Баллада о мальчишке

По улице стрелой бежал мальчишка,
Улыбка до ушей.
В руках держал кедровую он шишку,
Лесник дал добродей.

Поделится орешками с сестрёнкой,
Она больна цингой.
Погладит шаловливого котёнка,
Когда придёт домой.

Родился в довоенном Ленинграде,
На Невском дом стоял.
Успел год только проучиться в школе,
Там спорт всем правил бал.

Играл в футбол и занимался боксом,
Всегда держал удар.
И в табеле его стояли плюсы...
Но вдруг пришла беда.

Война идёт два года, гибнут люди,
Исхода не видать.
Поломано людских немало судеб,
Ужасна смерти стать.

Мечтает Гитлер быть Владыкой Мира,
Союз не покорить.
Играет храбрым песнь на лире Ника,
Плетя победы нить.

Отец его Отчизну защищает,
На фронте фрицев бьёт.
А мама строит танки на заводе,
Побед они оплот.

Давно мальчишка дома самый старший,
Отец ему велел.
Хотел фашистов бить мечом бесстрашно,
Годами слишком мал.

Стреляет Робин Гудом он из лука
И быстрый как олень.
Есть что-то в нём от Маленького Мука,
Близка мечтаний тень.

Всегда он первый из мальчишек в тире,
Ни разу в "молоко".
Боятся все соседские задиры,
С ним сладить нелегко.

В лесу свои не растеряет силы,
Отец учил как быть.
От страшной  боли стискивает зубы,
Не валится без сил.

Мог быстро окопаться, как бывалый,
Гордился военрук.
Он фрицев поразил в бою немало,
Домой пришёл без рук.

Друзья мальчишку очень уважали,
Заступник и храбрец.
Пошли бы следом в голубые дали,
Таков был молодец.

Давно отец не отвечал на письма,
Война тому виной.
Мать тихо успокаивала сына:
"Вернётся он живой"

Прошла неделя, дочке стало хуже,
Прерваться может жизнь.
Врачи сказали:"Воздух моря нужен,
Уйдёт тогда болезнь"

Отправила детей на море мама,
К двоюродной сестре.
А утром похоронку получила
О муже и отце.

Погиб под Сталинградом бравый воин,
Закрыв собою дзот.
Из глаз текли рекою горя слёзы,
Пробрал холодный пот.

Детей поднять без мужа очень трудно,
Нет крепкого плеча...
Таких в стране немало горьких судеб,
Страшна войны мораль.

Приехали на берег моря дети,
Их приняли в семью.
Пригожее тогда стояло лето,
Песнь пели соловьи.

Всего неделю пробыли у тёти,
Фашист напал на край.
Сгоняли всю деревню на работу,
Сменил Ад Рай земной.

На утро в дом пришли за дядей двое,
Он коммунистом был.
И тётя громко плакала от горя,
Совсем лишившись сил.

Фашист партийных опасался очень,
Идейные враги.
Расстрел вели всегда глубокой ночью,
Спасти чтоб не смогли.

А утром бабы выживших искали,
В живых ни одного.
Давно ушли за голубые дали,
Назад не суждено.

"Опасно здесь, - сказала тихо тётя, -
Уходим ночью в лес.
Враги заплатят жизнями по счёту,
Убийства страшный грех"

Сестрёнку на руках понёс мальчишка,
Забрала ноги хворь.
Не лаяла немецкая овчарка,
Не тронул дикий зверь.

В лесу нашли охотничью избушку,
Там жил глухой старик.
Давно прибрал Творец его старушку
И коротал он век.

Гостей хозяин принял с добротою,
Жить вместе предложил.
Ниспослан был на помощь им Судьбою,
Валились с ног без сил.

Старик девчушку положил на печку,
Была она как лёд.
Сварил им с олениной гречку,
Давно урчал живот.

Неделя пролетела быстро,
Хранил лес от беды.
Избушка средь деревьев неприметна,
Запутаны следы.

Старик отварами лечил девчушку,
Болезнь на спад пошла.
Ему по дому помогал мальчишка,
Был за сестрёнку рад.

