Я - это я. Венок сонетов

1.

Я – это только я, никто другой,
С родителями по;жил в коммуналке,
С соседскими детьми играл в считалки –
Был свой среди своих, а не изгой.

Мы не рядились, кто еврей, кто гой,
И не перегибали в спорах палки,
Сражались с пацанами с Перевалки*,
Возились с малолетней мелюзгой.

Наш двор был полон зарецкой** шпаны,
Но дошколята были все равны –
Чернявы, белобрысы или пеги.

Петрозаводск послевоенных лет,
Ты навсегда оставил в сердце след –
Я с севера, родился на Онеге.

*) Район Петрозаводска, в послевоенные годы
    застроенный одноэтажными деревянными
    домами частного сектора.

**) Зарека – район Петрозаводска.


2.

Я с севера, родился на Онеге –
По осени, когда и хмурь, и хмарь,
И дождь с утра бубнит как пономарь,
И впору сани править – не телеги,
И бьются о гранит на диком бреге
Стальные волны – пасмурный ноябрь
Осенний завершает календарь,
И снег припорошил кряжи; и сельги.

Уж речку Лососинку* лёд сковал,
Мы строим неприступный снежный вал:
Направо – русичи, налево – печенеги.

Мороз, зима, сугробы в полный рост,
Лущит на соснах шишки пёстрый клёст, –
Я жил в краю, купающемся в снеге.

*) Протекающая через Петрозаводск река, вытекающая
    из озера Лососинное и впадающая в Онежское озеро.


3.

Я жил в краю, купающемся в снеге –
Зимой, а летом тысяча озёр
В глухом лесу, от мошкары – костёр,
Палатка (надо думать о ночлеге).

С утра мы все как будто туареги,
Потом обед: суп, гречка, помидор, –
До полночи душевный разговор,
На звёздном небе нету ярче Веги…

Серёжка ловит с берега ершей,
Он – дока, он – профессор кислых щей,
Он с удочкой проводит день-деньской.

Зато в грибах я признанный знаток,
В груздях, лисичках, белых знаю толк –
Я вырос там, где властвует покой.


4.

Я вырос там, где властвует покой,
Где солнце редкий гость, зато желанный,
Где чаще ливень льёт как окаянный,
Селенья по-над озером-рекой,
И кажется, коснёшься звёзд рукой,
Когда скрипит по снегу полоз санный,
И ждёт, запарен в меру, веник банный,
Потом хлебнёшь кваску – и никакой…

Лишь тенью где-то на краю сознанья
Мелькают давние воспоминанья
О той поре – безмерно дорогой.

Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного,
Несётся вдаль стремительно дорога,
Я помню колокольчик под дугой…


5.

Я помню колокольчик под дугой,
Звеневший звонко, тройка резво мчала –
Куда, зачем? – запомнилось мне мало,
Но помню звон, протяжный и тугой, –

Звон колокольный в церкви за рекой,
Гудки у пароходного причала,
Рёв паровозов где-то у вокзала,
Гудок на смену – резкий, заводской.

Был город детства полон этих звуков:
Шумов, ударов, свистов, перестуков,
Приказов громких подровнять шеренги.

Я помню полудетские забавы,
Прыжки через заборы и канавы,
Я помню наши лыжные забеги.


6.

Я помню наши лыжные забеги –
Вдоль речки до Фонтана* шла лыжня.
Я не был лыжником, судьбу свою кляня,
Едва ступал. Не то – мои коллеги,
Несли их вдаль не лыжи – обереги.
Меня же плохо слушалась ступня,
И лыжи не скользили, семеня…
Ах, и;дут евтушенковские сне;ги**…

Какую уйму снега намело,
И как вокруг печально и бело,
Лишь ноют вдрызг усталые коленки.

Я б лучше город вдоль и поперёк
Исползал, исходил, где только смог, –
Я город знал от альфы до омеги.

*) Лесной маршрут, пролегающий от границы города
     (пр-т Лесной) по левому берегу реки Лососинка,
     в зимнее время используется в качестве лыжной трассы.
     Своё название получил от нескольких водяных скважин, 
     расположенных на маршруте по берегам реки Лососинка. 
     Появление этих скважин связано с работами по оценке
     запасов подземных вод вблизи Петрозаводска в 60-е годы
     прошлого столетия.

**) Аллюзия на стихотворение Евгения Евтушенко
      «Идут белые снеги».


7.

Я город знал от альфы до омеги,
Прожив в нём более чем сорок лет.
Вернусь? Отвечу: чтобы да, так нет!
Мне есть где проводить свои ночлеги*.

Я полюбил свой город на Онеге,
Родную школу, университет,
На мостовых и мой впечатан след,
Я помню вас, любимые коллеги.

Но хуже нет, чем, уходя, остаться,
Как будто с кем-то вздумал поквитаться, –
Так нет же! Я не Байрон, я другой**!

Люблю свой город и зимой, и летом,
Люблю весенней зеленью одетым,
Я знал бульвар – продрогший и нагой.

*) «… пожелай только идти этим путём … и самый путь
    тотчас сделается скоропроходимым под ногами твоими,
    и … с приятностью станешь проводить ночлеги свои …» –
    Преподобный Ефрем Сирин. Страсти и добродетели.

