Переоценка ценностей. критика

               

                Ю.Медных
    
               
                О чистоте языка авторов Новосибирска
Здравствуйте, со-перники –
Братья по перу,
В мире слов – Коперники
На пути к костру.
Спасибо, друзья по перу, за нелегкое доверие: сказать, что король нашего художественного литературного достоинства гол. Чтоб «улица не корчилась, безъязыкая», общаясь на уголовном жаргоне, уличном сленге и мате, классики вооружили нас замечательным языком, а мы, имея его, говорим и пишем как на душу ляжет – поймут и ладно, и считаем свою лексическую безграмотность проявлением народной простоты; величаем себя поэтами. Бардов развелось, как грибов: этот высокий титул поэта мы уронили до мурлыканья под гитару.
Союз писателей города не блещет мастерами слова. Зато любители в замечательном рвении спасти культуру языка от вульгаризмов и иноязы-чия взялись за перо, как народ за вилы в войну, не зная даже основ художественного творчества, а большинство в этом не одарены. За малейшие успехи хвалим друг друга. Глядя на такую стряпню, количество доброхотов растет, как снежный ком: «мол, и я смогу». Попытки появления критики и литературной учебы гасятся как стихийное бедствие, вот и тонем в косноязычии да графомании. Получается, что любители вместо помощи языку, помогают зарубежью добивать его.
                От любительской работы,
Лишь  СССР  зачах,
Наш язык – на эшафоте,
Графоманы – в палачах.
Но эта трагедия языка началась далеко ранее начала СССР. Классики 19 столетия значительно обработали наш язык, частично его пошлифовав. А после них внедряется тезис: «лучше классиков не скажешь», переросший в «лучше Пушкина не скажешь». В переоценке ценностей культура России пятится: после «золотого» Пушкинского века при расшатывании политической формации скатились до Серебряного века. А со сменой формации стали «Бронзовым» 60 годов, Ведь Ленин сказал, что буржуазные авторы нам не нужны – научим своих. Вот и научили: мы вместе с рублем «одеревенели». Впереди у литературы, видимо, «каменный» век.       
«Мастера» языка не ведут публику за собой, а в погоне за популярно-стью, идут за публикой. Ориентируясь на лексические нормы языка, трудно не заметить в нашей речи, устной и письменной, гекатомбы ошибок, ставших «нормой». К примеру, редактор «Голоса», заявила: трупом лягу, но критики на своих авторов не допущу – не дам в обиду своих пенсионеров. А литературный клуб «Молодость» поднимает на щит третьестепенных авторов пролетарского века, мол, рядом с ними и мы смотримся. Хоть,   
Ты сердце выпеснил избе,
А в сердце дома не построил,
– горестно заметил Клюеву Есенин. А клюевыми Русь всегда изобилу-ет.
Среди любительского сырца весомость сборников стала оцениваться не по качеству, а на килограммы. Грамотному читателю стыдно за эту любительскую стряпню, ведь и она – лицо города.
В прозе и стихах мелочно описываем свои переживания, а поэзия – это их показ на объективном уровне, как это сделал Бодлер в «Цветах зла». А наш автор, не поняв метаглубинности в саркастической оценке Шарлем Бодлером роли женщины и ее нынешней сути и решив «пободаться с Бод-лером», разразилась бабьим ругательством в адрес гения, на что хочется возразить:
                Поэт был знатным кавалером
                И нынче гениально молод;
                Куда «бодаться вам с Бодлером –
Вы и для низких сфер комолы;
Под шум похвального прибоя
Парите образной голубкой,
Но Горний Свет не беспокоят
Стихи, написанные юбкой.

Уровень боли нашего автора за поруганную высоту женственности не сопоставим со всплеском боли  М.Цветаевой:               
   О вопль женщин всех времен:
                Мой милый! Что тебе я сделала? 
Среди любительской публики, гордой оригинальной образностью в своем творчестве, подают надежды на рост Геннадий Прохоров, Дмитрий Малашонок, Николай Шевяков, Ольга Киевская. Каждый из них богат своими художественными достоинствами. Но их работы, с точки зрения классических норм словесности, пестрят ошибками. Каждому из них нужна хорошая критическая помощь. Вот примеры их ошибок.

1(В. М)
1 бегу сквозь них (сквозь ручьи). со скоростью улитки –
1) точнее было бы сказать: спешу, потому что бежать со скоростью улитки невозможно.
2) но ни спешить, ни бежать сквозь ручьи тоже невозможно, а вот (по, через, поперек, вдоль ручьев – можно).
2 притяженье – кружение; рифма женская и дактилическая дает звуковую асимметрию – лишняя звуковая доля в рифме: нье и ние (один слог и два слога.
3 крикнул я всерьез, без смеха. – всерьез – уже без смеха.
4 звеня, катилось солнце, как ворона (хорошенькое сравнение); и ворона каркает, а не зве¬нит.
5 и верить словам, будто звездам с небес.   Звезды с небес – это упавшие (сгоревшие)  Точнее было бы: будто звездам (в небе, на небе.)
6 в городе моем осень, –  сбой метрического ударения. В строке 3х стопного дактиля сделан одиночный «дольник» на второй стопе и изувечен сбоем ударения в слове «моем»  Получилось: (моем осень, (чтобы чистая была?)