За ними следом потянулись люди,
Тайга родимый дом.
Людских спасёт ещё немало судеб,
Фашисту не знаком.

Землянки вырыли вокруг избушки,
Зима всегда зима.
Всё лето дети бегали с лукошком,
Заполнив закрома.

Пытался враг в тайгу прийти с облавой,
Овчарок не жалел.
Но не сыскал победоносной славы,
Остался не у дел.

На сход собравшись, беглецы решили
Создать лесной отряд.
Неравные с вражиной подлой силы,
Но нет пути назад.

В деревне жить остались три семейства,
Фашистов не боясь.
Присуще было людям лицедейство,
Любить любую власть.

Мальчишка с ребятишками при бабах,
Для боя юн ещё.
В глазах недетская пылала удаль,
Героем урождён.

Сестрёнка с малышнёй весь день играет,
Болезнь ушла совсем.
За ней следит глухонемая Анна,
Девчушке веселей.

Избрали люди командиром тётю,
Она не подведёт.
Не растеряет силы в круговерти,
Характер боевой.

Решили фрицу мстить и днём и ночью,
Пускай боится он.
В неволе не живёт душа казачья,
Казачий дух силён.

Мальчишка стал в разведчики проситься,
Он юный Чингачгук.
Улыбки развесёлые на лицах,
Обиду сжал в кулак.

Решил он доказать смешливым взрослым,
Способен бой вести.
Пошёл на поединок с парнем рослым,
Лет двадцати пяти.

Недаром мальчик боксом занимался,
Противник побеждён.
"Принять, - решили все единогласно,-
Пусть будет запасной"

Разведчиков два деда обучали,
Прошедшие войну.
Как бой вести, не тратя лишней силы,
Презрев Боязни Тьму.

Был лучшим среди лучших наш мальчишка,
Хвалили старики.
С таким героем фрицам точно крышка,
Расплата за Грехи.

Стрелял как Телль и бегал быстрой ланью,
С ножом так просто Бог.
А ловкость мальчугана обезьянья,
С такого будет толк.

Прошла неделя и сказала тётя:
"Тобою я горжусь,
Пойдёшь один в разведку на рассвете,
С Петром наладишь связь"

Она боялась за мальчишку очень,
Фашист не добродей.
На сердце поселилась злая горечь,
Душою не Кощей.

Всю ночь не спал герой, готовил волю,
Ему неведом страх.
Нелёгкая легла на плечи доля,
Врага повергнет в прах.

"Пора, - сказала тётя с первой зорькой,-
Пока фашисты спят"
Во рту стоял ужасный привкус горький,
Вражина распроклят.

Мальчишка улыбнулся:"Всё в порядке"
Проворнее ужа.
Медвежья будет у боксёра хватка,
Наплачется чужак.

Перекрестив, сказала  тихо тётя:
"Вернись живым, герой"
Ценил мальчишка тёткину заботу,
Валькирии лесной.

По лесу шёл он призраку подобно,
Вниманье не привлёк.
В груди копилась на вражину злоба,
Не слабый паренёк.

Тихохонько вошёл в деревню малый,
Повсюду ни души.
Немецкая овчарка заворчала,
Он шаг свой приглушил.

Изба Петра стояла рядом с кузней,
Он жил один, как перст.
Судьбы несчастной несломимый узник,
Свой нёс тяжелый крест.

Фашисты на него и не глядели,
Безногий инвалид.
Играл с утра до ночи на свирели,
Такой что натворит.

Мальчишка постучался тихо в двери,
"Входи", - ему в ответ.
В Петре мальчишка полностью уверен,
Спасёт от лютых бед.

От пуза накормив малого кашей,
Задумался мужик.
Раздул в печи огонь чуть-чуть погасший,
"От тёти?"-напрямик.

"Через тебя вся связь держаться будет,-
Малец ему в ответ,-
Намерены за зло спросить с паскуды,
Дать в Ад прямой билет"

Услышав это, Пётр чуть улыбнулся,
Понравился ответ.
В разведке был когда-то он искусен,
Под сердцем партбилет.

