Сто поэтов Восточной Азии

   В этой подборке - стихи китайских, корейских, японских, тибетских, уйгурских, монгольских поэтов V - XX веков. Представлена также тангутская и бохайская(киданьская, чжурчженьская) поэзия.

Се Тяо
ТО, ЧТО БЫЛО У МЕНЯ НА ДУШЕ В СВОБОДНОЕ ОТ ДЕЛ ВРЕМЯ
 На свете, говорят, десятки тысяч гор,
 Но холмиком одним не налюбуюсь я.
 Здесь, у крыльца, есть все, что радует мой взор,
 И не влечет меня в далекие края.
 Стою на берегу во влажной духоте,
 На осень посмотрю в открытое окно:
 Как изменился сад, и птицы в нем не те,
 Осенних орхидей вокруг полным-полно.
 Достану из окна ветвистый старый сук
 И подойду к ручью, что огибает дом.
 Под мертвой чешуей зазеленел бамбук,
 Белеют стаи птиц на поле травяном.
 Цветов полна река у южных берегов,
 У северной беседки - лотосы видны.
 Круг солнца за нее вот-вот уйти готов,
 Воздушный полог мой - в сиянии луны...
 Пусть разожгут очаг, нарежут овощей,
 Я соберу друзей за молодым вином.
 Когда усталый сон сморит моих гостей,
 Кому еще нужна природа за окном?!
Перевод Л.Бадылкина

ПЕСНЯ О ТРОСТНИКАХ

Камыши окружили
широкие наши пруды,

Тростниковые стебли
стоят у просторной воды.

Их весною покроет
целебная влага росы,

А по осени иней
коснется их нежной красы.

Тростники эти в бурю
встречают речную волну

И боятся навеки
утратить свою прямизну.

Так все сущее в мире
судьба отмечает сама,

Но особенным знаком -
упорство души и ума!

Я отныне мечтаю
подняться на облаке ввысь,

В бесконечное небо
на крыльях его унестись.
Пер. Л.Бежина

Воспеваю ветер

То там он, то здесь

прикасается к алым бутонам,

Зеленый репейник

колышет среди травостоя.

Вот ивы то клонит,

то вскинет упругие ветви,

Вот юную ряску

сбирает и снова разгонит.

Нырнув под стрехою,

пустился за легким подолом,

У двери вдруг замер,

мечтая о том, что под платьем.

И с песней вдвоем

закружился и ввысь устремился...

Тебе же неведомо

чувства ответного счастье!

С зеркального диска

старательно пыль вытирая,

Ты звездочек белых

все больше находишь на прядях...

Перевод М.Кравцовой

Шэнь Юэ
ОПЛАКИВАЮ СЕ ТЯО
Поэт обладал, бесспорно, редкостным дарованьем,
 Небывалый отзвук рождало изящество слога его.
 С созвучьем металла и камня напевы его сочетались,
 Над ветром и облаками мысли его неслись.
 Кто смеет сказать, что свойствам, которым иней не страшен,
 Грозит внезапная гибель от человеческих дел?
 Яшмовый диск бесценный, так ты обижен тяжко,
 Что в утро одно от горя стал земляным бугорком!
Перевод В.Рогова

Во сне увидел красавицу
Пер. - Людмила Игнатьева
Бесконечные вздохи услышал я ночью и знаю:
В воспоминаниях сердце моё изнывает.
Отворились ворота Небесные, души слились.
Чарующий образ я вижу - и замерла мысль.
Расстелила циновку - то с Ведьминых гор изголовье.
Еду принесла. Я любуюсь: вот ровные брови...
Снова сон... Вдруг почувствовал - нет никого, я один.
Будет утро опять и вернутся унылые дни...
Ах, душа вся изранена. Думал я прежде: умолкла.
И от слёз на груди - там, где сердце, - одежда намокла.

ПРОЩАЮСЬ С АНЬЧЭНСКИМ ФАНЕМ
Давным-давно, в далеком детстве,
 Разлука нас не устрашала -
 А ныне мы идем к закату
 И не вернуть той легкой грусти...
 Довольно слов! Еще по чарке!
 Не властны мы над днем грядущим...
 Найду ль во сне дорогу к другу?
 Чем утолить печаль разлуки?

Перевод В. Рогова

Юй Синь
О ВИТЯЗЯХ
Витязи любят сплетать поводья;
 У статных коней золотые седла.
 Тонкая пыль на дороге неровной,
 Цветы испугались, пестрят и мелькают.
 Витязей ловких вино взвеселило,
 Пот прошибает их, кони надменны...
 Засветло в дом вернуться желая,
 Витязи взапуски по мосту скачут.

ПОДРАЖАЮ "СТИХАМ, ПОЮЩИМ О ТОМ, ЧТО НА ДУШЕ"
18

 В раздумье, как сделаться князем десятка тысяч дворов,
 В ночной тишине внезапно исполнился жгучей тоской.
 Нежные звуки циня заполнили комнату мне,
 Свитки мудрых писаний загромоздили кровать.
 Хоть нынче я рассуждаю, как бабочкой стать во сне,
 Но все же я не Чжуан-цзы - уж в этом уверен я.
 Подобен луне ущербной новый месяц во всем,
 Подобна осени прежней новая осень во всем.
 Жемчужины сыплются с неба - это слезится роса.
 Осколки огней мелькают - это пляс светляков.
 "Что б ни было, радуйся жизни и ведай свою судьбу..."
 Когда же, когда научусь я не ощущать тоску?!

Перевод В.Рогова

В печали сочиняю экспромт


И вновь весна

сверкает красотой,

Но, как прежде, разлука

странника печалит.

 

Могучий цзяочжан

еще не весь умер.

Величественный утун

только наполовину жив.

 

В жару цветок

не излучает аромат.

При ветре вода

покрывается рябью.

 

Жертвенному петуху

хоть и приносят дары,

Но сможет ли он

когда-нибудь запеть?

Перевод Т.Томихай

Принцесса Нукада
Песня принцессы Нукада

В Нигитацу в тот час, когда в путь
Собирались отплыть корабли
И мы ждали луну,
Наступил и прилив...
Вот теперь я хочу, чтоб отчалили мы!

Песня принцессы Нукада, сложенная в тоске по императору Тэндзи

Когда я друга моего ждала,
Полна любви,
В минуты эти
У входа в дом мой дрогнула слегка бамбуковая штора —
Дует ветер...

Песня, сложенная принцессой Нукада
во время путешествия императрицы
[Саймэй] к горячим источникам
в провинции Ки

На ночную луну
Подняла я свой взор и спросила:
“Милый мой
Отправляется в путь,
О, когда же мы встретимся снова?”
Перевод А. Е. Глускиной

КАКИНОМОТО ХИТОМАРО

О ты, что вместо изголовья,
Где шелк ложился рукавов,
Свой подушкой
Сделал берег жидкий,
Куда морская катится волна!

Вздымается волна из белых облаков,
Как в дальнем море, средь небесной вышины
И вижу я
Скрывается, плывя
В лесу полночных звезд, ладья луны.
Перевод А. Е. Глускиной

В глухих далёких горах
Фазан длиннохвостый дремлет.
Долог хвост у фазана.
Эту долгую-долгую ночь
Ужели мне спать одному?

Перевод В.Сановича

Мэн Хаожань
МОИ ЧУВСТВА В ПОСЛЕДНЮЮ НОЧЬ ГОДА
 И тяжел и далек путь за три горных края Ба*
 По опасным тропам где идти десять тысяч ли.
 Средь неравных вершин на проталине снежной в ночь
 С одинокой свечой из иной страны человек.
 Отдвигается вдаль кость от кости, от плоти плоть,
 И на месте родных верный спутник - мальчик-слуга.
 Где же силы терпеть эту в вечных скитаньях жизнь?
 С наступлением дня начинается новый год.
Весеннее утро
Меня весной не утро пробудило:
Я отовсюду слышу крики птиц.
Ночь напролет шумели дождь и ветер.
Цветов опавших сколько — посмотри!
Перевод Л. Эйдлина

На прощание с Ван Вэем

В тоскливом безмолвье
чего ожидать мне осталось?
И утро за утром
теперь понапрасну проходят...

Я если отправлюсь
искать благовонные травы,
Со мной, к сожаленью,
не будет любимого друга,

И в этой дороге
кто станет мне доброй опорой?
Ценители чувства
встречаются в мире так редко...

Я только и должен
хранить тишины нерушимость, -
Замкнуть за собою
ворота родимого сада!

Ван Вэй
ДОМ В ГОРАХ ЧЖУННАНЬ
 К срединным годам возлюбил я истины суть.
 Близ Южной горы поселился в пору седин.
 Радость вкусив, всегда гуляю один,
 К лучшим местам наилучший ведаю путь.
 К началу ручья дойду дорогой прямой,
 Присяду, смотрю, как встают облака над горой,
 Старик-дровосек навстречу выйдет порой:
 Смех, болтовня,- забываем, что время домой.

Перевод Арк. Штейнберга

Из цикла "Река Ванчуань"
В Манчене

Я поселился
Где некогда был город Мэн.
Дряхлые ивы-
Минувшего времени след.
Что горевать
О живших здесь прежде меня.
Надо ль страшиться
Всесилья струящихся лет.

Беседка из узорного абрикоса.

Каркасом беседки
Узорный стал абрикос.
Кровлей – настил из душистых
Пучков камыша.
Клочья тумана
Сгустились под балками, чтоб
Облаком вдаль унестись,
Где –то дождём прошуршав.

Перевод: Александр Носков

  Ли Бо
ПО ТУ СТОРОНУ ГРАНИЦЫ
1
 Пятый месяц, а снег на Тяньшане бел,
 Нет цветов среди белизны.
 Зря о "сломанных ивах" солдат запел,-
 Далеко еще до весны.
 Утром бьет барабан,- значит, в бой пора,
 Ночью спим, на седла склонясь,
 Но не зря наш меч висит у бедра:
 Будет мертв лоуланьский князь.
2
 Император войска посылает на север пустыни,
 Чтоб враги не грозили поить в наших реках коней.
 Сколько битв предстоит нам, и сколько их было доныне,-
 Но любовь наша к родине крепче всего и сильней.
 Нету пресной воды - только снег у холодного моря.
 На могильных курганах ночуем, сметая песок.
 О, когда ж наконец разобьем мы врага на просторе,
 Чтобы каждый из воинов лег бы - и выспаться мог!
3
 Мчатся кони, быстрые, как ветер,
 Мы несемся, сотни храбрецов,
 С родиной прощаясь в лунном свете.
 Чтоб сразить "небесных гордецов".
 Но когда мы кончим бой погоней
 И последний враг падет, сражен,-
 Красоваться будет в Павильоне
 Хо Великолепный. Только он!
4
 Приграничные варвары с гор в наступленье пошли -
 И выводят солдат из печальных китайских домов.
 Командиры раздали "тигровые знаки" свои,-
 Значит, вновь воевать нам средь желтых и мерзлых песков.
 Словно лук, изогнулась плывущая в небе луна,
 Белый иней блестит на поверхности наших мечей.
 К пограничной заставе нескоро вернусь я, жена,-
 Не вздыхай понапрасну и слез понапрасну не лей.
5
 Сигнальные огни пронзили даль,
 И небо над дворцами засияло.
 С мечом в руке поднялся государь -
 Крылатого он вспомнил генерала.
 И тучи опустились с вышины.
 И барабан гремит у горной кручи.
 И я, солдат, пойду в огонь войны,
 Чтобы рассеять грозовые тучи.
Перевод А.Гитовича

   
   Летним днем в горах

Так жарко мне -
Лень веером взмахнуть.

Но дотяну до ночи
Как-нибудь.

Давно я сбросил
Все свои одежды -

Сосновый ветер
Льется мне на грудь.

  Струящиеся воды

В струящейся воде
Осенняя луна.

На южном озере
Покой и тишина.

И лотос хочет мне
Сказать о чем-то грустном,

Чтоб грустью и моя
Душа была полна.
Перевод В.Алексеева

Думы тихой ночью
У самой моей постели легла от луны дорожка
А может быть это иней я сам хорошо не знаю
Я голову поднимаю гляжу на луну в окошко
Я голову опускаю и родину вспоминаю
Перевод Александра Гитовича
 
Chuang qian ming yue guang Пред кроватью ясная луна светит
Yi shi di shang shuang Кажется, это-на земле иней
Ju tou wang ming yue Голову поднимаю-взираю на ясную луну
Di tou si gu xiang Голову опускаю-думаю о родных местах

Ду Фу
ПЕСНЬ О БОЕВЫХ КОЛЕСНИЦАХ
 Боевые гремят колесницы,
 Кони ржут и ступают несмело.
 Людям трудно за ними тащиться
 И нести свои луки и стрелы.
 Плачут матери, жены и дети -
 Им с родными расстаться не просто,
 Пыль такая на белом на свете -
 Что не видно сяньянского моста*.
 И солдат теребят за одежду,-
 Все дрожат перед близостью битвы,-
 Здесь Мольба потеряла Надежду.
 Вознося в поднебесье молитвы.
 И прохожий у края дороги
 Только спросит: "Куда вы идете?"
 Отвечают: "На долгие сроки,
 Нет конца нашей страшной работе.
 Вот юнец был: семье своей дорог,
 Сторожил он на Севере реку,
 А теперь, хоть ему уж за сорок,
 Надо вновь воевать человеку.
 Не повязан повязкой мужскою,-
 Не успел и обряд совершиться,-
 А вернулся с седой головою,
 И опять его гонят к границе.
 Стон стоит на просторах Китая -
 А зачем императору надо
 Жить, границы страны расширяя:
 Мы и так не страна, а громада.
 Неужели владыка не знает,
 Что в обители ханьской державы
 Не спасительный рис вырастает -
 Вырастают лишь сорные травы.
 Разве женщины могут и дети
 Взять хозяйство крестьянское в руки?
 Просто сил им не хватит на свете,
 Хватит только страданья и муки.
 Мы стоим, как солдаты, на страже
 И в песках, и на горных вершинах...
 Чем отличны баталии наши
 От презренных боев петушиных?
 Вот, почтенный, как речью прямою
 Говорим мы от горькой досады...
 Даже этой свирепой зимою
 Отдохнуть не сумели солдаты.
 Наши семьи сломила кручина -
 Платят подати, платят налоги;
 И уже не желаешь ты сына,
 Чтоб родился для слез и тревоги.
 Дочь родится, годна для работы,-
 Может, жизнь ее ты и устроишь.
 Ну, а сын подрастет - уж его-то
 Молодого в могилу зароешь.
 Побродил бы ты, как на погосте,
 Вдоль нагих берегов Кукунора**:
 Там белеют солдатские кости -
 Уберут их оттуда не скоро.
 Плачут души погибших
недавно,                Плачут души погибших когда-то.
 И в ночи боевой и бесславной
 Их отчетливо слышат солдаты".
750
ЛУННАЯ НОЧЬ
 Сегодняшней ночью в Фучжоу сияет луна.
 Там, в спальне далекой, любуется ею жена.
 По маленьким детям меня охватила тоска -
 Они о Чанъани и думать не могут пока.
 Легка, словно облако, ночью прическа жены,
 И руки, как яшма, застыли в сиянье луны.
 Когда же к окну подойдем мы в полуночный чао
 И в лунном сиянии высохнут слезы у нас?
 755 г.
ВИЖУ ВО СНЕ ЛИ БО

Если б смерть разлучила нас - я бы смирился, поверь,
 Но разлука живых для меня нестерпима теперь,
 А Цзяннань - это место коварных и гиблых болот,
 И оттуда изгнанник давно уже писем не шлет.
 Закадычный мой друг, ты мне трижды являлся во сне,
 Значит, ты еще жив, значит, думаешь ты обо мне.
 Ну, а что, если это покойного друга душа
 Прилетела сюда, в темноту моего шалаша?..
 Прилетела она из болотистых южных равнин,
 Улетит - и опять я останусь во мраке один.
 Ты в сетях птицелова, где выхода, в сущности, нет.
 Где могучие крылья не в силах расправить поэт.
 Месяц тихим сияньем мое заливает крыльцо,
 А мне кажется - это Ли Бо осветилось лицо.
 Там, где волны бушуют, непрочные лодки губя,
 Верю я, что драконы не смогут осилить тебя.
759 г.
Перевод А.Гитовича

Кукай

Прозревая, я вижу исконную нерожденность,
[Что] выходит за пределы пути речей и слов,
Обретает всепревосходящее освобождение,
Далеко отстоит от связи причин;
Я знаю небо, равное пустоте".
   -------
Люди истинных слов пусть сначала воздвигнут
круглый жертвенник
в своем собственном теле.
От ног до пупа будет круг великого жезла,
От него и до сердца
должен быть как следует понят круг воды;
Над кругом воды - круг огня,
Над кругом огня - круг ветра".

