Свора

       В начале июня под крыльцом у Анастасии ощенилась соседская собачонка Майка. Никто не заметил, как она туда попала, но щенков она вывела оттуда, когда те уже смотрели на белый свет своими глупыми глазенками. Вернее, выползли они сами в поисках дополнительной пищи: молока у Майки на всех не хватало. Щенков было  пятеро, все кобельки, и все они внешне были не похожи на Майку. Та была из породы лаек, а эти были смешные, неуклюжие: длинноногие, толстолапые и большелобые.
- И в кого такие!- удивлялись все в деревне,- у нас и кобелей таких нет, не иначе от волка, что ли!
Анастасия пошла к соседке решать, что делать с выводком, а ее сын Митяй разыгрался со щенками, они ему очень даже по сердцу пришлись. Может, похожестью: Митяй был таким же длинноногим и бестолковым, как многие думали. Было ему от роду двадцать два, но он был полным ребенком по жизни, очень любил всякую живность, но особенную страсть питал к собакам. Собак он обожал любых, и они ему платили тем же. Словно чувствовали своего, они никогда на него не бросались и даже не лаяли. В детстве он мог беспрепятственно проникнуть в любой сад, и собаки его не трогали, чем и пользовалась местная детвора. Взрослые решили, что он слово какое-то знает для собак. Но Митяй их просто любил и уважал, а животные, видимо, это чувствовали. Кстати, своей собаки у Митяя никогда не было. А тут целых пять ему Майка привела!
      Вернувшаяся  от соседки Анастасия заявила:
- Все, не нужны они ей! Сказала, что можно утопить или закопать.
-Как закопать! Ты что, мама! Одного себе оставим, а остальных, может быть, кто-то еще возьмет. Пойду поспрашиваю по деревне.
Но желающих приютить хотя бы одного щенка в деревне не нашлось, все посмеялись над некрасивыми щенками и посоветовали Митяю избавиться от них. Так и остались все пятеро у Митяя. Неотвязно бегали за ним, куда бы он ни шел. Были они, конечно, бестолковыми, но, впрочем, и безобидными вовсе. Нигде они особенно не шкодили, разве только уволокут когда миску с кашей или косточку у какого-то зазевавшегося дворового пса. Но это же собаки! Митька души в них не чаял, кормил их тем, что ел сам, и даже лучше иногда: кусочек мяса отрывал от себя с обеда. Анастасия ругалась, что вся его зарплата уходит на пропитание его четвероногих, а Митяй только усмехался себе и делал свое дело.
- Уродится ж такое чучело на белый свет! Парню жениться пора, по девкам бегать, а он со щенками возится, словно малое дитя!- причитала Анастасия почти каждый день.
Митяй улыбался и думал о своем. Он давно уже был влюблен в одну девушку, дочку кузнеца Егора Алёну. И сама Алёна украдкой посматривала в его сторону. Митяй был высоким и худым парнем, но довольно симпатичным: волосы волнами сыпались на его плечи, синие глаза смотрели на мир с усмешкой и уверенностью. Единственным его недостатком была страсть к собакам, но на это Алёна внимания не обращала. Отец Алёны, заметив однажды, как она смотрит в сторону Настасьиного двора, сказал ей:
- Не  смотри туда, не нужна ты ему! У него одни собаки на уме. Вот если б ты собакой была, тогда…
Алёна вспыхнула и убежала в дом. А встреча их случилась, когда Алёна шла вечером с реки. Едва она ступила на полевую тропинку, впереди показался Митяй с собаками.
-Купаться ходила?- спросил Митька дрогнувшим голосом.
-Да,- потупилась Алёна.- Вода теплая, хорошо.
Дальше они пошли вместе только не в деревню, а снова к реке. Встречи их стали частыми и продолжительными. Кузнец грозился выдрать Алену ремнем, а Митяю выдергать ноги, но это не помогло: Алена заявила отцу:
- Люблю его и буду любить! Ну и что, что собачник, зато умный и добрый!
- Как же, умный ! Был бы умный, не возился бы с собаками, как дите малое!
Однако, в конце концов кузнец сдался под напором своей упрямой дочки и, махнув рукой, сказал:
- Ладно, пусть сватается! Но, ежели что, не вини меня, а только себя.