Мальчишку накормив от пуза, молвил:
"Ты тёте передай,
Забудет пусть про честь и благородство,
Устроив Фрицу Ад.

Прибудет послезавтра гауляйтер,
Убить его должны.
Источник злобной гитлеровской власти,
На нём ярмо вины.

Гестаповцы охраной злыдня будут,
Не ведают добра.
Поборники насилья, лизоблюды,
Придёт и их чреда.

Беги скорей обратно, партизанчик,
Поосторожней будь"
Улыбкой доброй попрощался мальчик,
Тотчас в обратный путь.

"Отмщение уже не за горами,-
Сказал Пётр тишине,-
Топтать довольно землю сапогами
И убивать людей"

Бежал мальчишка быстроногой ланью,
Спеша доставить весть.
Другой бы заблудился в глухомани,
От страха взмокший весь.

Ночной порой добрался до землянки
И сразу на доклад.
Звучала в полной тишине "тальянка",
Дымился самосад.

Разведчика увидев, тётя молвит:
"Ну как сходил, боец?"
Собою был мальчишка недоволен,
Боец его отец:

"Мне Пётр сказал, что гауляйтер злобный
Прибудет к ним в четверг.
На всё, зверюга подлая, способен,
Добро душой отверг.

Нам нужно человечество избавить
От гнусного врага.
Премного сделал подлости мерзавец,
Расплата по долгам"

"Иди, поспи,-сказала тётя тихо,-
Совсем устал, поди.
Тяжёлое на плечи пало Лихо,
Победа впереди"

Ушёл в избушку старика мальчишка
И сразу лёг на печь.
Устали ноги от дороги слишком,
Всех сил не уберечь.

Во сне ему приснились папа с мамой,
Предчувствие пришло.
Проснулся он на зорьке самой ранней,
Пронзило как иглой.

"Одни остались с малою сестрёнкой..."-
Подумалось ему.
И слёзы потекли по щёкам струйкой,
Он проклинал Войну.

Дал слово мстить фашистам до Исхода
За маму и отца.
Взыграла в нём казачая природа,
Бесстрашного борца.

Погибла мама, не успев укрыться,
Бомбили Ленинград.
Души осталась на земле частица,
Не разорвал снаряд.

"Как много жизней сгублено войною,
Будь проклята она.
Покончить надо с чёрною ордою,
За всё спросив сполна"

Так думали Страны Великой люди,
Встречая стойко Смерть.
И изгоняли прочь ужасных чудищ,
Спасая мир от зверств.

День быстро пролетел и поздней ночью
Собрался весь отряд.
Кипела гневом воинство казачье,
Фашистов истребят.

"Вперёд пойдут Василий и Никита,-
Сказала тётя всем,-
Убрав охрану, штаб они захватят,
И будут ждать гостей"

Мальчишка попросился вместе с ними,
Нелишни пара глаз.
Он разобраться сможет с часовыми,
Ударив пару раз.

Хотела отказать племяшу тётя,
Опасность велика.
Не остановишь птичьего полёта
И лезвия клинка.

Идёт война, нет времени на чувства,
Повсюду лютый враг.
Ответить должен он за вероломство,
Судьбу свою прокляв.

Согласье получив, ушёл мальчишка,
Готовиться к броску.
Ответственность большая, даже слишком,
Не страшно дураку.

"Не бойся, я вернусь"-шепнул сестрёнке
И в ножны нож вложил.
Погладил нежно белогрудого котёнка,
Почуяв сил прилив.

"Внучок, - сказал старик, -будь осторожен,
Мы раз всего живём.
В чести обман с коварством у чудовищ,
Пропахли сквозь гнильём"

Улыбку подарил ему мальчишка,
Сказав:"Спасибо Вам!"
Надев пальто, покинул он избушку,
Пора отмстить врагам.

На улице его нагнала тётя,
Дав в руки карабин:
"Как только до деревни вы дойдёте,
Вперёд пойдёшь один.