Бо Цзюйи

Слушая цикад
Перевод А. Эйдлина

Там где-то цикады кричат-кричат,
;И тянется нитью ночь.
Да тут еще этот осенний мрак,
;И небо грозит дождем.
Как будто боясь, что в своей тоске
;Забудусь я сном на миг,
Они переносят свой крик сюда,
;Где я постелил постель.
ВЕЧНАЯ ПЕЧАЛЬ
(Песнь о бесконечной тоске)
Перевод Л.З. Эйдлина
Был один государь. Он, красавиц любя,
«покорявшую страны» искал.
Но за долгие годы земле его Хань
не явилась подобная вновь...
Вот и девочке Янов приходит пора
встретить раннюю юность свою.
В глуби женских покоев растили дитя,
от нескромного взора укрыв.
Красоту, что получена в дар от небес,
разве можно навек запереть?
И однажды избрали прелестную Ян
самому государю служить.
Кинет взгляд, улыбнётся — и сразу пленит
обаяньем родившихся чар,
И с дворцовых красавиц румяна и тушь
словно снимет движеньем одним.
Раз прохладой весенней ей выпала честь
искупаться в дворце Хуацин,
Где источника тёплого струи, скользя,
омывали её белизну.
Опершись на прислужниц, она поднялась, —
о, бессильная нежность сама!
И тогда-то впервые пролился над ней
государевых милостей дождь.
Эти тучи волос, эти краски ланит
и дрожащий убор золотой...
За фужуновым пологом в жаркой тиши
провели ту весеннюю ночь.
Но, увы, быстротечна весенняя ночь, —
в ясный полдень проснулись они.
С той поры государь для вершения дел
перестал по утрам выходить.
То с любимым вдвоём, то при нём на пирах,
от забот не уйдёт ни на миг,
И в весенней прогулке всегда она с ним,
и ночами хранит его сон.
Их три тысячи — девушек редкой красы —
было в дальних дворцах у него,
Только ласки, что им предназначены всем,
он дарил безраздельно одной.
В золотой она спальне украсит себя —
с нею, нежной, пленительней ночь.
А в нефритовой башне утихнут пиры —
с нею, пьяной, милее весна.
Многочисленным сёстрам и братьям её
во владение земли он дал,
И завидного счастья немеркнущий свет
озарил их родительский дом.
И уже это счастье под небом у нас
для отцов с матерями пример:
Их не радует больше родившийся сын,
Все надежды приносит им дочь...
Высоко вознесённый Лишаньский дворец
упирался в небесную синь.
Неземные напевы, с ветрами летя,
достигали пределов страны.
Песни тихий напев, танца плавный полёт,
шёлк струны и свирели бамбук...
Целый день государь неотрывно глядел,
на неё наглядеться не мог...
Загремел барабана юйянского гром,
затряслась под ногами земля.
Смолк, изорван, «Из радуги яркий наряд,
из сверкающих перьев убор».
Девять врат во дворцы государя вели,
дым и пыль их закрыли от глаз.
Это тысячи всадников и колесниц
держат путь в юго-западный край.
Шевелятся драконы расшитых знамён, —
и идут. И на месте стоят.
От столицы на запад они отошли
за сто ли. И недвижны опять.
Непреклонны войска. Но чего они ждут,
что заставит в поход их пойти?
Брови-бабочки — этого ждали они —
наконец перед ними мертвы!
Наземь брошен цветной драгоценный убор,
не украсит её никогда
Перьев блеск изумрудный, и золото птиц,
и прозрачного гребня нефрит.
Рукавом заслоняет лицо государь,
сам бессильный от смерти спасти.
Обернулся, и хлынули слёзы и кровь
из его исстрадавшихся глаз...
Разнося над селеньями жёлтую пыль,
вечный ветер свистит и шумит.
Там мосты и тропинки, кружа в облаках,
ввысь ведут до вершины Цзяньгэ.
Под горою Эмэй, там, в долине пустой,
проходящих не видно людей.
Боевые знамёна утратили блеск,
и тусклее там солнечный свет.
Край тот Шу — с бирюзовыми водами рек
и вершинами синими гор.
Мудрый наш властелин там в изгнанье ни днём
и ни ночью покоя не знал.
Бередящее душу сиянье луны
видел он в отдалённом дворце.
Всё внутри обрывающий звон бубенцов
слышал он сквозь ночные дожди...
С небесами земля совершила свой круг.
Возвращался Дракон-государь.
Подъезжая к Мавэю, поник головой
и невольно коня придержал.
Здесь, в Мавэе, под памятным этим холмом,
на сырой этой грязной земле
Как узнает он место, где яшмовый лик
так напрасно похитила смерть?
Друг на друга властитель и свита глядят,
их одежда промокла от слёз,
И к воротам столицы они на восток
едут дальше, доверясь коням.
Воротились в Чанъань. Вид озёр и садов
всё такой же, как в прошлые дни,
И озёрный фужун, как всегда на Тайи,
те же ивы в Вэйянском дворце.
Как лицо её нежное — белый фужун,
листья ивы — как брови её.
Всё как было при ней. Так достанет ли сил
видеть это и слёзы не лить?
Снова вёснами персик и слива цветы
раскрывали под ветром ночным.
Вновь осенний утун с опадавшей листвой
расставался под долгим дождём.
Государевы южный и западный двор
зарастали осенней травой.
На ступени опавшие листья легли,
и багрянца никто не сметал.
У певиц, что прославили «Грушевый сад»,
в волосах белый снег седины,
Для прислужниц, заполнивших Перечный дом,
юных лет миновала весна.
К ночи в сумрачных залах огни светлячков
на него навевали печаль,
И уже сиротливый фонарь угасал,
сон же всё не смежал ему век.
Не спеша, не спеша отбивают часы —
начинается длинная ночь.
Еле светится-светится в небе Река,
наступает желанный рассвет.
Стынут в холоде звери двойных черепиц,
Как приникший к ним иней тяжёл!
Неуютен расшитый широкий покров.
Кто с властителем делит его?
Путь далёк от усопших до мира живых.
Сколько лет, как в разлуке они,
И ни разу подруги погибшей душа
не вошла в его тягостный сон...
Из Линьцюна даос, знаменитый мудрец,
пребывавший в столице в тот век,
Чист был сердцем и высшим искусством владел
души мёртвых в наш мир призывать.
Возбудил сострадание в нём государь
неизбывной тоскою по ней,
И, приказ получив, приготовился он
волшебством государю помочь.
Как хозяин пустот, пронизав облака,
быстрой молнией он улетел.
Был и в высях небес, и в глубинах земли, —
и повсюду усердно искал.
В вышине он в лазурные дали проник,
вглубь спустился до Жёлтых ключей,
Но в просторах, что все распахнулись пред ним,
так нигде и не видел её.
Лишь узнал, что на море, в безбрежной дали,
есть гора, где бессмертных приют.
Та гора не стоит, а висит в пустоте,
над горою туман голубой.
Красоты небывалой сияют дворцы,
облака расцветают вокруг,
А в чертогах прелестные девы живут, —
молодых небожительниц сонм.
Среди этих бессмертных есть дева одна,
та, чьё имя земное Тай-чжэнь,
Та, что снега белее и краше цветка,
та, которую ищет даос.
Видя западный вход золотого дворца,
он тихонько по яшме стучит.
Он, как в старой легенде, «велит Сяо-юй
доложить о себе Шуан-чэн».
Услыхавши о том, что из ханьской земли
сыном неба к ней прислан гонец,
Скрыта пологом ярким, тотчас ото сна
пробудилась в тревоге душа.
Отодвинув подушку и платье схватив,
чуть помедлила... бросилась вдруг,
И завесы из жемчуга и серебра
раскрывались послушно пред ней.
Уложить не успела волос облака
в краткий миг, что восстала от сна.
Сбился наспех надетый роскошный убор.
В зал сошла, где даос её ждёт.
Ветер дует в бессмертных одежд рукава,
всю её овевает легко,
Словно в танце «Из радуги яркий наряд,
из сверкающих перьев убор».
Одиноко-печален нефритовый лик, —
плачет горько потоками слёз
Груши свежая ветка в весеннем цвету,
что стряхнула накопленный дождь.
Скрыв волненье, велит государю сказать,
как она благодарна ему!
«Ведь за время разлуки ни голос, ни взгляд
не пронзали туманную даль.
В Осиянном чертоге, где жил государь,
прервалась так внезапно любовь.
На священном Пэнлае в волшебном дворце
долго тянутся длинные дни.
А когда я смотрю на покинутый мной
там, внизу, человеческий мир,
Я не вижу столицы, Чанъани моей,
только вижу я пыль и туман.
Пусть же вещи, служившие мне на земле,
скажут сами о силе любви.
Драгоценную шпильку и ларчик резной
государю на память дарю.
Но от шпильки кусочек себе отломлю
и от ларчика крышку возьму».
И от шпильки кусочек взяла золотой,
в платье спрятала крышку она:
«Крепче золота, твёрже камней дорогих
пусть останутся наши сердца,
И тогда мы на небе иль в мире людском,
будет день, повстречаемся вновь».
И, прощаясь, просила ещё передать
государю такие слова
(Содержалась в них клятва былая одна,
два лишь сердца и знало о ней):
«В день седьмой это было, в седьмую луну,
мы в чертог Долголетья пришли.
Мы в глубокую полночь стояли вдвоём,
и никто не слыхал наших слов:
Так быть вместе навеки, чтоб нам в небесах
птиц четой неразлучной летать.
Так быть вместе навеки, чтоб нам на земле
раздвоённою веткой расти!»
Много лет небесам, долговечна земля,
но настанет последний их час.
Только эта печаль — бесконечная нить,
никогда не прервётся в веках.
806

 СПРАШИВАЮ У ДРУГА

 Посадил орхидею, но полыни я не сажал.
 Родилась орхидея, рядом с ней родилась полынь.
 Неокрепшие корни так сплелись, что вместе растут.
 Вот и стебли и листья появились уже на свет.
 И душистые стебли, и пахучей травы листы
 С каждым днем, с каждой ночью набираются больше сил.
 Мне бы выполоть зелье,- орхидею боюсь задеть.
 Мне б полить орхидею,- напоить я боюсь полынь.
 Так мою орхидею не могу я полить водой.
 Так траву эту злую не могу я выдернуть вон.
 Я в раздумье: мне трудно одному решенье найти.
 Ты не знаешь ли, друг мой, как в несчастье моем мне быть?
Перевод Л.Эйдлина

ЯМАБЭ-НО АКАХИТО

КРАСОТА, ДОВЕДЕННАЯ ДО СОВЕРШЕНСТВА

Когда к берегу Таго
Совершаю путь я, –
На высокой вершине горы Фудзи
Вижу я девственную белизну
Венчающего ее снежного сугроба.

Перевод: Н.Азбелев

Если б все лето
Цвели на горах наших
Нежные вишни,
Вряд ли так крепко бы мы
Эти любили цветы.

Перевод  Г.Рачинского

В весеннее поле
Пришел я - мне захотелось
Нарвать фиалок,
Но поле вошло в мое сердце,
Ночь целую там провел я.

Перевод В.Сановича

Императрица Кокэн

Скажите, может быть,
в селенье этом
Все время иней падал без конца?
Трава, что видела я
прежде летом,
Багряно-алой
Стала на полях!
Лето 752
Перевод А. Глускиной

Вольмён

Сегодня здесь пою „Санхва" („Разбрасываю цветы").
О цветок, выбранный [мной], ты,
Как повелевает прямая душа-сознание,
Майтрейе служи!

Плач по умершей сестре

Жизни и смерти дорога
Каждому здесь суждена.
Уже ты ее завершила,
Мне не сказавши «прощай».
Куда мы идем – неизвестно.
Вот ветер осенний подул –
И листья вокруг разлетелись,
А вместе когда-то росли.
Заканчивай путь свой, сестра,
И жди меня в Чистой земле.

Xань Юй
ГОРЫ И КАМНИ
 Неровны щербатые камни,
 едва заметна тропа.
 Пришел я в сумерки к храму,
 летают нетопыри.
 Я в зале сел на ступени,
 влажные от дождя.
 Огромны бананов листья,
 пышен гардений цвет.
 Монах мне сказал: на стенах
 буддийские росписи есть.
 Принес огня посветить мне,-
 отменное мастерство!
 Циновку встряхнул для ложа,
 похлебкою угостил;
 Мне пищи простой довольно,
 чтоб голод мой утолить.
 Все тихо, лежу спокойно,
 не слышен стрекот цикад.
 Встал чистый месяц над кряжем,
 сияние входит в дверь...
 Светает. Иду на воздух.
 Нигде не видно дорог.
 Блуждаю кругом бесцельно,
 лишь дым и туман окрест.
 В сиянье алеют горы,
 лазурью блещут ручьи,
 И вижу: в десять обхватов
 и сосны здесь и дубы.
 На камни ручья спокойно
 ступаю босой ногой;
 Журчит вода, убегая,
 мне ветер треплет халат.
 При жизни такой нетрудно
 возрадоваться всему -
 Зачем же сидеть непременно
 на привязи у других!
 В одном желанье признаюсь
 моим немногим друзьям:
 Хочу до старости жить здесь,
 отсюда не уходить!
Перевод В. Рогова

Весенний вечер

В предчувствии деревья, травы,
                что весна уж близко,   
И запах тысячи цветов витает
                в воздухе прохладном низко.
Лишь тополь с вязом не торопятся
                листочки выпускать,
А прошлогодний пух и семена
                отдали ветру поиграть.

Перевод: Светлана Командровская

Первый весенний дождик

На улице Неба после дождя:      грязь -- как соевый творог.
Смотрю на зелень травы вдали,      а рядом -- не увидать.
Уже наступил этот миг весны,      что в ней особенно дорог:
Когда нежной дымкой цветущих ив      столица полна опять!
Перевод Бориса Мещерякова

Лю Цзунюань
РАННЯЯ ВЕСНА В ЛИНЛИНЕ
Спрошу весну - о том, когда она
 Направится отсюда в Циньюань,
 Чтоб с ней послать мои о доме сны.
Пусть хоть они войдут в родной мне сад.

 Перевод Л. Эйдлина

У РУЧЬЯ
 Я долго был связан с людьми, носящими шпильки*,
 Но, к счастью, сослан к южным варварам был.
 Я празден, соседи мои - огородник да пахарь,
 Порой я похож на гостя гор и лесов.
 Я утром пашу - и трава в росе шевелится,
 Бью ночью багром - и камни в ручье звенят.
 Слоняюсь бесцельно, людей на пути не встречая,
 И чуского неба лазурь протяжно пою.
Перевод В. Рогова

Речной снег

Под небом тысяча холмов, но нет летящих птиц…
Под снегом тысяча дорог, но нет людских следов…

Холодный воздух чуть дыша, касается ресниц…
Над миром льётся тишина застывших облаков…

И только лодка рыбака застыла вдалеке.
Седой старик раскинул сеть в заснеженной реке.

Пер.:Евгений Капустин

Юань Чжэнь
ПЕСНЯ ТКАЧИХИ
 Ткачиха, тревоги свои оставь -
 ты вовремя сдашь урок.
 Три раза должен уснуть шелкопряд -
 он спит уже третьим сном.
 Искусство и Шелковичный Дух
 спрядут желанную нить,-
 Ведь в этом году шелками налог
 до срока надо внести.
 Берут до срока,- тому виной
 не сборщики податей,
 А то, что в прошлом году страна
 была занята войной.
 Солдаты в походе после боев
 бинтуют раны свои.
 Вожди их после громких побед
 сменяют свои шатры.
 Ты нити мотаешь и ткешь шелка
 не хуже молодой.
 Менять основу, вести узор
 тебе уже нелегко.
 В восточном доме соседки твои
 с почтенною сединой
 Всю жизнь искусно ткали узор
 и не нашли мужей.
 Иная пряжа под потолком.
 Одна из нитей дрожит -
 На ней раскачивается паук
 и бегает вверх и вниз.
 Ну, как не завидовать: эта тварь
 умеет по небу ходить,               
 Умеет приют найти в пустоте
 и сети из шелка ткать.

Перевод А. Сергеева

Рассказ о мече

 Есть дивный меч у друга моего:
Он, как товарищ для него любимый.
"Лак клейкий" — наше с другом тем родство.
Вино мы пьем с ним в зале серединной.

Роднит нас хмель еще тесней вдвоем.
Нет неприязни хода никакого.
Цзин Цина[1] песню громко мы поем
И, как Сян-жу[2] , стучим в сосуды-фоу.

Еще сыграем — и споем опять.
Станцуем — тост поднимем в продолженье.
Приходит срок Бай Хуну[3] вверх взлетать,
Клинка Цин Шэ[4] послышалось гуденье.

Наполнил слух мой необычный звук:
Клинки Ганьцзяна[5] будто зазвенели.
Опять склонюсь и вновь спрошу, мой друг,
Увидеть меч Ваш разрешите мне ли?

И вот ответ: меча, что дорог Вам,
Мне самому коснуться нынче можно.
Ларец открыв, зажгу я фимиам,
И руки лишь умыв, возьмусь за ножны.

Вот цунь за цунем чудный меч достал
И начал руку медленно сгибать я.
Искристый иней — так сверкает сталь,
И лунный диск — головка рукоятья.

Бурлит вода — то цю[6] пришел в испуг.
Удивлены меча все грозной силе.
От молнии зал осветился вдруг.
И прочь дракон и цзяо[7] припустили.

Лишь взял клинок — и полны очи слез.
Мечам таким непросто появиться:
Его ковали там, где гор откос,
И прятали среди стволов корицы[8] .

Чудесные мечи застенок скрыл[9] ,
Святой с мечом средь вод таится где-то.
Хоть закалил клинок цзишаньский ил,
Но ничего у Лэй Хуаня нету[9] .

Как властвовать клинком веду я речь,
И Вы, прошу Вас, сударь, мне внемлите.
Ведь может носорога меч рассечь,
Иль вырезать узоры на нефрите.

Меч в облаках прокладывает путь,
В дни равноденствий меч — Ковшу опора.
Легко бесовских змеев им проткнуть,
Казнят чинушу им, плута и вора.

Срубили ноги Ао — вот исток[10] ,
Ди-синя покарал клинок У-вана[11] .
Свернуть наследник яньский карту смог[12] ,
Носил Чэнь Пин свой пояс постоянно[13] .

Повесить меч на ветку вы б могли[14] ,
На топь и лес чтоб падал блеск холодный,
Иль сделать плуг для пахоты земли,
И сорняки срезать им превосходно[15] .

Конец коль превращениям настал -
Принять драконий облик снова надо.
Когда при Цзинь сжигали арсенал,
Меч стал собой и выбил окна склада[9] .

Врагов хотели вымести, как сор -
И в небе меч представился метлою.
Но цель свою утратили с тех пор,
И это — порицание герою.

Кто меч сегодня выковать готов?
Века прошли — и снова все сначала.
Но кабы не ковал Фэн Ху клинков,
То и мечей Я-цзю бы не бывало.

С тех пор, как нам пришел скитаться срок,
Все больше верю в собственные силы.
Когда же меч бесценный я извлек,
Как сердце мне смирить непросто было!

Ах, отчего прекрасен дивный меч?
Ах, что ж овраге в сердце места мало?
Святыню эту следует беречь,
Не пользуйтесь же ею как попало:

Бой с нечистью тот меч бесценный ждет.
Негоже, чтоб наложниц им пугали.
Не троньте змея из пучины вод,
О псов приблудных не тупите стали.

Средь сора жить — Ваш приговор суров.
Средь дрязга тонут и мои старанья.
Страшится подлый слух высоких слов,
Вот в чем причина моего молчанья.
809
[1] Имеется в виду знаменитый мститель Цзин Кэ, отправившийся в царство Цинь по приказу яньского наследника Даня, чтобы убить Ин Чжэна (Цинь-шихуана). По этому сюжету снят фильм "Император и убийца". По дороге в Цинь Цзин Кэ переправился через реку Ишуй. Уходя, он сложил песню.

[2] Линь Сянжу — чиновник из царства Чжао. Когда чжаоский ван для циньского царя Чжао-вана играл на гуслях-сэ, Линь Сянжу попросил сыграть для чжаоского вана на сосуде-фоу и тем защитил честь своего правителя.

[3] "Бай Хун" — "белая радуга" (название драгоценного меча).

[4] "Цин Шэ" — "зеленая змея" (название драгоценного меча).

[5] Ганьцзян — древний мастер, изготовлявший мечи.

[6] Цю — двурогий детеныш дракона.

[7] Цзяо — морской змей, безрогая самка дракона.

[8] По легенде, мастер Ганьцзян делал мечи для чуского вана три года. Правитель разгневался, что работа заняла столько времени, и казнил Ганьцзяна. Предвидя такой исход, мастер спрятал один клинок в стволе старого дерева, чтобы сын, когда вырастет, смог отомстить за него. Сын Ганьцзяна — Чиби — нашел клинок и отомстил за отца.

[9] Однажды Чжан Хуа и его друг Лэй Хуань увидели над городом Фэнчэн висящие в воздухе огромные мечи, подпирающие созвездия Быка и Большой Медведицы. Тогда Чжан Хуа послал Лэй Хуаня в Фэнчэн, и тот нашел в городе два драгоценных меча, зарытых под землей в темнице. Чжан Хуа закалил полученные мечи в иле гор Цзиншань, и клинки ослепительно засияли. Один меч Чжан Хуа отдал Лэй Хуаню, а другой носил сам. После его смерти меч Чжан Хуа был передан в цзиньскую оружейную палату. Когда напавшие кочевники подожгли оружейную палату, этот меч пробил крышу и улетел, превратившись в дракона. После того, как умер Лэй Хуань, его сын, повесив на пояс меч, преодолевал переправу Яньцзин. Неожиданно меч слетел с перевязи на пояснице сына и упал в воду, превратившись в дракона. К этому дракону присоединился еще один, и оба они уплыли.