Обрадованная Аленка чмокнула отца в щеку и побежала сообщать новость Митьке.
    Уже вечером, умытый, подстриженный и приодетый Митяй шел свататься к Алене. Сватом он взял Емелю, чудного мужика, который все всегда знал и никогда не терялся, всегда выходил сухим из воды. Емельян, гордый тем, что побудет в роли свата, расчесал свои космы на пробор, подкрутил чапаевские усы, нацепил расшитый петухами рушник через плечо, и рванул на кузнецов двор быстрым шагом. Анастасия засеменила быстрее, стараясь догнать быстроногих сватов, но вскоре запыхалась и сдалась, отстала. У кузнецовых ворот главный сват отчего-то замешкался было: вспомнилось ему вдруг, как в прошлом году кузнец застукал его в своей бане, когда Емелька пил там самогон из алюминиевой фляги. Самогон у кузнеца был знатный, такого в деревне больше ни у кого не было: градусов семьдесят наверное. От предвкушения дармовой выпивки Емеля даже глаза зажмурил. Но был в той прошлогодней истории  очень неприятный момент: в момент высшего наслаждения в бане Емеля был огрет по хребту чем-то тяжелым так, что в глазах потемнело. Оказалось, кузнец, увидев в бане непрошенного гостя, снял со стены вожжи и изо всей силы ударил ими Емелю по спине. А рука у него была тяжелая, поэтому Емельке и показалось, что ударили его не иначе как коромыслом. Он так в деревне всем и говорил, приукрашивая каждый раз. И за эту ложь кузнец обещался еще раз выпороть Емельяна вожжами, на этот раз  прилюдно. Вот потому-то, подойдя к крыльцу и увидев на стене те самые вожжи, Емеля потерял свою удаль: обещание кузнеца он хорошо помнил, а тот слов своих на ветер никогда не бросал. Вышедший на крыльцо хозяин поймал взгляд Емели в сторону орудия возмездия и усмехнулся в бороду незаметно:»помнит, стервец!»
- Проходите, гости дорогие!- пригласил он сватов в дом, распахивая перед ними дверь. Тем временем подоспела и Настасья, и мужики пропустили ее вперед. Емельян понял, что сегодня ему ничто не угрожает, а наоборот, угощенье будет, и все такое… Он заметно приободрился, снова подкрутил усы и принял прежний бравый вид настоящего заправского свата. Уже в доме по обычаю, заведенному неизвестно когда и неизвестно кем, он начал сватовство цветастыми приговорами да прибаутками. Кузнецу понравилось красноречие свата и он, хлопнув Емелю по плечу, отчего тот даже присел, пригласил всех за стол. Надо сказать, кузнечиха  постаралась на славу: снеди на столе было немерено всякой: огурчики, грибочки, сало копченое и соленое, мясо, приготовленное в разных видах, горячая картошечка, и что-то еще, еще… Но самое главное, на что обратил внимание сват, была на столе четвертная бутыль самогона, и ее содержимое сейчас больше всего интересовало его. Жених же смущенно теребил бахрому скатерти и не знал, что нужно говорить в таком случае. После очередного пинка в бок от Митяя Емеля наконец пришел в себя и возобновил переговоры. Затем вызвали Алену из соседней комнаты. Та вышла и сразу зарделась, как вишня. Ее посадили рядом с женихом и продолжали обсуждать предстоящую свадьбу. Потом, спохватившись, Емеля сказал:
- А что ж это мы невестушку не спросили? Может, и не согласна она вовсе за Митрия выйти?
Отец взглянул на дочь и подумал:»Да она не только пойдет, даже побежит!» А  мать всхлипнула и принялась утирать полотенцем бегущие слезы. Для порядка все же Алену спросили :
- Ну скажи нам, Алена Егоровна, согласна ли?
- Да,- тихо ответила Аленка, взглянула быстро на своего жениха и уткнулась лицом в плечо матери.
А Митька сиял, как начищенный на Пасху самовар.
- Ну, раз согласна, то веди своего жениха в сад, а мы тут кое-что порешаем без вас, вам это слушать ни к чему.
Молодые тут же упорхнули на улицу, а родители и сваты продолжили обсуждение подготовки к свадьбе.
