Шпионская лирика весь цикл

Передайте государю – императору,
что англичане ружья кирпичем не чистят.

Н.С. Лесков





усталый разведчик



Поел наконец-то,
Сижу очумелый.
И боюсь только задание
Снова не выполнено.

Да, и хрен с ним!
И с редькою даже,
Не могу я всегда
Выполнять все задания!

Трудно нам нелегалам,
События взбудораживают.
Всё нужно помнить,
Всё нужно знать.

Помнить о Родине,
Забыв о ней напрочь.
Помнить о главном –
И не про –
               го –
                во –
                риться.

Подготовили меня
Очень поверхностно.
Язык до конца
Не дали освоить.

Легенда по-моему
Слабовата и дымится.
Связи давно не было
С далёкой родиной.

Не достану вот сведения,
Что тогда они станут?
Нет, нельзя расслабляться,
Нужно сделать по плану.

Вот эта лавка.
Я обычный прохожий.
Сажусь невзначай,
И контейнер закладываю.

Читаю газету…
– Сохраняйте спокойствие!
– Вы арестованы.
– Пройдёмте к машине.



***




внедрение


Кто армейской службы не знает,
Кто солдатских сапог не носил,
Книжку сразу он пусть закрывает,
Для солдата я тут написал.

Из солдатской записной книжки
   



В ФБР меня встретили радушно;
Показали, как у них там вери велл.
Всё обставили, чтоб было мне не скучно,
И просили, чтобы я всё рассказал.

Я в разведке много лет и безвозвратно.
Голливудской красотою не пробить,
Не свалить меня душевностью разврата,
И счетами в лучших банках не купить.

Я и так им расскажу всё то, что знаю:
Сколько интересного встречал,
Сколько скрытых тайн открыть мечтаю,
Сколько редких книг за жизнь прочёл.

Расскажу про Байрона, про Кафку,
Про иных… В них столько близких черт.
Про Марины, про Серёжину удавку,
И про Мандельштама на десерт.

Как его и многих загнобили,
Те, кто был ко власти приведён
Ловкими разведками из пыли.
О великих тех, кто был ничем.

А они мне: нам бы коды и пароли,
Агентуру, разветвленную у нас.
Мы же вас не били, не пороли,
Не морили сном, расклеив глаз.

О паролях не слышал ни бельмеса.
Всё бы выдал, кабы только знал.
Я там в высшей школе полсеместра
По литературе курс читал.



***




вербовка



Накачали препаратами без меры,*
Чтобы развязать язык мой тусклый.
В голове – брюссельская капуста,
А в душе раздвинулись шпалеры
Восприятия банального и пошлого.
Как-то разом словно просветлело.
Я продекламировал им Белого,
А потом пробило на Жуковского.

А потом Евгений был Онегин.
От начала до конца, как Говорухин,
Выдал им. И тут мне кто-то в ухо
Прошептал, что я уже на небе.
Свет кругом, не видно ни тенюшки.
Я парю на облаке большом.
Тут другое облако ковшом
Выплывает. На макушке – Пушкин.

Весь сияет перламутром тёплым,
И склонив ко мне свой чистый лик,
Говорит безмолвно – напрямик:
Что ж ты, сукин сын, прочел так блёкло
Лучшие мои произведения
Этим цээрушникам постылым.
В двух строфах наврал. Финал уныло
Прозвучал. Дуэль – без вдохновения.

Этого простить никак не можно,
Посидишь в Америке в кутузке.
Что не выдал коды – то по-русски.
Но и впредь будь очень осторожен.
А сюда пока что рановато…
Оклемаешься – придется потерпеть.
Для России всем нам попотеть
Надо. Завербуешь двух фанатов
Моего великого таланта.
А потом, быть может, обменяют.
А иначе сам себе пеняй –
Будешь здесь корячиться Атлантом.

*

Я очнулся в госпитальной койке.
Медсестра дежурная сидит,
Нежно в томик Пушкина глядит.
Вспомнил всё, и начал дело бойко:
Дядя мой был самых честных правил…
Девушка смущенно улыбнулась.
Там не так, – ответила, волнуясь, –
Можно вас немножечко поправить.


