люблю красу осенних нег-

Уж своей чредой минуло лето,
сойдя в простор былого где то.
И льёт лучи в простор недуга,
для божьих чад и музы друга.

И пришла пора осенней неги,
достойна щедрости пера.
Печальных проводов набеги,
над сенью сонного двора.

Лучами солнышка поились,
простора мирные поля.
Листья падая роились,
в средине где-то октября.

Туманный утренний рассвет,
льёт желанный взору свет.
Сокрыв на четверть сутки,
на юг летят пролётом утки.

Где, границ таможенный роман,
тешит призрачный обман.
И гусей крикливых караван,
хранит мой верный талисман.

Но, сойдёт на сень земную тень,
вот, уж ночь в седом тумане.
И блажит в грёзах сонна лень,
то, на масле, то, в сметане.

Угрюм покой уснувших сосен,
тень легла покрыв каймой.
Былую быль на вздохах осень,
сведя на робкий жребий мой.

И вновь томит меня тоской,
ночной покой душой внимая.
И сияют своды пестротой,
на тайны мысли побуждая.

Но люблю красу осенних нег,
отцветшей сени одеянья.
Дней прощальных скорый бег,
багровым цветом обаянья.

Люблю природы увяданье,
когда в осенней неге день,
прохлады первое дыханье,
льёт лучи в осенью сень.

Люблю осенней сени даль,
сердечной боли и страданья.
Забвенную грустную печаль,
в невольных грёзах увяданья.

Люблю дикой вольности забавы,
прохладу дышащих полей.
Осенней щедрости дубравы,
прощальный голос журавлей.

В грёзах томного явленья,
луной украшен неба скат.
Вожделённым чувством обольщенья,
небесный злат-ит луч закат.

Где, дремлет старец океан,
и млечный путь к звезде открытый.
И жатвы скошенной дурман,
словно сон давно забытый.

Где, лёгок ветра тихий звук,
забыл порог родного дома.
Навеял сердца мерный стук,
душевным звуком метронома.

Улыбкой вновь ответишь ты,
заре вечерней тихой дали.
И неги радужной мечты,
рассеют явственность печали.

Сошла заря, слиняли краски,
покинув взором покои грёз.
Взошла луна на своды сказки,
и льёт лучи в обитель слёз.

Даль в бездейственном покое,
ещё дремлют в мареве поля.
Страждет озеро лесное,
и зарделась ранняя заря.

Редеет ночь, светлеет небо,
душа в покое и нету сна.
С зарею встал и вижу слепо,
мутно светится луна.

И встал я братцы утром,
на зорьке утренней поры.
Зеркально-чистым перламутром,
кристальной россыпью росы.

В грёзах лес и лист берёзы,
уж, шепнут песенку свою.
Несут смиренье божьи слёзы,
в обитель млечную мою.

Уйду в себя на вече всходов,
на дань отрады божества.
Там, льёт лучи лазурных сводов,
небес бескрайних синева.

Вот, восток лучами золотится,
уж, тает утренний туман.
Пар над озером клубится,
мне день без тени богом дан.

Трава завялого забвенья,
пахучей прелостью парит.
Под лёгкий солод дуновенья,
щедро дарит колорит.

О, как, приятна мне краса,
природы пышной увяданье!
Прощальной трели голоса,
чувств восторгов излиянье.

Покрыты маревом овины,
и лес, окрестные луга.
Сердцу милые картины,
под туманом спящие стога.

Спешит вода к купели бранной,
по ступеням жертвенных могил.
Ручей струёй прозрачной,
вдохновенья жажду утолил.

Поёт поток сонет беспечный,
слившись с трелью соловья.
В грёзах жизни скоротечной,
журчаньем резвого ручья.

Там, за синей дымкой дали,
где, скука, холод и гранит.
В забвенном ропоте печали,
тропка к холмику стежит.

Но, прощай забвенный голос нив,
на всё твоя, - святая воля.
Твой томлёный голос жнив,
кроткий нрав судьбы неволя.