Обруби все концы, обойди сотню вёрст...

Обруби все концы, обойди сотню вёрст, вынь последние номера –
Если стал гильотиной площадный помост, так зачем ты пошёл играть?
Так зачем столько раз, разгуляй-душа, с шляпой прыгать под свист толпы?
Забывать любить, забывать дышать, и не помнить назад тропы.
Так ищи на ушедший паром билет, пальцем шаря карман пустой,
Ты на сцене всего два десятка лет, а душе-то – давно под сто,
А в груди закипает живая ртуть: не вдохнуть, не откашлять боль.
Глупость – думать, что если ты выбрал путь, то весь мир побежит с тобой.
Глупость – думать, что слёзы твои ещё всё разрулят. Тебя простят.
Так и стой пред очами судилища, так и жди на суде театр,
Станет шут прокурором, адвокатом король, а судьёй тебе будет зал;
На помятом листе неживая роль солью режет твои глаза,
Солью кроет каждый неровный шов на излучине полых вен
(не пугайся, мама, всё хорошо – десять козырей в рукаве…)
Десять козырей. Двадцать иных путей. От Эдема крутой пароль.
У меня на помятом пустом листе неживая, сухая роль;
В неживое, сухое смотрю лицо, с лба стираю потливый жар:
«Просто выйди в антракт, да и дело с концом – не испортится репертуар».
Полпути прошло. Погасили свет. Обернись, закричи: «Постой!..»
И пошарь ещё.
И найди билет,
руку сунув в карман пустой.

16 сентября 2017