Долгое эхо Афгана

Возвращался я тогда поездом домой из Ферганы. Попутчик мой Владимир Тарасов, тоже уфимец. оказался чудесным собеседником. Прошло минут тридцать, а мы уже сидели за столиком, пили крепкий, заваренный по-восточному чай и беседовали, как старые добрые приятели. Тарасов приезжал в Фергану на похороны друга-афганца Ивана Могурина. Вместе в Афгане были они около трех лет. Прошли сквозь его пылающее горнило, не единожды смотрели смерти в лицо. Ворошить страницы, пропитанные кровью той чудовищной войны, Владимиру было нелегко и все же он поведал мне эту трагическую историю. Вот его рассказ.

****
14 августа 1983 года для меня черная дата. В этот день возвращались мы в подразделение после выполнения боевого задания. Наш «ГАЗ-66» потряхивало по колдобинам горной дороги. Вымотанные, уставшие до чертиков после трех бессонных ночей многие солдаты дремали, склонившись над своим оружием. Только неугомонный весельчак Иван Могурин то мурлыкал себе под нос, то вдруг снова принимался смешить ребят своими анекдотами.
Миновав очередной перевал, мы спустились в ущелье Волчья пасть Это уникум природы: слева гряда отвесных скал; у подножия, подпрыгивая на камнях, стремится в горловину бурный поток. Справа - отлогие холмы с россыпью вросших в землю огромных валунов.
Мы уже подъехали к ручью, как вдруг машина резко рванула влево и, ударившись бампером в выступ скалы, заглохла. Послышались сухие выстрелы. Кузов вмиг опустел: все рассыпались вдоль потока и залегли. Когда я выпрыгнул из машины, увидел склонившегося на руль водителя, из его виска сочилась кровь. Пуля снайпера. Я залег недалеко от грузовика за выступом скалы.
Душманы, видно, долго нас ждали. Они успели хорошо окопаться. Левее валуна я заметил бруствер окопа. И тут же разглядел замаскированный ствол пулемета. Взял объект на прицел. Вскоре из-за бугорка появилась голова, повязанная зеленым платком. Я дал короткую очередь. Душман, взмахнув руками, осел, ствол пулемета уткнулся в землю Метрах в десяти от меня Иван Могурин швырял в душманов гранаты из своей «шайтан-трубы» - так мы в шутку величали гранатомет. Каждый выстрел Иван сопровождал репликой: «Получил, гад! Кто следующий?»
Тут я заметил: один из противников, видно, решил сменить позицию, он полз по-пластунски, да так коряво, что его зад то и дело выглядывал из ложбины. Ей Богу, я даже улыбнулся и решил попробовать. Когда его зад в очередной раз выглянул, я ударил одиночным и, видно, хорошо задел. Душман в горячах встал на колени и, выронив автомат, ухватился рукою за штаны. Тут я его и прикончил. «Второй, подлец!» - вырвалось у меня из груди.
И в этот миг совсем рядом раздался оглушительный взрыв, просвистели осколки. Взрывной волной меня с силой ударило о скалу. Дневной свет погас, и я потерял сознание.