2 (В. Г) а вот другой автор:
1 Так торжественно здесь  (как? так)  разорвано определение: так торжественно, что-как-словно-будто – но сравнения нет, поэтому «так» повисло.
2 У меня был домик – беленая хатка  – беленая – необоснованно смещено ударение, создавая звуковую безграмотность.
3 Как умел он лаять – просто для порядка. (как же? умел); ( просто) – лишнее слово, для заполнения пустоты метра)
4 Мамка мне сказала – там гуляет черт. Просторечное «мамка» – пренебрежительно к матери, слишком амикошенски для поэтического тек-ста. Или: это из другого лексического пласта: «сбежались мамки» (нянь-ки)?
А  Черт не гуляет, он подстерегает.
6 Если Бог не выдаст, если черт не съест.  В народе говорят: «Бог не выдаст – свинья не съест». Черт здесь не кстати. Черт поберет, а не съест.
7 О царстве изобилия  -  И как-то вдруг забыл я.  Изобилия – дакти-лическая. рифма; Забыл я – женская. рифма.  Опять нарушена звуковая симметрия. Вроде «красиво», но красота – в симметрии.
8 Глубже тайны древние спрячет мое озеро.  Две хореические строки с дактилической рифмой зачем-то вытянуты в одну, насильственно создав цезуру (паузу) в середине строки. В слове «мое» смещено ударение. Сравним (наше озеро).
Сравним с нормальной цезурой Пушкина:
Признаться вам  - я в стихотворной строчке
Люблю цезуру - на второй стопе.  - безо всякого манерничанья пяти-стопный ямб с цезурами.
9 мерси – Си – зачем французское. «мерси», есть русское «спасибо» – для этого ли Пушкин, в совершенстве владевший французским, очищал наш словарь от иноязычия?

3 (Д. М) следующий автор
1 Я прохожу сквозь солнечный овал, (прохожу – уже я – «я» - лишнее слово). Проходит, сняв телесные одежды, т.е. ментальным телом, то не сквозь овал, а сквозь солнечный шар.
   Сняв тесные телесные одежды. 
   И то, о чем несбыточно мечтал,   5ти стопный ямб.
   Приобретает свет надежды.          4х стопный ямб
   И воплощаются желанья.           4х стопный ямб ( в одной строфе – несимметрично.
2 звезды – души моей пристани      смещено ударение в слове «моей»;  «души» - в данном контексте неблагозвучно: (зачем душить?).

3 Мгновенья ими чудные воспеты,
Творения сердца людей зажгли.   – кто кого зажег? Существительные в одном падеже.
Сорвались в бездну яркие кометы,  (сорвались) смещено ударение
Растаяв навсегда в седой дали.   
У автора много сонетов и есть их венки.  Но сонет – это рассуждение и вывод под одним сюжетом, а не набор красивых фраз.  Сонет – это не столько форма, сколько содержание и внутренняя структура в чеканной форме. Сонет – это «молния» мысли и чувства, заключенная в форму. А венок сонетов – это гроза, обрамленная  изящной формой. У автора сонеты и их венки даже по форме не являются таковыми.

4(О. К) еще один автор
1 А ты – мучительно красив,
   И так мучительно – бездушен.   Как же? Следовало сказать: так же, но размер не позволил.
2 Как хорошо свободной быть (как же?)
3 Что ты кружишь, как палач?    «Кружишь» вместо «кружишься» дает игривое понятие: какой предмет герой кружит, вместо того, что сам кружится. И разве кружение – характерное движение палача, если с ним сравнивается?
4 Я давно пересчитала
   Медь потраченных монет.  – образ бедности.
  И тут же:
  Уноси свои заплаты
  От моих резных ворот.   – символ зажиточности. Нет стройности сюжета.
5 С волками жить – по-волчьи выть» –
   Твердят все без умолку   «твердят» - это затверживают наизусть или втолковывают кому-либо; «все» - так у ж и все? Так уж и без умолку? Непродуманная строка.
6 Но не желаю во всю прыть. Ударение на «во», этого требует размер, а надо на «всю», – этого требует смысл.
7 Противно хищника лицо  примеривать. Оказывается, у хищника не морда, а лицо.
Стихотворения броско, даже крикливо образны, но многословны, хао-тичны по форме и содержанию. Автору с такой образностью и экспресси-ей  литературную образованность бы!