[10] Богиня Нюйва отрубила ноги гигантской черепахе Ао, чтобы подпереть обвалившееся небо.

[11] Чжоу Дисинь — посмертное имя последнего царя династии Инь, отличавшегося своей необузданной жестокостью.

[12] См.фильм "Император и убийца".

[13] Чэн Пин (?-178г. до н.э.) вешал на пояс меч, прикрепляя его к цветистому кушаку.

[14] Цзи Чжа из царства У повесил меч на могилу сюйского цзюня в знак скорби по ушедшему.

[15] У-ван, закончив военные действия, все оружие велел перековать на сохи и плуги.

 СТАРЫЙ ПОХОДНЫЙ ДВОРЕЦ

 Заброшен, забыт старый походный дворец.
 Дворцовым цветам зря суждено алеть.
 На старости лет дамам былого двора
 Осталось вести о Сюань-цзуне рассказ.

 Перевод А. Сергеева

Ли Шанъинь
НОЧЬЮ В ДОЖДЬ ПИШУ НА СЕВЕР
 Спросила ты меня о том,
 Когда вернусь к любимой в дом.
 Не знаю сам. Пруды в горах
 Ночным наполнились дождем...
 Когда же вместе мы зажжем
 Светильник на окне твоем,
 О черной ночи говоря
 И горном крае под дождем?


ЛЭЮЮАНЬ
День кончился, печаль в душе моей,
 На Гуюань я еду меж ветвей...
 Вечерняя заря прекрасна,
 Но сумрак все становится черней.

Перевод А. Ахматовой

ПИШУ О ДУМАХ
Гуси и ласточки вдалеке
 летают над Верхним лесом.
 В небе осеннем взор утонул,
 пою протяжную песню.
 Как поперек потока судьбы
 пороги Туна и Цзяна,
 Так в гряде занебесных гор
 опасности гор Юйлэя.
 Солнце склоняется к лепесткам
 в прощальном вечернем блеске.
 Медлят над городом облака,
 рождая слоистые тени.
 Три уже года бездомен я,
 но слезы прочь отгоняю.
 Завтра начнется четвертый год -
 как тогда не заплакать?
Перевод А. Сергеева

Ду Му
ПРОЕЗЖАЮ МИМО ДВОРЦА ХУАЦИН
 С дороги оглядываюсь на Чанъань,-
 как вышитые, дома.
 Одна над другою вершины гор
 открылись, как сто ворот.
 Промчался в красной пыли гонец,
 и радостна Ян Гуйфэй.
 И как догадаться, что это везут
 всего лишь плоды личжи?

 ПОЕЗДКА В ГОРЫ

 Еду к холодным вершинам гор,
 дороги круты и узки.
 Там, где рождаются облака,
 живут, как и всюду, люди.
 Остановлю повозку, сойду
 взглянуть на вечерние клены.
 В инее листья красней цветов
 второго месяца года.


 ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

 Сынишка мой за край одежды тянет:
 "Ты почему домой не возвращался
 И с кем играл на месяцы и годы,
 Что выиграл серебряные пряди?"
Перевод А. Сергеева


ХАЙТЭЙ

Мой старинный дружок предал меня.
              Что ж, видно, был я ему малонадежным другом.
Уже давным-давно не получаю вестей от него,
              Я стал для него надменным забвеньем.

Там, на вершине высокой горы Алинь
              Не восходит луна, сторонится лачуги моей.
Он стал чиновником важным в столице
              И предал наш уговор юности скудной.

Слышал я поутру, как дорогой паланкин,
              Разгоняя визгливых собак в подворотни,
По мостовой проехал поспешно и громогласно
              С каким-то вельможей столичным.

Я выглянул вслед, а в небе рассветном
              Одинокий журавль оторвался от стаи.
Я помню тот уговор на развилке дорог:
              Поэзии достойно служить до смертного вздоха.

  ---------

Полыхают красные стяги на мачтах, будто факелы.
              Увижу ли Абрикосовый храм и залив Трепанга?
Вернуться ль живым из странствий заморских?
              На посольском фрегате уплываем к землям Ямато.


Страна, что славится песнями древних Богов,
              Услышит ли песни нашего Поморского царства?
Тревожны границы киданьских степей.
              Им ведомо только волчий вой и ржанье кобыл.

Что, если сбросит волна в морские долины,
              Как посланник Кэнсоку сбросил за борт корабля
Супругу, младенца, студента китайского Ко,
              И женоподобного священника Юхосаку?

Страшно мне, но виду я не подам, и креплюсь.
              Коль достигну берегов Ямато, прославлю песни Бохая.
Так я думал когда-то и долг свой, должно быть, исполнил.
              А теперь собираю травы, что выброшены морем...

     --------

Варвары стоят у врат северной столицы,
              Одной из пяти обширного нашего царства.
Беда грозит не роскоши столичных дворцов,
              А славным песням, что слагают поэты.

Я призываю: пролетающим ржанкам
              Печальные и радостные песни хороводом пропеть.
Пусть сохранятся мелодии в их песнопеньях!
              Вы слышите их, потомки нашего царства?

Перевод А.Белых

Чхве Чхивон

Ветер с востока
Знал: непременно в урочный час
 из-за моря ветер придет.
 Стихи на рассвете читал у окна,
 размышлял всю ночь напролет.
 Не успел пожалеть, что ветер исчез,-
 он снова коснулся книг,
 Словно поведал: в родном краю
 время цветения настает.

Накануне возвращения в Хэдон с высокого горного пика смотрю вдаль

 На горизонте туманные волны
 безбрежны, почти черны.
 Там предрассветный ворон летит,
 там заставы отчизны видны.
 Стихла тоска, лишь достиг этих мест,
 седеть перестали виски.
 Нежданно улыбка коснулась лица,
 веет дыханье весны.
 Волны морщат песчаный мыс,
 берег цветами пестрит.
 Облака окаймляют вершину горы,
 склоны прекрасны на вид.
 Я бы тысячу золотом сразу отдал,
 послал бы к торговцу вином.
 Кто бы взялся мне блаженство купить?
 Вино блаженство сулит.
(Перевод С. Бычкова)

 Дождливой осенней ночью
 Читаю стихи, в сердце горечь храня.
 В суетном мире истинных мало друзей.
 За окнами дождь. Светильник. Сижу у огня.
 Думы мои - за тысячу ли* от меня.
Перевод В. Швыряева

АРИВАРА-НО НАРИХИРА

Луна умрет и вновь родится,
И юность новую переживет земля.
Не та луна, не та весна.
А я всё тот же.

Перевод П.Сухотина

Всё дальше милая страна,
Что я оставил...
Чем дальше, тем желаннее она,
И с завистью смотрю, как белая волна
Бежит назад, к оставленному краю.

* * *

О, если б на свете
Вовек не бывало вас
Цветущие вишни!
Наверно, тогда бы весною
Утешилось сердце моё.

Сугавара но Митидзанэ

Антистрия, цветок,
И ты мне преградила путь,
Моих печалей страж!
Всё поросло забвеньем:
Ни имени, ни славы.

Веер

О, круглый лик веера!
Сколько раз моей рукой ты навевал прохладу.
Один твой взмах — и я любуюсь одинокой луной,
Взмахнул несколько раз, и наслаждаюсь слабым ветерком.
Я тревожусь о нескорой осени
И жду, что взамен пройдет жара.
Веер, все зависит от времени года,
И телу моему легко. В руках небес моя судьба!

Перевод М.Грачёва

Перед тем, как отправиться в изгнание, сказал, глядя на сливу, растущую возле дома:

 Пролей аромат,
 Лишь ветер с востока повеет,
 Слива в саду!
 Пускай твой хозяин далёко,
 Не забывай весны!
901
Перевод В.Марковой

Отомо Якамоти

Скрываясь в облаках,                Крича, гуси
Улетают далеко,
А внизу на полях колосья риса
Густо растут / растет моя тоска.
      
кумогакури
накунару карино
юкитэиму
Акита но ходати
Сигэку сиомоою
  ----
Белопенные волны
Набегают. Вдоль каменистого берега
Лодка плывет,
Весла не отложить ни на миг
Не оставляет тоска по тебе.

сиранами но
есуру исома о 
когу фунэ но
кадзи тору ма наку
омооэси кими.
 ----
Сороки в небе
Летучий мост навели
Для заветной встречи:
Белый искрится иней.
Так, значит, глубокая ночь?!

Перевод В.Сановича
Kasasagi no
Wataseru hashi ni
Oku shimo no
Shiroki o mireba
Yo zo fuke ni keru

Ки-но Цураюки
Сердце моё
Унеслось от меня и скиталось
По вешним горам,
Долгий-долгий день
Оно прожило сегодня.                ---------
Да, сном, и только сном, должны его назвать!
И в этом мне пришлось сегодня убедиться:
Мир - только сон...
А я-то думал - явь,
Я думал - это жизнь, а это снится...
  ---------
Горная вишня,
Сквозь прогалы в густом тумане
Мелькнула на миг
Ты пред взором моим. С той поры
В сердце тоска поселилась.

Кюнё

МОЛЮ О ТОМ, ЧТОБЫ ПОВЕРНУЛОСЬ КОЛЕСО ЗАКОНА

 В мире, что Будды радением возведен,
 К престолу Будды направив свои стопы,
 Молю, чтоб излился вечной истины дождь
 На этот погрязший в заботах суетных мир.
 Да оросит он поля, где все живое живет,
 Где произрасти не в силах побеги добра,
 Ибо, корнями в грубую почву уйдя,
 Души живые пылают в огне страстей.
 Да взойдет луна пробужденья над миром земным,
 Да настанет осень, да созреют познанья плоды!

Перевод Е. Витковского

***
И лед, и вода – суть одно вещество.
И майа, и бодхи в Ученьи – одно.
Тебя и меня Будда принял в себя,
Живущие все в этом мире есть Он.
Дано нам стремиться к заслугам его,
Путем, Им открытым, дано нам идти,
Избавиться можем от шумного «я»,
И счастье других принимать как свое.
И коль по стопам Его следуем мы,
То зависти чувству нет места в умах.
 ----
***
Пускай мое стремленье к совершенству
Послужит во спасение других людей
И приведет заблудших к просветленью,
Увидят пусть они в конце Великий Свет.
Когда поймешь, что есть Одно, что – Множество,
Преодоленные пороки станут для Него алмазами.
И Бодхисаттвы отдают другим свои заслуги,
Обет исполнив сострадания великого
И Он, которому служу, и я – единосущны:
Одно у нас с Ним тело и одно сознанье.

Ли Юй
ВОЛНЫ ОМЫВАЮТ ПЕСОК
Шум дождя
 за бамбуковой шторкой в окне.
 Вид унылый - в ущербе весна.
 В пятой страже рассветный холод
 заползает в шелка одеял.
 Позабылось во сне,
 что гощу поневоле в чужой стороне,-
 В сердце радости вдруг пожелал.
 
 Одинокий,
 вечерами стою на стене.
 Вижу реки и горы во мгле.
 Как легко расставание с ними,
 и как трудно вернуться туда.
 Пролетают года,
 опадают цветы, убегает вода.
 Жил на небе - живу на земле.
Пер.В.Тихомирова
 -----
Безмерна скорбь.
Приснилось ночью мне,
Что я в дворцовом парке,
Как бывало...
Драконы-кони,
Колесниц поток,
Кругом цветы,
И в небе
Лунный рог -
Весной дышало все
И ликовало.
Пер. М.Басманова


Мечты меня
Уносят далеко.
Теперь весна
На юге.
Зацветают
Вокруг сады.
И лодок хоровод
Под музыку скользит
По глади вод.
Над городом —
Ив желтая пыльца,
И белый пух…
И толпам нет конца —
Все в этот час
Любуются цветами.

Ван Юйчэн

Десять тысяч пропастей шумят, таят вечерний звук,
Несколько вершин не имеют слов, стоят при заходе солнца.
Листья груши опали румяного цвета,
Цветы гречихи распустились, как снег, ароматные.

Вань хо ю шэн хань вань лай
Шу фэн у юй ли се ян.
Тан ли е янь чжи се
Цящ май хуа кай бай сюе сян.

Сэй-Сёнагон

Некто в глухую ночь
Своим петушиным пением
Привратника обманул.
Но Застава Встреч для притворщика
Будет наглухо затворена.
Перевод: В. Санович
Yo o komete
Tori no sorane wa
Hakaru tomo
Yo ni Osaka no
Seki wa yurusaji

В холодных небесах
Вишнёвым цветом притворился
Порхающий снежок,
И на один короткий миг
Слегка повеяло весною.

Как волны морские
Бегут к берегам Идзумо,
Залив ли, мыс ли,
Так мысли, все мои мысли
Стремятся только к тебе.

МУРАСАКИ СИКИБУ

Роса бесцветная - осенняя роса,
Бываешь ты желта в цветах иминомеси.
Так сердце наше целомудренно и чисто,
Пока к нему не прикоснулась страсть,
Чтоб одарить его цветами.
Их краскам нет числа,
Их краскам нет названья.
Перевод П.Сухотина

Встреча на тропе.
Но пока размышляла,
Была ли она,
Полная луна уже
Скрылась за облаками.
(Перевод В. Соколова)
Meguri aite
Mishi ya sore to mo
Wakanu ma ni
Kumo-gakure ni shi
Yowa no tsuki kana

Человек, о котором говорят, что он влюблен в дочь
наместника Оми, докучает мне изъявлениями своих
нежных чувств. В конце концов мне это надоело, и
я сказала:
Кличет подругу,
Над озерной гладью летая,
Птица морская...
Но бухт и других немало,
А тебе все равно, где искать...

Оуян Сю
ДВА БЛАГОРОДНЫХ ДЕРЕВА ВОЗЛЕ ДОМА
 Два дерева выросли около дома,
 тенисты и стройны;
 Одно постоянно кивает другому,
 друг друга достойны.
 Поднимется ветер иль выпадет иней -
 их зелень не реже;
 В холодное время все вянет и стынет,
 а листья - все свежи!
 О, сколько деревья желанной прохлады
 в жару навевают,
 От стужи туманов их купы-громады
 в ночи укрывают.
 Чуть персикам, грушам пора наливаться -
 тут малый и старый
 Верхом и в повозках скорее стремятся
 к воротам базара.
 А я - в одиночестве... Не покидаю
 привычные стены,
 Печали отдавшись, все так же вздыхаю,
 томлюсь неизменно
 И мыслю: ко времени ль ныне такое
 вокруг оживленье? -
 Нет, благо провижу я только в покое
 и в уединенье.
 Всегда в постоянстве своем укрепляться
 достойным приятно,
 А низкие склонны менять да меняться -
 и неоднократно.
Перевод Г. Ярославцева

МЕЛОДИЯ ЦИТРЫ В ДУХЕ ПОЭЗИИ ЦЗЯ ДАО*

Нам древних лицезреть
Не суждено людей,

Но цитра тех времен
И в наши дни жива.

Когда она поет,
Как будто вторя ей,

Доносятся до нас
Забытые слова...

Так вот: я слышу звук.
Когда струна дрожит, -

Но тайну скрытых слов
Сумею ль разгадать?

У изголовья мне
Не лучше ль положить

Старинный инструмент
И до рассвета спать?

Мне снится: славный муж*
Пришел из тьмы времен.

И был величествен
И строг его наряд.

Чуть на постель присев,
Взял эту цитру он,

И тут же зазвучал
Романс на южный лад*.

Аккорд, еще аккорд -
И дождь, и ветра вой.

Еще аккорд, еще -
Взметнулись тучи ввысь.

Все твари, птицы все
В один смешались рой,

Деревья, трапы все
Так буйно разрослись!..

Казалось мне: близка
Седая старина.

Увы, вернулся в явь,
Хоть древность и постиг!

...А цитра все поет
Из прерванного сна.

И сердце говорит,
Но онемел язык...

Когда я осознал,
Что гость мой не со мной,

В слезах я с ложа встал
Среди поры ночной...
Пер. И.Голубева
ДАЛЕКИЕ ГОРЫ

Вдали, вблизи ли горы?
Нет меры расстоянья!

Навстречу им иду -
А все - передо мной!

Чуть поверну - и горы
Меняют очертанья.

А я, скиталец сирый,
Пред ними кто такой?
Пер. И.Голубева

Ван Аньши
НАЧАЛЬНЫЙ ДЕНЬ
Хлопушки взрываются над головой,
 погоняя созревший год.
 Весенний ветер приносит тепло,
 проникающее в вино.
 На десять тысяч ворот и дворов
 расплескался небесный блеск.
 На месте старого на дверях
 новогодний висит амулет.


МЭЙХУА
В углу стены
 безлиственная мэйхуа.
 Стоит в цвету,
 хотя еще холода.
 Легко узнаю -
 не снег на ветвях лежит:
 От них ко мне
 доносится аромат.
Перевод А. Сергеева

НА РЕКЕ


      Ветер всколыхнул
      Речную гладь,
      Лепестки сорвал
      Цветов прибрежных...
      Боль разлуки
      Так легко понять
      В звуках флейты
      Медленных и нежных.

Перевод Г.Ярославцева

Мэй Яочэнь

Осенний дождь

Печальная пора настала,
Дожди сентябрьские шумят,
С утра до вечера и снова
Шумят до самого утра.
- Что будет в пору спелой сливы? -
Я вопрошаю небеса.
Но в небе все уснули духи,
И возвращаются слова.
Луна и солнце - два светила,
Лучистые глаза небес,
Вдруг облачным бельмом покрылось,
У нас лекарства нет для них.
Я твердо знаю: эти слезы -
Сочувствия к народу знак,
И люди помешать бессильны
Скорбям властителя небес.
Властитель неба плачет горько,
Потоки слез текут дождем,
Всю нашу землю затопляя.
Земли испуганные духи
Спокойными не могут быть.
Их с головой уже покрыли
Потоки грязи дождевой.
Легко карают - знают все -
Служителей счастливых неба.
Пред богом ныне Хоуцзи,
Но прежде помогал сильнее.
Ци знает пахаря труды,
Он некогда своей рукою
Учил возделывать поля.
Но почему ж не просит небо
На время слезы прекратить,
Хлеба - все девять наших злаков -
Пусть даст возможность нам убрать.
Он раньше горевал, не плача,
Зато решил рыдать сейчас.
Желает жить народ-страдалец,
Зачем за горло брать его?
Небесных духов гнев ужасен!
Усы - поднявшийся дракон.
Ну, как могли предвидеть это
Писцы и мелкие чины?
От горя, от трудов, от страха
Изнемогает весь народ.
Но горлицы веселый голос
Звучит над рощей все сильней...

Перевод А.Ахматовой

 Измученный конь

Конь, измученный в долгом походе,
не боится и плетки даже.

Сколько тысяч ли одолел он,
впереди еще сколько их!

Надо силы коня соразмерить
с расстояньем, с весом поклажи.

Вот тогда лишь конь господина
сможет, бедный, остаться в живых.