*****

Побег из ада

Почувствовав сильный толчок в плечо, я очнулся и увидел стоявшего надо мной человека со шприцом в руке.
- Проснулся, - улыбнулась черная борода.
Рядом с ним стоял другой, без бороды, с автоматом у пояса. Опершись на руки, я пытался встать, но от сильной боли вскрикнул и снова упал на солому.
Когда душманы ушли, я огляделся. Вокруг была темь, лишь через дверные щели проникал слабый дневной свет Сколько я ни напрягал мысль, не мог понять, где я нахожусь и что со мной происходит. Прояснить обстоятельства помогли друзья, они были рядом. Это Иван Могурин и туляк Игорь Бураев.
- Ты помнишь, ротный нам рассказывал про главаря банды Исламбека и его старшего сына Мурада? Так вот, мы у него в «гостях», - почему-то шепотом говорил Иван. - Это Исламбек устроил нам западню.
Когда тебя контузило, бой еще продолжался около часа. Но силы были не равные. И в конце концов мы остались с Игорем вдвоем. Сдаваться не хотели и оста¬вили по патрону для себя. Но когда выяснили, что ты жив, решение измени¬ли. Не могли мы тебя оставить одного. Вот и очутились здесь.
В первый день, как нас привезли и закрыли в этот зиндан, я подслушал разговор Исламбека с сыном. Мурад просил отца разрешить ему расстрелять нас публично. Но Исламбек был неумолим: «Расстрелять неверных мы всегда успеем, - говорил он. - Я хочу создать им такие условия, чтобы все кишлачные видели, как они тают на глазах. Долго они не протянут и подохнут. Тогда мы их трупы выбросим на съедение шакалам».
Условия наши были поистине адскими. Двенадцатичасовой рабочий день. Возили мы на скрипучей арбе камни из карьера на строительство укреплений. Тут же мы их обрабатывали с помощью секача и кувалды. Молодой прораб Курбан обращался с нами как со скотом. Сплошные окрики. Перекур строго пять ми¬нут после каждых двух часов работы. В обед давали нам постную мучную баланду и сухую лепешку. Как-то приехал к нам Исламбек и, не говоря ни слова, исхлестал ременной камчой за то, что не встали перед его персоной. В зиндан мы возвращались едва затаскивая ноги.
Прошло полгода. Мы были до того истощены,что походили на живых мертвецов Видимо, сбылась бы мечта Исламбека скормить нас шакалам, если бы не одно обстоятельство.
Ранней весной к нам приставили нового прораба. Это был пожилой таджик Ахмет Джалалов. Общаясь с ним, я чувствовал, что от него исходит некое тепло. В глазах его я улавливал затаенную улыбку. Более того, мне казалось, что где-то я видел эти глаза. Но где? Когда? Да и вряд ли это могло быть. Я почему-то вспомнил таджика Сухана Сабировича, что жил по соседству с моей бабушкой в Фергане. Но какая могла быть связь между ними?
Был на исходе апрель. Мы привезли арбу с камнями и, разгрузив ее, присели отдохнуть. Я прикурил сигарету, пошел по нужде. Только завернул за угол дувала, навстречу мне вышел прораб.
- Володя, мне нужно с тобой поговорить, - остановил он меня. - Вернее, я должен предупредить, что вам угрожает опасность Вам надо уходить. Уходить немедля.
Я насторожился, несмотря на казалось бы доброе отношение к нам, прораба, у меня зародилось сомнение. Не обернется ли все это провокацией?
Ахмет видимо угадал мои мысли и стал меня убеждать.
-Поверь, Володя, я искренне желаю вам помочь выбраться из этого ада. У меня давно возникла мысль устроить вам побег. И хотел это осуществить в начале мая. Но ситуация изменилась. И вам надо уходить немедленно. Послезавтра, в воскресенье, Исламбек и Мурад уезжают из кишлака, вернутся не раньше вторника. Грех, если мы не используем этот момент.
Ахмет тронул меня за плечо.
- Володя, сегодня вы должны обсудить все это, а завтра я тебе подробно изложу план побега. А теперь иди, как бы нас не заподозрили.
На бугре, на солнцепеке, склонившись на автомат, дремал наш конвойный, пятнадцатилетний Касым.
В субботу мы вновь встретились с Ахметом. Он в деталях рассказал план побега и передал напильник и сложенное пополам наждачное полотно.
-Желаю вам удачи, - -сказал прораб на прощание.  И почему-то добавил - Аллах даст - свидимся
Воскресный день тянулся долго и томительно В обед, как и обычно, пришел долговязый парень в тюбетейке в сопровождении Касыма, принес нам обед кастрюлю с баландой и три лепешки. Мы ждали с нетерпением ужина, после которого должны были вплотную заняться подготовкой к побегу.
Вышли из зиндана бесшумно в полночь. Где-то из глубины кишлака доносилась музыка. Играли свадьбу. Это было нам на руку, так как большинство местных было занято торжеством.
Вдоль бурлящего арыка мы спустились на пастбищные луга, шли быстро едва заметной тропинкой. Удалившись километра на два, остановились, чтобы перевести дух. Я оглянулся назад: кишлака не было видно, лишь на темном небе маячил едва различимый минарет стоящей на бугре мечети. Над минаретом висел тонкий, едва народившийся месяц. Мы шли быстро: жажда свободы придавала силы. Зарождался рассвет, когда мы подошли к небольшой, но бурной горной речке Аргандаб, это был приток Гильменда. Пошли вброд, прощупывая каждый шаг. Брызги обдавали нас с головой. На середине струя была особенно сильной. Вдруг ударил порыв волны, я едва удержался на ногах. Игорь, не выдержав натиска, упал, его мгновенно накрыл пенистый вал, и он исчез в седой пучине реки. Все произошло в считанные секунды, и мы ничем ему помочь не смогли. Выйдя на берег, мы пошли вниз по течению. Но, увы... Потрясенные потерей друга, мы вернулись назад, разыскали дорогу. Наступил рассвет и мы укрылись в расщелине скал. Идти днем было рискованно: Ахмет меня предупредил, что местность вплоть до ущелья Волчья пасть контролируется бандой Ислам-бека. Только на третьи сутки мы подошли к ущелью Волчья пасть. У самой горловины увидели проржавевший кузов нашей машины. Вскоре мы вышли на трассу в районе города Мукур. Здесь нас подобрал бензовоз. В Джалал-Абад, где располагалась наша часть, мы прибыли вечером. С нас сняли тряпье и одели в новую форму. Впервые за 8 месяцев мы помылись в бане и поели в столовой нормальной человеческой еды. Месяц мы находились в госпитале под наблюдением врачей. Когда комиссия признала нас годными, продолжили службу.
В октябре Иван Могурин в бою с душманами был тяжело ранен и его отправили в Союз. А я в конце октября демобилизовался и, простившись с друзьями, с Афганистаном, уехал домой, в Уфу.

