Она вошла, не робкого десятка...

Она вошла, не робкого десятка,
К ногам таких ложились города,
И в общем всё прошло не так уж гладко...
Ну, не из тех, кто робко шепчет: "да".

Не из усталых, грустных и покорных,
Которым больше нечего терять,
Что сеют щедро пораженья зёрна,
Ложась в любую тёплую кровать.

Она из тех, кто знает себе цену,
Кто видит, что сокрыто от других,
И не пойдет на жалкую подмену,
И правду чтит превыше благ иных.

А дикий зверь с болезненным проворством
Спешил ее к падению склонить.
Сказала просто: "Не люблю притворства,
Ты докажи, что есть за что любить!"

Зверь бушевал неистово и шумно:
"Велик я в гневе! Бойся!! Аз воздам..."
Потом страдал в своём бреду безумном...
Но, как котёнок, лег к её ногам.

И протянулись милосердно руки
К измученной, немыслимой душе,
Избавив от невыразимой муки,
Звездой сияя в утлом шалаше.

И зверь утих. Счастливыми глазами
Он видит в ней спасение своё.
И не отнять руки уже часами,
Не оторваться больше от неё.