Перевод Г.Ярославцева

Слово о крестьянской доле

Зря говорят,
Что в селе веселится народ,

Осень пришла,
Но сдали весенний налог.

Сельский чиновник
Крестьянам житья не дает,

Ночью и днем
Нет покоя от вечных тревог.

Летом нависла
Над ними большая беда:

Мутной водою
Затоплены крыши домов,

Землю размыло,
Батат погубила вода,

Черви пожрали
Ростки молодые хлебов,

Каждый из трех
Был записан как новый солдат,

Луком грозил
Недовольный чиновник-злодей, -

Прошлый набор
Был всего только месяц назад.

Так почему же
Опять угоняют людей?

Вскоре уезд
К нам другого вельможу прислал,

Хлыст он расправил
И бил им со злобой тупой,

Всех забирали,
Не гладя, кто стар и кто мал, -

Вот и остались в деревне
Хромой да слепой...

Горе большое,
А в сердце - обида и гнев,

Плачет старик,
И в слезах задыхается внук,

Бросить бы южное поле,
Забыть про посев,

Скот обменять бы на рынке
На стрелы и лук...

Небо заплакало вдруг
От печали людской,

Пусто в котле -
Не осталось для каши зерна,

Поле не вспашет слепой,
Не работник хромой,

Выхода нет,
Ожидает их участь одна...

Я б устыдился
И голосу совести внял,

Денег не взял бы,
Добытых нечестным трудом,

Как Тао Цянь,
На свободу б чины променял

И за дровами
Ходил бы в леса с топором...

 Перевод И.Голубева

Цинь Гуань

Захмелев, я грести перестал.
Пусть относит мой челн волною
Вдаль, к зовущим меня цветам.
Но житейская суета,

Что с природою не в ладу,
Мне не даст задержаться там.
Крылья белый туман распластал,
И на тысячи ли над водою

Полыхает огнем закат.
Всюду горы в этих местах.
Словно розовый дождь с высоты,
Осыпаясь, летят цветы,
И мой челн затерялся в цветах.

Перевод М.Басманова

В тишине помолчу я, неспешно на башню
взбираясь,
День от бледной зари беспросветен, как
поздняя осень.
Вьётся дым над водою, в белёсый туман
собираясь,
Никого перед ширмой дверной, да и ветер
шагов не доносит.
На полёт лепестков загляжусь, в лёгком
сне замечтаюсь,
В частых шёлковых струях дождя на тоску
всеми кинут.
Так в бескрайности вечной и полной молчанием
тщусь,
Пусть серебряным, тонким крючком будет
занавес этот раздвинут.

Перевод И. Чудновой

На ивах цветение в третью луну ;
кружение легких пушинок.
Привольно и плавно летят и летят,
весну за собой увлекают.
И эти цветы по природе своей
6есчувственны и равнодушны,
Одни на восход уплывают от нас,
а те - на закат уплывают.

Перевод Л.Меньшикова

Су Ши
Перевод И. Голубева

В девятнадцатый день одиннадцатой луны года Синь-чоу распрощался с Цзы-ю у западных ворот Чжэньчжоу, в пути написал и послал ему эти строки.

Голову вскружило не вино,
И не от него моя печаль.
Хорошо бы повернуть коня
И галопом поскакать назад.
Ты один остался из мужчин
В доме за хозяйство отвечать,
Как же одиночество твое
Мог бы скрасить я, о младший брат?
Поглядел с вершины — сколько гор!
Ни дорог, ни троп в них, ни путей…
Ты еще заметен вдалеке,
Вижу черной шапки силуэт.
Думаю, в такой мороз тебе
Надо бы одеться потеплей,
А мой конь бредет — и на горе
Словно топчет бледный лунный свет.
Гости постоялого двора
Веселы и радостно поют,
Удивился паренек-слуга:
Отчего я мрачен-удручен?
Знаю, без разлук не проживешь,
Чередой они всю жизнь идут,
Но неужто век скитаться мне
Далеко от дома, где рожден?
Думаю при тусклом фонаре,
Вспоминаю юные года,
Брат и я — мы при дожде ночном
Словно вместе — не разлучены…
Так уговорились в детстве мы,
Не нарушим слова никогда,
Наш союз не в силах подорвать
Слава иль высокие чины!

КОРОТКИЙ СТИХ
Лишь добрался до этого края -
Ветер дунул и дождь закапал.

Одинокий скиталец, найду ли
Я пристанище в мире большом?

Мне достать бы облако с неба
И надеть бы его, как шляпу,

Мне б землею себя укутать,
Как простым дорожным плащом!
Пер. И.Голубева

Пишу о том, что видел во сне в двадцатую ночь месяца чжэн года имао.

Десять уж лет с того времени минуло,
Как умерла ты, а я – все живой.
И не хотелось бы
Думать об этом,
Только не слажу с собой.
Тысяча ли до могилы покинутой -
Негде скорбеть мне над горькой судьбой.

Если бы даже теперь мы и встретились,
Ты обошла бы меня стороной.
Пылью дорожной
Весь я покрылся
И убелен сединой.

Ночью приснился мне сон сокровенный:
Будто в дом я вернулся родной,
С гребнем в руке
У окна ты стояла,
Снова была ты со мной.
Мы друг на друга в молчанье глядели,
Слезы текли, как поток дождевой.

Так год за годом пройдут, но забвения
Не принесут и минуты одной…
Лунные ночи
И холмик могильный
Под одинокой сосной.

Перевод М.Басманова

Миларепа

Из песен

О, горе мне!..
Ведь все, кто полагается на бренное,
Чем больше думают, тем более печалятся;
Чем больше делают, тем более страдают;
Чем больше суетятся, тем сильней они
Бывают ввержены в круговорот сансары.
О, как подавлен я! Застигнут кармою,
Я потрясён - куда идти, что делать мне?
Ответ один: всецело посвятить
Себя святой и несравненной Дхарме.
О Ваджрадхара, ты, чья суть - Акшобхья*,
Благослови меня ты недостойного
И в горном укрепи уединении!

Во град непостоянства и иллюзии
Войдя, блуждает путник удручённый...
Долина чудная, земля и дом родительский -
Всё ныне стало собственностью духов.
О, вот пример непостоянства и иллюзии!
Такой пример имея пред глазами, я
Готов отдаться практике Учения.

Наш дом, на четырёх столпах основанный,
Теперь подобен львиной верхней челюсти.
Его углы и стены вместе с крышею
Напоминают уши мне ослиные.
О, вот пример непостоянства и иллюзии!
Такой пример имея пред глазами, я
Готов отдаться практике Учения.

Лихие дни! Вот поле невозделанное,
Густым и жёстким бурьяном поросшее...
О, вот пример непостоянства и иллюзии!
Такой пример имея пред глазами, я
Готов отдаться практике Учения.

От Тхёпы Севы, от отца родимого
Осталась только горстка праха костного;**
А Ньянгза Карген, мать моя любимая,
Подобна клетке, из костей построенной.
О, вот пример непостоянства и иллюзии!
Такой пример имея пред глазами, я
Готов отдаться практике Учения.

Монах Лхабум, что здесь живёт, теперь
В дома других хозяев ходит с требами.
Из наших книг священных птицы с крысами
Себе жилища-гнёзда понастроили.
О, вот пример непостоянства и иллюзии!
Такой пример имея пред глазами, я
Готов отдаться практике Учения.

О Ваджрадхара, ты, чья суть - Акшобхья,
Благослови меня ты недостойного
И в горном укрепи уединении!

 -----

Я простираюсь пред учителями:
Меня благословите, недостойного,
И укрепите на пути отшельничества!

Бродил-бродил я долго по чужбине -
Немудрено о родине забыть.
Скитался от пещеры я к пещере -
Легко забыть деревни с городами.
Смотрел-смотрел на танцы обезьяньи -
И о стадах скота легко не думать.
На гуру долго-долго медитировал -
Легко забыть привязанность к родным.
Я вновь и вновь о Дхарме размышлял -
Легко забыть обычаи людские.
Я вновь и вновь чандали разжигал* -
Легко теперь не думать об одежде.
Я вновь и вновь вкушал самадхи пищу -
Легко забыть о мясе и напитках.
Я вновь и вновь единство созерцал,
Единство в светоносности - и вот
Легко забыть о всяких сложных взглядах.
На мудрости не-мысли долго-долго
Я медитировал - так долго, что теперь
Отсечь мне просто суетные мысли.
Я столько раз сам высекал огонь,
Что позабыл: на свете есть соседи.
Я действовал спонтанно, как придётся -
Легко забыть о скромности теперь.
Я жил в уединенье, без забот -
И вот легко забыть мне о смущении.

Мирские достижения отравы
Полны; похоже, что от полноты такой
Совсем освободился этот йогин!

 -----

Благословенья гуру коренного*
Впитались в эти скалы. Если вы
Не знаете, насколько хорошо
И чем прекрасно это место, знайте:
Небесной Крепостью оно зовётся,
Небесной Крепостью Горы Зелёной, Гордой.

У этого дворца нерукотворного
Вверху клубятся тучи, а внизу
Течёт-играет синяя река.
Кругом луга, где множество цветов
Красуется, и хищники кричат
На их границе. Птичий царь парит
Над всеми - грозный гриф. И временами
Накрапывает дождик. Непрестанно
Жужжат-гудят пчелиные рои
Медовою мелодией своею.
Олени, лошади играют и резвятся -
И матери, и шустрый молодняк...
И много дивных песен мне напели
Здесь птицы певчие. Кругом ручьи журчат,
Текут меж скал приятным переливом.
Поистине, друзья ума все звуки
Сезонов четырёх, и прелесть места,
Где поселился я, не описать...

Я спел вам эту радостную песню -
Примите же её как наставленье,
Охотники. Не совершайте зла
И будьте добрыми!

Пер. Д.Певко

Миларайба

Из сборника гимнов-песнопений "Гур-бум"

1 Вот пустыииое место Джаи-чуб-дзон:
на верху—снежная белая вершина Лхл-цзан,
внизу—люди, благие милостынедавцы;
позади —гора, пересекающая вид белой шелковой своей завесой,
о впереди—расстилающиеся желанные рощи.
На больших н широких долах и лугах,
на душистых, милых цветах
жужжащие цикады.
По берегам вод, озерков и прудов
10 водяные птицы озираются, поворачивал шейки;
на ветвях раскидистых зеленых деревьев
звучно поют красивые птицы;
душистый ветерок повеет
и ветви деревьев запляшут.
15 На макушках высоких, светлых деревьев
обезьяны и обезьянки выказывают свою ловкость;
на зеленых, нежных, широких лужайках
разбрелись пасущиеся стада.
Стерегущие их пастухи
20 поют песни, и сладостно звучат их свирели.
Рабы мирских желаний
складывают на землю свое добро.
На это все взирающий, я, Йогин-отшельник,
на вершине моей далеко сияющей, блистательной скалы
25 все явления мира рассматриваю, как образы «не вечного».
Земные радости мне представляются росою;
на эту жизнь смотрю, как на мираж сна;
мое сердце полно состраданья к тем, кто этого не постигает;
пустое небесное пространство мне служит пищей,
30 погружаюсь я в созерцанье, которого не нарушить.
Все, что только ни встает в мысли,
так же, как и все предметы трех миров, увы!,
не существуют в действительности, и великое чудо, что они представляются, как явления!

Перевод Б.Владимирцова

Поэтому слушай и вникай, охотник!
Звук грома, хотя и силён, есть пустой звук.
Цветы радуги, хоть и прекрасны, быстро исчезают.
Мир, хотя и весел, подобен сновидению.
   -----
Друг, бывший хорошим, делается врагом.
Пища, которую ели с пользою, обращается в яд.
Те, которых поддерживали благодеяниями, очень наглы.
Грех, сделанный самим, самому и вредит.

Чон Джисан

Река Тэдонган.
Дожди миновали; на долгой дамбе
    травой поросли пески.
Гость уезжает к морю в Нампхо,
    а я напеваю с грустью:
Вовек не иссякнут зелёные струи
    в берегах Тэдонган реки—
Слезами разлуки моей пополняю
    воды, текущие к устью.
    (Перевод В.Тихомирова)


Ли Цинчжао

Весна тревожней стала и грустней,
 И День поминовенья недалек...
 Курильница из яшмы. А над ней,
 Редея, извивается дымок.
 Не в силах встать - лежу во власти грез,
 И не нужны заколки для волос.
 Прошла пора цветенья нежных слив,
 Речные склоны поросли травой.
 Плывет пушок с ветвей плакучих ив,
 А ласточка все не летит домой.
 И сумерки. И дождик без конца.
 И мокрые качели у крыльца.
   --------
Грусть в сердце. И смятенье дум,
 Тревожит каждый звук.
 Холодный мир вокруг угрюм,
 И пусто все вокруг.
 Луч обласкал - и вновь темно,
 И холодно опять.
 С ненастным ветром и вино
 Не может совладать.
 Печальный голос слышен мне:
 "Наш старый друг, прощай!"
 То гуси где-то в вышине
 Летят в далекий край.
 Здесь было много хризантем,
 Цвели - и отцвели.
 О них кто вспомнит и зачем?
 Валяются в пыли.
 Я у окна чего-то жду,
 И скорбь меня гнетет.
 А тут еще, как на беду,
 Дождь льет, и льет, и льет.
 Утун, промокший до корней,
 И сумеречный свет,
 И в небе, как в душе моей,
 Просвета нет и нет.
      -------
Расплавленное золото заката
 И яшма лучезарных облаков...
 Не вместе ты со мною, как когда-то,
 Ты в этот вечер где-то далеко.
 Дымятся ветки опушенной ивы,
 И звуки флейты грустные слышны,
 Поет она про увяданье сливы,-
 О, таинства извечные весны!
 Удался Юаньсяо тих и светел,*-
 Принес он радость первого тепла,
 Но разве не подует снова ветер
 И не нависнет дождевая мгла?
 Друзья по песням и вину гурьбою
 Пришли за мной. Коляска ждет давно.
 Хочу я быть
 Наедине с собою,
 Мне не нужны
 Ни песни, ни вино.
 А в мыслях - процветающий Чжунчжоу,-
 Чреда ничем не омраченных дней.
 Мне праздники весны под отчим кровом
 С годами все дороже, все родней.
 Усыпанные жемчугом уборы,
 И камни изумрудные в косе,
 И золотые на шелках узоры,
 И состязанье в блеске и красе.
 Но все прошло. И вот краса увяла.
 От бури жизни - иней на висках.
 И не манит уж больше, как бывало,
 В ночных прогулках радости искать.
 Мне лучше в стороне,
 Вдали от всех,
 За занавеской слышать
 Чей-то смех!
Перевод М. Басманова)

Сайге
Сложил в первое утро весны
 Зубцы дальних гор
 Подернулись легкой дымкой...
 Весть подают:
 Вот он, настал наконец
 Первый весенний рассвет.

Слива возле горной хижины
 Скоро ли кто-то придет
 Ароматом ее насладиться?
 Слива возле плетня
 Ждет в деревушке горной,
 Пока не осыплется до конца.

Сочинил во дворце Кита-Сиракава, когда там слагали стихи на темы: "Ветер в соснах уже шумит по-осеннему", "В голосе воды чувствуется осень"
 Шум сосновых вершин...
 Не только в голосе ветра
 Осень уже поселилась,
 Но даже в плеске воды,
 Бегущей по камням речным.

Перевод Веры Марковой

ФАНЬ ЧЭНДА
В День холодной пищи пишу о том, что видел на прогулке за городом
(Пер. И. С. Голубева)
      Трактир дорожный на краю села,
      И тополей густых ряды вокруг.

      Кумирня обветшалая в тени,
      Где горько-сочный шепчется бамбук.

      Подсматривает цапля с высоты,
      Как ставит кто-то вершу в тростники.

      Вороны подлетевшие клюют
      Бумажных денег белые листки.*

      ...Идут старухи-свахи впереди*
      Нарядных и сияющих невест.

      И юноша учтиво старика,
      Немного захмелевшего, ведет.

      Сегодня добрый праздник на селе
      И веселы крестьяне здешних мест!

      А торжествует потому народ,
      Что урожайным был прошедший год!


Вторя Ли Цзыюну, пишу длинными строками во время снегопада (Пер. И. С. Голубева)

      Заката желтизна, и все сильней мороз.
      Не видно даже на дворе ворон.

      Бросает ветер камни и песок,
      Жестоко дуя с четырех сторон.

      Халат мой затвердел, хожу в броне,
      Зато жидка подкладка - как вода,

      Я о восточном ветре возмечтал* -
      Тогда уже минуют холода!

      Но право, на земле ив небесах
      Есть место самым странным чудесам:

      Смотрю - бумага светится в окне,
      Смотрю, не верю собственным глазам!

      Он, Будда, хлопка драгоценный пух
      Бросает* и земли меняет вид.

      Сам Дух Зимы бросает с высоты
      За горстью горсть рассыпчатый нефрит!..

      На посох опершись, открыл я дверь,
      И - рябь в глазах... Безбрежна белизна.

      Мир в пустоте размешан... Пустота!
      В ней нет опор и без границ она!

      Я годы молодые вспомнил вдруг -
      Была разгульна жизнь и весела.

      Сквозь рощи яшмы, изумруда лес,
      Меня туда тропинка привела...

      Собаки резвы и горды орлы,
      Стремителен коня лихого бег.

      Нет, до норы не добежит лиса,
      Ее сейчас настигнет человек!

      Хухайский богатырь* - где он теперь?
      Я сам себя узнать могу едва,

      Но вспоминаю прежний звук стрелы,
      Так голосит голодная сова.

      ...У северных соседей жизнь бедна,
      Ничем я не могу утешить их,

      Но по душе им то, как я в мороз
      Пишу, затем читаю новый стих.

      Да что поделать? Холод руки свел,
      И кисть в руке застыла в тот же миг.

      Тушь замерзает, и под мой халат
      Морозный воздух струями проник...

Читая исторические книги

Истрачено за век так много сил!
Триумф – и крах. Победа, взлет и – смерть!

Сомкнутся очи – и ни лжи, ни правды,
Лишь тьма – итог всей суеты веков!

Труп не зарытый – воробья добыча,
В могиле труп – добыча муравьев…

Фонарь погаснет рано или поздно –
Не вечно ж заставлять его гореть?

Перевод И.Голубева

Лу Ю
Ночью сижу. Кончилось масло в лампе: в шутку написал стихи

Книгу хотел дочитать, но вдруг
в светильне фитиль погас.
Жаль, темно, не могу разобрать
последних несколько фраз.
Разве не глупо всю жизнь
потратить лишь на бумагу!
Засмеялся; окно распахнул, сижу,
с луны не свожу глаз.

Цветы сливы

Расцветают цветы под весеннее пение птиц,
Словно в утренний снег облачаются горы над нами.
Разделить бы мне тело на тысячу зрячих частиц,
Чтоб под каждою сливой Лу Ю любовался цветами.

Осенние мысли

Уже улетают гуси к югу, для нас чужому.
Цветут в садах хризантемы, краснеет в лесах листва.
И мысли мои подобны ножницам из Виньчжоу:
Отрежу кусок пейзажа - и переложу в слова.

