Для газеты Звезда Алтая

В УЙМОНСКОЙ ДОЛИНЕ

На стихотворение ИГОРЯ МУХАНОВА

Чем я промышляю в Уймонской долине?
Читаю Псалтирь из самой Византии.
Поутру моленье: "Помилуй мя Боже..."
И на ночь с ним ангел весь день подытожит.

Все меньше во мне черной магии ропота
На жизнь, искаженную демонской похотью.
Вдали от иуд ювенальной юстиции
Готова о вас в миг любой помолиться.
Встаю на рассвете, по здешнему: "с дОсветом".
Светило - младенец, ниспосланный Господом...

Смешна я, никчемна, - признается лира,
Смущеннная прошлым, исповедима.
Как будто представ пред святым Филаретом.
Такое бывает не часто с поэтом.

Восток - домострой. Без сует, по старинке
Плыву к роднику за водой по тропинке.
И роски холодные жалят мне ноги -
Не впали бы в прелесть уймонские строки.

Пчелиные кельи крылатым послушницам.
Заимка раскольника иль Златоуста?
Вдыхаю левзЕи алтайской бальзамы.
И в травы ныряю за Евой-Адамом...




РАДИ " АVЕ МАRiA"

                Зое В-Ш в Нью-Йорк

"Вот, Господи, творение Твоё,

Достойное константы созерцанья..."

                Александр Марица

В чем бы  блеснуть звезде  на звездном вече?

Скрывают тайну старые шкафы.

И обнаженные боятся плечи

Мерцания созвездия Строфы.

Не помешает лишь воздержанная строгость

Изысканных приглушенных тонов.

Ахматова явилась бы в лиловом

Под ваш божественный радушный кров.

Предстанут пред очами три принцессы

Для поцелуя русского любви  -

Три дочери сочувствия без лести:

Ах, имиджмЭйкер,*  вече удиви!

А вот и Муза Джулио Каччини**

И за роялем Зоя та же вы:

Сопрано мне, Нью-Йорк, - "Аvе Маria":

О, "Матерь Божия, моли о нас. Аминь."***
 * создатель образа

** итальянский композитор автор мистификации "Аve Maria"

*** перевод с латыни молитвы "Ave Maria"




ШАНСОН ИРИНЕ

Как вечен бенефис
на "бис"...

Я, как должник Театра Грез:
Чем мне платить? Влюбленной фразой?
О том, что голос столь прекрасный
Во мне который день поет...

"Ирина" с греческого "МИР".
О, Македонская святая!*
В Эдем стучусь я не случайно,
Держа в руках твою псалтирь**...

И Патриарший календарь
Тобой раскрыт в моей светелке.
И звезды сестры-богомолки
Глядят, как в храмовый алтарь...

* св.вмц.Ирина Македонская - ангел-хранитель
** книга, приписываемая св. царю и пророку Давиду

***

Быть выше вас казалось невозможно.
Кто так учил вхождению в святое?
Хотелось  петь в церковном хоре: "Боже!
Звезду Ты засветил над изголовьем."

Спугнуть боясь раздумья о небесном,
Душа могла бы вырваться из плоти
И стать самой божественною песней,
Беря в духовном озаренье ноты.

Притих портал на миг "Избы-Читальни".
Да что портал? Внимала вся Россия
Снисшедшему Бартоли-идеалу,
Когда упал в сочельник белый иней.

СТАРИК

В осеннем парке плакал человек.
Он так рыдал, вздыхая безутешно,
Что мне пришлось с пути свернуть поспешно
И подойти - добро кому во вред...
 
То был старик. Топорщилось пальто,
Казалось, не его совсем размера.
Он говорил,что рухнул нынче дом,
Любимая ушла из жизни - Лера...

Дрожали нимб, божница и киот.
Вселенский  храм - печалился исход,
Призвав на помощь немощные силы.
Но не издал мой говорливый рот
Ни звука - я в молчании застыла.

Он только руку к сердцу прижимал
В перчатке женской, как саму невинность.
И постепенно жалко затихал,
Шепча губами: "Господи, помилуй!.."

БОМЖ

Бомж
Кажется, ничто не угрожает.

Жизнь - Майма - лазурная река.

Но, прислушайся: несчастный бомж рыдает:

Как мне с вами жить с клеймом врага?


За мостом, где храм Преображенский,

Он  решил разложить костерок.

Натаскал сюда, пыхтя, валежник,

Чиркнул спичкой, скрючившись, прилег.


Собачонка рядом из бродячих -

На загривке колкий злой репей.

Дружбой дорожит Иван собачьей,

Коли нет пропащему друзей...


Совесть мучает, как в преисподней:

Сколько лет я покаянья жду.

Ты пошел, гуляка, за свободой -

За орехом дармовЫм в тайгу.


Да поддался во хмелю соблазну -

Магии лукавого дружка:

Бросить бы деревню, Ванька, разом

Да продать былое с молотка!

...Вновь прилипнет мокрая рубаха

К дедовой натруженной спине:

Пусть в тебе проснется, внук мой, пахарь

В каплях пота в первой борозде...