****

Кто ты, товарищ прораб?

Прошли годы. 24 апреля стал для нас вторым днем рождения. Ведь в исламбековском аду нас ожидал один исход - неминуемая смерть. Все эти годы мы с Могуриным поддерживали связь. Иван приезжал ко мне в Уфу. А я часто гостил у Могурина, ведь в Фергане живет моя бабушка.
Весной 1994 года я в очередной раз приехал в Фергану в канун первомайского праздника. Мы с Иваном чудесно отдохнули на высокогорном озере Каркидон. Купались, загорали. Вечером Иван завез меня к бабушке. Когда я вошел во двор, увидел в соседском дворе на суре трех аксакалов, которые пили чай.
- Сосед, выпей с нами чаю, - позвал меня белобородый таджик.
Я подошел к ним и, поздоровавшись, присел на суру, скрестив под собою по-восточному ноги На дастархане поднос с пловом, наломанные лепешки, парварда и другие кушанья.
- Ну, как вы там поживаете в Башкирии? - спросил меня аксакал. А сам все улыбается, глядя на меня.
Наши глаза встретились. «Какое сходство», - подумал я.
И, не выдержав, выкрикнул:
 - Дядя Сухан ! Это вы были... тогда.., там в Афганистане?
-Как видишь, - улыбнулся Сухан Сабирович.
Мы долго не выпускали друг друга из объятий.
-А ты думаешь, я про-сто так рисковал своей жизнью, когда готовил вас к побегу? Я ведь тогда признал тебя, хотя виделись мы с тобою один раз, в 1975 году. Ты приезжал со своей матерью к бабушке. Было тебе тогда лет пятнадцать.
Дядя Сухан рассказал мне, как тогда, после нашего побега, буйствовал Исламбек. Конвоира Касыма выпорол до полусмерти. Жесткий был человек... Сухан Сабирович, чекист со стажем, приехал в Афганистан в 1983 году. Служил в шестой разведроте. Не раз проникал в тылы душманов. В вотчину особо дерзкого вожака душманов Исламбека он пришел под именем Ахмета Джалалова, внука известного кокандского курбаши Амирбека. Добыл ценные сведения, на основе которых был составлен план операции по уничтожению группировки душманов. Операция прошла успешно. В схватке сам Исламбек погиб. Сын его Мурад был взят в плен. Группировка Исламбека перестала существовать. В1986 году Сухан Сабиров вернулся домой в Фергану.
Владимир, окончив рассказ, молча глядел в вагонное окно. Мимо проплывали зеленые квадраты хлопчатника, окаймленные тутовыми деревьями.
- Вот и все, - сказал с грустью Володя. - Похоронил лучшего друга. Двадцать лет носил он под самым сердцем осколок, с ним и ушел из жизни в 44 года...