Перевод А.Гитовича

Синь Цицзи
ОДИН ПРОВЕЛ НОЧЬ В ГОРАХ
 Ничтожны века моего свершенья,
 Все - от начала до конца - ничтожны.
 Вокруг надолго утвердилась осень,
 И тишиною насладиться можно.
 Не спится мне. И слух мой жадно ловит
 Все шорохи и звуки поздней ночи.
 Бурлит, шумит ручей неугомонный -
 На что он вечно сердится и ропщет?
 Серп месяца, и бледный и холодный,
 Навеял грусть. И грусти нет предела.
 Далеко где-то петухи проснулись -
 Ко мне их перекличка долетела.
 Здесь мир иной. Здесь слава и нажива
 Еще собой не заслонили света.
 Но почему так рано встали люди
 И трудятся задолго до рассвета?
Перевод М. Басманова

 ПИШУ РАДИ ЗАБАВЫ НА СТЕНЕ ДЕРЕВЕНСКОЙ ХИЖИНЫ
Уже темнеет. Но еще в деревне
Повсюду кур и уток гомон слышен.
Как разрослись тутовник с коноплею! -
Их ветки простираются над крышей.

Тот счастлив, кто довольствуется малым,
Такому я завидую невольно.
В конце концов что требовать от жизни?
Наелся, сыт - и этим будь доволен.

Я вижу
Молодую поросль ивы,
И отмели -
Не те, что прежде были.
Вот здесь когда-то ручеек струился,
Теперь его теченье изменили.

Когда на свет рождается ребенок,
Здесь чуда от него не ждут большого
И говорят: "Вот и невеста Юям!"
Или: "А вот и зять для дома Чжоу!"
 Пер. М.Басманова

Помню, в юные годы, когда не знал,
что такое печалей горечь,

Я бывало, любил
на башню взойти.
Я бывало, любил
на башню взойти

И стихи сочинить, в которых себе
пел о выдуманных печалях...

вот теперь, когда я познал до конца,
что такое горечь печалей,

Рассказать о них,
но о них я молчу.
Рассказать о них,
но о них я молчу,

А про то говорю, как прохладен день,
до чего приятная осень!

Перевод Л.Эйдлина

ЛЮ КЭЧЖУАН

                ИВОЛГИ СНУЮТ

                В избытке чувств
                резвятся средь ветвей,
                Туда-сюда,
                словно челнок, летают.
                Весной цветы –
                как будто из парчи,
                Но нелегко,
                соткать такие ткани!
    
Перевёл с китайского ВЛАДИМИР САМОШИН.

Опадающая мэйхуа
Перевод - Георгий Аршавский

О бесконечной тоске и печали расскажут ее лепестки -
Но сколько усыпано ими ступеней и гребней стен городских?
Кружатся так, будто ссыльный чиновник по горным вершинам спешит,
На землю падают, словно поэт, что бросился в воды реки.

Так много цветов нынче мхом поросло - просто не сосчитать,
Внезапно почувствуешь их аромат времени вопреки.
Несправедливо, что ветер весенний судьбы цветов вершит,
Он к сливе жесток - ее чистота всегда будит зависть в других…


ОДА В ЧЕСТЬ СОБСТВЕННОГО ПУТИ И ОБЫЧАЕВ ЦАРСТВА СЯ
Слух о наших победах
больших                Перешёл границы страны,                Спала с глаз у чужих пелена,                И о нас узнали они.                Не иссякнет источник,                Учёных мужей порождающий,                Сыновья их придут на смену им в
будущем.               
Наши обычаи и нравы, утвердившись,                Вознеслись подобно взлёту павлина.                Коль летнее солнце жарко печёт,                Где воздух прохладен и чист?                В снежных ущельях, в наших горах                Непременно прохладу найдёшь.                А коль сумрак спустился, в небе ночном                Яркая светит луна,                И где ещё, кроме нашей страны,                Есть столь белые облака?                Ночное облако в небе плывёт,                Лунный воздух прохладен и чист,                А под пологом трав, в ночной тишине                Фениксы бродят и львы.                Если в наши леса и горы пойдёшь,                Тигров, барсов далёко разносится рёв,                А коль с чёрным драконом встретишься вдруг,                Храбрым воином станешь навек.

ФУДЗИВАРА-НО ТЭЙКА
Я брошу взор окрест --
Ни цветов, ни алых листьев клёна
Для любованья не осталось!
На взморье хижина чернеет
В осенних сумерках...
1186
Перевод: Александр Белых
 -----
Покинута тобой,
Я таю, как росинка,
Что ветром сорвана
С увядших листьев
В роще Когараси.
 -----
Сливы цветы
Рукаву аромат передали,
И отблеск луны,
Сквозь ветхую крышу пробившись,
На нем отразился.
Перевод  И. Борониной



МИНАМОТО САНТЭТОМО

ПЕСНЯ О «СРЕДИННОМ ПУТИ» СОГЛАСНО МАХАЯНЕ

Этот мир земной —
Отраженное в зеркале
Марево теней,
Есть, но не скажешь, что есть.
Нет, но не скажешь, что нет.
 -----
Воспеваю первый день первой луны нового года
Ранним утром гляжу:
Горы затмились туманом,
Это сходит весна
С необъятной равнины
Вечносущего неба.
 -----
Лишь я один
Её называю любимой!
К ней волны бегут.
Венчает чело горы
Снег, летящий с небес.

Перевод  В. Марковой

Бо  Пу
Игра на флейте
 
Тучу пронзила,
скалу - на куски!
- голосом яшмы прозрачным
волшебная флейта,
иней с небес
пал на пески,
мечутся птицы под ветром,
сбиваясь с полета,
облачко скрыться
спешит на балкон Фэнхуан*,
в сумерках кажутся снегом
цветы мэйхуа.
Вдруг -
тишина...
Флейта затихла.
Над теремом всходит луна.

 Игра на цине
 
Циня струна,
словно лед, холодна,
пальцы искусны -
песня тепла и нежна.
Слышу,
как иволга вылетела из леска,
ветер шумит,
ниспадают дожди.
Ночь глубока,
лодка цветистая
скрылась среди тростника.
Слез не унять,
на душе затаилась тоска,
песня грустна...
Сянжу ушел,
и Вэньцзюнь остается одна*.

Рыбак
 
Желтый тростник
над недвижной болотной водой,
ивы зеленые
свесились с дамбы крутой.
Здесь не услышишь
клятвы пустой.
Цапля да чайка
кружат над рекой -
эти друзья неразлучны с тобой.
Счастлив и горд,
как всесильный владетельный князь, -
темный старик
над рекой восседает с удой.
 Перевод С.Торопцева

Юань Хаовэнь

ПИР ВЕСНЫ

Вся буйная зелень
на блюде весны,
и ласточки -
шпильки
в уборе весны.
Весенним брожением
опьянены,
ждем пира весны,
ликованьем весенним полны.

X X X

Опали
пахучие мэй лепестки,
на ивовых ветках
закрыты глазки.
Но полнится персик
дыханьем весны -
мы ветви сорвем,
ликованьем весенним полны.
X X X

Пахучие мэй
из сугробов видны,
ждут почки на иве
дыханья весны.
Согреемся
чаркою с добрым вином
и тихо споем,
ликованьем весенним полны.

X X X

Как круглая яшма*,
луна в ночи,
чисты, как хрусталь,
дерева на заре.
Пируют
в чертоге своем богачи
в шелк_о_вых одеждах
на ярком ковре.
А на задворках -
цветы да луна.
Сегодняшней ночью повсюду
весна!

Пер. С.Торопцева

 -----
От древности славной до нас -
многие сотни лет,
Одна суета кругом,
и истины нет как нет.
Лишь на земле опьяненья,
вольной и пьяной земле,
Лики древних владык
явственно видятся мне.

Кто же идет теперь
по совершенномудрых пути?
Только в кувшине с вином
могу я таких найти.
Кто бы моря громаду
обратил в громаду вина,
Чтобы все, кто живут, хоть раз! -
все напились допьяна?

Перевод И.Алимова, О.Трофимовой
 -----

Некогда, в мирные годы, жили писатели,
Но с разрухой сочинения сгорают и истлевают.
Уцелевшие веками под небом лежат.
Затаясь в горах и скрывая слёзы, их сохраню.

Ли Гю Бо
ВЕЧЕРОМ В ГОРАХ ВОСПЕВАЮ ЛУНУ В КОЛОДЦЕ
1
 В бирюзовом колодце легкая рябь. Бирюзовый утес в стороне.
 Молодая луна хороша в небесах и в колодезной глубине.
 Вместе с водой в тяжелый кувшин половину луны зачерпну.
 Надеюсь, такой же ее донести сегодня удастся мне.
2
 Луна для отшельника нынче светом скудна.
 Тяжелый кувшин наливаю водой дополна.
 Ко храму приблизился,- истиной вмиг озарен.
 Опорожняю кувшин - исчезает луна.
Перевод Е. Витковского

ПОДНОСЯ ВИНО, ПРОДОЛЖАЮ СТИХИ ЛИ БО

  С другом беседуя, медленно пьем

  Индиговое вино.

  Сто лет проживу, однако друзья

  Не наскучат мне все равно.

 

  Как долго еще на главе моей

  Будут чернеть власы?

  Недолговечней тело мое,

  Чем капля рассветной росы.

 

  Однажды укроет меня под сосной

  Могильной земли гряда.

  Десятки тысяч лет пролетят -

  Кто вспомнит меня тогда?

 

  Сорняки на бедной могиле моей

  Вырастут сами собой.

  На нее не взглянув, мимо пройдут

  Звери на водопой.

 

  За всю мою жизнь чашу с вином

  Не выпустил ни на миг,

  Все же хотел бы еще хоть раз

  Смочить уста и язык.

 

  О Ли Бо лунь, ты из всех людей

  Избрал наилучший удел -

  Всегда держал вино при себе,

  Очень редко трезвел!

 

  Прошу вас, выслушав эти слова,

  Напиться со мной допьяна,

  Ибо с собой даже Ли Бо лунь

  В могилу не взял вина!

 ЭПИЛОГ К ПОЭМЕ "ТОНМЁН-ВАН"

 ...Я по природе человек предельно простой.
 "Удивительные истории" числю забавой пустой.
 Когда о Тонмёне прочел я в первый раз -
 Вымыслом и загадкой почел я древний рассказ.
 Но старательно я продолжал разбирать письмена,
 И стала мне истина древних речений видна.
 Многое сказано в записях древних бумаг,
 На листах летописных не лжет ни единый знак.
 Вовеки не угасает священных деяний свет,
 Молва о них сбережется на десять тысяч лет!
 Основатель рода, чью память века хранят,
 Да сгинут сомненья - может ли быть не свят?
 Лю Вэнь возле озера пребывала в объятьях сна,
 Любовь божества в тот час познала она!
 Тучами грозовыми был закрыт небосклон,
 Сверкая в зарницах, к Лю Вэнь спустился дракон.
 С этого дня во чреве она понесла
 И славного сына в должный срок родила.
 Красный Государь был его великим отцом.
 Знаменья возвещают: возрождается правящий дом.
 Когда родился Ши-цзу, должный владычить страной,
 Наполнился светом его дворец родной.
 "Чифу" указали, что престол его ждет.
 "Желтые повязки" истребили его славный род.
 По многим примерам установлено было встарь:
 Благое знаменье означает: рожден государь.
 Но воля потомков куда слабее была.
 Без продолженья остались славных предков дела.
 Лишь тот государь, кто блюдет старинный закон.
 В трудностях строже к себе относится он.
 Человечностью, великодушьем государь свое имя блюдет,
 Заветом и долгом им управляем народ.
 У благих государей обычай всегда таков,
 И да продлится в державах у них покой во веки веков!
1193

  (перевод Е. Витковского)

 
Сайгё
Хризантемы
Осенью поздней
     Ни один не сравнится цветок
     С белою хризантемой.
     Ты ей место свое уступи,
     Сторонись ее, утренний иней!
Перевод В. Марковой

Ван Мянь

ЦВЕТЫ СЛИВЫ
 Теплом повеял восточный ветр -
 последний растаял снег.
 Тянется горная цепь на юг
 синяя, словно волна.
 Слышу флейты печальный напев,
 но деревьями скрыт человек.
 Лепестки усыпали маленький мост -
 их не сочтешь вовек!
Перевод И. Смирнова

Чернильная слива

Художник кистью на бумаге сливу посадил,
Цветы подобны бледным брызгам туши на ветвях.
Но не от ярких красок взгляд восторженный застыл,
В веках парить под небом будет нежный аромат.

Перевод М. Кулишовой


Тангтонг Гьялпо
;;; ;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;
Молитва слов истины для усмирения ужаса войны
;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;
ОМ МАДИ ПАДМЕ ХУНГ
Ом мани падме хум!

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ДЖАМЧЕН ГЬЯЛВА ПАКЧОК ЧЕНРЕЗИК
Победоносный Майтрея, высший и благородный Авалокитешвара,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ТРОГЬЯЛ ТАМДРИН ДЖЕЦУН ДРОЛМА  СОК
Яростный царь Хаягрива, Джецун Тара и другие –

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЦЕН ЦАМ Т;ПЕ ДЖИКПА КЮН СЕЛВЕ
Будды, один звук ваших имен рассеивает весь страх:

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
КЬЯБНЕ ТУКДЖЕ ДАКНЬИ ГОНГ СУ СОЛ
Сострадательные истоки прибежища, молю, внимайте!

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
Ц;ДЕН НЬИКМА НГА Д; СЕМЧЕН НАМ
В эти времена, когда существа испытывают океанский всплеск

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЛЕ НГЕН ТРАКДОК ЦО ЧЕН ДРОЛВА ЛЕ
Неблагой кармы и зависти – в эпохи пяти видов упадка и вражды –

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ТАБЦ; ДУКНГЕЛ ДРАКП; НАРВАНА
Над нами довлеют мощные страдания, борьба и раздоры.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЙЕШЕ ТУКДЖЕ ЩУК КЬИ КЕМПАР ДЗ;
Молю, сожгите их все в огнях своей сострадательной мудрости!

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЩЕ ТАНГ МЕПУНГ БАРВЕ ДРОВА ЛА
Пролейте нектар любви

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ДЖАМПЕ ДЮЦИ ЧАР ЧЕН ПАБ НЕ КЬЯНГ
На тех, кто разжигает пламя ненависти.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ПЕНЦЮН ПАМА ТАБЮ ДУШЕ КЬИ
Благословите их видеть друг в  друге родителей

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ДЕКЬИ ТАШИ ПЕЛВАР ДЖИНГЬИ ЛОБ
И тем самым привнесите благоприятствование и счастье!

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ГАНГ ГИ ГЬЮ ЛА ЩУКПЕ КЕЧИК ГИ
Пусть злонамеренные духи элементов,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЛОНА ЛХАМИН ЩИНДУ ГЬЮР ДЖЕПЕ
Что проникают в умы существ

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ДЖУНГПО ДУКПЕ ЦОК НАМ ЦАРЧЕ НЕ
И мгновенно превращают своих носителей во враждующих асур,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЧИНЧЕ ЧОКДИР ГЬЮВАР МАГЬЮР ЧИК
Никогда больше не властвуют в этом регионе.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЮЛНГОР ШИВЕ СЕМЧЕН ТАМЧЕ КЬЯНГ
Пусть все погибшие в битвах, борьбе и войнах

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ТЕНГ НЕ ЛЕ НГЕН ГЬЮНДРЕ КЮНПАНГ НЕ
Немедленно откажутся от создания разрушительной кармы – причин и следствий –

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ДЕВАЧЕН ДУ ДЗЮ ТЕ КЬЕ НЕ КЬЯНГ
И, переродившись в чистом царстве Сукхавати,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ТАМЧЕ ЩИНГ ДЕР ТРИПАР ДЗЕ ДУ С;Л
Всех приведут к этому же измерению будд. 

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
КЬЕГУ ТАМЧЕ ЦЕРИНГ НЕМЕ ЧИНГ
Пусть все существа обладают долголетием и здоровьем,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ТАБЦ; КЮН ЩИ ГЕВА ЧУ ЛА Ч;
Будут свободны от ссор и вражды, живут в соответствии с десятью добродетелями

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЧХАР ЧУ ДЮ БАБ ЛО ЧУК ТАКТУ  ЛЕК
И переживают своевременные дожди и изобильные  урожаи –

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
Н; ЧУ ТАШИ ПЕЛВАР ДЗЕ ДУ С;Л
И пусть благоприятствование среды и существ значительно возрастает.

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЧОНЬИ РАНГЩИН НАМПАР ДАКПА ТАНГ
Силой таковости, что по самой своей природе совершенно чиста,

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
Ч;ЧЕН ГЬЮНДРЕ ЛЮВА МЕПА ТАНГ
Силой проявленного –  безобманной природы причин и следствий –

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
ЛА МА ЙИ ДАМ КОНЧОК ТУКДЖЕ ЙИ
И силой сострадания Гуру, Йидама и Трех Исключительных и  Высших

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;
НАМДАК М;НЛАМ ГЬЯЧЕН ДРУБПАР ШОК
Пусть эти чистые обширные молитвы осуществятся.

Перевод - дост. Лобсанг Тенпа

Ни Цзань
СЛУЧАЙНО НАПИСАЛ В ПЯТЫЙ ДЕНЬ ШЕСТОГО МЕСЯЦА
 Сижу и смотрю, как зеленый мох
 ко мне на халат ползет.
 Весенней водою наполнен пруд,
 светел и чист небосвод.
 Ни повозки, ни всадника в нашем краю
 не встретишь за целый день.
 Лишь случайное облачко порой
 вслед журавлю проплывет.
Перевод Е. Витковского

Пейзаж
Бумажный свиток, рисунок тушью.

Листьев все меньше.
Маленький остров застыл,
Снами овеян.

Холм каменистый
Также безлюден опять
И неприветлив.

Здесь и вокруг на земле
Осень настала.
В хижине ждать буду я
Писем от друга.

Пер.: Галина Стручалина

Какой был вспугнут дивный сон тогда
рыбацкой песней с дамбы дальней!
Штрихами встала гор гряда,
душисты травы у пруда.
Душа моя смутна, печальна,
как будто старый дом мой там,
колодец скрыл густой платан,
у входа ива зелена...
Я стар, и жизнь прошла пустая,
лишь дождь стучит в навес челна
да фонари с реки мерцают.

Перевод С.Торопцева

Гао Ци

ВОЗВРАЩАЯСЬ В У, ДОСТИГ МОСТА ФЭНЦЯО
Некогда здесь была пагода, теперь остались одни развалины.
 Похоже, вдали городская стена...
 боюсь себя обмануть.
 Не показалась гора Синьшань,
 знакомой пагоды нет.
 Удостоился должностей и чинов -
 не в них, очевидно, суть.
 Родимый говор слышу опять -
 к дому привел мой путь!
 В дымке заката скрыт монастырь.
 Ворон кричит в тишине.
 Осенний поток. Пустынный мост.
 Молодые утки летят.
 Посылать домой письмо за письмом
 больше не нужно мне.
 Одежды парадные скоро сниму
 здесь, в родной стороне.