      Свадьба состоялась в середине августа. Стояла теплая погода, поэтому столы были накрыты прямо во дворе под навесом. Деревня гуляла вся и допоздна. Емеля весь день держался, пил мало, чувствуя ответственность за проведение свадьбы, но вечером нализался так, что потом долго не мог это без стыда вспоминать. Первое, что он сделал  «в бессознанке», - это взялся играть на гармони, тут же  испортил ее – растянул до отказу меха и сложил их неправильно, за что хозяин гармошки «приласкал» его испорченным инструментом вдоль спины. Емельян не сразу успокоился, он еще приглашал на танец жену самого ревнивого мужика в деревне Савелия Петрова. Митяй был вынужден спасать своего дружка от расправы, но рассерженный Савелий все же успел ткнуть своим здоровенным кулаком Емельке в лицо.
- Да ты, Емеля, совсем с ума сошел! Нашёл кого приглашать! Ходи теперь с фингалом! Он запросто тебя покалечить мог,- укорял его жених.
-А, ерунда,-потирая уже заплывающий и синеющий глаз одной рукой, Емельян другой рукой наливал себе лекарственное зелье из бутыли.- Свадьба без драки - деньги на ветер.
       Утром Емеля проснулся в незнакомом месте, это был чей-то сарай, не мог понять, как он здесь оказался, и отчего у него все тело страшно болит. А еще глаз как-то плохо открывался. Пришлось идти во двор кузнеца опохмеляться. После второй рюмки жизнь снова приобрела смысл, глаз открылся, тело болеть перестало.
     А у Митяя начался медовый месяц. Счастливый Митька даже как-то подзабыл про своих собак, а они терпеливо каждое утро ждали его у порога, а вечером – у калитки. Анастасия, хоть и ворчала на них, все же накладывала им еду в миску – жалко все же животных было. Аленка же их просто не замечала: утром рано она убегала на работу в поле, а возвращалась уже поздно вечером. Митька работал там же, неподалеку.
     Через год у Митяя и Аленки родился сын. Обрадованный этой новостью, Митяй целовал во дворе своих собак. Они же, почуяв настроение хозяина, радостно кружили вокруг него, а потом  вслед за ним выскочили на дорогу, и подняли там пыль столбом. Анастасия смотрела на всю эту чехарду и  только головой качала.
- У тебя ребенок родился, а ты все с собаками играешься!- сердито высказывала она сыну.- Разве место своре собак рядом с ребенком!
Митька только отмахивался  небрежно.
- Ладно, к весне что-нибудь придумаю, пока пусть живут!
Но ни весной, ни летом Митяй так ничего и не придумал. Между тем сын подрастал и уже начинал ходить Вот тут-то и начались в молодой семье частые ссоры, и все на почве неприязни женщин к собакам. Ссора вспыхнула между Митяем и Аленкой тогда, когда вышедшего во двор Сережку собаки свалили с ног. Увидев вышедшего на улицу мальчугана с кусочком колбасы в ручке, они  радостно, со всех ног бросились к мальчику, думая, что это им вынесли что-то съесть. И, хотя Сережка совсем не пострадал и даже не ушибся, Алена взвилась вихрем, подхватила его на руки, заорала на Митьку так, как никогда не кричала ни на кого.
- Да не ори, не ори, они ж не нарочно! Он даже не заплакал.
- Не заплакал? Что же он, по-твоему, теперь должен целовать за это твоих собак! Немедленно убери их со двора, или я от тебя уйду! Или  мы с сыном, или твои псы!
Митяй пошел к Емеле, и там напился. Емельян уговаривал друга уступить Алене и избавиться от собак. Митька же уперся и не отступал:
- Да пойми же, я их с детства растил! Как я могу их предать и избавиться от них? Да и куда я их дену? Никому они не нужны, кроме меня. А Аленка покричит-покричит, да и успокоится, никуда не денется.
      Напрасно Митька так думал: ссоры вспыхивали между ними все чаще и чаще. Анастасия переживала сильно, видя, как портится жизнь у сына. А он потихоньку попивал и старался вернуться домой попозже. В один из дней совсем плохо стало с сердцем у Анастасии, и ее увезли в больницу. Через несколько дней ее не стало.
- Инфаркт,- виновато развел руками доктор.
