Эль

Крепко спящая девчонка лежала головой на левом, успевшем затечь, плече, забавно сопела в ухо ежонком, обняв вокруг талии и плотно, волос не пролезет, прижавшись в поисках ускользающего предутреннего тепла.

Волчонок желтоглазая, дикарка. Грязненькая, но терпимо и не вшивая, кожа, кости, скулы высокие, островатые, изящный прямой носик с россыпью веснушек, яркие по-детски пухлые, мягкие, обветренные губы бантиком, коса растрепанная, длинная, русая, с рыжинкой, толстенная. Не устает же на шейке своей хрупкой такую тяжесть таскать? И как в лесу ухаживала раньше, это ж пока промоешь, пока просушишь, пока расчешешь. Но состричь роскошную красоту Эль новообретенной сестренке не позволит, негоже девке без косы, чем женихов потом станет приманивать и соблазнять, когда в возраст войдет?

Маг он, или не маг?

Выпростав из-под одеяла правую, свободную руку, эльф-не эльф пробормотал недлинное заклинание на староэльфийском, щелкнул пальцами и негромко охнул от неожиданной боли — вывалившийся прямо из воздуха бронзовый кованый гребень смачно тюкнул прямо в центр лба. Мда, поколдовал, мастер, теперь шишка будет, размером с хороший орех. Не зря отец, в свое время, за переносы ругал матерно, нерадивую бестолковину, и хворостиной поперек спины жестоко, с отмашки, хлестал, без жалости, всегда у Эля с переносами имелась проблема…

Воспоминание о прошлом заставило парня мучительно простонать и сморщиться, будто он набрал и разжевал полный рот клюквы. Кануло, невозвратимо. Не примут обратно соплеменники таким — измененным, клыкастым и утратившим честь. Пусть и магией теперь Эль накачан по самые кончики ушек. Плевали они на Силу, нежданно привалившую мальчишке из низов, среди знати богато мощных магов, а вампиризма не простят никогда. И того, что был позорно раскатан мужиком — ни семью создать не позволят, ни рядом, даже на отшибе, отстроиться и жить. Строгие в эльфийской общине порядки, патриархальные, это вам не город с его развратом и развротом, наркотиками, алкоголем и клубешками на любой вкус и цвет.

Волчонок застонала во сне и прильнула еще ближе, хотя казалось, крепче уже некуда. Ну, до чего тощая, ужас. С таким мизерным весом как оборачивалась, неясно. А ведь оборачивалась, Эль знал, именно в волчьем облике малявку спас от напавшей Стаи.

Кричала больно жалобно. Звала человеческим, тонким голосенком отчаянно на помощь, в пустоту, ни на что абсолютно не надеясь, пыталась, одна, от полутора десятка крупных, взрослых волков отбиваться. Разорвали бы в клочья глупышку. А если б и не разорвали, старая Стая изгонит прочь, всю в чужих запахах, и зимовать тогда бедной, а вернее, помирать мучительной, голодной смертью в лесу, если раньше какой хищник не схарчит.

Получается, Эль, нечаянно нашел такую же отверженную, как он сам. Точно, сестренка…

А раз сестренка — значит, полагается о ней заботиться. Например, к гребешку добыть малявке мыла, и одежку поприличнее, теплую, да про сапожки не забыть. Босиком оборотень по должному выпасть через три-четыре седьмицы снегу не набегается, ножонки отморозит, и по женской части тоже.

Красть из кладовых бывших соплеменников эльфу-не эльфу определенно нравилось. Понимал — однажды вычислят и надают за наглость по ушам, но пока налаженный, случайно, кстати, канал никем обнаружен не был, и грех было не воспользоваться халявой. Послушав немного ровное, глубокое дыхание девочки, юный маг вздохнул, вылез из нагретой постели под ветер, торопливо всунулся в куртку, застегнулся, поднял воротник, сел в позу сосредоточения, у людей именующуюся «лотосом», и мысленно, с некоторым усилием, переместился с лесной полянки в эльфийские закрома, выбрав дом побогаче. Действовал парень быстро и бесшумно, вскрыл, предварительно магически ощупав на содержимое, прицельно, два короба, нагреб в охапку, сколько поместилось, разного добра, жадно сцапал стоящие на окошке, словно специально для Лий приготовленные, кожаные, девичьи, походные сапожки, вдогонку прихватил случайно попавшийся на глаза круг копченой колбасы — а что, дите кормить требуется, жир ей на мощи наращивать, кусок простого, хозяйственного, мыла — увы, другого не нашлось, а, в лесу сойдет за неимением лучшего — и, заметя короткой, прицельной огненной вспышкой следы, канул обратно.

Хе, опять не пойманный. Впору собой гордиться. Ай, Эль, молодец, ай, умница. Не страдать его сестренке в морозы. И с головенкой немытой не ходить.

Волчонок всхлипнула, зашарила вокруг ручонками и подорвалась, не найдя эльфа, резко села. Широко распахнула припухшие глазенки. Заозиралась, явно испуганная. И тут же сонно, с облегчением засияла мордашкой, увидела нового друга и защитника. А еще — лежащие на его коленях, горкой, одежки, и раскрыла в потрясении ротик.

— Ой, — вякнула хрипловато, присмотревшись и заметив вышивку и поблескивающий в лучах взошедшего недавно солнца бисер. — Это… Это что?!

Польщенный произведенным эффектом Эль светло и радостно улыбнулся в ответ. Как, оказывается, приятно иметь сестренку, посреди лесных буреломов. Живую, забавную и не балованую. Легко будет с девочкой. Это вам не эльфийка голубых кровей — дикая оборотень из Проклятых, нищих Пустошей. Заколку или, там, поясок подаришь — расплачется от счастья…

И, о да, Лий расплакалась — когда, наконец, смогла поверить, что вываленная ей в руки куча добротной, мягкой, почти не ношеной и красивой одежды — теперь вся ее. Какое там расплакалась — у девчонки началась настоящая истерика. Волчонок, вися на шее Ведущего и болтая босыми пятками, рыдала и смеялась сразу, завывала совершенно по-волчьи, запрокидывая в небо мокрую от непрерывно льющихся слез мордашку, довела себя до икоты, и вообще утратила способность говорить.

Чтобы ее успокоить, Элю пришлось применять магию. Капельку, разумеется. Не навредить малой, только помочь и вернуть на землю.

Прибитая Силой, оборотень перестала выть и вопить и тихо, задушенно поскуливая, принялась изучать подарки более внимательно, закопалась в обновки дрожащими тонкими пальчиками.

Вытащила из вороха рубашку, шерстяную, темно-синюю, замяла в ладошках и спросила, сипло, слегка запинаясь и густо залившись румянцем:
— А можно, я ее приме…рю? Вот прямо немед…ленно? Ты же позволишь мне, прав…да?!

«Не надену, — мысленно отметил парнишка. — Смелости не хватает себя представить полноправной хозяйкой пока. Ничего, привыкнет».

Чесное слово, ради вот такой улыбки девочки, как сейчас, робкой, но чудесно открывшейся навстречу, подобно распускающемуся подснежнику, стоило вдоволь набродиться отшельником, передраться с волчьей Стаей, истратив треть магического запаса Силы, а потом лезть, с риском попасться, в эльфьи заповедные кладовые.

Эль покивал волчонку, разрешая, и впервые за много месяцев, вдруг, ощутил себя нужным, важным и полноценным. Будто заря в сердце вспыхнула.