***

Ночами не снится ни Корфу, ни город средь торфа,
ни прошлое, что атрофировано настоящим,
в котором исчез бы, как полк, что покинул свой Норфолк
потоком. Сыграв свою партию, сыграю в ящик
только несколько позже, лежа низложенным в ложе,
лицами (рожами?) окруженный, в собственной коже,
жизнью жестокой изжеванной, прожженной, как печень
человека, что был очернен чумой, искалечен.

Ночами пытаюсь уснуть, но куда деваться мне
от своих же собственных мыслей, что лезут полозом
в лаз. Я страдаю (херней пустой? зря?) депривацией
сна, свой насилуя мозг под волосами голосом,
Колоссом чувствую дрожь в коленях своих, склеенных
после падения с неба на землю. Во языцех
притча - судьбина моя - муки сплошь галлилеевы,
но без мучений не крепчают ни мозги, ни бицепс.

Ночами пытаюсь придумать хоть что-то, что тронет
хоть чью-нибудь душу, коснувшись ее строчкой каждой,
что вместе звучат, как звучание клятвы на фоне
писклявых колядок в Девяткино, склянок... неважно
чего там еще, ибо я потерял счет бессчетным
нечетным и четным рассветам, что встретил не спящим.
Я стал чрезвычайно, чрезмерно начитанно-черствым
червем, но, увы, перестал быть собой настоящим.