Сладкая Гниль

СЛАДКАЯ ГНИЛЬ                Samuel Krig
working version



Всё, что осталось им теперь – бухло в изгибах Арбата,
Оксимирон, Калиб и Слава КПСС.
В метро вовсю катаются на самокатах, в тех головах идёт какой-то необычный процесс.
Одним до буйвола мошонки пригламуренный Кремль, другим - кедушки с паранойей,  хайп и Ванька Меньшой.
На Пушке дождь опять пролился с тёмного неба, туда, где раньше был обменник
и загон с анашой.
Я наблюдал вблизи жестокую тяжелую старость и видел/ утром солнца золотистый янтарь.
Давно забыт/ хипповый гоблин с самопальной гитарой,
что для других теперь почти как мёртвый алтарь.
Аидский пудель приторможен тёплым греческим морем, виолончельный thrasher – призрак за трамвайным углом.
O.K. Железный Феликс спилен круто под корень,
сейчас там плешка для пейзанки с офигенным веслом.

Тряпичный клоун ждёт машину на оранжевом пони в одной из комнат,
где теперь стоит другая кровать.
В переизбытке информации «Титаником» тонет, то, что хоть как-то раньше
Их могло бы связать.
У Катерины Абрикосовой синдром «Stairway to Heaven»,
жаль с полунищих деток не нарубишь бабла.
К тому же им не нужен ни Кропоткин, ни Ленин,
гораздо проще Skype и с марцефалью игла.

Я сосчитал своих умерших, знаешь, их уже девять. Один ди-джей сказал:
Здесь дохнут «пачками», bro.
В пустых глазницах Припяти застывшее время, лишь звёзды смотрят с неба
в ржавое ведро…
А по углам огромной непонятной России ползёт сквозь стены в души
чья-то сладкая гниль.
Когда идёшь в толпе, то в ней вокруг все чужие
И сердце как на свалке грёз пустая бутыль.






















                30 сентября 2017

                17:03