На дне

(отрывок из романа «Скитея»)

…Тимук, Анютка и Ирина –
Поэта павшего семья –
На «дне» всё; более чем скромно
Живут. То жизнью звать нельзя.
Семье средств вечно не хватает.
Одна двоих ввысь подымает
Ириночка; она с утра
До ночи пашет, как раба.
Работа, хоть и на госслужбе,
Но труд – «за парня за того»,
Ну, за начальство; от кого
Ни премий, ни наград. Им лишь бы –
От пирога урвать б кусок,
Чему хозяин сам Народ.

В долгах, по жизни в недостатке –
Вот доля Иры. Вот судьба.
Да и здоровье не в порядке –
Шалит сердечко; голова
Шумит, давление ввысь скачет,
А то и вниз. Тут не иначе, –
Инусльт иль даже сам инфаркт
Стучатся к ней. И это факт.
Не знавшей раньше о «больничных»,
Теперь приходится к врачам
Заглядывать всё чаще. Там
Лекарства, больше – заграничных,
Все денег стоят. Нервов тож.
А тут ещё – как в спину нож…

Р-раз! – сокращенья штатов список;
Она – в начале: вон за дверь,
Марш в безработные! Излишек –
Ирина в обществе теперь.
Отдай последнюю копейку
В квартплату за малосемейку,
За одежонку, за еду,
За мелочь всякую в быту.
Где средств взять на существованье?
На бирже – «чин» ей по «зубам»:
Мыть по утрам и вечерам
Полы… Вот власти наказанье:
До пенсии не дать «сидеть»
В госслужащих (за мужа месть!).

Субсидию из госбюджета,
Как пить дать, – ей не увидать.
А очередь была – её-то
На рассмотрение… «Убрать!
Какую там ещё подмогу
Семье поэта? На-кось, фигу!
Давить, чем можно, обделять!
Пусть знают: злить не надо власть!».
Ирина сердцем ощутила
Весь холод, веющий с «верхов».
Итог гонения таков:
Её инсульт сбил, боль скрутила!
Сдала Ириночка, бледна, –
Как сок весь выжат из цветка.

«Наука» вывести под корень –
В России выше всех наук;
От дьявола хвалы достоин
Взращённый адом сей паук –
«Наук» тех доктор! Век от века
Изводят здесь дух человека,
Коль против «веяний» идёт
Сей гражданинчик-«идиот».
А в двадцать первом нано-веке
Всё изощрённее в разы:
В век крови, баксов и слезы
Зверь в ангельской добрейшей маске
«Гарантом» аж творит дела!
…А Ирочка совсем слегла.

За месяц до беды столь тяжкой
Забрали в армию сынка,
«Законно», с махонькой бумажкой;
Не дав закончить вуз – в войска!
А дети у начальств учились;
Муштрой и службой не тужились.
Для отпрысков чинуш-элит
Везде зелёный свет горит.
…В солдатах Тимка. Нет, не трудно;
Он с детства с трудностью на «ты».
Да вот «рогаты» и видны
В правах неравности! Обидно:
Из курса третьего его –
В солдаты, махом; одного.

Длиннющи руки-крюки власти, –
Достанут хоть из-под земли
«Врага», сынка «врага»! Вот страсти
В стране, слова где «фас» и «пли»
С рожденья и до крышки гроба
За человеком, тень как будто
По жизни следуют, рядком!
«Закон – что дышло» держит трон
Спокон веков «святой» России.
И военком тут – «бизнесмен»,
«Бригады» власти шнырчик-член,
Вольготно жаждет жить, красиво.
Заказ исполнен: глянь, сынка
«Врага»-поэта – марш в войска!

И это-то вконец добило
Больную мать солдата. Вот
Бедняжка… с зорькой и застыла,
Терпя ад боли, стиснув рот, –
Чтоб доченька спала спокойно.
Они шептались с Анькой долго
Прошедшим лунным вечерком, –
О Боге, людях, обо всём…
И заставляла улыбаться
Себя из сил последних мать:
Лишь дочь не лила б слёз в ту ночь!
А эта ночь – миг распрощаться…
Открылось это Ире вдруг.
Как жаль, что так далёк Тимук!

Как жаль, что сына не увидит
Родная мать в последний миг;
Не приголубит, не обнимет!
И оттого на сердце – крик
У Иры, в Вечность отходящей,
На дочку спящую смотрящей
С любовью тихой и тоской…
За окнами утих и вой
Ветров осенних, полуночных.
Ах, боль, да как же ты долга!
Вот… вот – другие берега;
Там свет от душ – прозрачно-чистый.
О, боль!!! И – тишь… Рассвета час.
В глазах у Иры свет погас.

Луна ушла. И в небе зимнем
Зажглись две утренних звезды.
В их свете нежно-серебристом
Есть будто что-то от мечты
Несбывшейся… Грусть с ними рядом, –
С Анюткой-школьницей и братом:
Сиротки – как те две звезды;
Печальны, тихи от беды.
Их мать ушла луной усталой,
Растаяла в небесной мгле.
Но рядом, тут вся, на земле
Она… им памятью, здесь, мамой!
Безмолвно небо. Вою я
От боли, от житья… битья.
***