Пролог

Предлагаю вашему вниманию роман фэнтези...


Эдвин вошел в клубешник с видом хозяина — руки в карманах небрежно распахнутой куртки, хулиганский прищур, голова вскинута, причесон живописно растрепан ветром.

А что? Имел право. Его заведение — раз,  лицензия на одноразовую свободную охоту получено — двас. Кровосос хищно повел носом, вбирая здешние ароматы — запах разгоряченных танцем молодых и не очень тел, алкоголя, запаленной травки и похоти. Фыркнул, приметив в выплясывающей под психоделик-трансуху толпе пару целующихся взасос юных волчат-оборотней. Этих соблазняшек лучше не трогать, себе дороже потом с оборотневой общиной разбираться.

Взгляд вампира с трудом оторвался от желанных и, он точно знал, вкуснячих волчат, обозрел танцпол снова, споткнулся и поплыл. У мужчины аж клыки поперли от потрясения.
Эльф. Япона манга мать! Настоящий живой эльфик! Всамделишный!!!

Паренечку на вид было лет восемнадцать-двадцать, ну, по человеческим меркам, разумеется. И он, похоже, был один, хоть и выплясывал в тесном кругу заинтересованных поближе познакомиться непонять кого, тут имелись и челы, и рогатенький, смазливый, сереброкожий васк, и еще оборотни, опять волки, матерая троица, аж целых четыре вампира, правда, слабеньких и Эдвину не опасных, и, блин, плохо — дроу. Высоченный такой дроу в самом расцвете воинской красы, широкоплечий, и потрясно, неприлично сексуальный в своем черном, обтягивающем мускулистый голый торс кожаном жилете. Может, нафиг эльфенка, и заклеить его?

Угу. И получить по мордасам, с притопом. Повелитель подземной части города покорно не подставится, да и трезв практически, судя по выверенным, четким движениям. Не ужраться сюда явился, тоже на охоту — искать партнера на потрах.

Значит, ушонок, решено. Лакомый кусочек!

Не подозревающий о скорой участи пищи лесной принц вдохновенно выплясывал нечто свое, легкое и изящное, будто бабочка порхала над полом. Довольно высокий для эльфьего племени, но не хрупкий, гибкий, словно тростинка. Светлые, длинные, с платиновым отливом, волосы стянуты на затылке в покачивающийся завлекательно хвост, открывая на всеобщее обозрение беззащитную шейку и острые ушки, белая приталенная рубашечка с зеленой бисерной вышивкой по груди выгодно подчеркивала ладную фигурку, идеальная упругая маленькая попка и стройные ножки обтянуты черной, узкой джинсой, и черные же, сапожки под коленку, с каблучком. Конфетка…

«А договор о нейтралитете с ушонками истек в прошлый понедельник и до сих пор не возобновлен», — услужливо подкинула голодному вампиру память.

Клыки убираться не желали, пришлось грязно их обматерить.
— Вот так-то, — довольно сказал призванным к порядку зубкам победивший натуру Эдвин, одернул рубашку и двинул к ужину, разрезая плечом толпу.

Мужчину пропускали без сопротивления, некоторые, убитые не до конца, почуяв испускаемую им ауру голода, даже откровенно шарахались в панике.

А ушонок не шарахнулся. Наоборот, доверчиво поднял глаза навстречу. У мальчика напрочь нема инстинкта самосохранения? Или чутье магическое наркотой отбило? В том, что чудо — не «последний на эльфийском селе», Эдвин не сомневался, другие в город не суются, ежели жизнь дорога, болтающийся в остром ушке показавшегося смутно знакомым юноши зеленый, мерцающий камешек подтверждал: блондин — маг, минимум, первой ступени.

Голос прелестника потонул в грохоте музыки, но вампир отлично умел читать по губам.

— Пыхнуть хочешь? — между пальцев эльфа тлел косячок. — Хорошая травень!

Хмурящийся на камень Эдвин покорно кивнул и принял протянутый дар, но аппетит утратил. Только идиот станет нападать на мага подобной Силы. Уж лучше дроу, тот хоть ограничится честным, мужским мордобоем, а не испепелит на месте файербольчиком…

Ушастый соблазн, между тем, уже стоял впритык и танцевать забыл, обвил руками вокруг талии. Его светлое, глазастое, точеное лицо запрокинулось, подставляясь под поцелуй. В полумраке помещения с угрозой блеснули, приподнимая яркую эльфью вехнюю губку, отнюдь не эльфийские, белоснежные иголочки клычков.

— Выйдем, прогуляемся? — отчетливо  раздалось прямо в мозгу у вампира, как хрустальные колокольчики перелились.

Белокурый маг сделал выбор. И имел он в виду, что Эдвин уже тридцать раз за последние полсекунды приссал, столько же — передумал, готов с воем позорно бежать, не останавливаясь, куда подальше, на край света, и добровольно сдаться эльфийскому Совету под суд, строгий и справедливый. Вряд ли нежную прелесть волновал всколыхнувшийся, почуявший надвигающуюся погибель вампирий ужас.

Почему Эдвин не воспротивился уведению? Отличный вопрос: не смог, мужчину парализовало ловко накинутым сковывающим тело и волю заклинанием.

Через час высушенное, до капли, тело хозяина обнаружил в подсобке, на полу, уборщик и поднял крик.
Эльфа гемофила* искала полиция, на протяжении двух недель, но не нашла — исчез бесследно. А сам Эдвин был трупом и не смог поведать никому, как, относительно недавно, с луну назад, находясь в соседнем городе по делам, будучи обкуренным в дупель, сначала, оглушив в подворотне, приволок в гостиничный номер через окно, потом жестко изнасиловал, связанного, тщетно пытающегося сопротивляться, а после — употребил в пищу очень похожего ушоночка, но без сережки.

Аукнулся недопитый тогда эльфик. А вот в кого превратился? В маг-академии, наверно, знают. Хотя, возможно, и нет.
Но вампиры с тех пор регулярно гибнут в разных концах страны от полного обескровливания. Прямо эпидемия на кровососов напала.