        После похорон матери стало еще хуже, Митяй сильно изменился, замкнулся в себе, похудел и запил ещё пуще прежнего. Голодные псы начали рыскать по деревне в поисках пропитания, больше не надеясь на хозяина. Впрочем, к ночи они возвращались к родному крыльцу и ложились возле него до утра. Если раньше их проказы носили безобидный характер, то теперь они не стеснялись в способах добычи еды. Съедалось все не только у цепных псов из – под носа, но и из погребов у зазевавшихся хозяев, и кое-кто уже не досчитывался своих кур, кроликов. К дому Митьки толпой потянулись недовольные делегации односельчан. Алена как могла отбивалась одна, муж был не в состоянии. Она обещала все решить, как только Митька придет в себя. Недовольные люди возмущались:
- Сколько же он будет в себя приходить, а? Пока всю нашу живность его псы передушат? Аленка, по-хорошему решайте побыстрее что-нибудь, иначе будет все по-плохому!
        Утром Алена растормошила мужа, облив его холодной водой из ведра прямо в постели.
- Ты что, с ума сошла!- Митяй подскочил как ужаленный.- Могла бы и по-другому как-нибудь!
- Ничего, не размокнешь!- такой сердитой Алену Митька никогда не видел.
- Выходи на крыльцо, говорить будем!- приказала она.
Умытый и вытертый полотенцем Митяй вышел на крыльцо и сел на ступеньку.
- Вот, полюбуйся, твоя свора в деревне воровством занимается. Мне надоело выслушивать жалобы от людей! Решай сейчас же, что делать!
Собаки, словно почуяв, что говорят про них  и что сейчас решается их участь, виновато завиляли хвостами.
- Ну что, псы, плохо вам без меня? И Аленке с Сережкой плохо. Все, бросаю пить, все будет хорошо, обещаю.
Он обнял жену за плечи и прижался к ее щеке своей небритой щекой.
- Если еще раз такое повторится- уеду!- пообещала Алена и ушла в дом.
- Ну, ушастые, прекращаем по дворам рыскать, буду сам вас кормить, договорились?
Собаки радостно завиляли хвостами и бросились облизывать Митьку. Наконец их любимый хозяин обратил внимание на них. А он, обрадованный таким проявлением собачьих чувств, растроганно гладил их счастливые морды и трепал за уши.
        Однако, идиллия в Митькиной, Алениной и собачьей жизни длилась недолго. В соседней деревне случилось несчастье – утонул в реке близкий друг с детства. И снова пошло и поехало – бесконечный запой, беспамятство и пакости собачьи. Последние были предоставлены сами себе и творили все, что хотели. После очередного скандала с потерпевшими Алена собрала свои вещи, взяла на руки Сережку и рано утром уехала в город. К родным она не пошла, помня предостережение отца, да и гордость не позволила. В городе она нашла свою двоюродную тетку, остановилась у нее и устроилась на работу.
        Митяй еще неделю пил беспробудно, даже не заметив отсутствие Алены. Все это время в деревне шла тяжелая, изнурительная война с его собаками. Борьба шла с переменным успехом: то люди отлупят попавшихся на воровстве псов, а то псы потом растерзают какую-нибудь мелкую живность в отместку. Вразумить хозяина тоже не представлялось возможным. Но, едва Митяй начал приходить в себя, к нему сразу же явилась делегация во главе с его тестем кузнецом. Егор схватил Митьку за грудки и хорошенько тряхнул его. То ли от страха, то ли от того, что просто начал приходить в себя, Митяй мигом образумился.
- Вы чего тут? – спросил он мужиков.
- Что ты творишь, паршивец!- гремел Егор,- Ты хоть знаешь, что от тебя жена ушла? Доигрался, гаденыш!
-Подожди, Егор,- остановил его Савелий,- сейчас мы его в чувство приведем сначала, а то он ничего ровно не понимает.
И он опрокинул на голову Митяя ведро холодной воды.
- Ну как, полегчало? Говорить и соображать можешь? Слушай нас внимательно! Семью ты сейчас сразу не вернешь, а с собаками разберешься немедленно, иначе мы их все же поймаем и перестреляем всех до одной. Уже хотели их прикончить, а они исчезли куда-то, пакостники! Все, сроку тебе даем два дня!- и мужики потянулись к калитке.
- Обещаю- стуча зубами, проговорил Митька.- Где Алена?- спросил он, обращаясь к кузнецу.
