Мое Беловодье

 
- Шалом, - мой юный друг, - так в свойственной манере полуиронии полусарказма меня приветствовал Владимир Стремилов.
- Ага, шурави, - пытаясь поддержать тональность встречи, промямлила в ответ.
- Зачем пришла? За книжкой с дарственной подписью? – уже откровенно ерничал мой визави.
Знает ведь зачем. И какого черта мою выстраданную дипломную работу называет книжкой? Дарственная подпись…Гляди-ка важность поставить росчерк под кипой листов, которые, наверняка, не читал.
Мне нужна рецензия к диплому и предложение Владимира Васильевича оценить работу на «отлично». Делов то. Смотрела на Стремилова и подобные мысли воронкой кружили в голове.
Видимо он понял мое состояние и сразу стал серьезным.
- Книгу отпечатали. Мою. Ну, помнишь, я рассказывал?
Что-то стала припоминать. Накручено рассказывал, и тогда я не совсем поняла его задумку. Да и разговор был в рабочем кабинете, - тесном, душном, с портретом Антропова на стене. Антропов со звездой Героя на груди и холодным взглядом, меня страшно отвлекал.
- Дарю, - вытаскивая книгу из стола, сказал Стремилом, - диктуй, что написать на память.
- Да так и пишите: на память…
Книгу я прочитала за ночь. Сломала голову. И чтобы поставить ее на место, решила отправиться в Беловодье, место, о коем и повествует книга с одноименным названием.
В Бирюзовой Катуни, особой зоне туристско-рекреационного типа стоит памятник Николаю Рериху, считавшему Алтай местом сакральным. От него  начинаю поиск, мысленно попросив каменное изваяние помочь. Меня ждет поиск  Беловодья. Поиск Шамбалы. Как повезет. А должно повезти. Горный встретил солнечным днем, сносной влажностью и небом распанаханным двойной радугой. Видеть такое чудо – уже везение.
Путь лежит к оси мира, - горе Белухе. Удивительно, но факт, она выросла из непознанных недр Земли в виде пирамиды на равном удалении от трех океанов. Самая высокая точка Сибири стоит ровно в центре Евразии. И неслучайно во многих трудах лириков, философов и религиозных мыслителей, Белуху называют «серебряной нитью мира».
С древних времен гора вызывала у людей ничем не заглушаемый интерес и трепетный страх. Может виной тому легенды со старообрядческими и буддийскими корнями? Очень может быть. Кстати, многие Беловодье и Шамбалу отождествляют. Но если серьезно перелопатить фольклор, становится понятным, что это ошибка. У старообрядцев Беловодье - это место справедливости и добрых бояр, у буддистов Шамбала – место просветления и познания истины. Как бы там ни было, но если есть рай на земле, то он там – в Уймонской долине, у подножия Белухи.
… Маленькая деревушка Тюнгур. Место принадлежит нашему миру только наполовину. Жители поселка верят в это истово. А может из хитрости поддерживают интригу, тем самым привлекая туристов и денежные потоки. Наслушаться там можно всякого. Начиная от того, что под землей живет удивительный народ на порядок опережающий нас в развитии. И заканчивая тем, что дядя Коля точно знает, где хранятся архивы Аненербе. Все это будоражит сознание, подогревает кровь, что та просто подгорает.
Маршрутов к Белухе много. Есть пешие, конные. Выбираю первый. В проводники беру молодого алтайца, маленького, юркого, с хитрыми глазками-булавками. Мне кажется, он видит меня насквозь и тайно смеется, считает очередной полоумной страждущей мудрости. От истины он не далек. И это вызывает грусть.
В поход вышли спозаранку. Парня зовут Ярлу. А может и Вася его зовут, но не признается ведь шельмец. Стараюсь не отставать. Сначала вижу только его спину. Взгляд опускаю ниже и не в силах сдержать смех. Паренек вошел в образ и идет походкой раненого индейца, не естественно выворачивая ступни, то вроде замирая, то вдруг резко подавшись вперед. Если бы встретила его при других обстоятельствах, приняла б за невротика. На мой смех Ярлу обижается и злобно шикает.
Начинаю понимать, что хитрый алтаец хочет меня обмануть. Он петляет вокруг да около, но я чувствую, что дорога рядом и слышу звуки движения по ней. На мое замечание он только отмахивается. Плутаем пару часов точно. Устала, налюбовалась папоротниками выше меня ростом, тяжелым небом, что вечно грозит дождем, могучими соснами в компании и в одиночку. На дорогу вышли неожиданно. Похоже, шельмец просто тянул время.
Сама не поняла, как оказалась в кабине ГАЗика, а Ярлу остался на обочине дороги, с улыбкой шире ярмарочных ворот в базарный день. Улыбался щербатым ртом и махал рукой. Радости, что легко обвел меня вокруг пальца, не скрывал.
Имя водителя я не запомнила. Да и не старалась. Все у ребят поставлено на поток. До остановки «Три березы» добрались ближе к вечеру. Дальнейший путь только пешком. С водителем распрощалась холодно, с деньгами, что он затребовал за проезд – слезно. Ночлег нашла быстро. Просто примкнула к ребятам из Новосибирска. Они успели разбить лагерь, развести огонь и даже оплатить стоянку на ночь – по сотке с брата. Ну хоть здесь повезло. Девчонки начали было расспрашивать, почему я одна и стращать дикими байками. Парни прицыкнули на них.
Нет, нашли о чем спросить. Почему одна? Да я почем знаю. Одна и одна. Я может за ответом на этот вопрос, и приехала сюда. Да как им объяснить то.
