где девы юные цветут-

О, сколько ярких самоцветов,
на палитре красочных лугов?!
Фимиамом пахнущих букетов,
в душистом запахе духов.

Где, дал я волю чувству дум,
туманной дымкою раздолья.
Навеяв ветра лёгкий шум,
в краю смиренного приволья.

Где, девы юные цветут,
в улыбке очи голубые.
Где, чувства пылкие грядут,
там мои края родные.

Где, природу чувствую живей,
и долг посмел делить я с нею,
Где, учусь я опыту скорей,
страстной живостью своею.

Но, угасло млечное светило,
месяц в сводах загрустил.
И всё, что сердцу было мило,
в душевны грёзы превратил.

И вспучив тучи облаков,
неволя свод свободы,
в крае рая без рабов,
бес небес пролил воды.

Грозен рок небесных сил,
иной отрады не найдя.
На сущность душем оросил,
поблекши засухой поля.

И блещут сумерки бессонны,
лучами розовых тонов.
Зарёй сошедшею на склоны,
гранитных диких берегов.

Влечёт к невольному покою,
непреклонной волею своей.
Журча прохладною струёю,
бежит у мельницы ручей.

Но иссяк усохший на помине,
на кайфах счастья ручеёк.
Одной богине в карантине,
польстив любовью на денёк.

Где, вливаясь в песенный мотив,
ночных забав певунья,
сменила резвый лейтмотив,
ровно в полночь новолунья.

Где, в меру чувства я люблю,
своды в сполохах сиянья.
И на душу сирую свою,
приутихшей фауны дыханье.

Уж, пал туман на склон поляны,
как сладко спится при луне.
Мир пристрастен на изъяны,
вновь любовь на грезив мне.

И вижу мир я крупным планом,
где, дремлют в сводах облака.
Покрыта пасмурным туманом,
курится дымкою река.

И не я ли демон на сюжеты,
воссел на хвост кометы.
И полон мнений на приметы,
шлю от бога вам приветы.

Где, на благо неги сна,
в насест упряталась пичуга.
И мотив словесный языка,
умолк в беспечности досуга.

И мне покорствуют покуда,
на довольных дозах зуда.
И будят страсти иногда,
зоила напрасного труда.

И в моей копилке строк,
я не строг к сужденью.
И на совесть всё извлёк,
что не чуждо было умиленью.

(Но в моей копилке строк,
срок истёк на давность.
Оставив жалкий лишь росток,
на забаву и тщеславность).

Но, что может быть живей,
мне мёдом пахнущих полей,
на божью заповедь страстей,
пчелиных улей у церквей?