-Где-где, в Караганде!- обернувшись, сердито ответил тесть, плюнул Митьке под ноги и пошел со двора. За ним вышли и все остальные. Митяй сел на крыльцо и разрыдался: до него наконец дошло, что он остался совсем один, нет у него ни жены ни сына, все его бросили. Так он сидел до вечера, пока не начало темнеть. И ближе к ночи, когда на землю опустилась прохлада, во двор тихонько, крадучись, один за другим, пробрались его псы. Увидев хозяина в добром здравии, они радостно завиляли хвостами и  бросились к нему, надеясь на ужин. А он, увидев собак, впервые не обрадовался им. Наоборот, им начала овладевать непонятная злоба. Она раздирала его сердце и пыталась выбраться наружу.
- Что, кобели проклятые, добились своего? Это все из-за вас, сволочи!- Митяй свирипел все больше и больше. На глаза ему попалась большая деревянная лопата с длинной ручкой. Он схватил ее, и изо всех сил принялся охаживать ею собак. Сначала по спине, по бокам, а потом уже бил, как придется. Они пытались укрыться, убежать, но почему-то сбивались все в кучу, а ярости Митяя не было предела: он бил и бил. Наконец он выдохся и отшвырнул лопату в сторону. Избитые до крови собаки скулили и стонали, может, от боли, может, от обиды. Они никак не могли понять, за что же с ними так жестоко обошелся человек, которого они так беззаветно и преданно любили. Едва он повернулся к ним спиной, они, не сговариваясь, бросились на него сзади,  и от внезапности нападения Митька упал на землю. Взбешенные псы рвали на нем одежду, кусали за руки, ноги и терзали своими острыми клыками его слабо сопротивляющееся тело. Ему было все равно, жить не хотелось, он только непроизвольно закрывал голову и лицо руками, а потом вообще полностью подчинился их злой воле. Псы еще некоторое время кромсали его недвижимое тело, пока не появился возле калитки Емеля. Заглянув через забор, он увидел страшную картину: возле крыльца в луже крови лежал бездыханный Митька, а вокруг него сидели пятеро таких же окровавленных псов. Емелька мигом сообразил, что одному соваться туда опасно и побежал за подмогой. Сразу же он метнулся к дому кузнеца и заорал, что Митьку убили. Егор, ничего не понявший, все же схватил со стены ружье и побежал через дорогу. Подбегая к дому зятя, он пальнул в воздух. И тут из калитки, один за другим, выскочили собаки и бросились наутек. Сейчас было не до собак, потому что Митька был совсем плох, на нем не было почти одежды, она была разорвана на ленточки, а сам он был похож на кусок истерзанного мяса, на нем не было живого места.
- Вот черт!- ругнулся Егор, бросая ружье на землю. - Ну-ка, помоги,- сказал он Емеле.
Вместе они перевернули Митьку на спину, и Егор пытался нащупать пульс. Пульс, хотя очень слабый, но был.
- Хивой!- облегченно выдохнул кузнец, вытирая вспотевший лоб.- Живо, зови фельдшера!- приказал он Емеле.
Емеля, отошедший от столбняка, метнулся к старому фельдшеру Кузьмичу, жившему через два дома. Спустя полчаса Митьку уже везли в районную больницу на УАЗике.
       Сопровождавший Митьку до больницы Емельян вернулся уж ближе к утру, но на деревенской улице возле дома Егора мужики и бабы даже спать не ложились: настолько все были взбудоражены случившимся. Все ждали новостей.
- Крови много потерял, шили всего по кускам, так доктор сказал,- ответил Емеля на молчаливый вопрос односельчан.
-Жить-то будет? Что ты тянешь, ничего не говоришь!- не выдержала Наталья.
- Будет, будет. Вот только…
Емеля почесал затылок.
- Чего «только»? Давай говори, а то побьем! – загалдели женщины.
- Чего-чего? Инвалидом останется, вот чего! Говорю же, по кусочкам сшивали.
- Вот что, мужики,- вышел вперед Егор. - хоть я и зол на него за Аленку, а все же как человека мне его жалко . Даст Бог поправится. Что случилось, того уже не поправишь. А вот с собаками мы так ничего и не решили.
- А что тут решать?- сказал вдруг Ерофей Силков, который слыл в деревне необыкновенным молчуном.- Перестрелять их надо, пока новой беды не наделали. Ведь они теперь крови попробовали на вкус.