Твоя задача всё разведать быстро,
В разборки не встревать.
Из вас троих ты будешь самым шустрым,
Люблю тебя, как мать"

Когда ушёл, его перекрестила,
Всевышнему молясь:
"Пускай твоя прибудет с Ваней  Сила,
Закрой Невзгоды пасть"

Вперёд пошли Василий и Никита,
За ними вслед малец.
Дул в спину сильно ветер им сердитый,
Теплу пришёл конец.

Фашисты всю деревню оцепили,
Боялись партизан.
У леса с автоматами верзилы
"Спокойствия" гарант.

За ними наблюдали партизаны,
Решая, как им быть.
Внезапно всё заволокло туманом,
Врага умерив прыть.

Как будто бы Природа защищала
Своих богатырей.
Вонзив врагу испуга в душу жало,
Чтоб мыслить тяжелей.

"Пора..."-сказал вполголоса Никита,
Порознь они пошли.
Фашистов скоро карта будет бита,
Сойдут с лица земли.

Мальчишка пред охраною явился,
Как чёрт из сундука.
Читалось удивление на лицах,
Не дрогнула рука.

На землю камнем фрицы опустились,
Надолго чувств лишил.
Вовек не встанет русич на колени,
Мстя из последних сил.

Пока темно, мальчишка всё разведал,
Запомнив что и как.
И в штаб пошёл за остальными следом,
Чуть-чуть ускорив шаг.

Тем временем Василий и Никита
Стрелой ворвались в штаб.
Не ожидали этого фашисты,
В глазах читался страх:

"Ну, что, уроды, власть переменилась,
А ну-ка, хенде хох!
Для вас всех уготована могила,
Не вечно правит Зло!"

Связав врагов, надели их одежду
И стали гостя ждать.
Душой и сердцем верили в победу,
Терзалась гневом плоть.

Прошло полдня, не ехал гауляйтер,
Как будто чуял Смерть.
Мальчишка прибежал:"Скорей вставайте!
Не время умирать!"

Врагов прикончив, бросились до леса,
Но не смогли уйти.
Туман повсюду дымовой завесой,
Верзила на пути:

"Ну, что,  попался, глупый партизанен,
Как мышка в руки к нам?!
Раздавим мы тебя как таракана,
Заплатишь по счетам!"

"Ты рано не храбрись! -сказал Никита -
Придёт и твой черёд!"
"Немедля в погреб этих трёх бандитов!
Пусть Фёдор стережёт!"

Фашист воскликнул, задом пятясь быстро,
В глазах его испуг.
Связали крепко  партизан фашисты,
Им Чёрт как лучший друг.

Предательство всегда приходит тихо,
Его не предсказать.
Взревел медведем доблестный Никита,
Крепка паучья сеть.

Продался фрицам Генка-заседатель,
Потомственный кулак.
Василий закричал ему:"Предатель!
Проклятый вурдалак!"

Возник из неоткуда гауляйтер,
Довольный сам собой:
"Как видите, мы многим порукастей
В атаке лобовой"

"Ты рано не хвались, фашист проклятый!-
Никита прорычал -
За каждого из нас грядёт расплата!
Ждёт Ада карнавал!"

С издёвкой посмотрев на пленных русских:
"Мальчишку на допрос!"
Героя подхватили чьи-то руки,
Но ни намёка слёз.

"А этих к стенке!-злобный фриц продолжил-
Уроком для других!"
И миру показал оскал бульдожий
Враг лютый всех живых.

Овчарки огласили воздух лаем,
Готовые порвать.
Ждала Юдоль героев внеземная,
Врагов отмщенья пядь.

Никита сплюнул под ноги фашисту:
"Всех русских не убить!"
Василий огласил округу свистом,
Взяла вражину жуть.

Смотрел со страхом толстый гауляйтер
На мужество славян:
"Скорее этих русских расстреляйте!!!"
Затух лихой вулкан.
 
"Живи за нас,- сказал Никита Ваньке,-
Живи поболе всех"
Героев вывели под визг овчарок,
Под тихий Смерти смех.

"Я отомщу!- решил душой мальчишка-
Ужасно отомщу!"
Вдруг небо огласила света вспышка,
Явив Дорогу душ.

