Египет

Если сказал ты: верно, Египет, улица,
Нынче Каир под парусом белого солнца,
И голубые пятки шакала Анубиса,
Словно следы Таро цыганского торса.

Плечо ее подобно стволу бамбука -
Не пальма, не камень песчаный, отравленный пылью. 
Жара здесь не радость, но священная мука,
В которой когда-то боги рождались и были…

Былью и болью коричневых чужестранцев,
Из кожи быков черных делавших барабаны.
Это была великая древняя нация
И не суть, что они поклонялись барану.

Скарабеи ползли по холодному синему Нилу,
Разжигая в себе почитанье (О, солнечный Хепри!)
Почти что письмо Гумилева Ахматовой (милая,
Я скоро вернусь и убью крокодила, ты верь мне).

А Сет крокодил иль осел иль другая трагедия,
Но Ра уязвит и Апопа, и Сехмет побалует.
И кто-то о ка или ба (верно, жрец) ночью бредит,
Пока разгораются угли, подобно опалам.

Канон не смущает. В три четверти – пирамиды,
Осирис, вершащий закон, на чтеца не разгневается.
И черная шапка волос благоверной Исиды
На тьме алебастровой кости стоглавого Мемфиса.