А парни молодцы. Раздобыть на остановке деревянный подстил мне не удалось. Ничего не оставалось, как ставить палатку прямо на землю. А это значит, что уже через пару часов спальник напитает влагой и до утра мне придется хохлиться от холода. Но обошлось. Подгон парней в виде надувного матраца – прям подарок судьбы.
В сон провалилась мгновенно. Договорилась подняться в пять. Утром быстро свернули лагерь, позавтракали и вперед, на Белуху. До подножия горы, как минимум три дня хода. Это пугает и восторгает одновременно.
Я замыкаю цепочку. Я стараюсь идти немного отстав. Я делаю это намеренно. Одной думается лучше. А подумать есть о чем.
Горный – это место, где мне легче признавать свою неправоту и свое несовершенство. По дороге к Аккеменскому озеру примирилась с собой и позволила быть настоящей. И это принесло облегчение. Мне всегда было трудно сказать «нет». Всем. И вот я со своим неизменным «да», бывало, загоняла себя в угол. Разделяла, поддерживала, сопереживала. Черпала огромной ложкой чужую боль, чужие проблемы, чужие обязательства. Молча страдала, но стоически продолжала говорить «да».
Привал. Разбиваем лагерь. Я все еще сторонюсь случайных попутчиков. На просьбу рассказать о себе, легко срывается «нет». Я счастлива.
К вечеру следующего дня мы вышли к Аккеменскому озеру. Все время двигались на юго-восток. В голове не укладывается, что от места, где остался щербатый Ярлу, нас отделяют какие-то 40 км. Кажется алтаец был в другом времени и в другом измерении. За это время мы миновали перевал Кузуяк, а он на высоте более 3тыс м. Ни раз возникало чувство нереальности происходящего. Москитов  сменяли «белые» мухи, то зеленый оазис, то снежные переносы. В основном, правда, яркая зелень под ногами, но стоит поднять голову повыше и видишь снежные вершины. Это трудно описать, это надо увидеть и прочувствовать.
…А жалко, что я сторонилась ребят. Среди них оказался опытный турист и проводник. Как свои пять пальцев он знает все маршруты к Белухе. Как выяснилось, их около десятка, и большинство из них проходят через озеро.
Для меня оно оказалось тревожным. Вода мутная и то, что происходит в его чреве, осталось загадкой. Вечером вода иссиня-черная, утром – грязно-молочная. Растительность скудная. Пашка, проводник, рассказал, что озеро входит в конгломерат именуемый долиной семи озер. Там, где были мы – нижнее. Выше линии леса располагается пульсирующее. Оно появляется во время весеннего паводка и то не каждый год.
Водную стихию я боюсь. У озера мне было неуютно. А может так подействовали запретные таблички, обложившее озеро со всех сторон. Хотелось поскорее убраться оттуда. Куда? Поближе к вечности. К леднику. Но это будет завтра. А пока надо унять нервную дрожь и постараться уснуть.
К леднику идем по западному берегу озера. Минуем базу спасателей, мост через ручей, стекающий водопадом из Долины семи озер. Впереди сложный участок дороги до моста на реке Ак-Кем. Он топкий. Готовилась к худшему, но все обошлось. От моста тропа поднимается на морену и петляет то вдоль берега по острым валунам, то вдруг берег становится жирно-глиняным и на нем пышно растет бадан. Воздух пропитан ароматом горной смородины. Морен две. На второй стоит часовенка и скамейки. Там можно нормально отдохнуть. Можно, но редко у кого получается. Помню, что испытывала странные ощущения. Расслабиться не получалось. Все существо требовало действий. Мы быстро двигались, быстро говорили, быстро думали.
После часовни по восточному берегу обогнули Верхнее Аккемское озеро, которое больше похоже на множество потоков, бегущих по чаше в форме сигары, сливающихся в один сосуд- русло около часовни. Нижняя тропа к леднику – самый оптимальный вариант. Дорога вымощена. По ней протопали тысячи таких же сумасшедших, как мы.
Ледник – это белая дорога. Это письмо Белухи Северу, протяженность около 8км. Ледник открыт, и понимаешь, что здесь царство льда только на месте трещин и сколов. Красиво там до безобразия. Кажется, что кто-то до безумия гениальный и всемогущий специально нагромоздил здесь много всего. Кристально чистые озерца, бирюзовые ванны, шустрые ручейки, пробившие себе дорогу неизвестно откуда. Там, не удивилась бы и встрече с мамонтом, но как-то не срослось.
До Томских стоянок еще километров пять. Их пройдем уже завтра. Меня больше никто ни о чем не расспрашивает. Говорить вообще стали мало. Все в себе, наедине со своими мыслями.
На Томских лицом к лицу встретились с Белухой. Вот она! Пашка говорит, что восторгаться рано и надо постараться найти погодное окно, тогда, мол, увидите то, что и представить себе не можете, мол, «цирк такой, что мама не горюй». Но и то, что сразу открылось взору – космос. Размазываю по лицу слезы. Плачу и не понимаю от чего, от величия ли горы, от особых вибраций, что испытывает там каждый, от преодоления себя.
Мне достаточно того, что вижу. Остальное домыслю.
Покорить Белуху нельзя, хоть сотню раз проволоки свое бренное тело по величавой горе. И пытаться не надо. Мне достаточно того, что она меня приняла. Что дала катарсис и отпустила с миром.
Нашла ли я то, что искала в начале своего путешествия. Да. Беловодье существует. И оно не оттолкнет тебя, если примешь себя таким, какой есть, но с надеждой, что можешь стать лучше. А станешь, и оно распахнет свои двери. И ты увидишь людей дивной красоты и услышишь волшебные звуки колоколов, что идут из стен невидимого глазу обычных смертных города Китеж.