Услышав выстрел, крикнул гауляйтер:
"А этого пытать!
Всё об отряде живо разузнайте!"
Увидел мальчик мать:

Она стояла, мило улыбаясь,
Его рукой маня.
И боль ушла с души глухонемая,
Свет дал отпор теням:

"Будь духом храбр, сынок, в тебя я верю,
Пускай боится враг.
Отмщение наступит в полной мере,
Навечно сгинет мрак"

"Заговорит! - воскликнули верзилы -
Как пить, заговорит!
И не таким растягивали жилы!
Не так уж башковит!"

Взглянул Орлом на ворогов мальчишка
И показал кулак.
Вмиг сердце фрицев стало как ледышка,
Бравады пик иссяк.

"Пытать нещадно!-крикнул гауляйтер,
Вспотев от страха весь-
Чтоб было этим русским неповадно
К нам без оглядки лезть!"

Мальчишку увели и он мгновенно
На стул упал как тюк.
Боялся очень храбрых откровенно,
Вплоть до душевных мук.

Малого привязали к перекрестью
И плёткою прошлись.
Иван всё вынес с мужескою честью,
Сжимая кулаки.

Водою сбрызнув, повторили звери,
Про партизан твердя.
Потом ещё, своим глазам не веря,
Зауважав врага.

Теряя чувства, видел мать мальчишка
И доброго отца.
И ни одной предательской мыслишки,
Быть храбрым до конца.

А фрицы били, били беспощадно,
Зверея на глазах.
Жир таял бесконечным водопадом,
А морда вся в соплях.

"Довольно! - крикнул громко гауляйтер-
От пыток толку нет!
Свинью немедля эту расстреляйте!"
Но тишина в ответ.

Верзилы, крякнув, друг на друга пали,
Пронзённые насквозь.
А мальчик нёсся в голубые дали,
Упала Жизни гроздь.

Раздался крик парящей сверху птицы,
Ей громко вторил  волк.
Раскрыла Смерть бессмертные глазницы,
Косить ей надо впрок.

Хлопок раздался, вскрикнул гауляйтер,
Из раны хлещет кровь.
Он проиграл важнейшую из партий,
Подняв с испуга бровь.

Из-за угла детина появился
И мальчика поднял.
Фашист мешком на землю повалился,
Иссяк его накал.

Шинель на землю, на неё героя,
Пусть полежит чуток.
В груди стенало сердце золотое,
Но чувства под замок.

Придав земле Василия с Никитой,
Принял сто грамм на грудь.
И в кучу снёс врагов Руси треклятых,
Пусть черти помянут.

Слезу смахнув, детина молвил громко:
"Прости меня, герой!"
И в лес с убитым двинулся  в потёмках,
От горя сам не свой.

Кляня себя за то, что слишком поздно
К деревне подошёл.
Не смог спасти от этих гадов подлых,
В душе как будто кол.

Был послан к партизанам он для связи,
Замешкался в пути.
Его как будто чёрт треклятый сглазил
Иль леший закрутил.

Но что случилось, то, увы, случилось,
Былого не вернуть.
Кому до ста идти, кому могила,
Тяжёлый бренный Путь.

Мальчишка словно пух, душа в полёте,
Давно затихла кровь.
"Сведу, малец, с фашистом подлым счёты!
Как должно: бровь за бровь!"

Когда мальчишку тётя увидала,
Волчицей на Луну.
Её держали, чтобы не упала,
Прочувствовав вину:

"Зачем, зачем, тебя я отпустила,
Послав на верну Смерть?!"
И сердце с горя льдом её застыло,
Распалась Круговерть.

Могилу раскопал детина молча,
А гробик дед срубил.
Никто сдержать не сможет плача,
Иван для всех был мил.

В последний Путь под залпы проводили,
Презрев ночной покой.
Душою Богу Клятву Мщенья  дали,
Фашисту страшный бой...

Героем не считал себя  мальчишка,
Он исполнял свой Долг.
Не знала его Совесть передышки,
Вступил в Бессмертный Полк.