Мой дядя, как она стройна!
Как ей идёт простой халатик.
Мой дядя, надо вербовать.
Нам, русским, не нужна война!





*  –  разведчику, вероятно, ввели «сыворотку правды»



***






медовая ловушка



К наживке меня подвели
Почти незаметно, почти идеально –
Красиво, тонко, фатально,
как Пушкина к Наталье.

У кромки бассейна тело прекрасное
Казалось волшебным,
как на холстине Пикассо,
Но день оказался ненастным,

Было сыро и пасмурно.
Я смекнул: это всё неспроста.
Предупреждения из центра шли не напрасные.
И теперь не до
                ба –
                ло –
                вства.

Гусиная кожа от пяток до рожи.
Надо собраться… Выпил еще.
Тело никак настроиться не может.
Что же ты, парень, - как-то негоже.

Уже, поди, снимают,
ты должен быть польщен.
А позже, возможно, и награждён,
Только надо стараться,
врагов не стесняться.
И я подошёл к ней, прикрытый дождём.

Не люблю эти ловушки
с их сексуальным нахрапом.
Что я им Горький?
Что я им Пушкин?
Зигмунда учил от корки до корки.
… Дождь продолжал накрапывать.

Её выдержка потрясала.
За: съесть чёрного хлеба с салом
Отдал бы деньги немалые…
Услышал, как она похрапывает.

Бедняжка тоже намаялась,
Напилась от стыда; устала.
Налетел порывистый ветер.
Я отнёс её в ближнюю спальню,

Пригубил нежное плечико.
Сам побрёл в какую-то третью…
Спать хотелось очень сильно.
Мне подумалось – это палево!
Ну, их всех с ловушками милыми.



***





мата хари



Мата Хари пошла на работу –
Получать информацию из первых рук.
Что-то ваше семя сегодня горчит.
Вы пили вчера слишком много Бренди.

А у меня сегодня еще две встречи,
И обе с павлинами, если б вы знали…
Один полчаса не может кончить,
Другой мычит, как баран, и на раз

Опорожняет ветреный стебель.
И сыплет секретку, как мусор из бака…
Нелегкое дело быть Мата Харри.
Задание выполнено – все всё знают.



***





коварные прогнозы
или опасности эфира.



Во всякое переходное время
подымается эта сволочь, которая есть
в каждом обществе…

Ф.М. Достоевский.





Я думал, слушаю прогнозы погоды,
А это оказались шпионские шифры и коды.
Пугало печальное несоответствие
Несбывшихся гроз, стихийных бедствий.

Я думал, почему называют не те градусы?
Почему с ветром несуразица такая и казусы?
Сколько в эфире врагов и звонкой сволочи…
В Магадане – плюс тридцать,
В Петропавловске-Камчатском полночь.

На улице солнце, ветер дует с запада –
Прогноз сообщает – сегодня чуть-чуть покапает –
Дождь восточный – кто-то расшифрует:
Вести не рискуя операцию лихую.

Интересно, наши сотрудники это слушают?
Трудно не понять, когда есть мозги и уши.
Или нужна потусторонняя какая помощь.
В Магадане – тридцать два,
        в Петропавловске-Камчатском полночь.

Сколько вокруг развелось шпионов?
Всем нужны связи, деньги, и патроны.
Для геологических партий – координаты скважин…
Спать не дают мне происки вражии.

…Пятая скважина – семь двадцать восемь.
В Краснодаре пасмурно, ярко грядёт осень.
Резидент получил ранение осколочное.
В Магадане – тридцать пять.
        в Петропавловске-Камчатском – солнечно!



***





точка



Обычный старый особняк
В самом центре столицы,
Запас ресурса еще не иссяк,
И что ему желтому снится?

Снятся тихие голоса
Девятнадцатого века,
Среди пышного парка
Тщедушный калека
Сидит, ожидая милостыни,
А сверху купола тяжко накренилися.