- А ведь прав Ерофей. Только пострелять и остается,- поддержал Савелий.
С предложением согласились все.
- Значит, так,- Егор  оглядел всех внимательно - у кого есть ружья  и кто не боится, человек пять-шесть желающих завтра утром ко мне сюда. Будем искать, где они скрываются.
    Вызвались идти с Егором Савелий, Антон, молчун Ерофей, братья Тимофей и Никита, да Емеля, который собственного ружья не имел, но сумел одолжить его у Захарки Пырьева, безалаберного мужичонки, ходившего в одной фуфайке и зимой и летом. И ружье у него оказалось таким же неряшливым, как он сам. Всю ночь Емеля смазывал и чистил  это ружье, и даже разбирал и собирал два раза. Уснул на заре с чувством исполненного долга и жаждой мести за друга Митяя, и чуть не проспал. Наталья, жена кузнеца, тоже не спала всю ночь, ворочалась, потом вставала, пила воду, молилась и плакала, потом снова ложилась и вздыхала В конце концов тоже не спавший Егор рявкнул на нее, чтоб утихомирилась:
- Что ты все елозишь, спать не даешь! Угомонись лучше, и без тебя тяжко!
- Да как же угомониться, ежели горе такое! Что ж теперь будет? Как нашей Аленке не повезло. Да и дурачка этого тоже жалко!
-«Жалко, жалко»!-передразнил ее Егор.- Алене говорилось, а она не послушала. Теперь ничего уже не поправишь. Сама виновата! Потому и не вернулась к нам. И этот доигрался, собачник чертов!
-Не гневи Бога, Егор! Ему и так сейчас плохо. Если и жив будет, инвалидом останется, говорил же Емеля. Поеду я завтра до Алены, и в больницу к Митьке схожу, узнаю, что там и как. Может, что надо ему.
- Не вздумай Аленке говорить! Ушла и ушла от  него, теперь-то зачем он ей? Неизвестно, какой он будет, если выживет.
       По-человечески Егору тоже было жаль Митьку, но он все еще продолжал делать вид, что сердится на него. Но и Наталья-то мужа своего знала очень хорошо.
       Как и было уговорено, утром собрались у дома Егора все заявленные охотники. Ушли молча. За деревней рассредоточились и пошли редкой цепью по мелколесью. Вдруг впереди мелькнуло что-то серое, как тень, и метнулось за деревья.
-Собаки, Егор!- громко зашептал  Никита.
-Тише ты, вижу!- отозвался Егор и дал знак окружать поляну. Через несколько минут круг начал сужаться, и в центре поляны охотники увидели собак Митяя. Собаки, увидев людей с ружьями, ощетинились и зарычали.
-Стреляем по моей команде!- приказал Егор.- Раз, два, пли!
Раздался оглушающий выстрел, а за ним еще несколько. Поляну заволокло дымом, когда же дым рассеялся, на ней никого не было. Только и остались клочки серой шерсти на кусте, да кровь на траве.
- Ага, ранили!- обрадовался Савелий.
- Ушли,- угрюмо осадил его Егор и сердито сплюнул. -Ушли, сволочи! Теперь не найдешь. Кто стрелял в небо, а? Мазилы! А еще ружья имеете, охотнички, мать вашу!
- А ты сам-то, меткий больно?- возмутился Антон.- Попробуй, попади в них, если люди кругом! Друг друга могли запросто положить!
- Ну что, пошли домой, делать тут больше нечего! В лесу мы их точно не найдем.
Хмурые мужики поплелись домой.
        На следующий день старая бабка Дымиха, пасшая овец возле березовой рощи, увидела, как прямо на ее глазах четыре собаки перехватили самую большую овцу и поволокли в лес. Бабке не поверили поначалу: никогда собаки на овец не нападали. Но недосчитавшейся овцы не нашли, а бабка клялась, что это были именно собаки.
