психоаналитик

безжизненность медийного пространства,
диагнозом больного постоянства,
подчеркивал мерцающий дисплей,
и лампа с желто-грязным абажуром,
сквозь тени освещавшая фигуры,
не делала нас лучше и светлей.

а потолок нависшею горой
как приснопамятный атлант или герой
держал небес расхлябанную бездну
над тем, о чем сгущались мысли вслух,
над крошкой хлеба цвета мертвых мух.
и аналитик, в общем-то любезно,

вещал о смерти, будто о судьбе.
и было вовсе нам не по себе
от ледяного взгляда сквозь пенсне,
хотя улыбка грела и лучилась,
но губы сами вечному молились.
и лишь луна, застывшая, в окне

сопротивлялась этой мессе сна,
а мы внимали взгляду колдуна
и белый шум входил забвеньем в дом.
и ты смотрела на сиянье звезд,
на пустоту паучьих белых гнезд,
укрытых памяти первоапрельским льдом.

обойный дух заклеенности стен,
впитавший пылью ветер перемен,
нас укрывал завидным постоянством.
и аналитик самым первым пал,
не выдержав безвременья накал
в безжизненном, медийностью, пространстве.