впереди.
Он шёл за ними много дней,
Из гроз в грозу, среди полей,
Среди лесов – бродя, искал их следа.
Он их повадки изучал,
Всё, из укрытий наблюдал,
И жаждал  подходящего момента.
Они пришли из мира нави ,
Хоть поняли о том едва ли,
Вещун  и тот таких не знает бесенят .
Не терпят шум, не помнят страх,
Им гром небесный – лютый враг,
Поэтому, за грозами летят.
Их вид вселяет ужас в души –
Три омерзительные туши,
О теле ящера, да кочетовых  головах.
По две с полушкою сажени ,
Те Чернобоговы  творенья –
Со златым  блеском в воронёных  чешуях.
Все поселения в пути
Они на щепы разнесли –
Ни скот ни стар не млад не знал пощады.
Их пир и мир кровавых рек
В сей миг окончится во век!
«Им не видать со мной сегодня сладу !»
Сказал и дух его окреп.
Взгляд стал внимателен, свиреп.
В рог затрубил он аспидов сзывая.
Удар мечом – затем откат,
Как наставлял их вящий  брат.
Без отдыха, об устали не зная.
Словно безумец-оголец
Метался в мраке молодец,
Летающих змеёнышей разя.
Сварогов меч, Дажьбога рог,
Да и Перун светил как мог,
Не допустил сложить головушку за зря…
Упал герой, плеснула кровь.
И как об этом не злословь –
Себя, не в силах шелохнутся, уж не чаял .
Так и лежали вчетвером –
Он и три аспида гуртом ,
А в полночь пыл грозы, в конец истаял.


Часть III

Густой туман клубится там, где, пустота.
Там, отступает навсегда – мирская суета.
Одна, надеждою полна, летит душа.
Горят священные костры  – они пусты.
Метаются чужие сны – беспечны и просты.
Стоят Гордарики  посты – небесные кресты .
Ходить, о чем-то говорить, дышать и жить.
Теряешь страх, теряешь нить – не изменить,
В попытке миг остановить и всё забыть…
– Я рада… видеть тебя рада, о неразумное ты чадо !
Другого образа не надо – то жрица Гарда.
Блистают вешней  чистотой её наряды.
– Моя отрада…
– Ты верь мне, как своей судьбе,
В своей полуночной мольбе, спешу к тебе
И не оставлю на земле, не в яви, не во сне.
– Моя любовь…
– Твоя ли кровь из тела утекает вновь?
Ты свою душу не неволь – пусть выйдет боль!
Она черна… черна как смоль…
– И солона как соль?
– Как ты посмел! За что терпел?
По что байдану  не одел?
Силен и смел? Был близок твой предел!
– В кольчуже  жеребцом скакать по кромке  – неловко.
Тут сила не в одёвке  – в уловках…
Видать не будет толку – то издёвка ?
– Окстись , ты по напрасну не ершись.
От зла в душе освободись!
Пора продолжить жить – скорей очнись!
Пусть меч твой будет прав! Смири свой нрав…
На верный путь однажды встав – не будь лукав !
Иди скорее к своей славе, Идислав.


Часть IV

Коварна ночь – так вкрадчиво тиха.
Свет полнолуния неспешно в реку льётся.
Тягуча как сосновая смола,
С неторопливостью седого мудреца –
Ждет солнца.
Брег стоптан, искорёжен, смят,
Откос песчаный срыт до полвины.
Лежат тела, и испускают едкий смрад ,
Огромных аспидов, крыла  раскрыв картинно.
Стон человеческий «идиллию » нарушив –
В мир выплеснул страдание и брань.
Не отозвался мир, прикинулся бездушным:
Хоть в Лету кань!
На дело рук своих охотник взор  воздел
И ужаснулся, и возрадовался вкупе.
Что был удачлив, что был смел,
В стремленьях что остался непреступен.
Кружилась сильно голова,
Земля качнулась, раз и два…
Хоть пошатнулся, но упрямо устоял.
И вспомнив нужные слова,
Он заговор , успев едва,
Напевно нашептал:
«На море-океяне,
На острове Буяне ,
Стоит горючий камень Алатырь .
На нём сидит девица,
А рядом – ведуница ,
Что ведает весь мир.
Игла у той девицы золотая,
Нить ведуница ей прядёт.
Зашейте раны Идислава.
Пусть кровь пройдёт!»
И с глаз упала пелена, до срока, отступила.
В здоровом теле, смерти злой упрямясь,
Уж не уходит жизнь, не покидают силы.
И боль забудется, останется усталость.

Сходил к реке, ополоснул лицо,
Чуть прогулялся по песчаной кромке брега,
Другим уж взглядом, чуть с прищуром, с хитрецой,
На аспидов не глядя, двинулся к ночлегу.
Где туес – там и глиняные крынки,
В них влага – дочь грозы и дочь огня.
Припав губами, выпил половину
И на рогоже погрузился в царство сна.
А по утру на переправе шум и гам,
Возница  переправу брать боится.
Купец  дородный  гнал свой караван,
Да вот, пришлось в пути остановится.
Нашли с десяток вой  в прелагатаи .
И так и сяк судили раз за разом –
Брод перешли, убитых аспидов застали,
Вернулись, с удивительным рассказом.
Велел  купец лесок осиновый рубить.
Всех тварей сжечь, да прах в пыли развеять.
А новым утром уж, прибился к ним в пути,
Охотник Идислав, в лесах помятый зверем.

Сентябрь, 2017