Я боюсь

Я боюсь своей откровенности и чувствам не даю хода,
Искренность стыдит меня, как перед зеркалом лицо урода.
Я терпением поборю души порыв, дам цветам фантазий засохнуть,
Но сердце не перестанет биться, в такт с врожденным дыханием свободы.

Фитиль отсырел и погас, одной искры не хватит для бочки с залежавшимся порохом,
Мы долго подчинялись воле господ, с нас нужно кожу снять, чтобы почуять запах крови.
Мы должны рабское сознание плетью истязать и коленным железом выжечь, глазам цвет поменять на красно-бешенный,
Чтобы страх отпал, как хвост у ящерицы, чтобы ярость показала волчий оскал народного восстания.

Домашняя собака услужливо виляла хвостом перед хозяином и воля его для неё закон, но времена поменялись.
На задних лапах теперь стоять не моветон и ошейник с поводком и намордником оставьте себе на память.
Мы теперь сами себе начальники и лучше прежних господ знаем, что для нас плохо и хорошо и, что нам от жизни надо.
Лучше умереть в борьбе за свои права, чем выть на луну в собачьей шкуре.

Шаткое положение той власти, которая глуха к чаяниям народа,
Справедливость ценнее, чем зрелища, хлеб и религия.
Чтобы каждый мог найти защиту, помощь и понимание,
Чтобы верой крепла власть, она должна не лгать в своё же оправдание.