красы пристанища святые-

В небесной горнице видна,
чудесной внешности колдунья.
У Морфея фея на ложе сна,
шалунья накануне новолунья.

Бодрящих уст, - черты живые,
отрадных грёз, душа полна.
Пленив глаза, насытив взоры,
я, алчно, пил её до дна.

Как светел взор её очей,
красы пристанища святые!
Прельщают прелестью своей,
на взгляд влюбчиво хмельные.

Но жертву ревности не тронь,
нимфа гордости витает.
Яхонт чар её огонь,
зарёю алою пылает.

Дремотой сонною объят,
край пленительной печали.
И сапфиром яхонты горят,
в поднебесной тёмной дали.

Спит луна, недвижно море,
уж пленит вселенную покой.
И слышно эхо, в дальнем хоре,
и в дверях эдема, - ангел мой.

И, унял утёс ночную фею,
зыбкий вал, сонную волну.
Остыл душой, упившись ею,
покой вкушая и тишину.

Угас огонь, истлели угли,
бездонно небо надомной.
Сон объял глаза потухли,
спокойной ночи, ангел мой!

И сошёл за чад я дымной кухни,
где, на дух ухи, пишу стихи.
И мысль зудит; - "не опухни",
за любви обильные грехи....

И толи дело мне на кухне,
где уютно, сытно и тепло.
Где зудят мне; "не опухни",
а я всё сметаю им на зло.