 ИЗ СТИХОВ, НАПИСАННЫХ В ДЕРЕВНЕ

 В краю восточном жилье
 мне удалось найти.
 Подыскал удобный валун -
 рыбу с него удить.
 Дождь предрассветный -
 влажный ивняк на пути. Ветер полдневный -
 рис кончает цвести.
 Ветви колышет, играет моей сединой.
 Стараюсь не вспоминать
 прежнюю службу мою.
 Стараюсь не отвечать,
 когда на службу вернусь.
 Чиновничья шляпа
 не понравится в здешнем краю.
 Выучусь шить
 и крестьянское платье сошью.

 В ДЕРЕВЕНСКОЙ ЛАЧУГЕ НОЧЬЮ ОБДИРАЮТ РИС

 Обдирает крестьянка рис допоздна,
 никак не ложится спать.
 Темно и холодно в бедной лачуге,
 дождь зарядил опять.
 У тусклой лампы над колыбелью
 шепчет: "Малыш, не плачь".
 Тому, кто завтра отправится в путь,
 еще еду собирать.

Перевод И. Смирнова


Соги

Печально, что птицей
в цветущих ветвях
быть не дано…
    -------
О, если б не ведало ты
то, что ведает изголовье,
сердце мое!
    -------
Колокол тихо гудит,
вся на виду деревушка,
ждущая луны.

Переводы Д. Рагозина

Ким Си Сып

Шаман говорит, злые духи вселились в меня;
Врач говорит, меня просто хватил удар.
Ошибаются тот и другой:
Не идут стихи — вот и злюсь на себя.

Вечерние думы

Сотни ущелий,
              тысячи скал позади.
Птицы и облака
              плавный полёт одинок.
В маленьком храме
              год уходящий провёл.
Нового странствия
              ныне приблизился срок.
Ветер утих -
              недвижна сосна за окном.
Келья пуста.
              Холод угасших свечей.
С жизнью земною
              время проститься пришло.
Вспомнят меня
              лишь облака да ручей.

Перевод Максима Леонова

Хван Джин И

.О синий мой ручей в горах зеленых!
Ты не гордись, что так легко течёшь,
Знай, выбраться обратно невозможно
Тому, кто в ширь морскую попадет.
Все горы залиты Луною Ясной,
Не хочешь ли утешиться, ручей?
   ---------
Гора всегда одна и та же,
Река изменчива всегда;
Она струится неустанно,
И ей не обратиться вспять.
И человек реке подобен -
Уйдет и не вернется вновь.

Перевод А.Ахматовой

Из долгой лунной ночи вырежу лоскут,
Впрок спрячу до весны под одеялом,
Чтобы длиннее сделать ночь с любимым.
.
Чон Чхоль

Пусть обопрется старец на тебя,
 Ты поддержи его двумя руками.
 Пусть выйдет старец из дому с тобой,
 Дай посох старцу, будь ему опорой,
 А после пира старца проводи
 Внимательно и бережно до дома.
Перевод А. Ахматовой

* * *
 Ох, рубят, безжалостно рубят
 Высокие, гордые сосны!
 Коль дать подрасти им немного,
 Какие бы вышли стропила!
 Вдруг тронный покой покосится...
 Ну, чем подпирать его будем?
1545

Перевод А.Ахматовой

ХРИЗАНТЕМЫ, КОТОРЫЕ ЦВЕТУТ НАПРОТИВ ГОСТИНИЦЫ В ХАМХЫНЕ
 Осень в ущербе; опять над рекой
 горестный крик гусей.
 Тоскую по дому; гляжу из беседки - даль,
 что ни день, грустней.
 В десятой луне безрадостен вид
 хризантем на горе Хамсан*.
 В день девятый девятой луны
 они восхищали гостей.
Пер. В.Тихомирова.

Пак Инно

Вот ранняя хурма на блюде
 Алеет, радуя глаза.
 Пусть не чета она цитрону,
 Унес бы я ее домой,
 Но больше некого повеселить гостинцем,
 И оттого так грустно на душе!
    1601   
          ------
На горе Куинсан я срубил сосну
 И ладью спасения создал,
 Чтобы всех заблудших в пути людей
 Отвезти на желанный берег;
 Но покинул ладью равнодушный кормчий
 Где-то в устье реки, на закате солнца.

 Перевод Веры Марковой

Беседка в Осане

На крутом берегу
Беседка стоит.
От мирской суеты
Удаляюсь я в ней.
А над ней - Охтесан
Высится до небес.
А за ней – Нактанган
Надвое мир разделил.
На десять тысяч ли
Белый Берег простёрся.
А над ширью реки
Целый день летают чайки.
Где-то свирель поёт –
На лугу иль в горах.
По ступенькам вниз
Не хочу я спускаться!

Перевод: Владимир Мироненко

Юн Сон До
Солнце жарко льет полдневный луч,
И вода в реке, как будто масло.
Ты греби, греби туда, рыбак!
Что на месте мне одном стоять,
Рыбу я ловить повсюду стану.
Ты плещи, весло мое, плещи!
Но «Чиста Цанланская вода»
Вспомнил — и совсем забыл про рыбу.
(Перевод А. Ахматовой)

ПЯТЬ ДРУЗЕЙ

 Мне друзья: бамбук зеленый,
 Речка, камень и сосна.
 А когда луна восходит,
 Счастлив я тогда вдвойне.
 И поверьте, мне не надо
 Больше никаких друзей.

РЕЧКА

 Цвет облаков прекрасен, говорят,
 Но иногда и он бывает черен.
 Чист голос ветра, люди говорят,
 Но голос тот нередко замолкает,
 И кажется, на свете лишь вода
 Всегда прекрасна и всегда струится.
СОСНА

 Если жарко - цветы зацветут,
 Если холодно - лист опадает.
 Отчего же, сосна, для тебя
 Не страшны ни метели, ни иней?
 Знаю: крепкие корни твои
 В царство мертвых проникли глубоко...
КАМЕНЬ

 Отчего цветы цветут,
 А потом увянут,
 Травы зелены сперва,
 А потом желтеют?
 В этом мире лишь одно
 Неизменно - камень.
ЛУНА

 Такая малость в небесах,
 А освещает всю природу.
 Скажите, где еще найти
 Такой светильник в тьме кромешной?
 На вас он смотрит и молчит,-
 Вот образ истинного друга!
БАМБУК

 Не схож ты с деревом ничуть,
 И ты не схож с травою.
 Ты совершенно пуст внутри
 И очень тверд снаружи.
 Я оттого тебя люблю,
 Что круглый год ты зелен.

Перевод А.Ахматовой

МУЗЫКА

 Обращаю взоры к зеленым горам,
 к комунго обращаю слух.
 Разве могут сейчас мирские дела
 потревожить душу мою?
 Не знает никто, величьем каким
 преисполнен мой гордый дух,
 Песню, что радости буйной полна,
 в одиночестве ныне пою.

Перевод Е.Витковского

Гу Яньу

Рожденные небом герои
Выполняют возложенный на них долг.
В наши дни спасение людей, находящихся в беде,
И обеспечение мира на много веков —
Вот долг моего поколения...                1681

Мацунага Тэйтоку

Кто повинен в том,
Что все люди в полдень спят?
Полная луна!

(Спят после праздника
«любования осенней луной»)
Перевод В.Марковой
моти из риса
важнее цветов — кричал,
улетая, гусь...
Пер. Д. Смирнов-Садовский
хана ёри мо
данго я аритэ
каэру кари

Kasumi sae madara -
ni tatsu yo
Tora -no Toshi

  Весенняя дымка -
  И та полосами пошла...
  Ведь год тигра!

Перевод А.Белых

Басё
Покидая родину
 Облачная гряда
 Легла меж друзьями... Простились
 Перелетные гуси навек.
    ---------
Печалюсь, глядя на луну; печалюсь, думая о своей судьбе; печалюсь о том, что я такой неумелый! Но никто не спросит меня: отчего ты печален? И мне, одинокому, становится еще грустнее
 Печалью свой дух просвети!
 Пой тихую песню за чашкой похлебки,
 О ты, "печальник луны"!
  --------
Узнаю о смерти друга
 О, где ты, сливовый цвет?
 Гляжу на цветы сурепки -
 И слезы бегут, бегут.
 Перевод Веры Марковой

Далай-лама Цанджан-джамцо (Шестой)


Он шляпу на голову надел,
Косу на спину закинул.
«Счастливого пути», — сказала она.
«Счастливо оставаться», — сказал он.
«Это — горе», — сказала она.
«Скоро встретимся», — сказал он.

Облака розового цвета
Скрывают небеса и град.
Быть монахом лишь наполовину
Значит быть скрытым врагом учения.

Дикую лошадь, бежавшую в горы,
Можно поймать арканом.
Если любимая разлюбила,
И волшебством ее не удержишь.

Лицо ламы, которого пытаюсь вспомнить,
Я не вижу.
Лицо любимой, которую я не вспоминаю,
Я вижу ясно и четко.

Старая, старая собака!
Ты — умнее людей:
Не говори никому, что я ушел в ночь,
Не говори никому, что я вернусь днем.

Время цветов прошло,
И бирюзовой пчеле его не жаль.
Когда судьба разлучит меня с любимой,
Мне тоже должно быть не жаль.

Моя любимая, которую я знаю с детства,
Не из породы ли волков?
Волк всегда убегает в горы,
Если и дашь ему много мяса.

Не женщина — мать этой девушки,
Рожденной, может быть, персиковым деревом.
Любовь ее проходит быстрее,
Чем увядают его цветы.

Я отправился искать любовь в полночь,
И снег падал в темноте.
Тогда я жил в Лхасе,
Я — Цанджан-джамцо!

Пер. Л.С.Савицкого

День встречи

Этот месяц пройдет,
          отсчитав свое время сполна.

Но начнется другой.
          Будет ночь ему бархатным ложем.

И в начале его,
          если светлою будет луна, –

Под счастливой луной
          повстречаться с тобою мы сможем.

Знаки сердца

От написанных тушью букв
          уж следов на бумаге нет.

Строки и знаки письма
          дождевая смыла вода.

Но ненаписанные значки
          не смывает теченье лет:

И захочешь их с сердца стереть,
          но не сотрешь никогда.

Перевод А.Клещенко

Юань Мэй

Башня желтого журавля

Синее небо на тысячу ли. Луна.
Башня желтого журавля. Ночь темна.
Занавес чуть приоткрыт, чья-то рука
В темном окне появилась на миг, прекрасна она.
С небом сливается Хань-река во мгле,
Горы. Их тени приникли к ночной волне.
Песнь рыбака печально звучит в ночи,
Ночь глубока, и флейта, увы, молчит...
Лодка возникла из пустоты, как во сне.

(Перевод С. Архипова)

Кага-но Тиё

За ночь вьюнок обвился
Вокруг бадьи моего колодца...
У соседа воды возьму!
• • •
Полнолуния ночь!
Даже птицы не заперли
Двери в гнездах своих.
• • •
О светлая луна!
Я шла и шла к тебе,
 А ты все далеко.
• • •
Сливы весенний цвет
Дарит свой аромат человеку...
Тому, кто ветку сломал.

Ёса Бусон

Вереницей гусей — строка, а ниже печать-луна над горой.
Муравей чётко вычерчен чёрным на белом пионе.
Далёкие горы такими кажутся маленькими из зелёных полей.
К западу лунный свет движется. Тени цветов идут на восток.
      --------
Провожая глазами
Облако в небе, с лапки на лапку
Переступает лягушка.
     --------
В дверь моей хижины
Барсук постучится,
Вместе об осени погрустим.
Перевод: Вера Маркова

Кобаяси Исса

«Дайте-дайте!» -
Плача, ручки тянет дитя
К светлой луне.

Пер.: Т.Соколова-Делюсина
 -----
Ах, не топчи траву!
Там светлячки сияли
Вчера ночной порой.
 -----
Быстро полетели!
Крылья выросли у денег
На исходе года.

Перевод: В.Маркова

Рёкан Тайгу

Вот и затишье.
Вот и затишье.
Из дому я выхожу
полюбоваться -
как засияла вдали
зелень омытых вершин!
      ---------
Непостоянство-
Непостоянство-
Нашего мира удел.
Не потому ли
Грустью исполнены песни
Бренного рода людского?
      ---------
После себя
После себя
Что я оставлю на свете?
Цветы - весной,
Летом - кукушки напевы,
Осенью - красные клёны...

Ким Саккат

Кильчжу Мёнчхон

Кильчжу, Кильчжу — “Счастливый уезд”, так называется место,
да нет в нем счастливых, вовсе он не Кильчжу.

Хога, Хога — “Всех пускаем”, такие имена здесь у людей,
да меня никто не впустил, вовсе они не Хога.

Мёнчхон, Мёнчхон — “Светлая река”, так называется место,
да нет в ней света, вовсе она не Мёнчхон.

Очжон, Очжон — “Рыбное угодье”, так называется место,
да едят там не рыбу, вовсе оно не Очжон.

Горы Девяти лун

В прошлом году в девятой луне
ходил по горам Девяти лун.

И в этом году в девятой луне
хожу по горам Девяти лун.

Каждый год в девятой луне
хожу по горам Девяти лун.

Красота гор Девяти лун
длится все девять лун.

Зелёные горы в миске

На старом кривом столе
В миске жидкого супа
Отражаются горы
И голубое небо.
О, гостеприимный друг мой,
На бедность не сетуй:
Люблю я небо и горы –
И мне по вкусу твой суп.

Перевод: Владимир Мироненко
 
 Ку воль сан

Ванчинбалын Инжинаш

Причины и следствия тысячелетий стекают с моей кисти.
Сутры поведали нам о событиях пёстрых дней.
Смысл моих страданий, усталость тела и души
Поймут ли проницательные потомки?

 ------

Когда весна приходит – то и дело
нас посещают призрачные сны.
Я предаюсь мечтаниям всецело,
нахлынувшим из тёмной глубины.
Но не с кем встретиться в тени зелёных вязов…
Напасно ивы шепчутся, маня.
Лишь соловей поёт, теряя разум.
Прислушаюсь – поёт он для меня.

 ------
Задеты инеем виски, но для чего страдать?
Подрежу бережно фитиль и в старую тетрадь.
Миг улучив, пишу стихи. Пою по вечерам…
Пригубишь – сладко, а глотнёшь – одна лишь горечь там.
Вечерний дождь стучит в окно, худа бумага в нём.
Рассеет холодный. Но согрет я чувством, как огнём.
Вдруг ветер западный подул, заплакали цветы.
Упали льдинки круглых слёз, прозрачны и чисты.
Нарядных девушек гурьба с корзинками в руках –
Идут, чтоб красные бобы посеять на полях.
Весенняя разлилась грусть среди лесов и вод.
Туманной дымки тайный гость бобы с земли возьмёт,
И тени смутные во сне мелькают так легко…
Стою у тёмного окна, вздыхаю глубоко.
О прошлом знаешь ты, нефрит, отпущенном  судьбой?
Весною и в осенний дождь – с тобою я, с тобой.

Пер. Л.Букиной

Хуан Цзуньсянь

В подарок уважаемому Лян Жэню,
товарищу по сдаче экзаменов на должность

Драгоценен каждый дюйм родной земли,
Там разлад и отчуждение теперь.
У кого достанет сил преодолеть?
Бьет двойной поклон* кукушка,* слезы льет
И боится гнева сумрачных небес,*
А Цзинвэй все наполняет моря суть!*

Бьет двойной поклон* – двойной поклон – древний китайский торжественный ритуал.

И боится гнева сумрачных небес* – по китайскому преданию, когда небо видит несправедливость на земле, оно обрушивается.

Кукушка* – по преданию, император царства Шу Ван-ди так убеждал следующего за ним императора заботиться о своем народе, что когда тот закрыл перед ним крепостные ворота, Ван-ди превратился в кукушку, кричал в ухо императору, пока не умер.

А Цзинвэй все наполняет моря суть!* – в китайской мифологии – чудесная птица.
Согласно мифу, в Цзинвэй превратилась прародительница всего живого на земле Нюйва. В "Каталоге гор и морей" она описывается как птица, похожая на ворону, но с пестрой головой и красными лапами. Она постоянно носит куски дерева и камни с Западных гор, чтобы засыпать Восточное море.
В стихотворении этот образ и символ переосмыслен: Цзинвэй наполняет особым смыслом то, что считает самым важным.

Перевод: Наталья Меньшикова

Z;ng Li;ng R;n f; t;ngni;n

С;n c;n h;sh;n c;n c;n j;n,
Ku;l; f;nli; l; shu; r;n?
D;ju;n z;i b;i y;u ti;n l;i,
J;ngw;i w; qi;ng ti;n h;i x;n!

Дикий гусь

И тебя потревожили
звуки струн на веселье чужом,
Вот в полете тебе
и моя повстречалась лачуга.
Может, здесь, за морским,
разделившим друзей рубежом,
Передашь мне письмо
от далекого, старого друга.
Всюду сети скрывает
обманная мглистая тишь.
Ни гнезда, ии пристанища
нет и не будет до срока.
Промелькнешь, вновь вернешься,
без отдыха снова летишь.
И не спросит никто:
почему ты летишь одиноко?

Перевод А.Чивилихина

Из цикла "Песни горянок"
Вселяющих безумье в нас
пьянящих груш не покупай,
Недуг сердечный никому
и ни за что не открывай.
Как нам ни сладостно делить
нас обольщающую грушу,
В разлуку близость иерейдет,
разлука ж больно ранит душу.

Перевод Г.Ярославцева

Масаока Сики
На ранней заре
Расстаются безмолвно в небе
Влюбленные звезды...
    --------
Снежный пейзаж
И весной висеть остался.
Пыль!

Юки-но эо
Хару-мо какэтару
Хокори кана
   -------
На гамак
Лучи вечернего солнца
Сквозь заросли струятся.

Цуридоко-ни
Ирихи морикуру
Сигэми кана

Ёсано Акико

Трусость


Сказали мне, что эта дорога
меня приведёт к океану смерти,
и я с полпути повернула вспять.
С тех пор все тянутся предо мною
кривые, глухие окольные тропы.

Перевод В. Марковой

Во весь окоем неоглядный -
Когда бы могла -
Начертала б слова любви
К людям,
Живущим в моей стране.

Перевод Е.Дьяконовой
***
Ты - сияние звезд
В зимнем ночном небе.
Кто-то скажет:
Всего одной, -
Отвечу: всех до единой.

Су Маньшу

Из цикла «Стихи о былом»

 Весенний дождь. Япония. Под крышей флейта плачет.

А вишня здесь цветёт хоть также, да иначе…

Увижу ли прилив Чжэцзянский, я не знаю.

Зимою ли, весной я дома побываю?

У чашки для монет края давно отбились,

На обуви моей подошвы прохудились…

Без близких и друзей. Иду по лепесткам.

А на каком мосту – уже не помню сам.

Пересекая Вакамацу, изливаю душу брату

Брат  до смерти, брат навечно*, не допытывайся ты,
Всё, как в мире, быстротечно у монаха-сироты:
Нет причин, что он хохочет или слёзы горько льёт.
Сердце радостью клокочет, миг – и стынет, словно лёд.