**) Строка из одноименного стихотворения Михаила
      Лермонтова.


8.

Я знал бульвар – продрогший и нагой,
И вдоль него мела позёмкой вьюга,
Мы шли и не смотрели друг на друга,
Неправый, я считал тебя брюзгой.

Дул ветер – мокрогубый и тугой,
И ёжилась замерзшая пичуга,
Подростки лучше не нашли досуга,
Пошвыривая снежною трухой.

Мы шли бульваром. Холодно до дрожи.
Я знал, что мы характером несхожи,
Но был влюблён. И я был однолюб.

Блестели льдинки на мохнатой шубке.
Я думал о ещё одной уступке…
Я не носил доху или тулуп.


9.

Я не носил доху или тулуп,
Не жаловал ни бурку, ни папаху,
Ни вышитую крестиком рубаху,
Дублёнок не носил и прочих шуб.

Я не крутил на попе хулахуп,
На школьной форме ненавидел бляху,
Не помню чтобы умирал со страху,
Когда врачиха драла «мудрый» зуб.

Зато любил в капусте кочерыжки,
И квасу напивался до отрыжки,
И с детства полюбил молочный суп,

Ходил без устали в библиотеку
И не совал, как Грека, руку в реку* =
Я был начитан и совсем не глуп.

*) Аллюзия на известную детскую скороговорку:

Ехал Грека через реку.
Видит Грека – в реке рак.
Сунул Грека руку в реку.
Рак за руку Грека – цап!


10.

Я был начитан и совсем не глуп, –
Во всяком случае, мне так казалось,
Но жизнь потом пообтрепала малость,
И понял я: чем пялиться в свой пуп,
Надёжней в воду ввинчивать шуруп, –
По крайней мере, никому не в тягость,
Ни для кого не пакость и не благость, –
Приветлив, ровен и ни с кем не груб.

Таскался по бумажным комбинатам,
Прислушивался к разным агрегатам,
Писал чего-то по научной части.

Потом решал судьбу изобретений,
Немало видел дури и прозрений, –
Я дело знал своё, не рвался к власти.


11.

Я дело знал своё, не рвался к власти,
Начальствовал, но не «руководил»,
И бриг мой плыл послушно – без ветрил –
И миновал все беды и напасти.

Когда ж пришла пора «сушить мне снасти»,
Когда час расставания пробил,
Никто мне на мозоль не наступил, –
Лишь удивлялись: вот тебе и здрасьте!

Все знали: уезжаю и далёко,
Где шпарит солнце Ближнего Востока,
Одни пески – на сотни миль вокруг,

Где встретят, как обычно, по одёже,
Где всё неведомо, – и всё же, всё же
Я север поменял на жаркий юг.


12.

Я север поменял на жаркий юг,
Теперь живу в провинции у моря*,
Друзья, не знаю, свидимся ли вскоре, –
Как говорят, пока что недосуг.

Вокруг, как и везде, полно хитрюг, –
Что ж, я судьбу свою доверил мойре,
Пытаюсь, на иврите тараторя,
Прорваться через этот ведьмин круг.

Преподаю. Не зря же нас учили,
Не зря глотали тонны книжной пыли,
Иначе – хоть ищи покрепче крюк.

Премудростям теперь учу студентов,
Жена недужных лечит пациентов.
Я всем своим друзьям, как прежде, друг.

*) Аллюзия на «Письма римскому другу»
    Иосифа Бродского.


13.

Я всем своим друзьям, как прежде, друг,
Прошли года, мы не помолодели,
И лучше б было нежиться в постели
И пестовать себя и свой недуг
В краю, далёком от карельских вьюг, –
Так нет, пичужек ласковые трели
Напоминают, что бегут недели,
А воздух по утрам ещё упруг.

Я рад, что мне не надо на работу
(Да ну её, работу эту, к чёрту),
Зато изведал, что такое счастье, –
Искать глубокий смысл в словах и строках,
А это можно даже на востоках.
Я – это я, хоть лысоват отчасти.


14.

Я – это я, хоть лысоват отчасти,
Подрос и поумнел – а как иначе! –
Плачу; в кредит, не думая о сдаче,
Не ем ни сахар, ни иные сласти, –
Запрещено (по медицинской части),
Словарь мой стал значительно богаче,
Решаю стихотворные задачи,
Гоню взашей житейские напасти.

Читаю много и пишу немало,
Уменье это до поры дремало,
Ценю сей дар – бесценный, дорогой.

Я жив, и наплевать на все невзгоды,
Я лишь один у матушки-природы.
Я – это только я, никто другой!


15. Магистрал   

Я – это только я, никто другой,
Я с севера, родился на Онеге,
Я жил в краю, купающемся в снеге,
Я вырос там, где властвует покой.

Я помню колокольчик под дугой,
Я помню наши лыжные забеги,
Я город знал от альфы до омеги,
Я знал бульвар – продрогший и нагой,

Я не носил доху или тулуп,
Я был начитан и совсем не глуп,
Я дело знал своё, не рвался к власти.

Я север поменял на жаркий юг,
Я всем своим друзьям, как прежде, друг.
Я – это я, хоть лысоват отчасти.

16 – 21.09.17