5 (Г. П) следующий автор
1 Три пушистых хризантемы,
   Три махровых хризантемы. Согласно практической стилистики русского языка, прилагательное женского рода при количественных числитель¬ных требует окончания «ые», «ие»: три пушистые, махровые, а прилагателные мужского и среднего рода требуют окончания: «ых», «их». – три но¬вых карандаша. Этот стилистический казус подобен применению «пар» в нашем разговоре там, где их быть не может: пара – это левый-правый; он-она. Но минуты, часы, годы, вопросы, случаи пар не имеют, поэтому звучат вульгарно.
2 какое чудо на рассвете,
…ловить в распахнутую грудь  (и какое же?)
3 Но пруд морозец ранний
   Уже подернул синим.  ( кто кого подернул?) существительные в од-ном падеже.
4 Ветерок листает сонник (кто кого листает?)

6 (Н. Ш) следующий автор
1 меня кусает в попку слепень.
2 я сопли втягиваю, рад,
 что у меня родился брат  - отменная детализация; достойная Барко-ва, но не его творчеством славна русская литература. Автор – певец просторечия.
Слепень – ударение должно быть на втором звуке Е, а не на первом.
3 разит специфический запах
лекарств, медицины вообще…  - вообще – слово, ничего не значащее и в нем, в строке, лишний по размеру слог О. метр строки требует просторечного «вобще».
Хозяйки нет, хозяин – холостяк –. Хозяин – холостяк, уже ясно, что нет хозяйки.
Здесь беспорядок (нету пресеченья) – нету – просторечная форма слова нет.  В устах автора отличное лексическое украшение художественности. «Нету пресеченья» – прозаизм. Авторские «открытия»: ими переполнены его стихи.
В ведре будильник, что вполне логично, – логика в гулкости от ведра, но об этом не сказано – образ не дорисован. И этак суесловно все авторство.
Заложив письмо между страниц – между – смещено ударение.
К почте двинет через расстоянье – двинет вместо двинется – просто-речие, здесь звучит вульгарно. Кого двинет? По какой части тела? Сравним: «На русских двинул он полки».

7 Следующий автор, почетный член академии, почти академик.
1 «Любовь –  вот Бог.»
   В Библии сказано: Бог – есть любовь. Бог – состояние любви ко всему созданному им.
   А Любовь – Бог, это виды и способы проявления интимных отноше-ний, возведенные автором в ранг Бога.
2 Россия,      
             матерь моя!               
                Русь!     -  фраза написана 4 ст. ямбом, со сбоем уда-рения на 3ей стопе, благодаря этому получается вульгарная игривость: Ка-кую матерь моя? (моет) Россия?
   К примеру, Пушкин бы написал:
   Когда не в шутку болеть стал.
3 Словечком лютым –
лютое – это (крепкое, соленое словцо).
Словечко (ироничное, нежное).
Слово (крепкое, забористое, бранное).
4 Их было тьмы. (их были тьмы (множества). (тысячи) – тюркское)
5 из грязи, хляби, из дерьма - слово бранное, не к лицу поэту в адрес России.
6 как ядовитую коросту – короста может быть болезненной, гнойной, сухой и т.д. но ни¬как не ядовитой.
7 и осененное как бы  - ударение поставлено на «бы» и вынесено в рифму. Что за извра¬щение фонетики и лексики? Не красит ни слога, ни ре-чи, ни автора.
8 «любви – молвы»   -  рифма – это созвучие, а здесь его нет:  Любви-яви, язви, обвил (1 звукоряд); молвы-го¬ловы - халвы (2 звукоряд).
9 она здесь и рядом. (рядом, уже «здесь).   

Стихи длинны, бессюжетны, размыты; поэмы-сказки тоже, хоть в них есть находки остроумия и смыслового обыгрыша.

 Эти авторы считают себя элитой в литературе. Но «Лучше Пушкина не напишешь»  – для них и для большинства из нас стало аксиомой. А надо писать лучше, потому, что культура должна развиваться. Александр Пушкин создал язык и литературу, изрядно отшлифовав свое великое де-тище, чтобы мы, его потомки и наследники, писали на его уровне и лучше, работая над своими проблемами в языке, как это делали мастера. Нам заниматься нашими проблемами в изящной словесности, до которой руки мастеров не дошли. Это и есть марафон эстафеты нашего художественного творчества – роста. А мы в поисках новизны самовыражения покатились по наклонной, своенравно нарушая классические нормы, и ничего нового этим не создавая. Надо учиться мастерству, осваивая тайны ис¬кусства,  и творить, а не вытворять отсебятину.
           Эстафета
Ах, если бы не Ломоносов,
Язык наш был бы не обтесан,
А дальше нас повел Державин,
И речь богата урожаем;
А Пушкин слог отшлифовал
И поднял, как девятый вал,
А мы - признания этажим:
Мол, лучше Пушкина не скажем –
Неужто уронили в Лету
                Мужей великих эстафету?
Поменьше бы пустых слов, строк, книг, а побольше одухотворенной свежей мысли в виртуозно грамотно обработанную строку! Превратить бы марафон из демонстрации стихотворного сумбура в эстафету поэтических достижений.
Уважаемые творческие со-перники, спасибо за внимание.