*В оригинале присутствует и обыгрывается  скрытая цитата и аллюзия на стихи из книги «Шицзин», памятника древней китайской литературы,  о неразрывности родственных связей в жизни и в смерти (в том числе между связанными клятвой – мужем и женой,  побратимами и т.п.),  ставшая крылатым выражением:
"Жизнь или смерть нам разлука несет,
Слово мы дали, сбираясь в поход.
Думал, что, руку сжимая твою,
Встречу с тобой я старость мою". (Песни царства Бэй.  Лишь барабан большой услыхал. Шицзин. Книга песен и гимнов. Перевод с китайского. А. Штукина. Москва, «Художественная литература», 1987г.  С. 41).

Перевод: Галина Стручалина

Над водой покров зеленый -
ива нити распластала;
При восточном ветре челн мой
по реке скользит устало.
Сердце радостно встречает
дней весенних наступленье.
Для цветов бессчетных стало
утро это днем рожденья.

1906 г.

Перевод Г.Ярославцева

Лу Синь
Потерянная любовь

Моя любимая - на склоне горном.
Пойти искать её? Нет, высока гора.
...Моя любимая - средь шума улиц.
Пойти искать её? Нет, велика толпа.
...Моя любимая - на берегу реки.
Пойти искать её? Нет, глубока вода.
...Моя любимая - в богатом доме.
Пойти искать её? Автомобиля нет.

Перевод И.Семененко

Стихотворение о красоте китайских иероглифов

Три дивных чуда знак в себе хранит:
И слуху звуков волшебство дарует,
И формой линий взор твой очарует,
И тайной смыслов душу восхитит.

Перевод И.Козлова

Из сборника "Дикие травы"

Полноту жизни
чувствую, если молчу.
Лишь молчание
даёт мне силу.
Но, бывает, случайно
произнесу звук,
чуть похожий на слово,
тогда пустота
охватывает меня
и истощает.
Нет прошлой жизни,
но ничего страшного...
она же была.
Слова служили,
чтобы спрашивать что-то
и потом помнить.
Радуюсь этой смерти,
потому что жизнь -
точно  существовала
и была полной.
Прах моей жизни,
разбросан был по земле...
Из него расти
всем диким травам.
Не деревьям с кустами,
а только травам.
И я так рад этому,
их неустанно
будут топтать ногами,
их будут косить.
Дикие травы
впитывают дождь, росу...
ещё  прах мёртвых.
Корни этих трав
так не глубоко растут
и зимой мёрзнут.
Цветы их маленькие.
Они борются
за существование
пока не сгниют.
Но я спокоен,
я люблю эти травы -
в них такой уют.
Смеюсь и пою!
Я ненавижу землю
за её огонь,
лава извергается
и сжигает всё.
Исчезнут травы... и гнить
будет нечему.
Но я спокоен,
мне легко и радостно,
я готов опять
смеяться и петь,
пока безмятежно всё -
земля и небо.
На грани света и тьмы,
жизни и смерти
я дарю эти травы
другу и врагу.
Но кажется мне,
что должен прийти огонь
обновления...
и сгорят травы.
Если так не случиться,
то... будто бы я
совсем не жил на свете.
Это большее
несчастье, чем моя смерть...
и чем тление.

Нацумэ Сосэки

Конец любви

Забыла меня?
Вид такой, будто знать не знает -
мотыжит поле...

Смотрюсь в зеркало после болезни

Точь-в-точь баклажан,
что весь сморщился, выцвел на грядке
после половодья…

 -----
Ясная луна.
Тень моя, как далека
твоя родина!..

Симадзаки Тосон

Знаешь ли ты?
В песне унылой птицы осенней
Ноту звенящую
Слышишь ли ты?

Там, в глубине, под волнами прилива
Жемчуг таящийся
Видишь ли ты?

В сумраке ночи звезд отдаленных
Перемещение
Видишь ли ты?

В девичьем сердце музыку кото,
Нежные струны
Слышишь ли ты?

Два голоса
Утро

Слышится голос утра.
Он рассеивает ночные грезы,
Он на радужных облаках несется,
И, воспетое мириадами пернатых,
В небе на востоке брезжет сиянье.
"Там- Время и Начало,
Там- Цвет и Слово,
Там- Жизнь и Голос,
Там- Слава»,- поют они звонко.
Песнь их летит над землею
И в небесную высь взмывает,
Где вместе с последней звездою гаснет,
В свете дня скрывается утро.

Сумерки

Слышится голос сумерек.
Дымка- их крылья, облака- их пояс,
Рукава из росы, платье из дыма.
Отбросив во мрак раздоры,
Приносящие страдания и усталость,
Вестники ночи, летучие мыши
Пищат в полете.
"Здесь- Тень и Блуждания,
Здесь- Дрема и Сновидения,
Здесь- Тьма и Безмолвие,
Здесь- Вечное, здесь- Далекое,
Здесь- Смерть»,- так поют они.
Отдыхая на тропе и деревьях,
Вместе с солнцем, что садится
вдали за полями,
Растворяются сумерки
в беспросветном мраке.

Падает звезда

Из дому выйдя,
Стою у ворот,
Глядя в темное небо ночное.

Вижу, звезда
Умчалась в полет-
На свиданье с другой звездою?

Перевод: А.Долин

Кэндзи Миядзава

Устоять перед дождем

Устоять перед ветром

Устоять перед снегом и летней жарой

Быть крепким телом

Лишенным жадности

Никогда не предаваться гневу

Всегда с улыбкой на лице

Съедать на обед четыре го[3] риса

Суп-мисо и немножко овощей

Не принимать близко к сердцу

Мелочи жизни

Видеть, слышать и понимать

А потом ничего не забывать

Жить в маленькой хижине, крытой соломой

Под сенью ветвей ели на равнине

И если на востоке заболеет ребенок

Идти и сидеть у его изголовья

Если на западе устанет мать

Пойти и взвалить на спину связку колосьев риса

Если на юге умирает мужчина

Пойти и сказать, что ему нечего бояться

А если на севере возникнут распри и ссоры

Сказать, что все это пустое, и нужно остановиться

С мокрыми от слез щеками, при солнечном свете

Быстро шагать куда-то холодным летом
Пусть все меня называют глупцом

И никто не похвалит

Не надо бояться тягот

Вот таким

Хочу быть я.

Путешественник

Ты, идущий через рисовые поля под дождем,
Ты, спешащий в левиафановский лес,
Ты, входящий во мрак облаков и гор, -
Застегни свой плащ, черт возьми.

09.07.1922

Я должен рассказать тебе об этом.
Придёт апрель...
Тебя уже не будет в школе.
И тёмный, трудный
Путь тебе грозит.
Твоя смелость в неуверенности бродит,
И нет той радости,
Что горела внутри...
Перед тобой стоят нелёгкие решения.
Я больше не смогу тебе помочь.
Ведь часто многие, решив свои проблемы,
На лаврах наслаждаются покоем...
Я презираю это большинство.
Но ты... Прошу, услышь мои слова.
Когда взгляд девушки,
Тебе запавший в душу,
Откроет бесконечность темноты и света,
Не сдерживая чувств, признайся...
Живи и радуйся, -
Летя на встречу с ней.
Один в холодном поле,
Ты словно скошенного сена стог,
В своей уединенной жизни...
Ты больше не один - не одинок.
Когда обиды и лишения вдруг вспомнишь,
Захочешь петь, - а инструмента нет...
Мой ученик, послушай! Ты захвати в объятия - небо!
И на органе солнечного света заиграй!..

Дашдоржийн Нацагдорж

Синеет гор гряда

Цэнхэрлэн харагданаа х; х;
Цэцэг навчтай уул байнаа х; х;
Чин зоригийг баривал х; х;
Цэнгэж болмоор уул байна х; х;

Алаглагхан харагдана х; х;
Алим жимстэй уул байнаа х; х;
Амраг хоёр ;ртэйгээ х; х;
Амьдарч болмоор уул байнаа х; х;

Рашаан булгийн ус нь х; х;
Ар талаараа урсаж байнаа х; х;
Арслан барсын зулзага нь х; х;
Арав хориороо ;;рлэж байнаа х; х;

Нарс хайлаас мод нь х; х;
Навчаа дагаад ганхаж байнаа х; х;
Начин шонхор шувуу нь х; х;
Намгийн дээг;;р эргэлдээд байнаа х; х;

Улиас хайлаас мод нь х; х;
Уулаа дагаад ганхаж байнаа х; х;
Уран шонхор шувуу нь х; х;
Урьхан донгодож байнаа х; х;

Арын гурван хайлаас нь х; х;
Алтнаас ил;; гялалзаад байнаа х; х;
Амраг хонгор ;р минь ээ х; х;
Алиалан сайхан наадаж байнаа х; х;
1923
Моя Родина

Хэнтэй, Хангай, Саяны, вставшие дугой,
Хребты высоких гор, покрытые тайгой,
Мэнэн, Шарга, Номин, о как вас любим мы,
Монгольские барханы и холмы.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Так много у тебя прозрачных чистых рек,
Так много у тебя синеющих озёр,
Что радуется им людской усталый взор,
Что от воды их здоровеет человек.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Орхон и Селенга раскрыли берега,
О мощных рудниках молва идёт в горах,
Старинных городов нам слава дорога,
Степями караван идёт из дальных стран.
Мне так мила и сердцу так нужна,
Монголия – прекрасная страна.

В луга, в урочища ведёт знакомый след,
Влечёт к  себе земля халхасская моя;
Из жаркой Гоби до Хангая – с детских лет
Изъезженные вдоль и поперёк края.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Здесь травы пышные качает ветерок,
Здесь марево порой обманывает взор;
Но люди смелые проходят без дорог,
Непроходимою чащобой в сердце гор.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Есть тут и пастбища у нас, где круглый год
Еду обильную отыскивает скот,
Да и распахивать легко у нас поля;
Для урожая здесь - обильная земля!
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

По склонам каменным кругом у нас в горах
Покоится почивших предков прах.
Подобный пращурам, мой трудовой народ
Поныне на лугах пасёт свой тучный скот.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Зимой здесь всё кругом скрывают снег и лёд,
Здесь льдинки - как хрусталь, в степи метель метёт.
А летом степь - пышней не сыщешь красоты,
Алеют яркие, пахучие цветы.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Любимая, родимая страна,
Легла с Хингана до Алтая здесь она.
Сроднился с ней народ в бесчисленных веках,-
Сегодня светит ей, как солнце, алый стяг.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Миролюбиво мы путём идём своим,
Мы власть народную с строим и храним,
А если враг прийти попробует сюда,
Атакам вражеским отпор дадим всегда.
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.

Знакомых песен звук, знакомый мой язык,
Земля любимая, к которой я привык,
Везде твою я вижу новую зарю,
Во имя родины живу я и творю!
Мне так мила, и сердцу так нужна
Монголия – прекрасная страна.
1934
(Перевод С.Болотина)

Миний нутаг

Хэнтий, Хангай, Соёны єндєр сайхан нуруунууд
Хойд зvгийн чимэг болсон ой хєвч уулнууд
Мэнэн, Шарга, Номины єргєн их говиуд
Ємнє зvгийн манлай болсон элсэн манхан далайнууд
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Хэрлэн, Онон, Туулын тунгалаг ариун мєрнvvд
Хотол олны эм болсон горхи, булаг рашаанууд
Хєвсгєл, Увс, Буйрын гvн цэнхэр нуурууд
Хvн малын ундаа болсон тойрон бvрд уснууд
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Орхон, Сэлэнгэ, Хєхvйн онц сайхан голнууд
Уурхай баялагийн охь болсон олон уул даваанууд
Хуучин хєшєє дурсгал, хот балгадын сууринууд
Хол газар одсон харгуй дардан замууд
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Холхи газраас гялалзсан цаст єндєр хайрханууд
Хєх тэнгэр цэлмэсэн хєдєє хээр цайдамууд
Холын бараа харагдсан ноён шовх сарьдагууд
Хvний сэтгэл тэнийсэн уудам амьсгалт талууд
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Хангай,Говийн хооронд Халхын уудам нутаг
Хар бага наснаас хєндлєн гулд давхисан газар
Гєрєєс, араатан авласан урт урт шилнvvд
Хvлэг морьд уралдсан хєндий сайхан хоолойнууд
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Салхины vзvvрт найгасан соргог нарийн ногоотой
Саруулд талд яралзсан сонин янзын зэргэлээтэй
Сайн эрс цугласан байц бэрх газартай
Сvлд тахилга улирсан сvмбэр их овоотой
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Нарийн євс ургасан малын сайхан бэлчээртэй
Нааш цааш сvлжих тэнэгэр сайхан нутагтай
Дєрвєн цагийн улиралд дураараа нvvх нутагтай
Таван зvйлийн тарианы хєрс шороот газартай
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Єлгий сайхан ууланд євгєдийг тавьсан газар
Yр, ач, хvvхдийн vржиж єссєн газар
Таван хошуу мал тал дvvрэн бэлчсэн нутаг
Монгол хvн бидний сэтгэлийг сорсон орон
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Євлийн тасхийм цагт цасан мєсєн бvрхээд
Болор шилийн єнгє гялтганаж, гялалзсан орон
Зуны найртай улиралд цэцэг, навч дэлгэрээд
Жигvvртэн шувуу холоос ирж гангар гунгар донгодсон орон
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Алтай, Хянган хоёрын завсарт атар баялаг орон
Аав, ээжийн минь оршсон ашдын заяасан нутаг
Алтан нарны туяанд энхжин тогтсон орон
Мєнгєн сарны гэрэлд мєнхжин гялалзсан газар
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Хvннv, Сvннvгийн vеэс хєгшид євгєдийн нутаг
Хєх Монголын цагт хvчирхэг болсон орон
Он онд идээшиж олон жилд дассан нутаг
Одоогийн шинэ Монголын улаан туг бvрхсэн нутаг
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон
Єссєн тєрсєн бидний vндэсний хайртай нутаг
Єнгєлзєгч дайсан ирвэл vтэр єшиглєн хєєнє
Хувьтан энэ орондоо хувьсгалт улсаа мандуулж
Хойчийн шинэ ертєнц дээр хvндтэй гавьяаг байгуулъя
Энэ бол миний тєрсєн нутаг
Монголын сайхан орон

Звезда

Од

Холхи газраас гялалзан харагдах єнгєт одоо
Хязгааргvй огторгуйн дунд зугаалсан олон улаан оч оо
Нарт ертєнцийн дотор суугаа марс од оо
Манай хvн тєрєлхтєн чамтай танилцахыг хэдийнээс хvсэв.
Алтай сайхан бие дээр чинь ямар хvн, эрдэнэ оршном?
Уул ус,цэцэг навч чинь юугаар бvтсэн бэ?
Манай ертєнц шиг янз янзын юм холин байна уу?
Нийгмийн журам байдал чам дээр тогтсон уу? Yгvй юv?
Од чиний тэндээс энэ дэлхий ямар єнгєтэй vзэгдэнэ вэ?
Орчлонт ертєнц гэдгийг чи мэднэ vv? vгvй юv?
Янаглал амраглалын дєл аль хэр хурц вэ?
Юунд манай ертєнцєд захиа vл илгээнэ вэ?
Эрдэмд марс од оо? Чи нэг нэгээр харж байна уу?
Энэ дэлхийн тvмэн байдлыг юу гэж сонирхоно чи?
Огторгуйн оргилын олон эрдэмтэн чамайг хэдийнээс сонирхов
Урьдаар нийгэм журам байгуулж дараагаар чамтай ураг болъё гэнэ.
1931 он

Танэда Сантока

                Как тяжело -
                котомка спереди, сзади...
                Но ведь не бросишь!

                Через горы и воды

                Где есть горы, - гляжу на горы.
                В дождливый день слушаю ливень.
                Весной, летом, осенью, зимою
                и утром хорошо,
                и вечером неплохо...
 Перевод А.Долина

Ветер в соснах прохладен
Человек ест и лошадь ест...


И сегодня весь день
шагал против ветра...


Капли на вешней листве,
капли на шляпе...


Светлячки, сюда!
Я пришел в родное селенье.


Ветер в кронах сосен -
и тени ветвей на земле...


Внимаю один
перестуку дятла.


За пазухой у горы
все уже голо...


На горной тропе
ветер клонит хаги.


Снова в тех же краях
опадают терна цветы..


Поскорей домой поверну
ну, ну, ну, ну, ну...


Целый день в горах
муравьи тоже шагают.


Все время одна -
красная стрекозка.


Под инжиром тень -
и сверток снеди со мною.


Под весенним ветром
Мисканта колосок...


Утренний туман
уходит тихонько туда,
куда ему надо...


Кукушка поет.
Завтра утром надо идти
через эти горы...

Перевод А.Долина

* * *
Все иду, иду,
а цветы по берегу речки
все цветут, цветут…

Бин Синь

Для будущих воспоминаний,
О юноша, рисуй свое сегодня
Внимательно и осторожно.
1923
;;;;; ;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;

Бумажный кораблик
Маме

Любому обрывку бумаги,
что попадался мне в руки,
Упрямо я находила
всегда одно примененье:
Один за другим вертела
кораблики да лодчонки
И, высунувшись из каюты,
пускала их в пенное море.
Порыв — и кораблик легкий
к иллюминатору липнет,
Другой в мгновенье потоплен
волной, бегущей от носа...
А я опять мастерила,
спускала кораблики в воду:
Один доплывет, быть может,
туда, где в мечтах живу я.
Во сне ты увидишь, мама,
кораблик — не удивляйся,
Что он совсем беспричинно
приплыл в твои сновиденья.
Знай: слезы сдержав, твоя дочка
его по волнам пустила,
Любовью своей и печалью
все трюмы набив до предела...
1923
(пер. Л. Е. Черкасского)
;;—;;; ;;;;;;;;;; ;;;;——;;; ;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;; ;;;;;;;;;;;;;;;;;;

Тоска по Родине

Все мы малые дети,

случайно встретились на морском судне.

Когда все темы для детей иссякли,

Мы остались в тишине, сидя друг напротив друга,

Молча, тосковали о Родине.


Помните пятнадцатую ночь,

Серебристый свет полной луны

Осветил бескрайнее море.

Струны циня медленно заиграли

Незамысловатую и скучную мелодию,

С дуновениями ветра

Неожиданно нас охватила беграничная тоска?


Помните семнадцатое утро,

Густой туман навалился на окна,

Холодное безмолвие тоскливо тянулось.

Сидя, зажавшись в углу –

Не разыграли собственную драму,

Только когда послышался протяжный звук,

Наконец, твои слезы закапали на платье?


«Вам и в самом деле малым детям,

Уже побывавшим здесь,

Каково будет сочинить великие речи?»

Друзья мои!

Хотя только мерцал неясный свет звезды,

Но мы увидели любимый реющий флаг во имя нашей родины.

Прежде всего, мы только малые дети,

Не умеем сочинять великие речи,

Не выносим сочинять великие речи,

И не желаем сочинять великие речи!
1945

Сяо Хун


Посвящено Фан Си

Я с башни вглядываюсь в даль: ах, как здесь высоко!

И кажется, рукой могу достать до облаков.

Кричу сто раз, зову сто раз – в ответ лишь тишина.

Разлуки горечь кто ещё испил, как я – до дна?


Перед зеркалом

Большая комната – как гостье, в знак почёта.

До слёз волнует чуткая забота.

Но на висках обоих седина.