-  Не может быть такого, чтоб собаки! Померещилось Дымихе!- судачили в деревне. Но привиделось это полуслепой бабушке или было на самом деле, но на другой день не досчитались еще одной овечки. И пошло, и поехало: что ни день, то овцы не хватает. И тогда злоба на собак вспыхнула с новой силой. Начали готовить настоящую облаву. На этот раз охотников набрали больше вдвое. Каждому было выдано предписание, что делать. Свору выслеживали около недели, ходили на разведку, сидели в засаде, но собаки словно сквозь землю провалились. Обнаружили их случайно в дальнем песчаном карьере две женщины, ходившие за малиной на раскорчевки.
-Точно, точно, они!- уверяли ягодницы.- Мы их видели явственно, вот как тебя!- говорили они Егору.
- Ладно, времени терять нельзя, иначе они опять исчезнут,- он взял в руки ружье и пошел собирать остальных.
        Детали новой охоты обговорили во всех подробностях, еще раз повторили, кто что будет делать, чтоб на этот раз без осечек, и тронулись в путь. Карьер находился в двух километрах от деревни. Считался он уже заброшенным для хозяйства, но жители для себя по привычке песок брали там, песок там был отменный. Со всех сторон карьер окружали густые заросли шиповника, рябины и молодого сосняка. В самом эпицентре карьера, расходящегося в стороны формой воронки, на желтом теплом песочке, лежали пятеро серых псов, не подозревающих об угрожающей им опасности. Они просто дремали и нежились на солнышке, набегавшись за чумным зайцем. Зайца они все же настигли и поели, а теперь просто отдыхали после сытного обеда. Егор знаками показал всем, чтоб окружали и прицеливались. Получалось, что на каждого пса приходилось по две пули, а кому-то может достаться и больше, если все они попадут в цель.
Емеля целился в крайнего правового пса, как велел ему кузнец. Пес лежал на боку, вытянув лапы. Причем, одна из них была как-то неестественно откинута, и когда он встал, потягиваясь, Емеля понял, что пес был ранен. Рана на лапе уже начинала заживать. В какой-то момент собаки словно что-то почувствовали, поднялись неторопливо с места, но настороженность была во всех их движениях и во взгляде. А Емелькин раненный пес даже нюхал воздух, подняв морду вверх.»Ишь, какой чуткий!»- невольно восхитился в душе Емеля. В это время кузнец подал знак прицеливаться, а через минуту махнул рукой, что означало «Пли!». Грянули выстрелы почти одновременно. Невозможно было определить, попали в собак или нет, отчего они визжали сбившись в кучу: от страха или от боли. Но только один раненный Емелин пес сообразил, что нужно делать: он бросился навстречу выстрелам в заросли: там было больше шансов спастись, хотя было и рискованно. Но желание выжить было сильнее риска, и он полз по осыпающемуся песку вверх. По нему никто не стрелял, видимо, все были заняты расстрелом собак на дне карьера, или не видели просто. Только Емеля не выпускал его из виду ни на секунду. Лишь на мгновение он оторвался от своей жертвы и увидел страшную картину: на дне карьера, все еще живые, метались обезумевшие, окровавленные, натыкавшиеся друг на друга псы, не верившие в свой конец. Емельян зажмурил глаза от этого ужаса, а когда открыл, его пса уже нигде не было.
        - Один ушел!- закричал кузнец Емеле.- Надо искать, чего стоишь!- и скрылся в зарослях шиповника. Емеля закинул ружье за спину и нехотя шагнул в сосняк, и тут прямо  перед ним оказался большой серый пес с подбитой лапой. Емеля вскинул ружье и прицелился. Собака и человек смотрели друг на друга в упор. Вроде бы и нужно было выстрелить, но не мог Емелька этого сделать: увидел он перед собой  совсем не злые, умные глаза Митькиного пса, который смотрел на него с мольбой и надеждой. Вспомнилось ему в эту минуту, как любил Митяй своих собак, как преданы они ему были, как ходили за ним хвостиком, смотрели ему в глаза. И опустил он тогда свое ружье, и сказал псу:
 - Иди, серый, живи. Прости Митьку за обиду, он, несчастный, вас любил…
Пес с благодарностью взглянул на Емелю, вильнул хвостом, и юркнул в дебри карьера.
        В это время на поляну выскочили мужики, и Егор не своим голосом закричал на Емелю:
-Ты че не стрелял, идиот! Ушел ведь! Один только твой и ушел! Чего столбом стоишь, олух?