*

Видел он поэтов, видел писателей.
Видел настоящих, видел прихлебателей.
Много видел среди своих пилонов
Обычных и самых отъявленных шпионов.

Заходят свободно, идут в библиотеку,
Словно за книгами или на потеху.
Сами же паролями быстро обменяются,
Ценной информацией, добытой, восхищаются,

Будто стихами или рассказами.
Перекинутся обычными двумя-тремя фразами.
Никто не догадается – такая конспирация.
Или задумают, какую комбинацию…



Книжная лавка – славное место,
Месить дрожжевое шпионское тесто.
И здесь демонстрировал лучшие стили
Известнейший в мире Сигал Стивен.

Играл на гитаре в местном кафе,
Загадочный блюз с названьем на фэ.
Потом заказал тарелку борща,
И соул исполнил с названьем на ща.

Потом на веранде сидел и думал,
Глядя на липы в саду и клумбы,
Как дальше работать, когда засветился?
Был гостем в Кремле и, возможно, спалился.



Вот финн первокурсник, совсем еще дикий,
Изучает в альбоме православные лики.
А левой рукой настукивает морзе:
Невзирая на все местные угрозы,

Начинаю работать по плану один.
И подпись: Совсем еще дикий финн.
Покидает неспешно родной альмаматр.
Заходит директор известного театра.

– Заказ мой доставлен – редкая книга?
Приносит заказ владелец-скволыга:
– Ваша книженция со всеми данными.
Жду вас снова. Прошу, пане.



Американский студент из штата Огайо,
Он лучше всех всё здесь знает.
Много впитал и так обрусел,
Что возвратившись сразу же сел…

Месье Жан из винного Прованса,
В нашей культуре на благо Франции –
Народные эпосы, местные традиции…
А сам помогает тайной полиции.

Ему здесь нравится – никто не ловит.
Одевается на Первом бесплатно по моде.
Парится в бане и нежно хлещет
Самых культурных, отборных женщин.



Гладкий немец – чистый Парвус.
Глаз, как сканер, ухо, как парус,
Ловит любые тончайшие фракции.
Нос по ветру ценной информации.

Дайте ЖЗЛ про Рихарда Зорге.
Очень люблю «Беса и Поргию»
Слушать, читая про всякие разведки,
Делая особые дорожные заметки

В баварский отчет по текущим делам.
Здесь надо делить всё пополам.
Встретишь пропойцу – смотришь пророк,
Даже не пустит тебя на урок.

Скажет такое любой правоверный,
Что неизвестно у нас в Анэнербэ.
Только записывай – поспевай,
И все равно «не понимай!»

«Не понимай» ничего и никак.
Виден туманный кругом кавардак.
Как же бороться и победить?..
Не ухватить эту тонкую нить.

Есть у них где-то тайна военная…
Где и какая, никто не ведает.
Тайну же эту они применяют,
Если крайность в стране какая.

В мирное время её не видать.
Много слыхать про какую-то мать.
То не алхимия, то заклинание.
Кое-какие мелкие знания.


*

Милый старый особняк
В миле от Кремля.
Он не просел, не обмяк.
Корпусом корабля

Режет пространство истории,
Видит и слушает чутко
Всё, что в его акватории
Трогает не на шутку.



***





древо



Француз или немец какой-нибудь
Живет, может быть, для страны своей.
Чтобы сделать её чуть лучше,
Или как-то облагородить.
Может труд написать философский,
Или вирус открыть неизвестный,
Или выведать в землях чужих
Тайны нужные и полезные
Для устройства собственной родины,
Для её при –
                хо –
                рашивания,
Чтобы жить было удобнее,
И ресурсов личных не тратить.

А русский живёт себе просто…
Чего её делать лучше-то?
Она и так хороша,
Что сердце от блага заходится.

И в недрах всего,  что в планете есть.
И почвы родят, что захочешь, по вкусу.
И женскою ласковой красотою
Объята от края до синего моря.
Да только завистников, алчущих, море –
Им трудно смотреть на цветущее древо.



***



2007 – 2016