И не уснуть. А ночь – длинна, темна…

Перевод: Галина Стручалина

Ай Цин

Деревья

Стоят два дерева года,
Но друг от друга в отдаленье,
Соединяет на мгновенье
Их только ветер иногда.
Деревья будто незнакомы,
Но под землёй, в кромешной мгле,
В тугой клубок сплелись их корни,
Невидимые на земле..

Солнце

Из-за веков, далёких, чёрных,
Из-за могил старинных,
Из-за вершин, давно уснувших,
Из-за потоков, нёсших смерть
Всему живому,
Подобно огненному диску,
Ко мне скатилось солнце.
Под этим ярким ореолом
Жизнь встрепенулась и возликовала,
И стали танцевать на ветках листья,
Я с гимном за лучами устремились
Речные одичалые потоки.

И глубоко в земле,
Когда оно явилось -
Я это слышал! -
После долгой спячки
Зашевелились сонмы насекомых,
И разорвал безмолвье площадей
Народа голос.
Города,
Мигая электрическим огнём,
Гремя железом,
Звали солнце в гости.
В этот миг
Будто рукой огня,
Отбросило, как старую одежду,
Мою истасканную, тлеющую душу,
И я поверил вновь
В возможноcть воскрешенья человека.
1937

Перевод Л.Черкасского
   
Разговор с углем

— Где ты живешь?

— Живу я в толще гор тысячелетних, в тысячелетнем камне я живу.

— Ты очень стар?

— Я старше гор, в которых я живу, и старше камня, старого, как горы.

— Давно ль молчишь?

— Тогда дракон лесами правил, и содрогался слой земной коры.

— Не мертв ли ты?

— Я мертв? О нет? Еще живу я в мире. Огня мне дайте! Дайте мне огня!

Ким Со Воль
 
Азалии
   
   Когда уйдешь,
   Меня ты видеть не желая,
   Я отпущу тебя красиво и без слов.
   
   В горах Яксан в Ёнбёне
   Я нарву азалий,
   И устелю твой путь охапками цветов.
   
   И, шаг за шагом,
   По цветам ступая,
   Их растоптав беззвучно, уходи.
   
   Когда уйдешь,
   Меня ты видеть не желая,
   Я не заплачу, хоть умру с тоски.
  Перевод: Болдескул Евгения

Чиндальле

На поги-га ёкково
Касиль ттэ-е-нын
Ма:р опси кои понэ тыриурида

Ёнъбён-е Яксан
Чиндальле ккот
Арым ттада касиль кир-е ппуриурида

Касинын корым корым
Ноин кы ккочх-ыль
Саппуни чырёпалькко касиопсосо

На поги-га ёкково
Касиль ттэ-е-нын
Чугодо ани нунмуль хыллиурида

Зов души

Имя любимой, что так знаменито,
Ныне от слуха людского сокрыто,
Отклика нет, сколь её ни зови ты,
Имя, что будет вот-вот позабыто,
Я называю.

Слово, что в любящем сердце лелею,
Произнести не умею, не смею.
Милой оно предназначено,
Милой, чьё имя утрачено.

Солнце закатное темно-багрово,
Скорбная страстность оленьего рёва…
Стоя один на горе отдаленной,
Имя прекрасное снова и снова
Я называю.

Зовом, тоскою я обессилен,
Зовом, тоскою я обессилен,
Голос призывный мой слаб, хоть и внятен:
Слишком простор для него необъятен.

Так постепенно я онемею,
Стоя на месте, окаменею.
Статуя — ей предназначена,
Милой, чьё имя утрачено…

Перевод: Г. Ярославцева

Снег вечером

К вечеру снег стих.
Падает хлопьями белый снег.
Как ты живешь вдали,
Позабытый мной человек.

Хоть бы увидеть сон...
Если бы встретиться нам во сне!
На хлопьях пушистых он
Летит -подлетает ко мне.

Хлопья, падайте в тишине!..

Перевод Г.Ярославцева


Со Чончжу

У хризантемы

Чтоб расцвела сегодня хризантема -
Еще с весны, - не для того ли
Пела с плачем совка?
 
Чтоб расцвела сегодня хризантема,
Не для того ли
Гром гремел из тучи?
 
Цветок, подобен ты моей сестрице -
Грудь скована печалью неизбывной,
Окольными путями юности
Она пришла и в зеркало глядится.
 
Чтоб лепестками желтыми сегодня ты цвела,
Вчера не для того ли появился первый иней,
И ночью нынешней не потому ли так долго я не мог
уснуть?
Иссиня-ослепительные дни
В иссиня-ослепительные дни
Давайте тосковать о тех, по ком скучаем.
 
Но здесь, куда ни глянь, повсюду - осени цветы,
Устав от зелени, раскрасились осенней гаммой.
 
А как же быть, что делать в снегопад?
И как же быть, когда весна наступит?
 
Когда, быть может, я умру, а ты продолжишь жить,
Когда, быть может, ты умрешь, а я останусь?
 
В иссиня-ослепительные дни
Давайте тосковать о тех, по ком скучаем.
Перевод: Анастасия Гурьева
   
   Сова
   
   Слезы застят мне глаза
   Путь, которым мой любимый с флейтою прошел -
   Где азалий дождь, на запад тридцать тысяч ли
   Белый ворот запахнув, милый мой прошел
   В край далекий невозвратный тридцать тысяч ли
   
   Если б обувь я сплела на печальный случай
   Самую нарядную, праздничную, лучшую
   Косы бесполезные лучше б отсекла -
   Милому последнюю обувь бы сплела
   
   Истощился в темном небе свет от фонаря,
   Млечный путь плывет, и птица горло рвет не зря -
   Не стерпеть, и песня льется, и глаза закрыв,
   От крови своей пьянея, "квичокто" кричит.
   За край неба одиноко ушедший ты.
   
Перевод: Болдескул Евгения

Лутфулла Муталлип

Свой род
С беспамятных времен я числю,
Уйгур я,
Здесь не счесть моей родни.
И я люблю –
Свободу и отчизну,
А что на свете выше, чем они!
Но за долиной
Есть еще долина.
А за рекой – моря,
Материки…
Раз человечество
Неисчислимо,
Мы все одной планеты земляки!

Уйгур, я знаю
Мирной жизни цену,
Желает мира
Каждая страна.
И я люблю
Свободу беспредельно.
А что на свете выше, чем она!

Песня о борьбе

Нет, мы, друзья, не дрогнем,
Ведь нас ведут вперёд
Великие идеи
В борьбе за наш народ.
Чтоб за его свободу сражаться до конца,
Сожмём мы крепче руки
И закалим сердца.

 -----
Увы, не увидеть поэта! Давно его нет…
Да вправду ли это? Не быть – разве может поэт?
Нет, сердце поэта стучит! Он не может не быть,
В земле невозможно поэзию похоронить.
Поэт сквозь века говорит! Он –крылатая весть,
Он в каждой строке, он – песен река, он-есть!

Ко Ын

Снежный день

В день, когда падает снег,
Хочу стать собакой в деревне.
Нет, лучше
Не ведающим ничего
Спящим медведем
В дремучем лесу.
Падает снег.
Снег! Снег!..

 -----
Какое чудо!
То, о чем я думал,
Где-то в мире
Кто-то тоже об этом думал.
Не плачь.
То, о чем я сейчас думаю,
Где-то в мире
Кто-то тоже об этом думает.
Не плачь.
То, о чем я только хочу подумать,
Где-то в мире
Кто-то собирается подумать.
Не плачь.
Это чудо!
В этом мире,
Где-то в этом мире…
Я — один из бесчисленных, таких же, как я.
Какое чудо!
Я — один из бесчисленных незнакомцев.
Не плачь.

Перевод Станислава Ли

Шелковый путь

Какая сила  даст превозмочь
Золотому Востоку бесславный закат,
Чтоб его не настигла вечная ночь?
Этот  мир  устал от утрат.

Какая любовь сумеет сберечь
Мир, все больше похожий на ад,
Где все сметает смертельный смерч?
Чье слово вернет нам заветный лад?

Перевод Вячеслава Куприянова

Таникава Сюнтаро

Тысяча бумажных журавликов

Нанизанные на ниточку сантименты –
они не курлычут и не летают.
На ветру колышутся чуть заметно
Символы наивной веры, надежды…
Бесполезных, бесполых птичек из бумаги
Сложили две тысячи рук работниц,
Хорошо знакомых со швейной иголкой.
О, Япония, ожидающая в нетерпенье!
Тысяча журавликов, увы, бессильна,
как бессильны десятки и сотни тысяч,
против птицы зла, огромной, бессмертной.
Хватит складывать журавликов из бумаги
ведь одних журавликов слишком мало!
Ведь молитв и обетов сегодня мало!

Жить.

Перевод: Дмитрий Пряничников

Что же это значит - быть живым?
Что же это значит - быть сейчас живым?
Когда горло пересохло и хочется пить,
Когда солнце яркое светит через листву,
Когда вдруг в голову приходит старая мелодия,
Когда ты чихаешь,
Когда мы с тобой держимся за руки.

Что же это значит - быть живым?
Что же это значит - быть сейчас живым?
Это миниюбки,
Это планетарий,
Это Иоганн Штраус,
И это Пикассо.
Это - Альпы.
Это встреча со всем прекрасным, что только есть в нашем мире.
А ещё
Это борьба с искушениями, что всюду подстерегают.

Что же это значит - быть живым?
Что же это значит - быть сейчас живым?
Когда ты можешь плакать,
Когда ты можешь смеяться,
Когда ты можешь злиться.
Когда ты свободен.

Что же это значит - быть живым?
Что же это значит - быть сейчас живым?
Сейчас, когда Земля кружится вместе с нами,
Сейчас, когда где-то вдалеке лают собаки,
Сейчас, когда где-то первый раз плачут дети,
Сейчас, когда где-то умирают солдаты,
Сейчас, когда раскачиваются качели,
Сейчас, когда наше "сейчас" уже уходит.

Что же это значит - быть живым?
Что же это значит - быть сейчас живым?
Когда по небу летят птицы,
Когда грохочет волнАми море,
Когда ползет медленно улитка,
Когда люди любят друг друга.
И теплота твоих ладоней.
Всё это вместе - жизнь.

(перевод Дарьи Махнёвой)

***

Небо в фотографии
Совсем не похоже на небо миниатюрного сада.
Не неба осколок,
А настоящее небо,
То, что каждый из нас носит в душе.

Головы не задирая,
Ты можешь увидеть небо у кончиков своих собственных пальцев,
Даже силу воображения преодолевая.
Бескрайнее небо на снимке...

Облака

Утром сегодняшним красивые густые облака.
Облака без души, но как будто
Живые светятся божественной силой…
Сияют поневоле,
Как недолгое утешение уходят...

Есть на свете так много вещей,
Что люблю я и во что верю,
Они помогают мне жить,
Отдавая мне душу...

В бренности этого мира,
Не измерить человеческую душу:
То слишком далеко, а то слишком близко...

Но деревья живут и люди тоже
Существуя в реальном времени и пространстве.
Утром сегодняшним я пишу письмо, не душе адресованное…

Годзо Есимасу
Гореть

Взгляд золотого клинка пронзает золото солнца
А-а-а
Цветы груш проносятся над звездой!
Ветер гуляет
Над неким районом в Азии
Душа колесом катится по облакам
Чего я хочу?
А вот чего — вдруг ослепнуть
Стать солнцем и яблоком
Стать, а не быть подобным
Женской грудью, солнцем, яблоком, бумагой, ручкой,
чернилами, сновиденьем! Стать!
И еще хорошо бы — отличным ритмом стиха
Послушай-ка, ты, этой ночью
Мог бы ты, в спортивную сев машину,
Себе на лице вытатуировать
Метеорит анфас?

Горящие руки Моцарта

 Не смотреть на горящие руки Моцарта!
Зеленые уши зеленые уши тысячи зеленых ушей.
Жизнь - метеор!

Бэй Дао

  Ответы

        Подлость — паспорт для подлеца,
        Благородство — эпитафия для героя.
        Гляди — в лживом небе уже
        роятся согбенные тени мёртвых.

        Ледниковый период окончен.
        Почему же повсюду осколки льда?
        Мы нашли мыс Доброй Надежды.
        Но что это за тысячи парусов
        скользят по Мёртвому морю?

        Я пришёл в этот мир, захватив
        лишь бумагу, вервие и свою тень,
        чтобы до начала Суда успеть
        сказать от имени всех подзащитных.

        Говорю тебе, мир,
        я не верю тебе!
        Пусть нас таких уже тьмы, —
        кто тебя обвиняет.
        Я стану ещё одним.

        Я не верю, что небо синее.
        Я не верю, что это всего лишь раскаты грома.
        Я не верю, что сны не сбываются никогда.
        Я не верю, что по смерти воздаяния нет.

        Если океаны однажды затопят землю,
        пусть моё сердце заполнят горькие воды.
        Если снова твердь над водами вознесётся,
        пусть родится новое человечество на вершине.

        В небе, очистившемся, обнажённом,
        мы увидим новые повороты судьбы, новые звёзды:
        это пиктограммы, которым пять тысяч лет,
        это внимательные, неотрывно следящие
        за нами глаза людей будущего.

        Перевод Дмитрия Дерепы и Станислава Львовского

Пределы

Через реку пойду.

Цвет небес исправляет вода.
И меня.
Я теку,
Отражаясь на том берегу
Как обугленный молнией дуб.

Через реку пойду.

В чаще леса на том берегу
Одиночества голубь мелькнул
И ко мне полетел.

Всё
Всё на Земле – лишь изгибы судьбы,
Всё на Земле – только дым облаков,
Всё – череда бесконечных начал,
Всё – мимолётные поиски снов.

Всякая радость не стоит улыбки,
Всякое горе не стоит слезы,
Всякая речь уже сказана кем-то,
В старых знакомствах мы учим азы.

Всякое чувство лишь в сердце хранится,
Всякое прошлое скрыто во сне,
Всякой надежде – все «но» и все «если»,
Вере любой – свои стоны в огне.

Взрыву сопутствует миг тишины,
Отзвуки смерти излишне длинны.

Перевод: Дитрих Кениготский

Древний храм

В горах растаял колокола звук.

Меж старыми колоннами паук

сплел паутины кольца годовые.

Свисают колокольцы неживые

со ската крыши. Выше - вдоль камней

ущелья узкого тропа змеит, по ней

сметает память голый белый ветер.

Никто не помнит ничего на свете.

Травой следы монахов заросли,

густеющей в беспамятной пыли.

Невиданные птицы и драконы

исчезли. Запустения законы

сточили каменные стрелы, знаки

полуистерлись в грубом полумраке.

Их без огня теперь не разобрать.

Но вдруг - хозяин памяти, как знать,

очнется и войдет сюда без страха,

и замурованная в глину черепаха

вновь оживет и двинет на восток

через покрытый инеем порог,

неся в спине все тайны, все подвохи, -

перелицует мир, заменит звезды,

и горы льда сомкнутся строем грозно,

как статуи людей одной эпохи.

Перевод И.Ермаковой

Мотоко Митиура


Пока живешь,

Все равно никуда не деться

От желаний –

Так решила, шагая,

Зимой по мосту.
 -----

Однажды, когда

Чувства были в полном смятенье,

Вдруг с какой-то собакой

Встретилась взглядом и утонула

В глазах ее, словно в море.

 -----

На рассвете,
Когда вся моя жизнь целиком
В твоих объятьях,
Себе я кажусь цветком,
Расцветшим в небесных кущах.

Перевод: Т. Соколова-Делюсина


Ли Куэйшин

Остров Тайвань

Ты возник, мой остров,

из волн белого сатина.

 

Густой лес черных волос

колышется, пробуждая тоску,

на берегах с нежным белым песком

отпечатки поцелуев раковин.

 

С высоты птичьего полета с неба

неописуема красота твоя,

и я жадно опускаюсь на твое тело.

 

Ты - русалка

Тихого океана,

моя вечная родина.



Переливание крови


Кровь, взятая из моего тела

и влитая в вены другого,

превращается в новый, несущий жизнь поток.

 

Моя кровь начинает течь в другом,

в теле неизвестного мне человека

где-то в неведомом месте.

 

Как свежие цветы,

ласкающие взор на уединенном склоне горы,

невыразимая красота цветет в моем сердце.

 

А где-то в неведомом месте

льется кровь,

кровь из тел жертв массовой бойни.

 

Льется кровь из тел в опустошенную землю -

и меркнет свет,

и земля становится от крови красной.

 

От Азии, Ближнего Востока, Африки и до Латинской Америки

капля пролитой крови

подобна лепестку, срываемому ветром.

 Перевод Виктора Погадаева

Ляо Сяньхао

    дикие ветры веют на рубеже: постижение поэтического·;;;;;;;;;;;

    Одним тихим вечером, читая дочери Цинцин английскую сказку, я оказался застигнут врасплох первой же фразой – «When the wild winds start to blow, you will know…». Тогда мне это показалось совершенно немыслимым: ждать от ребёнка понимания такой фразы? Дочитав до конца, я проникся глубокой уверенностью, что эта сказка – наименее сказочная из мною когда-либо прочитанных и больше напоминает осознание сути поэтического.

    

    “When the wild winds start to blow, you will know… “

    

    стоит диким ветрам повеять

    твой шаг станет зыбким

    мир слегка накренится

    кровь хлынет в русло косое

    глаза каждый в черёд свой увидят несхожих два мира

    но дикие ветры диким ветрам лишь у рубежной пустыни

    внезапно повеять…

    

    стоит тебе подступить к рубежу

    просторы окрест станут равно безмолвны

    во взоронепроницаемой тьме

    рой копошащихся душ ждёт переправы

    ты в полуночном свете луны

    расплывчатым примечаешь

    в море внезапно всплывший маленький остров

    непричастный к реального острова воспоминаниям

    чутьём сознавая    только в глубинах морских

    гнездится острова исполинская тайна

    

    в гущу морскую тягуче окунут

    время полночь: в заоконье по улицам

    тысячи мотоциклов стремглав проносятся мимо

    как африканского велда зверьё кочевое

    всё же     невиданной человеко-живучестью налитые но

    неспособные улицезреть дороги предел

    в конце исчезая в истории тусклых щелях.

    

    ты наконец тоже влезаешь в сезона прореху

    бегло сканируешь жизни исподнюю суть

    но вскоре опять падаешь в сна густоту…

    очнувшись

    за окном суета как всегда, сезоны скользят по конвейеру

    ты роняешь слезу –

    ибо стих как жеребёнка белого, блика светлого образ

    

    ;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;“When the wild winds start to blow, you will know…” ;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

    

    “When the wild winds start to blow, you will know… “

    

    ;;;;;;;;

    ;;;;;;;

    ;;;;;;;;

    ;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;

    

    ;;;;;;;;

    ;;;;

    ;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;

    ;;;;;

    ;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;

    

    ;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;;;;

    

    ;;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;

    ;;;;;;;;;;;;;;;;

    ;;

    ;;;;;;;;;;;;;

    ;;;;;—

    ;;;;;;;;;

Источники
Издания:
Библиотека всемирной литературы. Том 16. Классическая поэзия Индии, Китая,Кореи,Вьетнама,Японии. М."Художественная литература".1977.