- Осечка,- уныло оправдался Емеля, закинул ружье на плечо и зашагал прочь, не глядя ни на кого. Ему не хотелось даже разговаривать, как-то пакостно и гадко было на душе. Впрочем, остальные тоже шли молча, каждый думал о своем,
-Как мерзко было,- первым нарушил молчание Антон.- Зверюги совсем беззащитные были. Может, зря мы их?
-Как овец тискать, так не беззащитные! Нечего их жалеть, вспомните Митьку лучше!
-М-да,- сказал Никита,- как он там? Как прознает про нашу-то охоту?
-Никто никому ни слова про сегодня, поняли? - предупредил Егор.
-Поняли,- мрачно ответили мужики.
В деревне Емеля первым делом пошел к Захарке Пырьеву, отдал ему чистое блестящее ружье, и на вопросительный взгляд Захара ответил:
- Ничего. Даже не выстрелил.
Потом пошел к кузнецу и выпросил у Натальи бутылку самогона и напился вдрызг. Деревенские пошумели, посудили и разошлись по домам. Мужики про свою охоту ничего никому говорить не хотели.
       Осенью снова стали пропадать овечки из хлевов. И тогда Егор с Савелием наконец выследили вора - им оказался большой матерый волк, причем в очередной раз с ним пришли еще трое. Волка удалось подстрелить, а трое ушли в лес.
- Во какой зверюга!- восхищенно защелкал языком Захарка.- А на собак грешили!
Кузнец сердито зыркнул на него и ушел в дом.
       Митяй выжил. В конце осени, по первому снегу, он вернулся домой. Емеля встретил его с распростертыми объятиями. На Митьку невозможно было смотреть без сострадания: он сильно похудел, осунулся, лицо его было неузнаваемо после нескольких пластических операций. Но еще хуже дело обстояло с душой Митяя: там не осталось ничего, кроме пустоты и черноты. Он часами сидел на крыльце и смотрел в одну точку, ни с кем не разговаривал, хотя многие пытались вызвать его на разговор или хотя бы взгляд его привлечь. Даже Емельяну это не удавалось никак. Подкручивая по привычке свои усы, он рассказывал Митьке о том, что делается в деревне. В отличие от своих односельчан, которые в конце концов перестали приходить к Митьке, Емельян не мог просто так бросить друга в беде и приходил к нему постоянно, стараясь расшевелить его. Он верил, что  когда-нибудь Митька оттает и придет в себя. В один из погожих ноябрьских дней вот так же они сидели на крылечке молча. Емеля уже все новости рассказал, и теперь смотрел на безучастное лицо друга. И тут распахнулась калитка, и во двор к Митьке вошел соседский мальчик Алешка. Он приблизился к крылечку и остановился в нескольких шагах. Из-под растопыренной его курточки что-то высовывалось  и трепыхалось, пытаясь вылезти наружу. Тогда Алешка расстегнул куртку, вытащил на свет божий серого щенка и протянул его Митяю. Щенок был смешной: большелобый, толстолапый, неуклюжий.
- Это тебе. Наша Майка снова ощенилась. Пятеро было, мамка всех велела утопить, а я одного выкрал тихонько.
Митяй держал в своих обезображенных руках маленькое животное, дрожавшее от холода и жалобно поскуливающее, и смотрел на него долго и пристально, словно что-то вспоминая. А потом вдруг зарылся лицом в мягкую щенячью шерсть и заплакал. Емеля с Алешкой не ожидали такого поворота событий, топтались  рядом с плачущим Митькой, не зная, что делать. А он плакал уже навзрыд, но, как ни странно, чем больше плакал Митька, тем легче и светлее становилось у него на душе. Слезы принесли облегчение, и сердце его снова наполнялось любовью и нежностью к маленькому существу, никому не нужному, так похожему на него. Боль и пустота постепенно таяли и исчезали. Наплакавшись, он повернулся, посмотрел на растерянных Емелю с Алешкой и впервые за все время улыбнулся неуверенной, но счастливой улыбкой.
- Слава Богу,- прошептал обрадованный Емеля Алешке.- Пойдем пока, пусть он сейчас один побудет. Придем попозже.
Он обнял Алешку за плечи и они пошли тихонько со двора. А Митяй гладил щенка, который упорно пытался лизнуть его в нос, и счастливо улыбался…
… А весной вернулась в деревню Алена с сыном.

Светлана Тимофеева4